"Прости, Отец, за боль твою"

— Драко, вставай. Мне пора в министерство, — грубо растолкал Малфой-старший своего сына, который разбудил его тем, что во сне развалился на три четверти кровати, практически спихивая мужчину на край. Парень неохотно открыл глаза, прищуриваясь из-за палящего в окно солнца и наблюдая, как отец натягивает на себя брюки. Неожиданно сердце его ёкнуло, когда он вспомнил о том, что случилось ночью. «Отец. Дотронулся. До меня. Рукой. До моего члена», — с каждым ударом пульса в виске чеканил он каждое слово в мыслях. Он удовлетворённо думал о том, что на этом можно смело поставить точку, ибо, как ему спросонья показалось, отцу не плевать на его чувства и, скорее всего, он подсознательно хочет того же. Губы Драко умиротворённо расплылись в улыбке; он перекатился на сторону Люциуса, который, сидя на постели, что-то собирал в своё портмоне. — Отец, — довольно протянул мальчик, дотрагиваясь до локтя мужчины, — Я так люблю тебя… Ты такой… Ты вчера… — Не было никакого «вчера», — буркнул Малфой. — Перестань, — игривый голос сына отчётливо намекал на то, что он не то, что не стыдится своего поступка, но даже почти требует продолжения. «Не распускать руки… Держи себя в руках, Люц», — Малфой-старший силился сохранять спокойствие. — Сын, нам нужно поговорить, — прозвучал твёрдый строгий голос. — Угу… Да, думаю стоит, — пропел Драко. — Ты должен спать в своей комнате, — сказал Люциус, не поворачиваясь. Рука мальчика отпустила локоть и проехалась по бедру отца. Тот вздрогнул и на всякий случай окинул своим взором ремень, покоившийся рядом на кровати, который он ещё не успел надеть. — Не хочу, — ни тени сомнения и раскаяния в голосе Драко, который, видимо, расценивал происходящее, как игру, в которой Люциуса нужно только расколоть, а дальше всё будет так, как он сам захочет. — Драко, ты зашёл слишком далеко. Ты знаешь, что мы не можем этого делать. — Делать «что»? — Те вещи, которые случились ночью. — Тогда позволь поинтересоваться, отец, — вкрадчиво проговорил парень, стараясь заглянуть Люциусу в глаза, — почему тогда ты мне помог? Мужчина оторопел, выронив портмоне. — Что?! — предупреждающий бас. — Ночью. Ты трогал меня. — Я тебя не «трогал»! — нарастающее раздражение. — А я тебе напомню, — вновь включилась заносчивость Драко, — Ты взял мой член в свою руку. И помог мне кончить. — Это тебе так хочется думать! — рявкнул Люциус в его сторону. Драко поджал губы. — Но ты ведь взял его! — Я хотел тебя остановить, — руки мужчины впились в кровать, его напряжение доходило до пика. «Люц, выдохни… Люций… Чёрт, ты ведь уже прекрасно знаешь, что сейчас сделаешь, так?» Драко, всё ещё будучи голым, сел на колени позади отца, широко расставив ноги, и уверенными движениями обнял его, сперва медленно, но ощутимо проскользив ладонями по груди. — Скажи мне, что ты тоже этого хочешь… Неужели я не привлекаю тебя? «Дыши… Не двигайся и дыши… Вдох-выдох… Не надо, Люциус…», — умолял себя мужчина. — Ты молчишь? — спросил парень, не дождавшись ответа и не имея понятия о том, каких усилий Малфою стоило себя сдерживать, — Это значит «да»? — Это. Ничего. Не значит, — процедил Люциус, чувствуя проступивший на лбу пот. Он тяжело вздохнул и угрожающе тихо заговорил, отчаянно пытаясь игнорировать блуждающие по обнажённой груди руки Драко: — Значит так. Я не желаю больше всего этого слушать. И тем более наблюдать. Эти ненормальные чувства должны оставаться при тебе. Ты больше ни на милю не подойдёшь к моей спальне. Видит бог, я пытался принять тебя таким и не раздувать из всего этого катастрофу, но ты вынуждаешь меня… — Ты больше не любишь меня, папа? — перебил его шёпот мальчика прямо в ухо. Люциус разгневанно закрыл глаза и судорожно выдохнул, процедив: — Я люблю тебя. Как своего единственного дорогого сына. — И я люблю тебя, отец. Просто немного больше, чем нужно, — еле ощутимый поцелуй в висок, — Я виноват в этом? — Я не знаю… Но я ещё раз повторюсь: ты не смеешь дотрагиваться до меня подобным образом, не смеешь разговаривать со мной о своей любви и тем более вовлекать в неё, — Люциус шумно втянул в себя воздух, — Тебе всё ясно? — Угу, — беспечно отозвался мальчик, правой рукой нащупывая левый сосок мужчины и беззастенчиво сжимая его, — Мне ясно, что я хочу тебя. Прямо сейчас. Его вставший член упёрся в спину отца. Внутренний голос, до сих пор умолявший Малфоя-старшего держать себя в руках, хотел было что-то сказать, но лишь обречённо вздохнул, понимая, что это был финиш. Железная хватка Люциуса, который отбрасывает руки сына и резко поднимается. Сгребая с кровати конец ремня, он, не задумываясь, начинает покрывать согнувшееся тело Драко беспорядочными ударами. Взбешённый мужчина не сразу понимает, что царапины на спине мальчика остаются от железной пряжки, которой он, не отдавая себе отчёт, лупил несчастного ребёнка, не успевшего даже опомниться. — Папа, не надо, — всхлипнул Драко, повалившись на спину. Удары продолжаются. Грудь, руки, живот, бёдра. Мальчик пытается отползти подальше. «Люциус, стой! Ты бьёшь его железной бандурой, неужели ты не видишь?!» Очередной удар ремня случайно приходится в пах. Раздаётся болезненный крик Драко, который, задыхаясь, хватается за яйца. Люциус постепенно трезвеет, когда мучительные рыдания скорчившегося на кровати парня разорвали комнату. «Доволен?! Ты опять ударил его в промежность! Хочешь без внуков остаться, кретин?!» Драко продолжал кричать от боли. Малфой-старший медленно высвободил ремень из рук, который упал на пол, лязгнув пряжкой о бордюр кровати. Он видел сына, лежащего на боку, покрытого ссадинами и кровоподтёками, сжимающего пах. Понимая, что натворил, он потрясённо поднёс руку ко лбу. — Д-драко… Драко, сын…, — руки мужчины затряслись, когда он потянулся к стонущему мальчику. «Ну, какой я идиот…» Он погладил парня по голове, потом решительно взял на руки и сел с ним на подушки, облокотившись на спинку кровати. Одной рукой он прижимал к себе плечи сына, другой поддерживал его за колени. Сидящий на нём мальчик продолжал болезненно всхлипывать. — Драко… — Больно…, — сипло отозвался тот. Люциус переместил правую ладонь вниз, неуверенно дотрагиваясь до его яичек. Тот вздрогнул и, скривившись, замычал, когда его отец сильнее прижал к ним свою руку. — Сын, прости… Малфой-старший притянул к себе голову юноши и прижал губы к его виску. Они продолжали сидеть в этой позе ещё минут пять прежде, чем всхлипы Драко начали, наконец, стихать. Люциус проклинал себя за подобную несдержанность, обнимая тяжело дышащего и шмыгающего носом парня. Через некоторое время тот воззрился заплаканными глазами на отца, который, избегая взгляда, быстро поцеловал его в лоб, прижимая голову Драко к своей шее. «Он всё ещё держит там свою ладонь… Такую тёплую ладонь…» — Папа… Можешь убрать руку, уже прошло… Однако тот задержался ещё немного прежде, чем сделать это. Теперь уже двумя руками обнимая сына за плечи, он практически убаюкивал его, чуть заметно покачиваясь. Драко осмелился обнять его в ответ, уткнувшись носом в щёку. «Драко… Мой милый Драко… Прости меня, идиота…, — Люциус хотел сказать это всё вслух, но слова комом застряли в горле, — Мой сын… Я опять тебя избил, чёртов я псих…, — мужчина ощущал горячее размеренное дыхание у себя под ухом, — Как же я порой жалею о том, что делаю, ты даже представить себе не можешь… Ты любишь меня по-своему и ты, конечно, в этом не виноват. Так получилось… Прости за все эти удары… За всю причинённую боль…» Драко трепетно поцеловал Люциуса в щёку, рукой притянув к себе его лицо. Он опять постарался заглянуть в глаза отцу, но тот не позволил, прижав его ближе к своей щеке. Ему было стыдно. Стыдно за все синяки, которые сейчас красовались на юношеском вздрагивающем теле. «Дракон мой… Я понимаю, что ты чувствуешь… Ты так сильно хочешь меня, а я не отвечаю взаимностью. Это чертовски больно для тебя. Я сожалею… Но я просто не могу, понимаешь? Не могу ничем тебе помочь… Ты… Я знаю, ты девственник, Драко, и это на тебе нехило сказывается… Ты хочешь. Ты неимоверно хочешь… хоть чего-то…» Мальчик губами коснулся уха отца, но Люциус был настолько погружён в свои переживания, что не осознавал того, что Драко нащупывает его самые чувствительные места. Парень же просто хотел получить свою толику нежности после избиений и успокоить мужчину; он знал, что тот корил себя за необузданную ярость… «Девственник, — засело в голове Люциуса, — У тебя ещё никого не было… На тебе виснет весь шестой курс, включая парочку парней нетрадиционной ориентации, но ты выбрал меня…» Драко немного поёрзал, садясь чуть поудобнее, но тут что-то пошло не так. Малфой-старший ощутил эти движения на своём паху… Движения этой девственной попки… «ЧТО??!! Это мои мысли?!» — Драко, — поспешно выпалил мужчина, натянув на себя дежурную милую улыбку, — Я ведь уже опоздал в министерство, мне срочно нужно отбыть, — пересадил мальчика рядом с собой, накрывая одеялом, рукой прохаживаясь по его лицу и ссадинам на груди, — У тебя где-нибудь болит?.. Ты же знаешь, где зелье, да? Прошу, приведи себя в порядок… И прости меня, пожалуйста, за это… Люциус говорил быстро, поднимая с пола портмоне и заправляя ремень в брюки, и блондин не совсем понимал, чем вызвана резкая перемена в поведении отца. «Видимо, увидел, который час», — Драко покосился на часы, стрелки которых показывали начало девятого. — Всё в порядке, отец. Прости и ты меня, — пробормотал мальчик. — У тебя… там не болит? — встревожено спросил мужчина, торопливо накидывая на себя рубашку. — Нет, уже нет… — Драко, мне правда нужно бежать, — и ещё раз окинув смущённым взглядом озадаченного сына, сидящего на его постели, вышел из спальни, по пути бросив, — Я вернусь вечером, не скучай. Я люблю тебя. — И я тебя, отец…, — Малфой смотрел, как за дверью исчезает фигура отца. Пулей вылетев из Малфоя-мэнора, Люциус лишь надеялся, что Драко не успел заметить его дрогнувший член, когда сидел на нём. У мужчины пылали щёки; порывистый ветер, обдувающий лицо, пока он летел на метле в сторону улицы Уайтхолл, не мог их остудить — он с досадой понимал, что мысль о девственности Драко подействовала на него весьма противоестественно. *** «Что с тобой происходит? — гневно вопрошал Люциус у самого себя, — Что это вообще было?» «Да, Люциус, что это было?» — с сарказмом переспрашивал внутренний голос. Он сидел на заседании в министерстве, половину которого прослушал в пол уха, а потом и вовсе переключился на разговор со своим внутренним «я». «Это просто физиология и ничего больше». «Ага. Скажи это дома своему сыну, который наверняка всё заметил», — ирония самому себе чертовски раздражала. «Ничего он не заметил, потому что ничего не было!» «Раз ничего не было, чего ты так взъелся-то?.. Ну давааай, Люций, признай…» «Что признать?» «Признай же, что именно тебя взбудоражило…» — Я ведь прав, мистер Малфой? — донёсся до него голос охранника премьер-министра. — Безусловно, Кингсли, — мгновенно среагировал блондин, не вдаваясь в подробности разговора. — Разбирательства будут продолжаться и далее, но наша главная задача сейчас…, — голос мистера Бруствера потонул в продолжающихся мыслях Малфоя. «Ну?!» «Что ну?!» — Люциуса даже не удивляло, что он спорил сам с собой, окончательно решив, что двинулся. «Драко девственник, ведь так?.. А тебе ведь всё равно, с какой стороны он девственник…» «Что за бред! Это даже не обсуждается!» «Прости, его задница не обсуждается?..» Жаль он не мог набить морду самому себе, выкинув вкрадчивый саркастический голосок совести из головы. «Драко абсолютно невинен… Давай же, Люций, признай… Признай это!» «Чёрт! Да! Да, всё так!» — он еле удержался, чтобы не ударить кулаком по столу. Люциус не мог отрицать того, что именно его возбудило (и да, это действительно возбудило). Длительное время он мечтал найти ту, у которой был бы первым. Нарцисса, увы, таковой не оказалась, когда на седьмом курсе он-таки добился её внимания. После в его жизни бывали разные женщины, но навязчивая мысль забрать чью-то невинность не оставляла его в покое. «Не везло тебе с этим, правда, Люц? — внутренний голос явно издевался, — «А тут вон какая удача… И тебе ведь даже наплевать, что это ПАРЕНЬ, и этот парень — ТВОЙ СЫН!» Люциус с грохотом опустил на стол свои руки, которыми до этого подпирал подбородок. Маги за круглым столом разом повернулись в его сторону. — Мистер Малфой… Вы иного мнения? — с опаской спросил мистер Лич, отвлёкшись от указов, которые зачитывал, — Позвольте узнать, что ВЫ думаете об этом? Совершенно не понимая, о чём до этого шла речь, Люциус беспристрастно процедил: — Я… думаю об этом. Резко поднявшись из-за стола, окинув свирепым взором сидящих, мужчина, холодно бросив «Прошу меня простить», поспешил покинуть зал. Бессмысленно бродя по почти безлюдным коридорам министерства, он пытался успокоить себя и свой разум, бесконечно делая вывод о том, что на нём сказались нервы и банальная усталость, уговаривая себя, что ему почудилось. «Ну не может меня привлекать собственный сын! Этого просто не может быть!» Но тут голосок внутри его головы перешёл черту: «А ещё… как бы невзначай… подумай о том, почему ты держал свою руку на его яйцах… Хотя мог принести мазь, всучить её парню, и всё бы прошло». Люциус остановился на месте, смотря будто бы сквозь чету Окманов, пробегавших мимо, обеспокоено уставившись на мужчину. Издалека можно было подумать, что Малфой находится под заклятием Империо из-за отсутствующего взгляда на лице. Семья скрылась за углом. «И да, Люций… Подумай, почему ты ударил его… именно так, — продолжил громкий шёпот в мозгу, — Ты знаешь ответ». На этом мысли иссякли, ибо напоролись на непробиваемую стену, которую Люциус воздвиг в своей голове много лет назад. Они буквально разбились об неё и осколками разлетелись в разные стороны, прочь из сознания. Воцарилась оглушительная тишина. «Всё. Спокойно. Дальше рассуждать на эту тему я не намерен», — Люциус позволил себе отдышаться и вернулся в реальность, надменно подняв голову и поспешив по своим делам. В тот день он нарочно загрузил себя работой так, что вернулся домой уже за полночь и, узнав у домовиков о том, что Драко преспокойно спит в своей комнате, сам не замедлил пройти в свою спальню и плюхнуться на кровать, почти сразу провалившись в сон. *** «Вот ты и попался, отец, — со злобной ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего, подумал Драко, разглядывая спящего на спине отца, — Я тебе покажу, как бросать меня на целый день». В мерцающем пламени нескольких тусклых свечей парень наблюдал, как грудь Люциуса равномерно вздымается, а на лице застыло тревожное напряжение. Драко был зол. Он стоял у подножья кровати, в одних только брюках, с занесённой палочкой, придумывая заклятия поизощрённее. «Ты специально приехал сегодня поздно, чтобы не смотреть мне в глаза… Ты избегаешь меня. Ты бьёшь меня. Бьёшь от души. А твои слова утром… «Не смей разговаривать со мной о своей любви»… Ты представляешь, как сильно они ранят? Рассказать тебе, сколько раз моё сердце разбивалось из-за тебя?! Твоя надменность и гордость не знает границ… Знаешь, а, пожалуй, я просто изнасилую тебя». Он беззвучным заклятием осторожно поднял руки отца и, придерживая их у изголовья кровати, зловеще прошептал: — Горднеро. Лианы. Он всегда хотел применить это заклинание в жизни, и вот ему представился подходящий случай. Бесшумные лианы оплетали изголовье и крепко обвивали руки мужчины вплоть до локтей. Люциус вздохнул во сне и, видимо, хотел перевернуться на бок, но не смог пошевелиться. Малфой открыл глаза, слегка прищуриваясь, пытаясь понять, что происходит. Перед собой он увидел Драко, который уже убрал палочку и, сцепив руки за спиной, вальяжно опираясь на одну ногу, смотрел на него с недоброй ухмылкой, чуть наклонив в бок голову. Руки не слушались. Оценив своё незавидное положение (лианы только-только начинали замирать, полностью опутав спинку кровати), он не на шутку испугался: — Драко, что ты творишь? — казалось, его растерянный голос ему не принадлежал. — Позволь тебя спросить, отец, — медленно растягивая слова, чувствуя себя абсолютным хозяином положения, поинтересовался мальчик, приподняв одну бровь, — С каких пор, в то время, пока я дома, ты позволяешь себе задерживаться на работе допоздна? — Я не буду перед тобой отчитываться, — слабо начал Люциус, окончательно поняв, что дело дрянь. — С тех самых пор, когда я возжелал тебя? — Драко, не делай глупостей, прошу тебя… Заклятием парень сорвал с отца одеяло и беззастенчиво уставился на идеальную фигуру мужчины. Люциус сглотнул; глазами он нашёл свою палочку, покоившуюся на прикроватной тумбочке и понимал, что сделать он ничего не сможет. Не долго думая, Драко заставил бельё отца исчезнуть. — Сын. Я тебя предупреждаю… — И что, снова побьёшь меня? Не надоело? — юноша неотрывно смотрел на достоинство своего отца, находившееся в состоянии покоя. — А тебе не надоело домогаться меня, зная, что я не хочу? — сурово отозвался Люциус. — Почему, отец? — Драко присел на краешек кровати, на секунду подумав о том, что, возможно, он сможет переубедить мужчину словами, — Из-за того, что я несовершеннолетний? Или, может, из-за того, что ты не гей? Так вот, открою тебе секрет — я тоже не гей. Я просто люблю своего отца и точка. — Нет, Драко. Из-за того, что ты — мой сын, — в этот момент Люциусу также казалось, что спокойным разговором он сможет добиться от мальчика хотя бы своего освобождения. — Получается, мы можем быть по-настоящему близки, — улыбнулся Малфой-младший, мягко проводя рукой по ноге отца. — Нет. Это ненормально. — А кто решает, что нормально, а что нет? — огрызнулся парень. — Я не хочу, сын, — коротко ответил Люциус, отвернувшись в сторону. — Я вижу, — многозначительный кивок в сторону члена мужчины, — Это пока. Хочешь, я заставлю тебя думать иначе? — Не смей, — надежда Малфоя на то, что всё обойдётся «без жертв», умирала на глазах. Мальчик уже не слышал его. Он неспешно снял всю свою одежду и уселся в ногах Люциуса. Рука Драко нежно проехалась от колена мужчины до внутренней стороны его правого бедра. — Драко, не трогай меня, — угрожающе процедил Малфой-старший, но тот уже сосредоточился на его члене. Подрагивающие пальцы коснулись его плоти, проводя от основания до головки. Парень изучающее смотрел в глаза отца, пытаясь разобрать его реакцию. Но Люциус лишь мрачно глядел на сына. Драко повторил движение уже более уверенно, ткнув в крайнюю плоть и слегка покружив там пальцем. Малфой стиснул зубы и закрыл глаза, всем своим видом будто показывая, что ему крайне неприятны эти прикосновения. — Видишь, — наконец, выдавил он из себя, — Я не хочу. Лицо Драко подёрнуто еле заметным огорчением. Он осознал, что подобные движения и уж тем более изнасилование отца толку не дадут и лишь повлекут заметные ухудшения в их отношениях, а ему крайне хотелось в ту секунду доказать Люциусу, что тот не прав, отвергая его больную любовь. Эрекция Драко уже дала о себе знать; обильное слюноотделение отчётливо говорило о том, что парню необходимо удовлетворить свои потребности. «Но прежде я удовлетворю потребности отца», — подумал Малфой и начал расставлять ноги Люциуса. Мужчина стал протестовать, пытаясь отбрыкаться от мальчика: — Драко, предупреждаю, я сейчас ударю тебя ногой! Неожиданно парень занял такое положение, в котором его половые органы оказались прямо над коленом Люциуса. — Давай!.. Бей, чего же ты! — яростно выпалил он, полусидя, широко расставив ноги по бокам от ноги отца. Люциус успокоился, перестав двигаться. — Давай, ударь меня туда ещё раз, я знаю, ты можешь! — заорал мальчик. — Нет, — произнёс Люциус поникшим голосом, — Я не собираюсь этого делать… — Вот тогда угомонись, — Драко грозно указал на него пальцем, — и позволь мне сделать тебе приятно. С этими словами он нагнулся к паху мужчины, который не успел даже произнести гневную тираду о том, что сын не смеет приказывать отцу, и вобрал в себя член Люциуса. Не такой большой, как в возбуждённом состоянии, он поместился во рту Драко полностью; рука мальчика в это время стала одновременно поглаживать яички отца. Отчаянный взгляд Люциуса направлен в потолок; губы сжались, превратившись в узкую линию. Мальчик начал несмело водить губами вдоль члена, дыхание его стало громче. — Драко, — умоляюще произнёс Малфой, понимая, что его сиплый голос звучит неубедительно. Блондин оторвался от манящей его плоти отца, взглянув тому в глаза: — Да, папа? Тебе не нравится? — Драко, перестань… Мы не должны этого делать…, — привычный баритон Люциуса куда-то испарился. — Кому не должны? — усмехнулся мальчик, водружая свою руку на член отца, сжимая его и отодвигая крайнюю плоть, обнажив головку. Снова поддавшись вниз, он робко облизнул её, затем стал водить языком по кругу. Тихий стон из приоткрытого рта мальчика. «Чёрт. Нет, нет, нет, Люций, нет, дыши, просто дыши, просто не думай, нет, нет…. мм….» Горячее дыхание обдувало член; Драко с силой втянул его в своей рот, посасывая уже уверенней. Люциус сдался. Он ощутил, как кровь приливает к его концу, и возбуждение сладко разливается по низу его живота. Парень не сразу заметил, как фаллос в его горячем рту стал расширяться. Отпрянув на секунду, он воззрился на отца победоносным взглядом. — Ты правда всё ещё не хочешь? — саркастическая ухмылка не сходила с его лица. — Нет, Драко, не хочу. Это всего лишь физиология, — натянуто проговорил мужчина, стараясь не краснеть, но мальчик всё равно заметил, как его щёки зарделись румянцем. Ничего не ответив, а только продолжая улыбаться, он слез с ноги отца и грубо распихав его конечности по сторонам, лег между ними, вновь вобрав в себя полувставший член, что оказалось сделать несколько сложнее. Дыхание Люциуса стало сбивчивым. Через минуту мальчик оторвался от минета, наблюдая, как достоинство отца предстало ему во всей красе. Он обхватил его рукой и с наслаждением прикоснулся кончиком языка к маленькой дырочке уретры, медленно слизывая выступившую смазку. Он пробовал отца на вкус, развратно работая языком, и всё же выбил из губ Люциуса неконтролируемый стон. — Что такое, отец? Тебе настолько не нравится? — распутно с издёвкой поинтересовался Драко. Малфой ему не ответил, только сильнее стиснув зубы, не позволяя остальным стонам и вздохам вырваться наружу. Он заставил-таки себя посмотреть на сына, наткнувшись на глаза, устремлённые на него и выражающие не что иное, как безграничную похоть. Мальчик оторвался от его члена на секунду, облизнувшись. Люциус наблюдал, как тонкая ниточка его смазки тянется за губами сына. Что он мог возразить ему на тот момент? Никто никогда не смотрел на него ТАК во время оральных ласк. Драко сжал его плоть крепче и, впившись губами в его член, вновь вобрал его в себя настолько, насколько смог, и стал ощутимо сильно сосать, слегка постанывая. Люциус понял, что у него сейчас помутится рассудок; по правде говоря, он и так уже плохо соображал — всё его внимание сосредоточилось на ласках, которыми сын покрывал его эрекцию. — Драко, отпусти меня, — резко отчеканил Малфой. Тот лишь отрицательно помычал, силясь запихнуть в себя член отца поглубже. — Чёрт, Драко, немедленно отпусти! — прорычал Люциус. Драко окинул его взором, нежно проведя языком от яичек до головки, а затем изрёк: — Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не кончишь, даже не надейся. — Драко, высвободи мои руки! — с мольбой в голосе рявкнул мужчина. — Чтобы ты избил меня? Ну уж нет… — Я не трону тебя! — Ага, я поверил, — мальчик сомкнул губы вокруг головки, языком впиваясь в отверстие уретры. — Ммм…. Драко! Отпусти, умоляю тебя! Парень немного привстал и недоверчиво глянул на отца: — Папа, я хочу закончить… Я закончу, потом можешь убивать меня, сколько захочешь… — Я не собираюсь убивать тебя! — промычал Люциус, — Пусти! Пусти немедленно!!! На глаза мальчика навернулись еле заметные слёзы: — Отец, я хочу! — Я знаю… Пусти меня, — выдохнул Малфой-старший. — Ты будешь бить меня и выгонишь… — Да не буду я тебя бить, чёрт тебя дери! — взревел Люциус, теряя над собой контроль. «Будь, что будет», — подумал Драко, поднимая с кровати палочку, полоснув белым лучом в лианы, опутавшие руки отца. Те немедленно стали разъезжаться; парень тем временем прильнул обратно к паху мужчины, облизывая ствол его пениса, спускаясь ниже, вбирая в себя яйца… Люциус остервенело рвал последние сдерживающие его лианы; краем глаза наблюдая за этим, юноша осознал, что, скорее всего, от него самого сейчас ничего не останется — отец просто размажет его по стенке. Оказавшиеся свободными руки мужчины схватились за голову Драко, насаживая её ниже на член. Парень задохнулся от неожиданности. Рваные стоны отца прорезали комнату; Люциус, не позволяя сыну отпрянуть от его паха, перевернулся на бок, закинув ногу, согнутую в колене, поверх головы мальчика. Драко не успел удивиться напору отца, как тот начал неистово вколачиваться в его рот, зажмурившись и страстно постанывая. Парень смог протиснуть одну руку так, чтобы сжать яички мужчины, другой рукой схватившись за свой член. Через полминуты истязания сына, Люциус со сладострастными выдохами в голос, обильно кончил, заполняя вязкой спермой рот мальчика. Тот судорожно начал глотать, ибо ему ничего другого не оставалось — руки отца намертво сдерживали его голову на одном месте. Слабые толчки в рот… Хватка мужчины угасала… В это время Драко яро водил рукой по своему члену, пытаясь довести себя до оргазма. Он делал это грубо и весьма больно, в какой-то момент захныкав, выпуская опадающий член отца из своего рта. — Драко, мальчик мой, — Люциус не мог отдышаться, но всё же обратил внимание на попытки сына кончить, — Мой Дракон… Он притянул его повыше к себе, опуская ладонь на его пах; юноша же в этот момент прильнул губами к мужчине, проталкивая внутрь свой язык. Люциус неожиданно принял его. Этого оказалось достаточно, чтобы с коротким криком Драко эякулировал, судорожно двигая бедрами и запрокинув голову. Тонкие стоны сквозь стиснутые зубы с отчаянным возгласом: — Отец! Спустя несколько секунд мальчик, пытаясь унять дыхание, широко раскрытыми и слегка испуганными глазами воззрился на Люциуса, который всё это время наблюдал за его блаженной судорогой. Мягкие губы Драко покрыли рот отца, чувственно целуя его взасос. Люциус отвечал. Нерешительно… Но отвергать юношу в этот сладкий момент он не хотел. Они целовались, лёжа на боку. Когда Драко смог наладить ритм своего дыхания, он окинул своим счастливым взглядом отца, разум которого всё ещё был замутнён, и с замиранием сердца произнёс: — Папа… Папа, я люблю тебя… Люциус заметил, что левый уголок губ сына был слегка покрасневший от трения грубо вколачиваемого в его рот члена. — Сын, прости за это, — он с сожалением прикоснулся пальцем к небольшой ранке. — Папа… Тебе понравилось?.. Ты ведь… получил удовольствие, ведь так? — со жгучей надеждой в голосе спросил мальчик, крепко обнимая отца за талию. — Драко, я не… я просто не понимаю, что происходит…, — Люциус, мучительно зажмурившись, потёр переносицу. Парень очень нежно облизнул его губы. Понимая, что они оба слишком выдохлись для того, чтобы устраивать дискуссии, он уткнулся лбом в грудь Люциуса и закрыл глаза, в умиротворении желая того, чтобы эта ночь никогда не кончалась, а если завтра мужчина снова станет всё отрицать…, то пусть это «завтра» не наступит никогда. В этот момент он готов был умереть в объятиях своего любимого отца, который, глубоко дыша, обхватил его голову, прижимая к груди. Они лежали посередине кровати в обнимку, постепенно засыпая, боясь открыть глаза и вновь узреть ту жестокую реальность, с которой им придётся в дальнейшем бороться. Тусклый свет еле мерцающих свечей задрожал в последний раз прежде, чем уютная тьма окутала их тела, погрузив в безмятежный покой и чувство защищённости. Защищённости от самих себя. Отец и сын, не отрываясь друг от друга, очень скоро провалились в сон.