Большая Четвёрка в Хогвартсе. Ломаем шаблоны! Курс 1.

Все в комнате замерли, не веря своим глазам. Джек судорожно выдохнул. Неужели они опоздали? «Давай, Эльза!» – думал он. «Делай что-нибудь!» Эльза, почти потеряв надежду, одними губами шептала одни и те же слова: – Прости меня, Анна! Я была не права, не общаясь с тобой. Прошу, очнись! – Но лёд был всё так же холоден и равнодушен. Впервые за долгое время текли слёзы. Эльза никогда не плакала, пытаясь быть сильной. Да ей и нельзя было давать волю эмоциям. Но сейчас ей уже было всё равно. – Я люблю тебя, Анна! А когда ты очнёшься, мы снова будем вместе играть! Я уже не оставлю тебя одну, и родители ничего не скажут! – прошептала Эльза и закрыла глаза, не в силах смотреть на ледяную скульптуру. И тут лёд на груди Анны начал мягко сиять и таять. Словно тепло расползалось, открывая яркие краски тёмно-розовой мантии, которую носила Анна. Джек, который единственный смотрел на сестёр (остальные скорбно опустили головы), громко ахнул, привлекая всеобщее внимание. На глазах весь лёд исчез, и Анна глубоко вдохнула. – Ах! Анна! – Эльза подняла голову и, смеясь и плача одновременно, обняла младшую сестру. – Ты смогла! Ты сняла с меня проклятие! – счастливо улыбалась Анна. – Ведь я люблю тебя, – ласково ответила Эльза. – И больше никогда не буду от тебя закрываться. – Я слышала, – с улыбкой ответила Анна. – Что? – Ну, твои последние слова уж точно! Пусть и была ледышкой, – рассмеялась Анна. Казалось, её совсем не волновало, что на пару минут из неё сделали ледяную скульптуру. Мистер Нортхен грузно опустился в кресло и шумно выдохнул. – Слава Мерлину! Я никогда так не волновался, как сейчас, – он закрыл глаза рукой, словно всё ещё переживая те ужасные минуты. – У меня, между прочим, больное сердце! – проворчала Равена Беор. – То надо спасать их, то не надо! Ну и молодёжь пошла!.. – все нервно рассмеялись. А Эльза вдруг встала, чувствуя необыкновенный прилив сил. Она медленно и величественно взмахнула руками, улыбаясь. – Эльза?.. – начала было Анна, но замолчала. Иней с потолка стремительно исчезал. Все бросились к окну. Снег с Хогвартса и его окраин взлетал ввысь, собираясь в одну огромную снежинку в небе. Эльза, внутренне трепеща от переполняющего её счастья, развела руки в стороны, и та исчезла. Снова светило солнце, перед замком на лужайке цвели цветы, а Запретный лес зеленел как прежде. – Я знала, ты сможешь, – гордо сказала Анна, кладя руку на плечо Эльзе. Та отметила, что белая прядь волос, которая была у Анны шесть лет, исчезла. – Потрясающе! – выдохнул директор. – Невероятная по силе магия! Все радостно сняли жаркие зимние мантии. – А что теперь? – вдруг спросила Анна. Мистер Нортхен задумчиво на них взглянул. – Ну, я отправил письмо вашим родителям. Они скоро прибудут сюда через камин. Эльза решительно нахмурилась и ободряюще сжала руку Анны. – Что бы они ни сказали, им не удастся нас разлучить! – Конечно, – кивнул Пабби Троллин. – Я постараюсь их убедить, что это плохая идея. Надеюсь, они меня послушают… мистер Нортхен, вы же меня поддержите? – директор поскрёб подбородок под белой бородой. – Хм… думаю, что да. Хотя такая магия… с ней надо обращаться аккуратно, – он строго посмотрел на Эльзу. Та просияла. – Не волнуйтесь, мистер Нортхен! Теперь я знаю, как убирать её последствия. Больше никто не пострадает. Учителя спустились вниз – им надо было объяснить ситуацию ученикам, Николас Нортхен смотрел в окно, заложив руки за спину, сестры что-то говорили друг другу, а Джек снова чувствовал себя лишним. «Наверное, это моё пожизненное ощущение», – мелькнуло у него в голове. Эта мысль развеселила его, и он улыбнулся. – Джек! – к нему подошла Эльза. – Спасибо тебе. Без тебя я бы никогда не смогла решиться… – Тебе просто нужен был хороший пинок, который я тебе и дал, – ворчливо согласился Джек, улыбаясь. – Ну да, – рассмеялась Эльза. И вдруг быстро обняла его. – Спасибо. – Э... ладно, обращайся ещё! – Думаю, девочкам надо успокоиться, обдумать всё перед приездом их родителей, – вмешался директор. – Конфетку? Если хотите, возьмите со стола. А молодой человек ещё задержится на минутку… – Эльза вежливо отказалась от конфет, кивнула на прощанье Джеку и вместе с Анной вышла из кабинета. – Хм… – протянул Николас Нортхен, усаживаясь в своё кресло. Джек понял, что директор забыл его имя. – Джек Фрост, – услужливо подсказал он. – Да! – энергично кивнул Нортхен. – Так вот, Джек, расскажи мне всю историю. С самого начала. – Историю магии, сэр? – как обычно ляпнул Джек и тут же пожалел об этом. Шутить с директором Хогвартса – не самая лучшая идея! Однако Нортхен действительно улыбнулся в бороду. – Нет, историю с Эльзой. Какое участие ты принял во всём этом? Джек глубоко вздохнул, припоминая самую первую их встречу, и принялся рассказывать… Директор слушал не перебивая, разглядывая собственный кабинет. Когда Джек закончил, тот кивнул. – Что ж, э… – Джек, – опять подсказал мальчик. – Хм, точно! Ты молодец. Не каждому удаётся подобрать правильные слова в сложной ситуации. Думаю, за храбрость, верность друзьям и талант психолога я дам тебе шестьдесят очков. А за то, что ты сбежал из Хогвартса и отправился в Запретный лес, вычту десять… договорились? – Да, сэр, – улыбнулся Джек. – Хм... вот и хорошо. Конфетку? Возьми с той тарелки, у меня их много. А сейчас мне нужно подготовиться. Скоро прибудут мистер и миссис Разенграффе… да. Зная их, разговор будет долгий. Джек взял одну конфетку в золотистой обёртке. – Мне идти, сэр? Николас Нортхен, который рылся в ящиках своего стола, удивлённо на него взглянул. Джеку даже показалось, что директор уже забыл об их разговоре. И уж точно забыл его имя. – Да, конечно, иди. «Чудик, но добрый. Как он вообще справляется с должностью директора?» – подумал Джек, спускаясь по лестнице. И весело фыркнув, побежал искать друзей. * * * – Ты… самый… безответственный… и… наглый… из всех… людей! – Мерида, может хватит его трясти? – заметил Иккинг. – Он уже позеленел. Мерида отпустила воротник мантии Джека и отошла, демонстративно скрестив руки. – Воздух… милый воздух… – прохрипел Джек. – Будешь знать, как исчезать не предупредив! – Я ведь сказал, зачем лечу! – И что?! – Как что? – опешил Джек. – Чувак, это называется женская логика, не заморачивайся, – посоветовал Иккинг. Мерида кинула на него испепеляющий взгляд. – Не влезай! Рапунцель и Астрид досталась роль зрителей, чем они и были довольны. А вот Иккинг упорно отстаивал свою роль адвоката Джека. – Не волнуйся, побесится – успокоится. – А может и нет! – прикрикнула Мерида. – А почему ты так себя ведёшь? – возмутился Джек. – Что хочу, то и делаю! Не должен же я обговаривать с вами каждый свой шаг! – Должен! Ведь мы твои друзья! – Если бы я замедлился хоть на минуту, то не смог бы потом следовать за профессором Троллином и не нашёл бы Эльзу! И тогда бы она даже не узнала, что Анна замерзает! И не спасла бы её, и не разморозила бы Хогвартс… – Замолчи! – зашипела Мерида. Он был прав, и это бесило её больше всего. – Мог бы хотя бы уточнить! Сказать, когда вернёшься! – Откуда мне было тогда знать? – развёл Джек руками. Мерида просто развернулась и быстро пошла по коридору прочь. – Эй! Не уходи от темы! – крикнул ей вслед Джек. – Почему она так взъелась на меня? – добавил он растерянно. Иккинг вздохнул. – Видишь ли, Мерида слишком привязана к своим друзьям. И эта её привязанность может перерасти в опеку и даже в ревность. Может, она думает, что ты будешь дружить с Эльзой и перестанешь общаться с нами… – Что за бред? – фыркнул Джек. – С чего она это взяла? – Она просто слишком переживает за своих друзей, вот и всё, – пожал плечами Иккинг. – Просто веди себя как раньше, будто ничего и не было, и она успокоится… * * * Совет Иккинга был действенным. Уже на следующий день Джек и Мерида подкалывали друг друга как раньше. Вся школа ликовала по окончанию «мини-ледникового периода». Однако нельзя было забывать про такие вещи, как матч по квиддичу и экзамены, которые шли всю первую неделю июня. Разумеется, выиграл Гриффиндор, и радости Джека не было предела. Он играл всего первый год, а его факультет уже выиграл Кубок Квиддича! По этому случаю была шумная вечеринка, и весь Гриффиндор праздновал чуть ли не до самого утра. Также надо упомянуть о судьбе Эльзы и Анны. Мистер и миссис Разенграффе были в ужасе, что их младшая дочь была подвергнута превращению в лёд. Мистеру Нортхену и профессору Троллину потребовались огромные усилия, чтобы убедить их не разделять Эльзу и Анну. В конце концов они согласились, что Анна будет общаться с Эльзой и они вместе поедут домой на летние каникулы, но со старшей дочерью общались крайне холодно. Пабби Троллин поражался такому их отношению к собственному ребёнку. Надо сказать, что Эльзу старались обходить стороной. Она уже не носила перчатки, а значит, могла выкинуть что-то неожиданное, размышляли ученики. Никто не хотел стать ледяной скульптурой. Но девочку это не тревожило – наоборот, даже радовало. Всё-таки она не общительный человек. Всё своё свободное время она проводила с Анной, словно пытаясь загладить вину за долгие шесть лет. А с Джеком… нет, они, конечно, приветствовали друг друга, обменивались новостями, но не больше. * * * Первые в их жизни экзамены для нашей пятёрки прошли крайне напряжённо. Из-за всей этой «снежной» истории и квиддича Джек не успел повторить ту часть информации, которую он прохлопал ушами на уроках. А прохлопал он большую часть года. В спешном порядке он переписывал конспекты, зубрил их по ночам и ходил мрачный, бормоча даты, заклинания, магические формулы и рецепты зелий – всё вперемешку это было похоже на ругательства гоблинов. А ещё заготавливал огромное количество шпаргалок. Палочка Мериды вела себя ещё хуже и отказывалась делать то, что нужно. То, что не нужно было делать, она делала с радостью. Например, на уроке заклинаний вместо того, чтобы выполнить заклинание ножниц и разрезать лист бумаги, она покромсала занавески (Мерида радовалась, что не учителя). Рапунцель жутко переживала и, хотя все в голос говорили, что она-то всё сдаст, постоянно нервничала и потому путала характеристики волшебных растений. Иккинг тоже переживал, хоть и не показывал это. Он до того ушёл в учебники, что из него и слова нельзя было вытянуть. Одна Астрид была весела и беззаботна, и её друзья тихо завидовали её уверенности в себе. Наконец началась безумная неделя. У них были экзаменационные работы по всем предметам, которые они писали заколдованными перьями – такими перьями невозможно было списать, к ужасу Джека. Были и практические экзамены – трансфигурация, заклинания и зельеварение. На трансфигурации профессор Тусмари требовала превратить ежа в шкатулку. Если у шкатулки были иголки и нос – баллы за задание снижались. На заклинаниях профессор Троллин дал задание заставить петь кукурузу – и это было реально нелегко. Ученик просто не мог довести заклинание до конца от смеха, когда кукуруза начинала пискливо петь гимн Англии «Боже, храни Королеву!». А на зельеварении надо было сварить зелье, отнимающее память. – Нет, серьёзно! – пытался объяснить Джек разозлившейся Беор. – Моё зелье было настолько правильно сварено, что его пары отняли у меня память! Другого объяснения тому, что я забыл про то, что бузину класть строго запрещено, я не вижу! Беор ещё раз взглянула на расплавившийся котёл и выставила того за дверь. Но, на самом деле, всё было не так уж и ужасно. На удивление Джека, экзаменационную работу по зельеварению он написал на отлично, так что средний балл он получил хороший, несмотря на испорченное зелье. Остальные тоже получили хорошие оценки по всем предметам – не зря сидели в библиотеке целыми днями. Так что на прощальный пир все шли в хорошем настроении. Войдя в Большой зал, они ещё раз улыбнулись друг другу, и каждый пошёл к своему столу. В обычное время друзья, наплевав на правила, сидели за одним столом, но в такие важные события, как первый и последний пир года, надо было соблюдать официальность. – Кхм, – прокашлялся директор. Галдящие ученики сразу затихли. – Поздравляю всех с окончанием ещё одного учебного года! И теперь нам надо объявить, чей же факультет получит Кубок Школы за самое большое количество очков. На четвёртом месте – Пуффендуй – триста двадцать пять очков! Третье место занял Когтевран – триста шестьдесят шесть очков! На втором месте Слизерин – четыреста десять очков! И наконец, лидирует Гриффиндор – четыреста пятнадцать очков! Зал взорвался аплодисментами и радостными криками – громче всех вопил Гриффиндор. Однако мистер Нортхен поднял руку, требуя тишины. Спустя минуту все успокоились. Гриффиндорцы искренне недоумевали. – Этот год нам запомнится лютой метелью, столь неожиданно нарушившей ход весны. К счастью, всего на один день. Эльза опустила голову, чувствуя на себе косые взгляды учеников. Даже её собственные однокурсники сторонились, чего уж говорить об остальных! – Но у каждого были – или ещё будут – такие переломные моменты в жизни, когда ему необходимо принять самого себя, раскрыть талант вопреки невзгодам судьбы и даже пойти против целого мира, если чувствуешь, что это твой путь. – Николас Нортхен обвёл зал добрыми и мудрыми глазами, словно заглядывая в душу каждому ученику в отдельности. Кто-то слушал с внимательным видом, кто-то кивал, а кто-то искренне не понимал, о чём речь, и пожимал плечами. – Для такого ответственного шага требуется недюжинная смелость. Мисс Эльза Разенграффе проявила именно такую смелость. Знай, девочка, что бы кто ни говорил, ты нашла свою путеводную звезду. Так не потеряй её. И за это, а так же за то, что всё же разморозила нам Хогвартс, – тут он позволил себе подмигнуть Эльзе, – я присуждаю Когтеврану пятьдесят очков! Чуть с заминкой последовали бурные аплодисменты – теперь Когтевран был на первом месте! Всего на одно очко впереди Гриффиндора! Джек встал и закричал «Молодчина, Эльза!». А девочка сидела в шоке, словно не понимая, что происходит. Директор нагнулся, что-то быстро уточнил у Феяни Тусмари, которая сидела рядом, и продолжил. – Но и это ещё не всё. Теперь перейдём к другому виду смелости. Когда проявляешь храбрость и совершаешь подвиг ради семьи, то никакие невзгоды не могут остановить. Мисс Анна Разенграффе! Ты проявила даже некоторую безрассудность, отправившись вслед за сестрой, но эта безрассудность шла от любви к сестре. Ты смогла её спасти, а вместе с ней – и всех нас. Поэтому я присуждаю Пуффендую шестьдесят очков! Снова аплодисменты. Анна даже покраснела от смущения. «Да ничего и не сделала», – бормотала она в ответ на поздравления учеников. – И наконец, мистер Кристофер Бьоргман! После семьи в списке самых главных вещей идёт дружба. Ты, не раздумывая, отправился с Анной, лишь бы не бросать её одну в беде. Вот достойный представитель факультета Пуффендуй – преданный своим друзьям, готовый прийти на помощь в самую трудную минуту! И потому я присуждаю Пуффендую ещё сорок очков! Кристоф даже забыл поправить директора своей коронной фразочкой «Я Кристоф!!». Так что он сидел, покраснев ещё больше Анны. – Не понял, а за что он меня так расхваливает? Ты-то понятно, я а просто был рядом… – Ты ж мой скромняга! – смеясь, обняла его Анна. – Вот именно – ты «просто был рядом»! И тут до зала дошло, что Пуффендуй вышел на первое место, на втором месте Когтевран, на третьем Гриффиндор, а на четвёртом Слизерин! Это было просто что-то! Пуффендуй не получал первое место уже около семи лет!.. Зал бушевал, все кричали, поздравляли пуффендуйцев, хлопали в ладоши. Только Слизерин сидел на своих местах. Мистер Нортхен, довольный произведённым эффектом, опустился обратно в кресло. – Я все имена правильно сказал? – тихо спросил он у Феяни. – Да! Я горжусь вами! – улыбнулась она. – Почему он ничего не сказал про тебя? Ведь ты сыграл во всём этом даже большую роль, чем Анна! – возмутилась Астрид. – Тсс! – с улыбкой приложил палец к губам Джек. – Это праздник на их улице. Директор прекрасно видел, что Эльзу теперь недолюбливают в школе, поэтому вначале сказал про неё. И я считаю, что Анна и Кристоф заслужили это. Особенно Анна. – Но ведь ты… – Уже свои пятьдесят очков получил и доволен, – договорил за неё Джек. – Мне не нужно шумихи. А знаешь, что мне действительно нужно? Посмотреть на вытянувшееся лицо Мериды. Их факультет занял последнее место! Где мой фотоаппарат? Такое нельзя пропустить!.. * * * В солнечный день на станции Хогсмида толпились ученики. Все желали поскорее занять места в поезде и наконец-то поехать домой на долгожданные летние каникулы. Джек, Астрид, Мерида, Иккинг и Рапунцель протолкались вперёд, активно работая локтями. Стоило какому-то старшекурснику проворчать, что первокурсники нынче совсем обнаглели, как тут же получил в глаз чемоданом от Мериды. – Ой, извини, – мило улыбнулась Мерида и поскорее скрылась с места преступления, слыша проклятия в свой адрес. – Сюда! – Иккинг нашёл свободное купе, и они тут же в него заскочили. – Вух, ну и толкотня, – заметил Джек, ставя клетку со Снежанией на столик. – Зато мы одни из первых, – жизнерадостно заявила Астрид, запихивая чемодан на верхнюю полку. – Как же я соскучилась по родителям! – сказала Рапунцель. Джек оживился. – Между прочим, в следующем году поступает моя сестра Эмма! – Здорово, Джек! – ахнула Рапунцель. – Интересно, она тоже попадёт на Гриффиндор, как ты? – Ещё одна из семейства Фрост? – пренебрежительно спросила Мерида. – Подумаешь! Вот у меня целых три младших брата! Когда они поступят в Хогвартс, школе конец! – Ну, тогда я с радостью им помогу в этом благом деле, – пошутил Джек. Поезд тронулся ещё не скоро. Ребята, даром не теряя времени, колдовали. Ведь когда они выйдут из поезда, то не смогут колдовать уже до возвращения в Хогвартс. Джек упорно пытался запустить в воздух Мериду, а та отмахивалась заклинанием смеха. Из-за него Джек не мог нормально выговорить «Вингардиум Левиоса». Астрид развлекалась тем, что наколдовала Иккингу лисьи уши. «Что?» не мог он понять причину смеха Рапунцель. А та просто сидела и наслаждалась присутствием друзей, их выдумками и шутками. Когда поезд поехал, то по вагонам прошлась волшебница со сладостями. Ребята набрали шоколадных лягушек, лакричных палочек, сдобных котелков, и болтали на разные темы. Так, под неспешный стук колёс, пролетел день. И уже вечером ребята вышли на платформу 9 ¾ Кинг-кросского вокзала. – Мы ведь будем обмениваться письмами? – с надеждой спросила Рапи. – Конечно! – кивнул Джек. – Да и мы всего лишь два месяца не будем видеться! – Два месяца… – протянула Мерида. – Кого же я буду подкалывать? – У тебя же есть три брата, перебьёшься как-нибудь, – ухмыльнулся Джек. – А мне надо отдохнуть. – Это они будут меня подкалывать, – похоронным тоном ответила Мерида. – О! Я вижу своих родителей, – сказал Джек. – А вон и мой отец, – кивнул Иккинг. – Пошли, Астрид, он мне написал, что тебя тоже отвезёт. Рапунцель быстро всех обняла. – Ну, до встречи, ребята! – Пока! Трое ребят скрылись в толпе, а Мерида вдруг захохотала. – Ты чего? – спросила Рапи, тоже невольно улыбаясь. – А то, что я подложила Фросту в чемодан бомбочку из зелёной слизи. К сожалению, она не липнет к одежде, но представляю, как он удивится, открыв чемодан!.. – с мечтательным видом сказала Мерида. Рапунцель нахмурилась. – По-моему, не очень удачная шутка. – Да ладно тебе, – слегка толкнула её плечом Мерида. – Просто прощальный подарочек на память. Чтобы не забыл меня. – Тебя трудно забыть! – Это точно! Вскоре за ними тоже пришли родители. Подруги вместе прошли через волшебный барьер и, помахав друг другу на прощанье, разошлись. Так закончился их первый год в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Но история только начиналась…