"Вязы"

       Триста двадцать восьмой номер – последний по порядку – располагался на четной стороне дальнего коридора третьего этажа.    Исин, направляясь туда, и сам не мог объяснить, почему выбрал именно эту спальню...    От природы молодой человек не отличался ни внимательностью, ни хорошей ориентацией на местности, поэтому старался тщательно запоминать, куда идёт. Порой это даже помогало ему.    Коридоры отеля когда-то блистали, щеголяли обоями с тиснением и легкой позолотой. В простенках висели картины, радовавшие глаз, а паркетные полы сверкали чистотой.    Теперь это место вызывало лишь сожаление.    Обои потускнели, часть их из-за сырости отстала от стен; художественные полотна посерели и покрылись паутиной, а некоторые упали и так и лежали на полу вниз лицом. Паркет потрескался, облупился, а некоторых секций и вовсе не хватало.    Исин учился на литературном факультете, и цветистые эпитеты всплывали в его сознании один за другим.    Ветхий замок, заброшенное пристанище, забытый дворец, кладбище прошлый желаний...    Всё это идеально походило к этому месту. Казалось, все забыли о «Вязах», даже духи.    Но последних, разумеется, не существует.    Студент, дойдя до нужной двери, замер и нерешительно коснулся ручки.    Что ждало его внутри? Тао рассказывал, что в комнате напротив их штаба явно что-то было...    Но его смуглый товарищ всегда отличался излишней впечатлительностью. Не стоит забывать, что дом старый, а вокруг – горы. Перепады давления, воздух, гуляющий в пазах перекрытий... В этом здании множество источников шума, которые вполне можно объяснить естественными причинами.    Исин глубоко вдохнул и, повернув ручку двери, толкнул створку от себя.    В этом номере не было ничего особенного. Напротив, он являлся почти абсолютным близнецом той спальни, где они расположились.    Только здесь было намного больше личных вещей...    Китаец, пройдя в помещение, с интересом посмотрел по сторонам.    На письменном столе высилась гора бумаг, исписанных от и до, неподалеку примостился портативный радиоприемник, а у стула стоял запыленный «дипломат». На кровати в беспорядке валялись какие-то тряпки, а на комоде пристанище себе нашел раскрытый чемодан.    Создавалось полное впечатление, что некто въехал сюда, а потом вдруг произошло что-то...    Юноша задумчиво почесал затылок. Ему было сложно мыслить абстрактно и делать логические выводы – это куда лучше получалось у Криса.    А Исин будет попросту станет делать то, что выходило у него лучше всего, – наблюдать.    И студент направился к письменному столу.    Бумаги, что лежали там, пожелтели от времени, обтрепались по краям и покрылись плотным слоем пыли, так что различить то, что было там написано, почти не представлялось возможным, но один из документов, венчавший внушительную стопку, был украшен широкой и замысловатой росписью, видневшейся даже сквозь серый налёт. Изящно и тщательно выписанная фамилия была завершена широким росчерком.    Студент рассеянно коснулся бумаги, оставив на написанном след от пальцев. Сдув с ладони пыль, он повернулся к комоду.    Чемодан, стоявший на его поверхности, был довольно потасканным, покрытым наклейками. Внутри неаккуратно лежали рубашки, которые когда-то были белыми, щетка для волос и флакончик одеколона.    Пожав печами, молодой человек сделал шаг к кровати.    И что здесь могло напугать? Всего лишь самые обыкновенные вещи, которые есть у каждого путешественника.    Ну и что с того, что багаж лежал здесь, навеки забытый владельцем? Может, сюда приехал какой-нибудь донельзя занятой бизнесмен, которому тут же пришлось снова сорваться на другой конец света. Он оставил вещи здесь, а потом завертелся и попросту забыл о них.    У кровати лежало что-то, похожее на засохший лист дерева, и Исин, присев на корточки, аккуратно поднял это.    Наверное, фильм станет даже интереснее, если они привезут с собой сувениры, и этот лист вполне пригодится...    Внезапно до слуха иностранца донеслись неспешные шаги, а потом на стене напротив юноши заплясал отблеск огонька: кто-то, несший источник света, поравнялся с дверью. – Крис, я сейчас, – рассеянно вымолвил юноша, не поворачиваясь и продолжая внимательно рассматривать свою находку.    Ответа не было, но вскоре послышались удалявшиеся шаги.    Исин с интересом поднёс засохший лист к лицу и осторожно понюхал.    Жаль, что ароматы осени уже давно выветрились...    Студент медленно распрямился и похлопал себя по карманам в поисках фонарика: он хотел ещё посетить ванную, примыкавшую к этой спальне. Сам номер был освещен естественным образом: из большого окна в боковой стене свободно проникали солнечные лучи. А вот по коридорам и прочим замкнутым помещениям нельзя было путешествовать без источника света.    Бережно уложив листок в карман и вытащив оттуда карманный фонарик, китаец вдруг вздрогнул и резко повернулся к двери.    Он вспомнил, как несколько минут некто поравнялся с раскрытой дверью, и молодому человеку показалось, что это глава его команды.    Но отсвет был оранжеватым, мерцающим и дрожавшим. Иными словами, таким, как у свечи.    А Крис – человек практичный – взял с собой только фонари на батарейках, даже и не подумав запастись восковыми палочками.    Конечно, ребята ЧунМёна тоже могли ходить по третьему этажу, но маловероятно, чтобы и они использовали столь старомодный источник света.    Тогда кто?..    Включив фонарик, Исин подошел к двери и боязливо выглянул в коридор, направив лучик света вдоль него.    В обозримой области никого не было.    Может, показалось?..    Студент задумчиво закусил губу.    В горах солнце подчас намного ярче, чем на равнинных местах; может, лучи, проникшие в комнату через окно, преломились таким образом, что стали казаться оранжевато-желтыми.    Да и кто в наше время додумается использовать свечи, когда имеются практичные и компактные фонари?    Исин, сделав шаг назад, несколько секунд размышлял, кивая в такт своим мыслям, а потом, словно опомнившись, направился к малозаметной дверце, ведущей в ванную.    Белый бездушный луч фонарика выхватил довольно неприятную картину: грязный пол, покрытый вековой плесенью; давно уже вышедшая из строя сантехника; коричневая от налёта ванна...    Запах сырости был почти невыносимым, густым – таким, что создавалось впечатление, будто его можно резать ножом.    Студент поморщился и, поборов первый порыв броситься отсюда прочь, сделал два нерешительных шага вперед.    В это тесное помещение явно не заходили уже несколько десятилетий. Оно давным-давно утратило своё первоначальное предназначение: отчистить всё это представлялось совершенно невозможным.    Юноша осторожно заглянул в ванну. Она была где-то на четверть заполнена темной жидкостью. Коричневатый налет намертво въелся в стенки и бортики, и от оригинального белого цвета не осталось ни следа.    Рассеянно проведя свободной рукой по груди, молодой человек с разочарованием покачал головой: он не взял с собой камеру, а жаль, ведь эти кадры были бы просто бесценны. Такая атмосфера... не запустения, а, скорее, уродства, которое со временем пропитывает неодушевленные предметы, как вода губку.    И тут до ушей Исина донёсся какой-то шум...    Китаец прислушался и резко выдохнул: кто-то перебирал документы в соседней спальне!    Но при этом юноша не слышал ни чьих-либо шагов, ни разговоров...    Тогда кто это мог быть?..    Молодой человек медленно повернулся и посмотрел на стену между ванной комнатой и номером. Страх проник в его сознание, заставив руки мелко задрожать, отчего кругляшек света от фонарика нервно запрыгал по грязным плиткам.    Исин с трудом проглотил слюну и на секунду прикрыл веки.    Так, спокойно... Привидений не существует...    Но тогда кто вдруг оказался в номере?..    Студент с силой сжал зубы и медленно перевёл взгляд на распахнутую дверь. Он понимал, что нужно уходить отсюда, ведь он же не может остаться тут навсегда...    Юноша повернулся к выходу, но, сделав полшага, остановился и напряг слух.    Шуршание бумаги не стало тише.    А если оно войдёт сюда?..    Бежать будет некуда...    Молодой человек, нервно облизав внезапно пересохшие губы, выключил фонарик.    Вперед.    Сейчас или никогда.    Он смело двинулся к свету и почти вбежал в спальню.    Комната абсолютно не изменилась за полминуты, которые Исин провёл в ванной, и, разумеется, внутри никого не было.    Китаец поднял брови и быстро огляделся, даже проверил за дверью, ведущей в коридор.    Но нет: здесь присутствовал лишь он сам.    Тогда как?..    Это не мог быть ветер, так как окно не открывалось чуть ли не полвека. Это не мог быть кто-либо из его товарищей, иначе бы сам Исин услышал звук их шагов...    Студент подошел к столу. На первый взгляд, тут тоже всё было по-прежнему...    Скорее всего, виной тому шуму стали крысы: одна из этих хвостатых тварей пробежала по столу, и документы зашуршали.    Осознав это, юноша рассмеялся от облегчения.    Вот и всё. Никаких загадок, никакой мистики.    Просто мерзкое живучее древнее млекопитающее...    Всё ещё улыбаясь, Исин склонился над листками, и радостное выражение тут же покинуло его лицо.    Над замысловатым росчерком подписи, которым он ещё недавно восхищался, появилась непонятная надпись.    «Здесь страшно... Здесь холодно... Помогите...».    Юноша резко отшатнулся, прижав ладонь ко рту.    Не раздумывая больше ни секунды, он бросился прочь.    Скорее отсюда, из этой жуткой комнаты!..    Оказавшись в коридоре, молодой человек трясущимися руками включил фонарик и быстро пошел вперед, почти сбиваясь на бег.    Свернув за угол, он столкнулся с кем-то и чуть было не упал, но вовремя схватился левой рукой за стену и восстановил равновесие. – Поосторожнее, хорошо? – раздраженно бросил СеХун, направляя лучик своего фонаря на китайца. – И-извини... – выдавил из себя Исин. – Я... Я уже ухожу.    Он, быстро обогнув всех членов группы ЧунМёна, побежал вдоль этих мрачных стен, мысленно подгоняя себя.    Юноше не особенно нравился СеХун, но он был рад встретить своего недружелюбного однокашника при таких условиях.    Да что там говорить, после той жуткой комнаты, Исин обрадовался бы и самому своему заклятому врагу (если бы таковые у него имелись)!    Последние метры до безопасного триста двадцатого номера молодой человек преодолевал практически бегом. Влетев внутрь и захлопнув дверь, он прислонился к ней спиной и прикрыл глаза, тяжело дыша. – Где ты пропадал? – резко спросил Крис, раскладывая аппетитно дымившуюся лапшу по одноразовым мискам.    Внезапно почувствовав слабость в коленях, Исин мягко осел на пол и закрыл лицо руками. – Эй! – Лу Хань, заметив, что с другом творится что-то не то, кинулся к нему и осторожно отвёл его холодные ладони прочь. – Что с тобой, приятель? – Я был в триста двадцать восьмом, – ответил молодой человек, едва шевеля губами. – Там случилось нечто ужасное...    Крис, промычав себе под нос что-то неразборчивое (но явно малоприятное для его товарища-беглеца), подошел ближе и, отодвинув Лу Ханя властным жестом, помог Исину подняться. Подведя своего подопечного к одному из спальных мешков, рослый студент осторожно опустил его на мягкий матрац, отобрав фонарь, который несчастный ещё сжимал в своих тонких пальцах.    Глава их команды просто сунул Исину миску с обедом, бросив: – Сначала поешь, потом всё расскажешь.    Молодой человек подчинился, полностью сосредоточившись на своей порции не особо полезной, но всё же горячей и утолявшей голод пищи.    Его товарищи, обеспокоенные, но вынужденные пока сдерживать свои эмоции, последовали примеру студента, и на несколько минут в номере воцарилась тишина, нарушаемая лишь характерными звуками, когда юноши втягивали ртом лапшу.    Наконец, Исин справился с обедом, и Крис, забрав у него миску, серьёзно вымолвил: – Итак, что с тобой случилось? – И правда, приятель, – ЧонДэ склонил голову набок. – Тебя не было довольно долго, а потом ты вернулся – бледный, как смерть. – Будто призрак увидел, – прибавил МинСок, допивая последние капельки бульона из-под лапши.    Исин поёжился. Теперь, в присутствии друзей, всё, пережитое им, казалось каким-то далёким, почти нереальным... – Я пришел в триста двадцать восьмой, – неохотно начал он. – Там на столе лежали какие-то бумаги... Пока я рассматривал всё там, позади меня прошел кто-то со свечой... Или мне это показалось, я ведь так и не повернулся к двери. Потом я заглянул в ванную и, будучи там, услышал шорох, будто кто-то перебирал документы. Вернувшись в спальню, я обнаружил, что на верхнем листе появилась надпись, которой раньше там не было. Меня это, признаться, напугало, и я устремился сюда, по пути чуть не сбив с ног СеХуна. – О, нет... – Тао прижал ладонь ко лбу. – Только не это! В отеле и вправду есть привидения! – Ничего подобного, – спокойно отрезал Крис, укладывая использованную одноразовую посуду в мусорный мешок. – Что касается свечи – Исин сам сказал, что стоял спиной ко входу, так что он вполне мог видеть отблеск фонаря кого-нибудь из ребят ЧунМёна. Бумаги, особенно старые, шелестят от малейшего колебания воздуха; ты попросту слишком резко распахнул дверь в ванную. А надпись наверняка была там с самого начала; ты просто её не заметил.    ЧонДэ поднял брови и улыбнулся. – Ты пропитан логикой, как пончик маслом, – отметил он, хлопнув товарища по плечу.    Тао вздохнул с явным облегчением и, кивнув, положил в рот ярко-красный леденец, любезно предложенный ему МинСоком.    Исин посмотрел на своих однокашников. Лу Хань приобнял его и ободряюще сжал его руку.    И всё, что произошло, отошло на второй план, покрылось дымкой, словно этого и не случилось вовсе.