Спираль

— Я ее не звал. И не знал, что она придет. Это важно? Егоров закинул вещи в свою машину, захлопнул дверцу, передернул плечами от холода. Илья молча стоял поодаль, наблюдая за ним. Его джип и правда был припаркован на прежнем месте. Егоров машинально поднял взгляд к зимнему саду — окна были темными, если там сейчас кто-то и находился, отсюда было не видно. — Зачем она приезжала? — Поблагодарить. — И как? — с каплей яда спросил Илья. — Поблагодарила? В ординаторской Илью встретили словно вернувшегося после тяжелой болезни. Пока Егоров собирал манатки, Марина налила ему кофе и распаковала подарочную коробку конфет, Шахназаров плеснул в чашку на два пальца коньяку. Измочаленная после дежурства Вера Яновна забежала и коротко, по-матерински обняла, и даже заглянувший на шум Левон снисходительно похлопал по плечу, как старого знакомого. — Застегни куртку, — сказал Егоров. — Не пижонь. Они вышли из больницы вдвоем — без слов, ни о чем не договариваясь, ничего не обсуждая. Егоров тянул время, а Илья ждал. — Что с тобой не так? — не выдержал он наконец. — Ты же рад был меня видеть. — Зачем ты приехал? — Привез тебе подарок. Егоров коротко нервно рассмеялся. — Неужели? И какой? Он шагнул к нему — Егоров машинально отступил и уперся задницей в багажник собственной машины. Илья прищурился, неуловимо качнулся всем телом — пластично, как кошка; расставил шире ноги, поднял и развел руки пустыми ладонями вверх; вскинул с вызовом подбородок: — А ты угадай. — Илья... — отвернулся Егоров. Илья подошел к нему вплотную, прижал, обхватив за пояс, к автомобилю. — Что? Или тебе уже подарили что-то похожее? — Дурак. Илья грубо поцеловал его в губы. Сильнее стиснул в руках. Под курткой у него была только футболка навыпуск, Егоров просунул ладони внутрь, дотронулся промерзшими пальцами до голой кожи, от ледяного прикосновения горячее тело ощутимо вздрогнуло. Илья ткнулся носом ему в шею. — Что со мной не так? — повторил Егоров, переводя дыхание. — Всё. — К тебе или ко мне? — с сиплым смешком спросил Илья. — Моя ближе. — А моя больше. Илья не держал его за руку, не контролировал, шел впереди, страх выдавало только то, как он оборачивался назад убедиться, что Егоров никуда не делся и идет следом. Егоров плелся, словно подошвы его ботинок были отлиты из чугуна. Он плюхнулся на не покрытое ничем холодное кресло и растер ладонь о ладонь. — Я знал тебя, когда тебе было... — И что теперь? — зло перебил Илья. — Мне двадцать один. Матовый отблеск автомобильной лампы делал все слишком контрастным, черно-белым, и происходящее было похоже на стрип нуар-комикса. — Я включу обогрев, — сказал Илья. Руки у него немного тряслись, пока он возился. — Выключи свет, — Егоров избавился от своей куртки и развернулся к нему боком. — И постарайся меня не трогать. В полутьме он неплохо справился с чужим ремнем, спустил молнию на ширинке и нагнулся. Илья, конечно, его трогал: судорожно гладил по спине и ребрам, лез под рубашку и за шиворот, зарывался пальцами в волосы на затылке, но не направлял и не вмешивался в процесс, только стонал, извивался и вскидывал бедра навстречу. У Егорова не особенно ловко выходило, но более благодарного и невзыскательного партнера он вряд ли нашел бы. — Это негигиенично, — прохрипел Илья, когда Егоров проглотил и, поднявшись, вытер рот тыльной стороной ладони. Илья следил за ним, откинувшись виском к подголовнику. — Абсолютно, — согласился Егоров. — Никогда так не делай. — Где-то в бардачке были влажные салфетки. Егоров щелкнул замком и без особого рвения начал прощупывать содержимое вслепую. Илья остановил его, придержав за локоть. Подался ближе, потянул к себе, перекинул вторую ладонь ему на бедро, но Егоров в отрицательном жесте поднял руку и помотал головой. — Не надо. — Я любил тебя всегда, — куда-то ему в плечо сказал Илья. — Конечно. Как скажешь. — Не так, как сейчас, само собой, но это неважно. Ты не сделал ничего, чтобы это случилось. Но так случилось. Он нехотя отодвинулся, отвернул голову. Свет дальнего фонаря едва дотягивался до салона через лобовое стекло, глянцевыми бликами ложился на капот. — Сначала я даже не думал о том, что мне что-то перепадет. Не фантазировал, не дрочил на тебя — честно. Достаточно было того, что я просто мог быть рядом. Я бы без сожалений отдал тебя ей, даже мыслей не было ревновать или завидовать. Пока она все не испортила. Я ведь уже настроил глупых планов о том, как буду жить с вами вместе... Потом я очень скучал. Мечтал, как увижу — только поговорить, ничего больше... Потом искал о тебе все, что мог найти. Если вдруг понадобятся любые упоминания, я выдам их лучше поисковика. А потом я вырос — и стал искать в сети другие вещи... — У тебя были накрашены глаза, когда ты пришел в больницу первый раз, — вспомнил Егоров. — На каминной полке у отца стоят наши фото: мое и Верино — сделанные в двадцать. Каждый приходящий гость считает своим долгом ахнуть: одно лицо!.. — он снова повернулся к Егорову. — Я хотел наконец избавиться от тебя. Мне казалось, хватит одного раза, чтобы убедиться, что мечты обманывают, что ты просто плод моего больного воображения. — Так и есть. — Конечно, — съязвил Илья. — Как скажешь. Его ладонь все еще лежала на бедре, Егоров накрыл ее своей рукой, сжал, пропустив пальцы между его фалангами. Илья привалился к нему плечом. — Мне было все равно, каким способом тебя получить, если для этого нужно было стать ее кривой репликой, пусть так. — Вы совсем не похожи, — сказал Егоров. — Правда? — живо откликнулся Илья. Он оторвался от спинки сиденья и вытянулся в струну. — А это хорошо или плохо? — Не знаю, — в раздумье пожал плечами Егоров. — Пока не понял. — Пока? Он не ответил. У него не было ни одного ответа — уже несколько месяцев, даже для себя. — Ты три года подряд брал дежурство в новый год, в ночь на тридцать первое. А в этом отказался, — не оставлял его в покое Илья. — Шахназаров, — ответил он на верно угаданный вопрос, — я ему позвонил. Так что изменилось в этом году? — Мне вдруг захотелось его отметить. — Где?.. И с кем? — подождал ответа Илья. Егоров молчал. Только провел большим пальцем по чужой шершавой кисти. — И когда ты собирался меня позвать? — На днях. Илья вернул себе его взгляд, тронув Егорова за подбородок, наклонился, так что их лбы соприкоснулись. — У меня очень скучно, — предупредил Егоров (ага, выдохнул ему в лицо Илья). — И бедненько. А еще не убрано и ничего не готово: ни елки, ни продуктов, ни новогоднего настроения. — Идеальный вариант, — неестественно рассмеялся Илья. — Какая удача, я как раз искал что-то похожее. Егоров посидел еще с полминуты, потом открыл дверь машины и поставил ногу на асфальт, Илья цепко ухватил его за рукав. — Мне, наверно, не надо диктовать тебе адрес? — спросил Егоров. Илья покачал головой и отпустил его. — Я буду ждать. Он обогнул капот и направился к своему парковочному месту, когда за спиной еле слышно опустилось боковое стекло. — Егоров! — позвал Илья. Он подошел обратно и пригнулся, опираясь на крышу машины. — Я тоже не знаю, что мы будем делать с этим дальше, — криво и без привычной самонадеянности улыбнулся Илья. Егоров сунулся внутрь и тронул губами уголок его рта. — Обогрев включи уже. Кстати, — обернулся он, пока Илья не закрыл окно. Стекло остановилось в пяти сантиметрах от рамы. — У меня имя есть.