Omerta

Юри чувствовал себя пустым. Внутри него разверзлась черная дыра, и он не был уверен, что сможет когда-нибудь заполнить ее. Больше не было слез, когда Виктор трахал его, осталась только пустая оболочка с застывшим взглядом. Он просто смирился с этим… Смирение. Это все, на что его хватило. Первые недели в нем еще теплилась надежда. Может, его родители свяжутся с властями и кто-то будет его искать? Но теперь он понял, что это была лишь глупая шутка. Даже если они обратятся в полицию, то та контролируется Якудзой. Они заплатили им за бездействие. Мысль о смерти с каждым разом становилась все привлекательней. Но Юри был трусом. К концу второго месяца Юри совсем перестал есть, но Виктор заметил. Его ласковые слова, казалось, просто убеждали поесть, но Юри слишком хорошо научился читать между строк. Там не было ничего, кроме облитых медом угроз, и этого было достаточно, чтобы напугать Юри и заставить есть. Если Юри хотел покончить с собой, это нужно было сделать быстро и незаметно. Как-то раз ему удалось обыскать комнату Виктора, но там не было ничего, что можно было бы использовать как оружие. Виктор что-то подозревал или там действительно ничего не было?.. На потолке была идеально подходящая балка, на которую можно закинуть петлю. Но он был трусом и не мог заставить себя сделать это. Он представлял себе, как повесится, его безжизненное тело будет слегка покачиваться туда-сюда. Юри фантазировал об этом все время, пока Виктор нависал над ним, выбивая из его тела стоны, наполнявшие комнату. Толчки Виктора были глубокими, но удивительно медленными, большую часть своего внимания он тратил на поцелуи и вылизывание его кожи. Это делало происходящее более сносным для Юри, и его руки почти спокойно обвивали плечи Виктора. Секс больше не приносил боли, — а если она и была, то Юри не замечал. Иногда казалось, что Виктор делал все, чтобы Юри получил удовольствие. Тело, конечно, реагировало, как бы он ни старался с этим бороться. Это только усугубляло его ненависть к себе, и темные мысли становились все сильнее. Может быть, если он будет сопротивляться достаточно сильно, Виктор снова взбесится и наконец перейдет грань, убив его. На одно мгновение он действительно думал об этом, и пальцы впились в кожу Виктора. Но он был трусом, и пальцы разжались. От следующего глубокого толчка и стимуляции простаты он откинул голову назад и застонал, всхлипнув от осознания того, насколько же он слаб. Он хотел, чтобы Виктор снова был грубым и злым. Чтобы оставлял на нем синяки и заставлял плакать. Когда он был таким: ласково перебирающим ему волосы и гладящим лицо — это было слишком разрушительно. Виктор впился в рот Юри и судорожно выдохнул, входя в тело аккуратными короткими толчками, и его член пульсировал, орошая белесой жидкостью бархатные стенки. От разочарования в уголках глаз блестели слезы. Это было слишком мягко. Слишком ласково. Виктор оборвал поцелуй и выскользнул из Юри, прежде чем уделить внимание его все еще твердому члену. Откинув назад свою серебристую челку, он наклонился и взял его в свой горячий рот. Вскрикнув, Юри дернул бедрами и закрыл рукой пылающее от унижения лицо. Несколько злых слез все же скатились по щекам, когда Юри почувствовал, что близок к оргазму. Почему Виктор просто не мог быть жестоким?! Язык снова прошелся по члену, и Юри кончил. Виктор не отстранился как обычно, а проглотил его сперму. Когда тело Юри перестало дрожать от оргазма, Виктор за руку притянул его к себе и поцеловал. Юри мог чувствовать свой вкус, и его затошнило. Обвив руками торс Юри, Виктор притянул его к себе, усадив на колени, и продолжил вылизывать его рот. Руки Юри соскользнули с плеч Виктора, и японец боролся с желанием вернуть это подобие объятия. С довольным вздохом Виктор прервал поцелуй и уткнулся лицом в грудь Юри, прикусив сосок перед тем, как окончательно расслабиться. Юри скрипнул зубами и почувствовал, как одна слезинка скатилась по щеке и упала на волосы Виктора. Он ненавидел это — эту ложь, будто Виктор был способен на что-то, кроме зла. — Сегодня у меня есть сюрприз для тебя, — пробормотал Виктор, касаясь губами его кожи. Нет. Юри не хотел никаких сюрпризов. Он просто хотел, чтобы все это поскорее закончилось. — Ты любишь собак, Юри? Сегодня мой пес возвращается домой, — Виктор крепче сжал его в объятиях и потерся носом о щеку. Пес? Юри не мог представить себе, что у Виктора могло быть домашнее животное, разве что какой-то натасканный убивать доберман или питбуль. Может быть… может быть, это был его выход. Хотя это звучало болезненно и далеко не идеально… не было никакой гарантии, что собака действительно убьет его, а не просто покалечит. Нет, собака не вариант… — У нас был предатель, который думал, что сможет скрыться в Химкинском лесу. В середине зимы. Очень глупо с его стороны, не находишь? — Виктор усмехнулся, и дрожь снова прошла через все тело Юри. — У моего Маккачина очень хороший нюх. Впрочем, когда он нашел его, этот человек уже был мертв. Зимы в России очень суровы. Юри задумался, сколько времени ему понадобится, чтобы замерзнуть насмерть, если он выберется наружу. Ладонь Виктора погладила его по щеке, вырывая из мыслей. — Также мы ждем гостей сегодня. Я им не доверяю, так что оставайся рядом со мной. Они опасны. Опасны. Юри хотелось рассмеяться. Какими же тогда были Виктор и его люди? Он начал чувствовать, как сперма Виктора вытекает из него, и отвернулся, надеясь, что сможет просто абстрагироваться от этого. — Я сейчас запачкаю твои простыни, — Юри даже не узнавал свой голос. Но это только заставило Виктора прильнуть к нему еще ближе. — Я могу купить новые, — его рука потянулась к заднице Юри, скользнула между ягодиц. Он втолкнул сразу два пальца во влажное отверстие. Юри зашипел, инстинктивно впившись пальцами в спину Виктора, но того этот жест только подстегнул. Виктор продолжал лениво двигать пальцами внутри Юри, и хлюпающие и влажные звуки почти заглушали его тихий голос. — Я действительно ненавижу иметь дела с Триадой. Конкретно эта организация занимается подделками предметов искусства. Звучит не особо впечатляюще, но этот их лидер, Дракон, лично приедет на переговоры. Почему он не может просто послать своих шавок? Подделки — это слишком мелко для того, чтобы заставлять его приехать к нам. Они хотят строить бизнес через наши Музеи. Думаю, я спрошу с него за все те неудобства, что он мне причинил. Юри было все равно. Он просто хотел, чтоб Виктор оставил его в покое. Он вздохнул с облегчением, когда Виктор вытащил из него пальцы, но русский схватил его за руку и поцеловал костяшки, после чего отнес в душ. Юри хотел, чтобы Виктор ударил его. Накричал. Сделал хоть что-нибудь. Только не это. Нежность Виктора заставляла его сходить с ума. Они оба еще одевались, когда что-то царапнуло дверь, и она открылась. Глаза Юри изумленно расширились, когда гигантский пудель ворвался в комнату и побежал к Виктору. Пудель. Виктор возбужденно что-то говорил по-русски, обнимая пуделя и перебирая пальцами его шоколадную шерсть. Потом он указал на Юри и подтолкнул пса к нему. Юри любил собак, но тот факт, что это была собака Виктора, заметно напрягал его. Он осторожно протянул руку, чтобы пес обнюхал его. Холодный нос ткнулся в ладонь, пес понюхал его, а затем лизнул руку. Виктор дал команду, и пес вдруг улегся у ног Юри. — Я сказал ему, что он должен тебя охранять, — объяснил Виктор, поправляя измятую псом рубашку. — Маккачин очень хорошо обучен. Он будет тебя защищать, когда я не смогу. Но может ли он защитить меня от тебя? Юри, конечно, задал этот вопрос про себя, гладя Маккачина по голове. После того как Виктор свистнул, Маккачин отошел от Юри, и мужчины продолжили одеваться, а пес нетерпеливо наблюдал за ними. Юри ненавидел костюм. Он был узким и четко обрисовывал все изгибы его тела, и Юри чувствовал, что начинает задыхаться в нем. Утро началось так же, как и всегда, когда они завтракали с другими членами семьи. Юри смотрел в свою тарелку и играл с едой, пока вокруг него велись разговоры, смысла которых он не понимал. Потом, правда, Виктор все же отругал его и заставил поесть. После они отправились в кабинет Виктора, где Юри просто сидел и слушал, как Виктор делает звонки, разговаривая на английском, русском и даже иногда на французском, обсуждая важные вопросы с членами мафии, которые, видимо, были на заданиях. Иногда Виктор трахал его, обычно после особенно неприятного разговора. Но иногда он оставлял его одного. Сегодня, кажется, был второй случай, так как все были слишком заняты предстоящим визитом Триады. По крайней мере, в этот раз с ним был Маккачин. Было странно обнадеживающе чувствовать собаку у своих ног. Прошло уже несколько часов, а Юри все еще был на той же странице книги, которую подарил ему Виктор. Он не знал, в чем дело. Да и неважно. Он пытался придумать другие способы убить себя и заметил несколько видов оружия в комнате, но, безусловно, Виктор бы остановил его. В дверь постучали, и вошел Яков, который послал Юри раздраженный взгляд, прежде чем поговорить с Виктором. Закончив беседу, Яков обратился к кому-то еще. Наверно, это был Георгий, потому что потом он зашел с двумя мужчинами, после чего они закрыли двери и заняли свои посты. Русские выглядели готовыми к битве. Триада была здесь. Это были двое мужчин — только они или остальные ждут за дверью? — и один выглядел очень молодым. Явно младше Юри, с каштановыми волосами и россыпью веснушек на бледной коже. Это действительно лидер Триады? Он явно был китайцем, а вот второй выглядел скорее как латиноамериканец, но Юри не был уверен в своих предположениях. — Мастер Дракон Хуанхонг Си, — Виктор заговорил первым, и его ярко-голубые глаза смотрели очень цепко. — Добро пожаловать в Санкт-Петербург. Юноша склонил голову в приветствии. — Пахан Виктор Никифоров, как всегда приятно видеть вас. Виктор фыркнул, не впечатленный этим обменом любезностями. — Я вижу, вы все так же таскаете с собой эту псину для грязной работы. Улыбка Хуанхонга стала совсем сладкой. — Лео приходит и уходит по своему желанию. — О, я нисколько не сомневаюсь в этом, — ответил Виктор, зная этот вкрадчивый тон. — Я получил ваш файл с указаниями, что именно вы хотите подменить. Работа ваших художников впечатляет. Я требую тридцать пять процентов от всего, что вы заработаете. — Двадцать пять, — мягко возразил Хуанхонг. Виктор выпрямил спину, и Юри ощутил, как крепче вцепляется руками в шерсть Маккачина. — Вы не можете торговаться. Только принять мое предложение или уйти. Лео наклонился и зашептал что-то на ухо китайцу, тот прикрыл глаза, раздумывая, после чего кивнул. — Хорошо, я принимаю ваши условия. Виктор приглашающе махнул рукой. — Замечательно. Я хотел бы услышать о ваших планах подробнее. Возможно, ваши люди захотят разделить с нами трапезу? — Ваша щедрость не знает границ, — все так же сладко отозвался Хуанхонг. — Это было бы честью для меня. — Я уверен, что ваши путешествия утомили вас. Это меньшее, что я могу сделать, — Виктор подал знак, и Георгий вывел Хуанхонга и Лео из комнаты. Он обменялся несколькими словами с Яковом, прежде чем встать и улыбнуться Юри. — Пойдем, мой Юри, присоединяйся ко мне. Яков сердито посмотрел на Юри. — Его эти дела не касаются. Он сказал это по-английски, явно чтобы Юри тоже понял его. — Его касается все, что касается меня, Яков, — твердо ответил Виктор, холодно глядя на мужчину. Выйдя из-за стола, он подошел к Юри, и Маккачин тут же подскочил, приветливо виляя хвостом. Виктор погладил его по голове, прежде чем протянул руку Юри. Неохотно Юри закрыл книгу, которая лежала у него на коленях, и взял протянутую руку. Виктор приобнял его за талию в тот же момент, как Юри встал на ноги, без сомнения, это был показательный жест для Якова. Ну что ж, в этот раз Юри хотя бы поймет, о чем идет речь в этих разговорах вокруг него. Может, там будет что-то полезное. Хотя теперь Юри понимал, что происходит, было непросто абстрагироваться от направленных на него взглядов. Он несколько раз поймал на себе взгляды Лео и Хуанхонга, но там не было ничего, кроме любопытства. Конечно, всех интересовало, что это за иностранец сидит так близко к Виктору Никифорову. Тем не менее это их не касалось, и никто не спрашивал напрямую. А вот в глазах других членов Триады было что-то кроме любопытства. Юри невольно прижался к Виктору ближе. Юри не мог больше выносить на себе эти взгляды и, извинившись, вышел из столовой под предлогом похода в уборную. Он почувствовал облегчение сразу же, когда тишина коридора сменила гул голосов, он наконец снова мог дышать. Тревога была его проблемой задолго до того, как он оказался в комнате полной бандитов. Расстегнув пиджак, он вытер пот со лба и двинулся дальше по коридору. — А ты вблизи еще красивее. Юри быстро обернулся, услышав ломаный английский, и увидел одного из людей Хуанхонга, который, облизнувшись, уставился на него. Страх колючим клубком свернулся в животе Юри, и он невольно сделал шаг назад, и еще один, но мужчина уже приближался к нему. Он вздрогнул, когда спина коснулась стены. Он был загнан в угол. Боже, нет! Он не мог вынести это снова! — Пожалуйста… оставьте меня в покое. Мужчина рассмеялся над жалкими попытками Юри освободиться и, схватив его, развернул, жестко впечатав в стену. Достаточно сильно, чтобы очки Юри слетели, а со стены что-то упало. — Ты слишком красив, чтобы принадлежать только Виктору. Юри пытался бороться, пытался сбросить мужчину с себя, но тот был намного крупнее и легко придавил его своим телом. Холодные руки расстегнули ремень и вытащили рубашку из брюк, огладив его живот. Нет, нет, нет! Пожалуйста! Он мысленно взывал к Виктору. Виктор, помоги мне! Виктор, пожалуйста! Виктор! Юри даже не понял, что все это время кричал, пока мужчина не зажал ему рот огрубевшей ладонью, рявкнув «заткнись». Он расстегнул брюки, которые тут же спустил вниз, и прижался к его заднице. Юри кричал, слезы застилали глаза, но его крики глушила зажимавшая рот рука. Он чувствовал, как твердая плоть прижимается к нему, и хотел умереть. Вдруг давление чужого тела исчезло вместе с рукой. Тело мужчины грузно опустилось на пол, а к его лбу было прижато дуло пистолета. Перед глазами все плыло, но длинные светлые волосы были узнаваемы. Юрий. Рывок, что-то пронеслось мимо него, и Маккачин встал между Юри и китайцем, тут же впившись зубами в ногу мужчины. Тот пронзительно закричал, а Юрий все еще держал его под прицелом. Юри почувствовал, как его нежно гладят по лицу, а потом очки снова оказались на месте. Кто-то аккуратно натянул его брюки назад, шепча что-то. Виктор. Он пришел. Юри всхлипнул и бросился прямо в объятия Виктора, вцепился пальцами в ткань пиджака, спрятав лицо в его груди. Юри мог чувствовать свое тяжелое дыхание, то, как успокаивающе рука гладит его между лопаток. Юри не стал сопротивляться, когда Маккачин придавил его ноги своим весом, все еще раздраженно рыча на китайца. Пожалуйста, не делай мне больно. Будь добрым, будь нежным. Как сегодня утром. Виктор. — Вы пришли в мой дом и оскорбили меня, — голос Виктора был низким и угрожающим, он все еще крепко обнимал Юри. Японец не был уверен, дрожит ли он сам или Виктор. Возможно, они оба. — Примите мои извинения, — ответил Хуанхонг. — Он будет наказан клинком по нашим обычаям. — Нахуй твой клинок! Пахан, позволь мне вышибить ему мозг прямо сейчас! — прорычал Юрий. — Вы не можете! — закричал Хуанхонг. Виктор дернулся, выпуская Юри из объятий, и тот вздрогнул, услышав металлический синхронный щелчок. Юри широко распахнутыми глазами смотрел на вооруженных мужчин, направивших пистолеты друг на друга. Единственным, у кого не было пистолета, был Хуанхонг, но Лео загородил его собой. Напряжение, казалось, можно было резать ножом. — Витя, — предостерегающе сказал Яков. — Нет! — разгневано выплюнул Виктор. — Я не позволю забыть это! Триада хочет вести бизнес на моей территории, но при этом ваш человек пытался осквернить то, что принадлежит мне. Я требую справедливости! Хуанхонг вышел вперед, опустив оружие Лео, несмотря на явное недовольство американца. — Вы получите свою справедливость. Но наказание должно быть совершено нами и по нашим обычаям, — он отдал приказ на китайском, и его люди нехотя опустили оружие. После торопливых слов Хуанхонга двое его людей вышли из комнаты, а сам он шагнул вперед, склонившись над мужчиной, у которого все еще сочилась кровь из рваной раны от укуса. — Ты нарушил одну из 36 клятв, Бохай. Ты не должен брать себе жен и наложниц наших братьев… — Они нам не братья! — выплюнул Бохай, за что тут же получил удар ногой от Юрия. — Они наши братья по бизнесу, — поправил Хуанхонг, его голос был спокойным и безмятежным. — Тем самым ты навлек на себя смерть от тысячи клинков. Двое мужчин вернулись с большими черными сумками. Они бросили их на пол, расстегнув молнии, и вытащили несколько мечей. Каждый из членов Триады взял по одному. Один передали Хуанхонгу, но тот проигнорировал его, вместо него клинок взял Лео, прежде чем схватить Бохая за волосы и втащить в центр образовавшегося круга. — Мастер Дракон, пожалуйста! — молил мужчина, и его голос задрожал от отчаяния, когда первый клинок был обнажен и Лео заставил его встать на колени. Хуанхонг отступил назад и позволил своим людям окружить Бохая с поднятыми мечами. Он кивнул, и Юри вжался в Виктора, смотря широко раскрытыми от ужаса глазами, как клинки пронзают мужчину снова и снова. Рука Виктора мягко перебирала его волосы, не заботясь о том, что по паркету и дорогому ковру разливались потоки крови. Когда казнь закончилась, не осталось ничего кроме шматов мяса, обнажающих кости, и кусков внутренностей. Юри быстро уткнулся лицом в грудь Виктора, больно кусая себя за нижнюю губу, чтоб подавить волну тошноты. — Условия изменились. Теперь вы должны мне половину. — Конечно, Пахан, — Хуанхонг согласился без споров. — Я надеюсь, у вас не будет никаких претензий после этого. — У меня полно претензий, — ядовито ответил Виктор. — Забирай своих людей и убирайся из моего дома. И приберитесь тут за собой. Виктор, не размыкая объятий, поднялся на ноги и потянул Юри за собой, тот же позволил вести себя, все еще прижимаясь к груди Виктора. Юри все еще трясло, когда он опустился на кровать. Он зажал рукой рот, но не смог сдержать рвотные позывы. Виктор, очевидно, предвидел это, так как мусорное ведро оказалось прямо перед ним. Юри стошнило. Он все еще чувствовал запах крови. — Мне так жаль, мой Юри. Я больше никогда не спущу с тебя глаз. Т-с-с, все хорошо. — Пахан. Кто-то вошел в комнату. После горячего спора пальцы Виктора скользнули по волосами Юри, после чего он поднялся. — Я скоро вернусь, мой Юри. Маккачин останется с тобой. Прикосновения Виктора исчезли, и Юри снова ощутил пустоту. Нет, Виктор. Пожалуйста, не уходи. Не оставляй меня. Но он снова бросил его. Нос Маккачина был холодным, когда пес ткнулся мордой в его щеку. Юри поморщился, глядя на свою рвоту на дне мусорного ведра, и зарылся лицом в шерсть Маккачина. Кто-то пнул ведро в сторону. — Что, никогда не видел, как кого-то убивают, свинья? — дрожа, Юри посмотрел на Юрия, стоящего перед ним со скрещенными на груди руками. Он должен поблагодарить его. Должен ведь? Но слова никак не хотели слетать с губ. — Ты должен решить, чего хочешь, Юри. Ты хочешь выжить? Или хочешь умереть? — Юри не ответил, и Юрий продолжил. — Если хочешь выжить, ты должен стать жестче. Ты думаешь, никто из этих уродов никогда не пытался мне присунуть? Много раз. Но я заставил каждого из них дорого заплатить даже за мысли об этом. Юри слышал Юрия, но не понимал. Все было красным и пахло металлом. Виктор. Юрий схватил Юри за подбородок и сжал, заставив смотреть в глаза. Ему пришлось согнуться для этого. Маккачин издал предупреждающее рычание. — Но… если ты хочешь умереть, Юри… Я помогу тебе умереть. Он разжал пальцы и отступил. — Сделай свой выбор.