Omerta

Юрий чувствовал медный привкус во рту, а голова раскалывалась от мучительной боли. Проморгавшись, он открыл глаза — мир потонул в белом тумане. Яркий свет полоснул по зрачкам, и он, поморщившись, крепко зажмурился и отвернулся. Двигаться было больно. Он сглотнул кровь. С коротким стоном он попытался снова открыть глаза, на этот раз его поприветствовали четкие серые линии. Когда он попытался дернуться, то оказалось, что он обездвижен — руки и ноги были туго связаны. — Ах, русская фея наконец-то проснулась. Застонав, Юрий повернул голову, пытаясь сосредоточиться на голосе, и его сердце упало куда-то вниз, а туман снова начал застилать глаза. Жан-Жак Леруа развалился на металлическом стуле напротив него, скрестив руки и лениво и широко расставив ноги. Блять. Что произошло? Он помнил, как прибыл в Квебек, отказавшись от рандеву с казахом, и направился прямо на склад, на котором, по словам их информаторов, должны были быть наркотики. Он ненавидел работать с кем-то вне семьи и также был уверен, что фактор внезапности на его стороне. Проскользнуть внутрь, перерезать пару глоток, забрать груз и выскользнуть. Что-то пошло не так. Жан-Жак, лениво потянувшись, наклонился вперед. — Должен признать, я был весьма удивлен, что Виктор послал тебя. Я ожидал кого-то… — он постучал пальцем по губам, — …более опытного. Юрий сплюнул кровь, стараясь попасть Жан-Жаку на ноги. — Пошел нахуй. Так это все было ловушкой? Надо было предвидеть, что это дерьмо случится. Леруа был проблемой именно потому, что он был коварен. Канадец лишь рассмеялся, небрежно отодвинувшись. — О, я уверен, ты этого хочешь. Может быть, мы даже сделаем это позже. Я запихну свой член в этот сладкий ротик, чтобы ты мог отсосать как следует. — С нетерпением жду этого, — усмехнулся Юрий. Его зубы были перепачканы кровью. — С удовольствием откушу твой член, ты, кусок дерьма! Его мускулы напряглись, как стальные канаты, потому что он не имел возможности высвободить свой гнев. Жан-Жак снова рассмеялся, положив руки на колени, прежде чем встать. — Ну, ну, дорогуша, ты словно огненный шар. Энтузиазм это то, чего тебе не хватает, — он осторожно обошел Юрия по кругу, то и дело задевая плечо русского кончиками пальцев. Он остановился за его спиной и, наклонившись, прошептал: — Но именно безрассудство погубит тебя. Юрий фыркнул, дожидаясь момента, когда Жан-Жак придвинется, а затем резко откинул голову назад, и его затылок встретился прямо с носом мужчины. — А ты за то, что петушился, останешься без яиц. Жан-Жак глухо зарычал, одной рукой прикрывая кровоточащий нос, другой он ударил Юрия по лицу так сильно, что стул вместе с ним завалился. Используя ногу, канадец перевернул стул и поставил резиновую подошву на горло Юрия. — Я заставлю тебя молить о пощаде, и ты будешь мечтать о смерти. А потом я сделаю все это с каждым из твоей семьи за то, что вы посмели прийти в мою страну, в мой город и вести здесь свои грязные делишки. Юрий мог чувствовать, как захлебывается собственной кровью, она пузырилась у него на губах. Жан-Жак убрал ногу, и Юрий быстро повернул голову набок, пытаясь откашляться, освободить свое горло от лишней жидкости. Щека пылала, сопровождая и без того весьма болезненные попытки получить немного воздуха. Рука сгребла верх его рубашки, грубо потянув вперед, заставив принять вертикальное положение, отчего в голове снова вспыхнула ослепляющая боль. Вытирая кровь с рук и серых штанов, Жан-Жак нахмурился. — Ты скажешь мне, где и когда будут следующие поставки наркотиков и когда ожидается прибытие. — Я не собираюсь ничего тебе рассказывать, сученыш, — выплюнул Юрий с вызовом. Он не боялся этого жополиза. Скорее всего его визави уже сообщил о сорвавшейся встрече. Несмотря на натянутые отношения, они с Виктором все еще были одной крови. Кто-то придет за ним. А значит, ему нужно лишь выжить и потянуть время. Намотав на кулак длинные светлые волосы Юрия, Жан-Жак грубо дернул их. — Я собираюсь заставить тебя петь, пташка, — он оттолкнул его голову и, развернувшись, вышел, хлопнув дверью. Юрий остался один в тишине. Они не оставили его в покое надолго, хотя, очевидно, хотели выжать из него всю информацию, что могли. Но время было всем. Во второй раз Жан-Жак привел с собой двух лакеев, один из которых держал прозрачный пакет в руках. Сглотнув, Юрий напрягся, точно зная, что его ждет. Это было обязательным условием, пройти обучение на выживание, когда ему исполнилось шестнадцать. Как брат Виктора, он бы стал мишенью в какой-то момент. Георгий сделал это с ним раньше, так что эти мудаки не смогут его запугать. — Когда? — коротко спросил Жан-Жак. Юрий не ответил, и Жан-Жак кивнул человеку с пакетом. Пакет набросили на голову русского. Юрий судорожно вздохнул. Ошибка. Кислород быстро кончился, и он хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, в голове будто что-то взорвалось, и перед глазами побелело. Пакет убрали, и он закашлялся, жадно вдыхая. — Когда? — повторил мужчина. Юрий продолжал упорно молчать и был вознагражден еще одним раундом кислородного голодания. На этот раз он вдохнул заранее и успокоил свое сердцебиение, это позволило ему продержаться дольше, что явно разозлило канадских тюремщиков, и в голову прилетел удар, чтоб заставить его задыхаться. Все повторилось, Жан-Жак задавал вопрос, Юрий молчал. Каждый раз он успевал продержаться мгновение, прежде чем начинал, задыхаясь, открывать рот. Но каждый следующий раз это было все труднее, и в последний раз он отключился. Юрий очнулся от панического ощущения, что он тонет. Вода заполнила нос и рот. Он тонет. Тонет! Вода была везде. Это прекратилось, и нечто исчезло из его рта, а сам он дернулся вперед. Юрий хватал ртом воздух, а зрение все никак не могло сфокусироваться. — Когда? Единственным ответом Юрия был задушенный вздох. Его дернули назад, затолкали полиэтиленовую пленку в рот, а в нос стали лить воду. Юрий мог чувствовать как крики гаснут где-то в горле, а руки отчаянно болят, пытаясь вырваться из пут. Он тонет. Паника победила, и тело изогнулось в рвотном позыве. Его тело вернули в вертикальное положение и вытащили пленку изо рта. Юрия будто укачивало на волнах. Жан-Жак грубо сжал его подбородок. Юрий даже не пытался смотреть на него, волосы прилипли к лицу. — Уже готов говорить, ну? Юрий пробормотал что-то. — Что? Повтори. — Я сказал… — Юрий взял паузу чтоб вдохнуть. — Пошел. Нахуй. Его отшвырнули назад, и он отключился, вода снова залила все вокруг. Видимо, устав от своих изысканий, Жан-Жак решил-таки перейти к физическому насилию, когда Юрий вновь дернулся. Все, что он мог видеть, было красным, так как удар за ударом обрушивались на него снова и снова. Он стал для Жан-Жака персональной боксерской грушей. Тем не менее он ничего не сказал. — Блять. Удар. — Скажи. Удар. — Мне. Удар. Юрий думал, что он мог сказать. Что-то. Хоть что-нибудь. Ничего. Он купался в собственной крови, щекой чувствуя холодную землю. Вдалеке послышались звуки выстрелов. Крики. Дверь распахнулась, и Жан-Жака уже не было рядом. Юрий позволил тьме поглотить себя. **** Юрий проснулся. Зеленые глаза широко распахнулись, и он подскочил, но тут же пожалел об этом. Голова закружилась, а грудь сдавило болью. Все чертовски болело. Нестерпимо хотелось проблеваться, он перевернулся, но ничего, кроме жидкости, из него не вышло. С тяжелым вздохом он заставил себя успокоиться и уставился на дырявые простыни и одеяла. Где?.. — Ты проснулся. Хорошо. Юрий медленно перевернулся и поднял взгляд на человека, сидящего в нескольких шагах от него с сигаретой в руках. Он прекрасно говорил по-русски, хотя, очевидно, русским не был. — Ты казах. Он был одет в синий свитер, и широкое горлышко обнажало несколько татуировок на смуглой коже. Он посмотрел на него темными глазами, прикрытыми длинными ресницами, сделал затяжку и выдохнул кольцо дыма. — А ты русский идиот, который думал, что может справиться с целой мафиозной семьей сам. Юрий нахмурился и инстинктивно приготовился к броску, но занывшие ребра вернули его к реальности. Его рубашку кто-то забрал, торс был туго перетянут бинтами, кое-где окрасившимися в красный. Его сломанное запястье было зафиксировано, а еще он мог чувствовать зашитые раны на лбу и щеке. — Пошел ты, у меня все было под контролем… Парень усмехнулся и сделал еще одну затяжку. — В самом деле? — Да, — сказал Юрий, нахмурив брови, и скрестил руки на груди, тут же поморщившись от боли. Окно было немного приоткрыто, чтобы дым мог свободно выветриваться, как и морозный канадский воздух — проникать в комнату. Юрий оглянулся в поисках своей куртки. Где бы они ни находились, это явно были какие-то ебеня. Хорошо спрятанные ебеня. Он не нашел свою куртку, но другой парень, видимо, понял, что он искал, так как стряхнул пепел в пепельницу и поднялся на ноги. Порывшись в сумке, он вытащил куртку и передал ее Юрию. — Меня зовут Отабек. — Поздравляю, — прошипел Юрий, вертясь и пытаясь натянуть на себя куртку. Заметив его затруднения, Отабек помог ему. Щеки окрасились румянцем, а от прикосновений осталось фантомное ощущение тепла. Что за?.. Взяв пачку сигарет, Отабек предложил ее Юрию, и русский охотно вытащил одну. Он также предложил ему зажигалку, и Юрий почувствовал прилив облегчения для его отдающего болью тела, когда никотин заполнил легкие. Юрий мог видеть, как дрожит его рука, держащая сигарету. Впервые с момента своего пленения он почувствовал страх. Постель прогнулась, и глаза Юрия расширились от удивления, когда другой человек привалился рядом, откинувшись на спинку кровати. Юрий совершенно не знал этого парня, но… с ним было как-то комфортно. Отабек взял пепельницу с тумбочки и поставил между ними на постель, стряхнув туда пепел. — Ты не то, что я ожидал, — тихо сказал Отабек, его взгляд дрейфовал где-то не здесь, он явно глубоко задумался о чем-то. Юрий фыркнул, затянулся и задержал дым на мгновение, прежде чем позволил ему естественным путем покинуть легкие. Все, видимо, ждали кого-то другого. — И кого ожидал ты? — Я не уверен, — признался он, замолкнув на минуту, размышляя. — Может быть… кого-то, кто был больше похож на Виктора. Более… Никифоров. Если бы он не был ранен, то развернулся бы и дал Отабеку в лицо за этот комментарий. Это была очень больная тема, и он всегда мрачнел, когда кто-то затрагивал ее. — Моя фамилия Плисецкий. Не Никифоров. Это вызвало искреннее удивление на лице Отабека. — Ты разве не его брат? — Сводный брат, — поправил он, скрипнув зубами от собственных слов. В конце концов, это была причина напряженности между ним и Виктором. Блять, он не хотел говорить об этом сейчас. Отабек что-то прогудел, нахмурившись и уйдя в свои мысли. — Интересно. Я полагаю, у вас разные матери? Ты похож на Михаила. — Почему блять ты задаешь столько вопросов? — проворчал Юрий, сердито положив сигарету на пепельницу. Кто он черт возьми такой? Или думает, если спас его шкуру, то может лезть куда не просят? Ему не ответили, так как парень тоже затушил сигарету и повернулся к Юрию спиной, чтобы взять что-то с ночного столика. Повернувшись, он положил небольшой поднос, покрытый белым порошком, себе на колени. С тонкой соломинкой в руке он наклонился и втянул дорожку порошка через правую ноздрю. Растянувшись на постели, он в блаженстве прикрыл глаза. Юрий вздернул бровь, глядя на вещество на подносе. — Это наркотики моего брата? — Да, — ответил Отабек, протягивая ему соломинку, как оливковую ветвь. — Хочешь немного? Не было никаких сомнений, он взял протянутую соломинку и наклонился к коленям Отабека, чтоб втянуть порошок. — Блять, — выдохнул Юрий, чувствуя, как его сознание мгновенно помутилось. Он шлепнулся на подушку, позволяя эйфории завладеть собой, унося страдания и боль. Да, ему нужна эта небольшая передышка. Спасибо, Виктор. Мягкий глоток исключительно громко прозвучал в голове Юрия, он повернулся и увидел, как Отабек опрокинул в себя почти полную бутылку водки. Его пухлые губы, обхватившие горлышко бутылки, были такими красивыми… Глухой стук. Юрий с удивлением прижал руку к груди, туда, где билось сердце. Это не был первый раз, когда он нюхал кокс, но такой эффект… он был впервые. Он был переполнен желанием. Изменив позу, он сел ровнее и ждал, когда казах поставит бутылку, прежде чем залезть к нему на колени. Юрий сжал лицо Отабека в руках, а казах смотрел на него с удивлением. Зрачки полностью затопили глаза, наркотики подчинили себе тело. Наклонившись, он прижался губами, вкус водки ощущался на языке. Отабек ответил на поцелуй, сжав тонкий торс Юрия руками. Они оба открыли рты, и это было приглашением к более решительным действиям. Он чувствовал, как руки Отабека скользнули по его спине под курткой, по шее, а затем вплелись в волосы и потянули. Юрий ахнул от удовольствия и запрокинул голову, обнажая шею. Губы прижались к его коже, наверняка оставляя засосы. Отабек продолжал целовать его, спускаясь вниз, к плечу, иногда оставляя на коже легкие укусы, вместо поцелуев. Со стоном Юрий поощрил его, смело проведя рукой меж его коленей и гладя через брюки. Отабек простонал в губы Юрия, но твердо сжал его запястье, чтобы убрать руку. — Не надо, — выдохнул он, с явным оттенком сожаления в глазах. Юрий мгновенно ощутил внутри мерзкое чувство падения, и он в недоумении посмотрел на Отабека. — Я что, не могу поблагодарить тебя за спасение? — Ты ранен. Тебе нужно отдохнуть, — Отабек поднял ладонь Юрия и поцеловал ее, но тот резко одернул руку и встал с него. — Если не заинтересован, мог бы просто сказать, — процедил Юрий, сжимая зубы от волнения. Слишком много всего. — Напротив, — возразил Отабек снова прикладываясь к бутылке, — я до безумия хочу трахнуть тебя. Юрий сжал простыни, ощутив прилив жара от этих слов. Он облизал губы и посмотрел на Отабека, в чьих глазах горело молчаливое обещание. — Когда я буду в лучшей форме? Он сделал большой глоток и глаза Юрия проследили за дернувшимся кадыком. — Я собираюсь трахнуть тебя так, что ты несколько недель не сможешь подняться. У русского перехватило дыхание, когда перед глазами мелькнули видения того, как Отабек мог бы согнуть его и вбиваться в его тело. — Хорошо. Отабек закрыл глаза, кокс снова завладел им. — Хорошо. ***** Отабек и Юрий успешно закончили возврат всей партии наркотиков и проследили, чтоб следующая загрузка прошла как надо. Не было никаких следов Жан-Жака. Потом они расстались, покидая страну, но обменялись контактной информацией. Отабек клялся сдержать свое обещание. Юрий не мог дождаться. После каждой миссии было принято лично отчитываться перед Паханом или Бригадиром, предоставив полный отчет. Георгий сказал, что Яков отсутствовал по важному делу, но Виктор был в своем кабинете. Так что Юрий, засунув руки в карманы, направился в кабинет своего брата с дурным предчувствием. Без Якова в качестве посредника это могло кончиться плохо. Он остановился перед французской дверью, лишь слегка приоткрытой. Из-за нее доносились жаркие стоны. Внезапно страх перешел в раздражение, и он пнул дверь ногой, вламываясь в кабинет. Виктор имел Юри, перегнув его через стол, стоя с приспущенными брюками. Виктор поднял голову, чтобы посмотреть на незваного гостя, но двигаться не перестал. — Я занят. — Я вижу, — фыркнул Юрий, стремительно подойдя к стулу, и шлепнулся на него. — Я подожду. Достав из кармана куртки сигарету, он закурил. Виктор ненавидел, когда кто-то курил в доме. Руки Виктора сильно сжимали бедра Юри, и Юрий мог видеть, как его плоть погружалась в него. Это был жесткий темп, и в воздухе слышались шлепки кожи о кожу и громкие стоны, покидающие губы его брата. Ниточка смазки протягивалась от члена Виктора к бедрами Юри каждый раз, когда он выходил из него, прежде чем снова начать вбиваться. Это было разнузданней самого пошлого порно, что Юрий видел, и он ни за что бы не признался, что его член заинтересованно дернулся. Юри вцепился в стол до побелевших костяшек пальцев, и его тело сотрясалось с каждым толчком. Юрий думал, что Юри странно молчалив, но потом заметил, что его глаза влажные и застывшие. Юри был не здесь. Осознание этого заставило его замереть в середине затяжки, и дым наполнил рот. Это было… неожиданно. Юри зажмурил глаза за стеклами очков, вырванный из своей нирваны, когда Виктор обхватил его член и начал гладить его в такт с жесткими толчками. Его рот приоткрылся с тихим вздохом, когда мужчина над ним склонился, чтоб поцеловать в основание шеи. — Мой Юри, мой Юри… — пробормотал Виктор, касаясь его кожи и вдыхая запах. — Так хорошо… так близко… Слава Богу. Юрий наконец выпустил дым, который он задержал в легких. Было грустно думать, что это был далеко не первый раз, когда Юрий приходил, а Виктор трахал кого-то, но… этот раз чем-то сильно отличался. То, что заставило сердцебиение Юрия сбиться с ритма, ощущение обреченности, несмотря на вспыхнувшее возбуждение. Юри кончил первым, он сильно закусил губу, чтоб не издать ни звука. Виктор еще с минуту медленно толкался в него, прежде чем — к раздражению Юри — выскользнуть из него и кончить. Белая жидкость стала стекать по бедрам Юри, как только Виктор отпустил его и отодвинулся. Как пошло. Виктор вытерся рубашкой Юри — действительно, зачем портить свою одежду, — и застегнул штаны. Юри не двигался, его пальцы по-прежнему сжимали стол, а тело дрожало от тяжелого дыхания. Все следы представления были убраны, и Виктор наклонился к Юри, что-то шепнув ему, и тот наконец поднялся. Он натянул собственные штаны и стоял, опустив голову и смотря в пол. Он никак не показал, что замечает Юрия, так как был безусловно слишком смущен, чтобы сделать это. Виктор поцеловал его, перед тем как Юри, прижав руки к груди, выбежал из комнаты без единого слова, закрыв дверь. — Итак. Ты его изнасиловал, — сказал Юрий, небрежно выдохнув облачка дыма. — Выброси это, — приказал Виктор, когда уселся за стол, проигнорировав слова Юрия. Юрий потушил сигарету о стул, оставляя круглый ожог на ткани, и бросил бычок на пол. — Ты всегда имел довольно искаженное представление о реальности. Я уверен, ты думаешь, что он плачет и кричит из большой любви к те… — Я слышал, что миссия была успешной, — оборвал его Виктор. Выражение его лица было бесстрастным, но Юрий хорошо знал своего брата. Он задел его. Прекрасно. — Да. Погрузка прошла хорошо. Я лично убедился в качестве продукта, — Юрий усмехнулся, глядя, как вздулась вена на виске Виктора. — Стоило бы дать свинке немного, перед тем как трахнуть его. Может, это заставит его думать, что ему это действительно нравится. Виктор смотрел на него холодно и предупреждающе через серебристые пряди волос. Мороз прошел по спине Юрия, но он не дрогнул. — А я уж было начал думать, что пытки Жан-Жака научили тебя думать о том, что ты говоришь. Что ж, красноречивый способ намекнуть ему, что пора заткнуть ебало. Юрий засмеялся, вытащив еще одну сигарету из кармана и закурив, несмотря на рычание, которое он получил в ответ. Они все так же сидели в тишине. Каждый пытался предугадать шаг другого в этом утонченном танце ненависти. Потирая пальцем ссадину на губе, Юрий все же решил начать первым. — Он явно не шлюха, так в чем же дело, Виктор? Для тебя никогда не было проблемой получить подстилку. Зачем нужно было разгребать все эти проблемы, чтобы привезти его сюда и уложить под себя силой? Пальцы Виктора вцепились в стол и это было явным признаком того, что сейчас произойдет что-то, скорее всего с привкусом крови. — Ему просто нужно больше времени. Брови Юрия взлетели так высоко, что скрылись за челкой, а сигарета чуть не выпала изо рта, так как у него от удивления отвисла челюсть. Потрясающая наглость и невежественность этого заявления разожгла внутри Юрия дикое желание расхохотаться, но он поймал брошенный вскользь взгляд на фотографию в рамке на столе. Юрий знал, что это за фото, и желание смеяться пропало еще быстрее, чем появилось. — Так вот оно что. Что-то в нем напоминает тебе о ней. Он ждал, что Виктор скажет что-то, может, опровергнет его слова, но он застыл, и его взгляд был приклеен к фотографии. Это возмущало Юрия, то, что Виктор не собирался говорить об этом. Но ведь в этом весь Виктор, верно? Он отказывался говорить об этом, и это было первопричиной того, что они пытались вцепиться друг другу в глотки. Вкус табака больше не приносил удовольствия, и он бросил сигарету на пол, когда встал. — Я не знаю, что ты блять там увидел, но я твердо знаю одно, ты не можешь заставить кого-то полюбить тебя, трахая его, Виктор. А еще знаешь что? — его ребра отдались болью, когда он хлопнул ладонями по столу перед Виктором. — Она блять мертва, и никакой Юри не сможет заменить ее. Он знал, что произойдет. Зло ударив по столу, Виктор резким движением руки смахнул все: ручки, бумаги, другие предметы полетели на пол. — Пошел вон, — его голос дрожал, руки тряслись, когда он сжимал и разжимал кулаки. Вау. Он действительно сдерживался. Юрий почти испытал разочарование, что тот не попытался пристрелить его или задушить голыми руками. Он пожал плечами и улыбнулся. — Как скажешь, Пахан. Юрий задавался вопросом, есть ли миссия в Казахстане.