"Прости, Отец, за боль твою"

«4 ноября Драко, любимый мой сын, я не знаю, как мне себя оправдать. В моей голове словно помутилось… Я прошёл проверку, авроры сказали, что вмешательства не было, никто не наводил на меня Империо… Но это был не я! Просто поверь мне…» «6 ноября Дракон мой, я надеюсь, ты не сжигаешь мои письма, не прочитав, как твой крёстный. Я очень надеюсь, что ты хоть когда-нибудь ответишь мне. Я мечтаю обнять тебя, мальчик мой. Я готов встать перед тобой на колени, лишь бы ты простил меня…» «7 ноября Драко, я остался один. Ты не пишешь мне, не желаешь разговаривать. Северус от меня отвернулся. В министерстве не ладится; сегодня я получил выговор. Если ты хотел наказать меня за то, что я сотворил, поверь, ты уже это сделал. Я не могу и минуты вынести на этом свете, зная, что ты меня не любишь больше…» «9 ноября Правда не любишь?» «11 ноября Сынок, ты всё, что у меня есть. Я и представить не могу, как тебе было больно в тот день. Будь я проклят за это! Ну, прошу тебя, ответь… Напиши хотя бы строчку…» «12 ноября Сегодня я получил официальное заявление твоего директора о том, что мне отказано в возможности появляться в школе. Старик в постскриптуме написал, что не имеет понятия, почему так произошло, но очень доверяет Северусу. Ну, хотя бы Снейп не сказал никому… А я ведь первые дни сидел и ждал, когда меня заберут в Азкабан… Сынок, ответь.» «15 ноября Драко, неужто ты и правда похоронил меня в своём сердце? Ты отрёкся от меня? Пойми, я не выдержу подобной муки, хоть я её и заслужил. Я никого так сильно не любил в своей жизни, как тебя!» «21 ноября Любимый мой, родной… Мой Драко… Я подыхаю без тебя, без возможности обнять, заглянуть в твои глубокие глаза… Будь ты сейчас рядом, я бы валялся в твоих ногах, я бы с нежностью поцеловал каждый сантиметр твоего тела… Ну, прости меня… Ну будь же ты милосердным!» «26 ноября Ах ты негодник! Северус рассказал мне про Сламбериос! Как ты посмел сделать это со мной?! И ещё притворяешься, будто это я во всём виноват! Выставил меня насильником и неадекватным тираном, а сам прикидываешься невинной жертвой?! Я же тебе говорил: не смей копаться в моём подсознании! Никогда! Вот теперь и скажи мне: кто виноват в том, что произошло?! Я не соображал, что делаю! А ты… Ну и хорошо, что не пишешь.» «28 ноября Не могу поверить, что тебе действительно удалась эта техника. Я горжусь тобой, сын. Ты первый из студентов, кому это удалось. И всё же… Не стоило этого делать со мной. Я ведь такого не заслужил. Находясь в сознании, я бы никогда подобного не сотворил бы с тобой. Потому что ты — моя самая искренняя, самая большая любовь. И самая больная. Как же порой больно любить тебя, Драко… Я плохой отец.» *** Потирая подбородок и закинув ногу на ногу, Северус пристально смотрел на крестника, как на иголках сидящего в кресле напротив него и, не мигая, глядящего в пол. — Я встретился с твоим отцом три дня назад. Ибо меня посетила догадка, — наконец, произнёс мужчина, — Ответь, Драко… Ты действительно воспользовался Сламбериос? Малфой стиснул зубы; скулы его подрагивали, но мальчик упорно молчал. — Просто тогда получается, что Люциус ни в чём не виноват, — Снейп беспристрастно пожал плечами, впившись в глаза парня, — А я ведь предупреждал тебя. — Всё так, профессор, — выпалил-таки Драко, — Мне удалось освоить эту технику. — С какого раза? — Северус с неподдельным интересом поддался вперёд. — Ну, — блондин замешкался, — С девятого раза я попал в пятую фазу сна… И отец написал мне, что я ему снился… Малфой запинался — настолько неловко ему было в тот момент посвящать зельевара в свой сомнительный, печальный опыт. — С одиннадцатого раза я вошёл в верную стадию. Тогда всё это и случилось. В глазах Снейпа мелькнуло нескрываемое удивление. Он откинулся на спинку стула, растерянно пробормотав: — Это невозможно. — Но это случилось, — твёрдо сказал мальчик, наконец, подняв глаза, — Я материализовал палочку, затем в удачный момент материализовал себя, произнёс заклинание… — Я не об этом, — бросил Северус, — Ты в курсе, что ты первый в истории человек, кто освоил эту технику с одиннадцатого раза? Драко с сомнением глянул на профессора: — А каков рекорд в принципе? — Двадцать восьмая попытка, — и, видя, что парень не до конца осознаёт свою уникальность, Снейп воскликнул, — Драко, да ты ко всему прочему ещё и студент! Ты понимаешь, что Сламбериос могут пользоваться только авроры со стажем?! — Что с того? — печально буркнул мальчик. — Ну, побил я рекорд, и? Лучше б я не лез во всё это… — Теперь я могу точно сказать, что ты не ошибся с направлением, — Северус будто его не слышал, бормоча в пространство, — Это ж надо… Только, увы, рассказать об этом мы никому не можем — подобная сенсация вызовет кучу вопросов, а вам с отцом это не нужно… Профессор зельеварения резко уставился на Драко, поджавшего губы и явно думающего о чём-то своём. — А отца ты прости, — недовольно протянул мужчина, — Он бы и правда такого не сотворил в сознании. — Нет, — решительно уронил парень. — Драко, так ведь сам виноват-то? — Он должен был понимать, что я его родной сын… — Он никому ничего не должен был! — гаркнул Снейп. — Это не Империо… — Один чёрт! Это насилие над мозгом! Неожиданно мужчина тяжело выдохнул и, помолчав немного, с сомнением на лице тихо проговорил: — Драко, я должен рассказать тебе кое-что о твоём отце. Эти вещи многое объяснят. Слизеринец напрягся, внимательно уперевшись взглядом в крёстного. — У твоего отца имеются скрытые садистские наклонности, — отчеканил Снейп, — Они были всегда, и я до сих пор помню, как долго мы его лечили… Воландеморт потому его и выбрал в качестве пожирателя… Северус запнулся, глядя на вытянутое лицо парня, который шокировано выпалил: — Вы хотите сказать, что у моего отца серьёзные психические проблемы? — Уже нет, — проговорил зельевар, — Нам удалось запечатать его… кхм… тягу к насилию глубоко в душе, но кое-что всё же пришлось вывести в сознание… Просто, чтобы он осознавал свои пристрастия и научился с ними жить. И да, Драко, он научился. — То есть, — неуверенно произнёс мальчик, — сейчас у него всё в порядке? — Не совсем. Работая с твоим отцом, в какой-то момент мы обнаружили, что одно его пристрастие — сексуальный садизм — невозможно куда-либо деть. Он остался с ним… Но тем не менее Люциус никогда не проявлял его по отношению к тем, кого любит. Ты просто открыл этот грёбанный ящик Пандоры на сутки, Драко. Благо никаких последствий это не вызвало. — И как он справляется с ним? — не понимал юноша. — Никак. Он просто не обращает внимание на свои желания… На свои… мысли… Разве что… — Снейп осёкся. — Что? — потребовал парень. Северус негодующе закатил глаза, понимая, что придётся рассказать Драко всё. — Иногда он отправляется на Штрафсбери авеню. Дом 49. Брови Малфоя поползли наверх. — Ну да, о чём это я, — скептически отозвался зельевар, наблюдая за его реакцией, — Естественно ты слышал об этом месте. Конечно, Драко слышал. Это было одно из самых порочных мест Лондона, куда волшебники слетаются в поисках тех, кто смог бы удовлетворить их сексуальные пристрастия, устраивают там оргии, после которых нередко приезжала повозка, чтобы отвозить пострадавших в Мунго. — Значит… Отец, как садист, разумеется, ищет там тех, кому приятна боль? — догадался парень. — Он рассказывал тебе о Кэти? — внезапно спросил Снейп. — Эту девушку он отыскал там же. Люциус говорил мне, что она поняла и приняла его … увлечения. Её и саму в полной мере устраивали их отношения, ведь наклонности её были прямо противоположные. Северус помолчал, дав мальчику время осмыслить сказанное. — А потом он влюбился в неё, — произнёс мужчина, — И сказал, что не хочет более причинять ей боль. Таков твой отец, Драко. Он может беспристрастно убивать, расчленять — ты сам видел, что стало с пожирателями в день смерти Лорда… Насиловать… Но любимому человеку он никогда не причинит вред. — А когда отец порол меня, — нахмурившись, пробормотал Драко, — Это не относилось к его пристрастиям? — Он порол тебя как отец, — изрёк Снейп, — За непослушание, недостойные манеры, за плохую успеваемость. И всегда корил себя за это. Поверь, он не испытывал сексуального удовлетворения, когда брался за ремень. Другое дело, — размышлял мужчина, — причинять лёгкую боль человеку, с которым он вовлечён в интимные отношения. У многих пар порой такое происходит, и это не является психическим отклонением. Северус скривился, глядя на слегка порозовевшие щёки парня: — Драко, ты уже взрослый, не мне тебе объяснять, зачем придумали плётки, кнуты и тиски! Боль в меру способна возбуждать. И тех, кто её причиняет, и тех, кто её получает. Мальчик окончательно смутился, глядя себе под ноги. — Сейчас мы говорим о том, что произошло с твоим отцом в тот день, — протянул мужчина, — Собственно, ты испытал на себе то, что твой отец прячет в своём подсознании уже долгие годы. Естественно, получать удовольствие от подобных пыток ненормально. И, поверь, будучи в сознании, Люциус это прекрасно понимает. И никогда не обидел бы тебя так, не заставь ты его мозги поехать в другую сторону! Теперь ступай, — устало махнул рукой Снейп, — И подумай. О своём поведении. Малфой робко поднялся. — И да… Сто баллов Слизерину. За успешную технику Сламбериос, — недовольно пробурчал Северус. Уже подойдя к двери, Драко посмотрел на крёстного и тихо спросил: — А мама? Мама знала? — Знала, — печально отозвался профессор, — И позволяла ему. — Что? — опешил парень. — Позволяла себя истязать? Северус грустно усмехнулся: — Позволяла отлучаться в эту обитель похоти. Твой отец Нарциссу и пальцем никогда не тронул. — Потому что любил? Зачем тогда изменял? — недоумённо вопрошал блондин. — Нет. Не любил. Твои родители были счастливы, но по-своему. Они дружили, были крепкой семьёй, уважали друг друга, но без особой любви. Самая главная любовь в его жизни — это ты, Драко. *** — … и мне не нужен никакой Феликс, потому что, сука, он у меня В КРОВИИИ!!!!!! — орал Рон Уизли под бурные овации и радостные вопли гриффиндорцев за соседним столиком. Сидя в Большом зале, где ребята праздновали победу в квиддиче у Слизерина, Драко с отвращением смотрел на рыжего парня, который уже упоролся сливочным пивом так, что его еле держали ноги, когда он с очередным тостом встал из-за стола, размахивая стаканом. — Мистер Уизли, ведите себя потише! — проходящая мимо Макгонагалл возмущённо остановилась рядом. — И, на мой взгляд, Вам уже достаточно, — декан Гриффиндора кивнула на пиво, — Заканчивайте праздновать, до отбоя полчаса. Рональд хотел было что-то возразить, но женщина строго шикнула, прижав палец к губам. Уизли сделал то же самое, смотря на неё с пьяным испугом, будто бы уверяя, что больше не будет шуметь. Драко скривился от этой картины, быстро опустошив бокал фруктового пунша и поднимаясь из-за стола, немедленно попав в поле зрения Рона. Тот дождался, когда Минерва скроется за углом, и выкрикнул уходящему из зала слизеринцу: — Это ещё хорошо, хорёк, что ты квиддич забросил! Я бы поимел тебя прямо на стадионе! — орал гриффиндорец под насмешливое улюлюканье ребят. — Как дети, блядь, — пробормотал себе под нос Драко, у которого не было сил с кем-либо ругаться. Он решил отыскать Поттера, которого почему-то не было за столом. Наткнулся Малфой на него на втором этаже: тот весело смеялся над шутками Фреда и Джорджа, приехавшими навестить друзей. — Вот так-то Гарри! Так что обращайся, когда нужна будет помощь… Оп-па…, — Фред заметил решительно шагающего в их сторону Драко, и парни одновременно повернули головы в его сторону, — Смари, какой… Важный. Нарисовался. — Поттер, на минуту, — холодно бросил Малфой гриффиндорцу. Близнецы отпрянули в притворном страхе. Джордж громко шепнул Гарри, который глупо лыбился в сторону своего бывшего врага: — А ну, Гарри, давай… Как тогда… Сектумсемпри его… А то ж мы не видели, но ооочень хотели посмотреть. — Да лан, ребят, всё в порядке, — махнул им Поттер. Те на секунду опешили, но, глядя на то, что слизеринец вроде не желает Гарри зла, поплелись восвояси. — Ну, Окей, давай. Захаживай к нам в лавку, — крикнул напоследок Фред. — Ага, будем ждать… Пошли, Фред, забирать нашего надравшегося братца…. — Ну, чего хотел? — обратился Поттер к блондину, как только близнецы завернули за угол. — Покажи мне проход в Хогсмид, — попросил парень, замечая, как долго фокусируются на нём глаза Гарри. «Бляяя… Да он же мертвецки пьян». — Ну пшли, чё, — на высокой ноте промямлил мальчик и устремился вперёд. *** — А чего своим ходом-то не пойдёшь? — поинтересовался Поттер, когда они приближались к заветной картине. — Куда? — раздражённо спросил Малфой. — Своим ходом… На улицу? Через главный вход? Ты сдурел что ли совсем? До отбоя пять минут. Драко поджал губы, ибо пьяный гриффиндорец — так себе компания. — Ну, а если серьёзно, — вкрадчиво пробормотал Гарри, — Ты прямо сейчас туда попрёшься? — Да, — процедил Драко. Мальчики завернули в тёмный коридор на первом этаже, в который обычно никто не захаживал, так как кабинетов там не было. В углу висела небольшая одинокая картина с изображением какой-то хижины. — Чёрт, это же Визжащая Хижина, — узнал Малфой, разглядывая полотно, — Надеюсь, я не прямо туда попаду? — Неа, — улыбаясь, изрёк Гарри, — Проход ведёт в примерочную «Шапки-невидимки». Только, видишь ли… Ребекка ушла куда-то. Придётся подождать. Поттер впёрся в слизеринца мутным взглядом: — Чего ты там забыл на ночь глядя-то? — Не твоего ума дело, — огрызнулся Драко, которому уже не терпелось свалить. — Вот, блядь, чё ты так, а? — недовольно пролепетал Гарри, после чего Малфой слегка оторопел — гриффиндорец обычно не ругался матом. — Вроде ж такой весь хороший стал, а всё, как прежде… «Не твоего ума», «бла-бла-бла»… Я ж тебе помогаю сейчас, а ты… — Ну хорошо, хорошо! — выпалил Драко, боясь, что Поттер сейчас разозлится и не скажет ему пароль. — Я просто хочу посидеть в баре, как нормальный взрослый человек. А не вот это вот всё. Задолбали… Не успел он договорить, как из картины донеслось тихое женское пение: — и башку тебе снесууу, малоудачному шакалу, а если палочки не будет, дам тебе я по …, — девушка лет 27, скачущая вприпрыжку по полю, осеклась, увидав хихикающего Поттера и опешившего Драко, — Ой, мальчики! Малфой в изумлении поднял левую бровь — он впервые услышал, чтобы человек с картины напевал похабные песенки Якуба Забражски*. Девчушка пригладила кудрявые блондинистые волосы и подошла ближе к парням, слегка приподнимая белое длинное платье деревенского стиля, чтобы не наступить. — А разве отбоя ещё не было? — с притворной строгостью спросила Ребекка. — Был, — улыбнулся Гарри. — Ай-ай-ай, — прищурившись, покачала головой девушка, уперев руки в бока, — Ну давай, говори. Малфой навострил уши, разглядывая симпатичную барышню. — Тот-Кого-Уже-Можно-Назвать-Выблядком. Ребекка зашлась в смехе, хлопая в ладоши. Драко в сарказме покачал головой, тихо бормоча: — Ебаааать…. — Это что за красавчик с тобой? — девушка высоко подняла голову, игриво посматривая на блондина. — Драко Малфой, — отчеканил Гарри, покосившись на парня, — Слизеринец. — Ммм, — загадочно протянула Ребекка, — Люблю этих парней, горячие. Поттер хохотнул; Драко же продолжал пребывать в искреннем замешательстве. — Ещё б не приходили сюда так часто на меня дрочить, цены б им не было, — протянула девушка и обратилась к Малфою, подмигнув, — Но такому симпатяге как ты можно. — Прости, я уже занят, — ухмыльнулся парень, — Проход-то открой. — Жалко-жалко, — надулась хозяйка картины. Внезапно огромный горшок с зачахлым невысоким растением в противоположном углу отъехал в сторону. — Пожалуйста, — указал туда Поттер, — Спускаешься по ступенькам, идёшь вперёд по тоннелю. Примерно через минут пятнадцать окажешься в магазине одежды… *** Сидя за барной стойкой в «Кабаньей голове», Драко хмуро уставился на стопку огненного виски Огден. Разговор с профессором Снейпом уже несколько дней не выходил у него из головы; мальчик всё с негодованием размышлял об отношениях своих родителей. Первое время он пребывал в ярости от услышанного и почти разочаровался в любви, ему казалось, что отец с матерью предали его. «Строили из себя счастливую семью, а сами гуляли на стороне», — с горечью думал мальчик. Но вот первый шок прошёл, и Малфой стал рассуждать более-менее спокойно. Северус сказал, что его родители действительно любили друг друга, но как друзья; семья, которую они создали, была поистине образцовой, а тот факт, что эти двое не привлекали друг друга с интимной стороны, казался уже не настолько и существенным. Драко хотел было написать отцу, расспросить его о том, как же так вышло, что измены в их семье были в порядке вещей, но каждый раз откладывал эту затею в дальний ящик — гордость была выше его интереса. Тем более что письма от Люциуса не приходили уже около недели. «Мерлин, как же я хочу к отцу, — на блондина стремительно накатывала тоска, — Чёрт, да я уже простил его! Да и винить его, собственно, было не за что… Но я не могу ему об этом написать, будь проклята наша наследственная гордость!» — Что, парень, совсем всё плохо, да? — прохрипел старик Элфи, косившийся всё это время на Малфоя и размеренно протирая стакан. Слизеринец скривился в ответ, будто соглашаясь, и отпил глоток мерзкого напитка, обжигающего гортань. — Лицо твоё уж больно знакомо, — протянул старик. — Драко, — беспристрастно отозвался юноша, — Драко Малфой. — Аааа, тот самый Малфой… А что, малец, отец-то твой проблем сейчас не имеет поди? — Не имеет, — сухо процедил мальчик, — Он работает в министерстве. Наблюдая, как юный посетитель залпом опустошает стопку и, с громким стуком опуская её на столик, жестом требует повторить, Элфи замешкался: — Не припрут меня за то, что я несовершеннолетнему наливаю, а? — Нет. Отец мне разрешает, — брякнул Драко, но тут алкоголь мощно ударил в голову. Малфой-младший, оперевшись локтями о стойку, обхватил хмельную голову руками и крепко зажмурился, стараясь унять головокружение. — Во, а я и говорю — отвратное это пойло. Смотри, юный Малфой, здоровье побереги. Чего случилось-то у тебя? Шум в ушах начал постепенно отступать; Драко оглядел трактир, в котором сидела только парочка волшебников, попивающих эль и весело смеющихся над пошлыми шутками. Взгляд мальчика вновь упал на выжидающе уставившегося на него старика, плеснувшего в его стопку виски. — Все лгут, — сорвалось с языка Малфоя. Элфи ухмыльнулся: — Что, хлебнул предательства, а? Внезапно вся злость и отчаяние, накопившиеся за это время, вылились наружу, и мальчик гневно выпалил: — Пропади оно всё пропадом! Хочу, чтобы этих отношений никогда не было! — Чьих? — поддался вперёд бармен. — Родителей моих, — буркнул под нос блондин, глаза которого слегка увлажнились. — Ээээ, парень, — покачал головой старик, — Так нельзя. Бойся своих желаний… — Щас-то уже всё равно… — А ты не думаешь, что какой-нибудь злой волшебник может тебя подслушать и проклясть? Повернув твоё время вспять? — прищурился Элфи. — Пфф, — с сарказмом выдохнул Драко, попивая виски. — И сделать так, чтобы твои родители никогда не встретились… — Ну и что с того? Было бы даже лучше, — мальчик швырнул пустую стопку обратно на стол. — А то, что тебя бы не было! — воскликнул старик, разводя руками. — Ты не родился, вот и всё. — Хватит рассказывать сказки, Элфи. Не напугаешь. Никто не способен обмануть время. Внезапно бармен присел напротив Драко вплотную и вкрадчиво произнёс: — Не слышал ли ты историю о несчастном Эрни, у которого украли жизнь? Малфой отрицательно покачал головой. В глазах у него двоилось. — Ну так слушай… «Примерно тридцать лет назад два приятеля забрели в трактир на окраине маленького городишко выпить и погоревать над своими неудачами. Тобиас был смышлёным парнем, но несколько дней назад он совсем потерял голову от неразделённой любви к девушке из дома по соседству, и пребывал в состоянии лёгкой эйфории, в то же время жалуясь на несправедливую судьбу. Эрни же вечно попадал впросак по собственной глупости. Вот и в тот день он посчитал, что ему явно не хватило ума, когда он осознал, что крайне невыгодно потратил почти все свои сбережения. Два друга, убитые горем, крепко надрались и стали сокрушаться над своими проблемами, не обращая внимания на бармена в тёмном балахоне, стоящего по ту сторону столика и утверждающего, что их препятствия можно с лёгкостью решить, стоило только приложить немного усилий. Но приятели, очевидно, не хотели внимать его советам… — Она замуж выходит завтра, как ты не понимаешь! — надрывался Тобиас. — Уже ничего нельзя поделать… Но так сильно я ещё никого не любил. И уже не полюблю… — Дааа, — вздыхал Эрни, — был бы жив мой дед, он бы обязательно подсказал, что и как надобно сделать. Он толкнул друга в бок: — Ты помнишь, из каких передряг он нас вытаскивал? И сейчас бы тебе помог, да и меня б уму разуму научил… Молод я ещё. Вот в дураках и остался… Ни с чем… Эрни обратился к бармену, с интересом пристально рассматривающего молодых людей своими жуткими белесыми глазами: — Вот скажи мне, почему, чтобы стать мудрым, обязательно нужно состариться? Мой дед скончался в прошлом году, было ему 103 года… — Почему же обязательно состариться? — прошелестел бармен. — Да потому что даже мой мудрый дед поговаривал, каким болваном был в мои годы! И ничего-то у него не ладилось, пока 60 не стукнуло. С возрастом, говорил, ум приходит. — Так чего ты хочешь? — вкрадчиво спросил волшебник за барной стойкой. — Хочу поскорее состариться, а то что-то молодость мне совсем не удаётся! — гоготнул Эрни под хохот друга, — Одна выпивка, бары, девки, да вот ещё и без денег остался! Внезапно перед его носом материализовалась стопка с мутным содержимым на дне. — Выпей этот осадок, он очень старый, — раздался туманный голос бармена, который наблюдал, как ничего не видящий от пьяного бреда Эрни послушно осушает едко пахнущее содержимое. Затем он с недоброй улыбкой обратился к Тобиасу, мечтательно смотрящему впереди себя: — Ну, а каково будет твоё желание? — Она завтра замуж выходит, — пробормотал парень и неожиданно злостно стукнул кулаком по столу, — Не хочу, чтобы завтра наступило! Бармен, оказавшийся злым магом, сверкнул очами и плеснул в его стопку какой-то чёрный непрозрачный напиток, похожий на смолу… Утром прохожие нашли приятелей на заднем дворе трактира. Их тела лежали на траве, спинами подпирая холодную каменную стену здания. В дряхлом, трясущемся, седом старце практически невозможно было различить черты лица Эрни. Да и назвать себя тот не мог — впал в старческий маразм. — А что же Тобиас? — помолчав, тихо поинтересовался Драко. — Он был мёртв. «Завтра» для него так и не наступило, — зловеще заключил Элфи. Мальчик сглотнул. Что-то гнетущее было в атмосфере трактира после рассказа бармена. — Завязывай, старик Элфи, со своими россказнями! — раздался насмешливый голос справа. Драко обернулся. Непонятно откуда взявшийся человек, лицо которого было скрыто капюшоном балахона, вертел в руках пустой бокал, сидя за одиноким столиком. — Тошно уже с твоих баек, — голос незнакомца звучал довольно молодо. — Эх, — махнул на него рукой Элфи и удалился протирать фужеры. — Не обращай внимания на старика. Желания можно и нужно говорить вслух, — человек до сих пор сидел боком к Малфою, не желая повернуться в его сторону, — Может и у тебя есть заветная мечта, не поделишься? — А ты, что? Злой бармен из рассказа? — скептически протянул блондин. — Я Джокер в колоде жизни, Драко. — ответил незнакомец, тихо посмеиваясь. Парню стало не по себе. Он вдруг осознал, что сидит ночью в трактире с сомнительной репутацией, один, да ещё какой-то человек, наверняка неспроста скрывающий лицо, знает его имя. — Мы знакомы? — напряжённо поинтересовался мальчик. — Ещё нет, но весьма хотелось бы, — Малфой чувствовал, как тот улыбается. Не долго думая, соскользнув с высокого барного стула, Драко подошёл к столику и сел напротив незнакомца. Через секунду тот откинул капюшон, его лучезарная улыбка растянулась до ушей. Слизеринец, наконец, рассмотрел его: симпатичной внешности молодой парень лет двадцати пяти, не больше, зачёсанные назад русые волосы длиной почти по плечи, глубоко посаженные глаза, острый нос, выступающие скулы… — Откуда знаешь меня? — надменно спросил Драко. — Тебя многие знают, — улыбка парня стала ещё шире, — Твоя семья — бывшие враги Гарри Поттера. — Бывшие, — уточняюще повторил Малфой, — Сейчас мы нормально общаемся. — Вот как? — по лицу незнакомца пробежала едва заметная тень разочарования. «Что-то не так», — судорожно подумал блондин и быстро добавил: — Но личность он так себе. И, сдаётся мне, этот мир ничего бы не потерял в случае его смерти. Восторг мелькнул в глазах парня в балахоне; он протянул Драко руку: — Бальтазар Одли*, — представился он, — Сокращённо Бальти. — Бальтазар? — с сомнением вымолвил Малфой. — Как демон? — Ну не тебе удивляться, сын Люциуса, — хохотнул юноша, — Что ты забыл в этой дыре, да ещё и ночью? — Захотелось отдохнуть ото всех, — изрёк Драко, подозрительно пялясь на Бальти, — Слишком многое навалилось за последнее время. — Понимаю, — кивнул тот, — Последний курс в Хогвартсе, я прав? А почему ты без друзей? — У меня их нет, — и тут Малфой не лукавил. В этом году он действительно с прискорбием осознал, что все его мнимые приятели — редкостные твари. Драко и сам был таким до поры до времени, и поэтому сейчас, когда он повзрослел и понял, что подобное общение не для него, он не мог спокойно подойти к тем адекватным ребятам, которые были ему интересны, ибо они побаивались его из-за не слишком хорошей репутации в прошлом. — Хм, — Бальти хмыкнул и пронзительно заглянул в глаза Драко, — Хочешь, я буду твоим другом? В этот момент Малфой не сдержался, высокомерно выпалив: — А тебе не кажется странным такое поведение? Ты меня едва знаешь и уже набиваешься в друзья? Кто ты вообще такой? Если ты продаёшь Эллероний или ещё чего, ищи другого простака, мне это не нужно. — Воу, полегче, — усмехнулся молодой человек, — На самом деле у меня для тебя есть предложение. Драко застыл. Бальти тем временем, улыбаясь во весь рот, продолжил: — Друзей-то у тебя может и не быть… А как насчёт врагов? — недобро сверкнул очами парень. — Скажи, кого ты ненавидишь всем сердцем? Мальчик задумался на мгновение. Было и правда несколько ребят, которых он недолюбливал по разным причинам, но врагами назвать не мог. Хотя… — Уизли. Рон Уизли, — процедил Драко. — Ааааа! — довольно протянул Бальти, — Незаменимая шестёрка Гарри Поттера? — Он самый, — пробубнил слизеринец и деловито спросил, — Так в чём заключается твоё предложение? — Мы с моими… друзьями, — сладко тянул парень, — объединились, чтобы очистить этот город от неугодных богам личностей. «Что, блядь?» — опешил Малфой, но виду не подал, продолжая напряжённо слушать. — Признай, ты ведь наверняка встречал таких быдло-магов, понапрасну прожигающих свой дар… не стремящихся к совершенству… порочащих славное имя своих предков, — Бальти старательно ставил паузы, чеканя каждое слово, — Ведущих себя недостойно… Я считаю, что подобные люди должны знать своё место и не занимать лишнее пространство. По идее их вообще стоит сослать подальше от земли обетованной, чтобы они уподобились животным, коими сами являются, — заключил парень, скрестив руки на груди. «Не может быть, — ахнул про себя Драко, — Да я ж напоролся на самого настоящего последователя Воландеморта!» Блондин решил играть по-крупному, растянув губы в самой своей мерзкой ухмылке: — А то… Видел бы ты, с кем Поттер якшается — высокомерные свиньи, решившие, что они лучше других. — Дааа, — восхищённо выдохнул Бальти будто в оргазме. — А ты… выходит… последователь Тёмного Лорда? — решился поинтересоваться слизеринец, зная, на какой риск идёт с таким вопросом. Но волшебник лишь презрительно отозвался: — Воландеморт был недалёким кретином. Он уничтожал грязнокровок, некоторые из которых были искусными магами. Когда дело касается силы волшебства, кровь не играет особой роли. Драко в замешательстве спросил: — А чего хочешь ты? Бальти загадочно улыбнулся, обнажая белоснежные зубы: — Хочу отсеять непотребных магов и оставить только тех, чей дар не вызывает сомнения. — Чтобы…? — вопросительно вскинул брови Малфой. — Чтобы собрать войско, — гордо произнёс парень и, наконец, выложил свою конечную цель, — Магглы должны узнать о нашем существовании и стать нашими рабами. «А-ХУ-ЕТЬ! — подытожил Драко, понимая, что прямо сейчас ввязывается в свою первую операцию. — Что ж, Бальти, я примкну к тебе. Иначе я не мракоборец… Блин, отец меня убьёт». — Безусловно, это сложно будет сделать именно сейчас, — рассуждал волшебник в пустоту, — Для начала нужно избавиться от тех, кто попадает под определение неотёсанного сброда. — Верно, — поддакнул Малфой, слегка оскалившись, во все глаза глядя на тронутого умом фанатика. — Мне пора, — вдруг вымолвил Бальти, поднимаясь, и, улыбнувшись напоследок, протянул мальчику клочок свитка со словами, — После Рождества мы собираемся в своём секретном месте. Пришли сову по этому адресу, я дам знать, где и когда пройдёт наша встреча. Там и побеседуем. Остановившись в дверях трактира, он ещё раз глянул на слизеринца и удовлетворённо хмыкнул: — Приятно иметь с тобой дело, Драко Малфой. … Вернувшись в Хогвартс поздней ночью, мальчик всё никак не мог унять дрожь в руках. Он твёрдо решил внедриться в сектантскую шайку и действовать там в одиночку. «Я справлюсь один. Нет смысла предупреждать кого-то, когда ты намерен стать настоящим мракоборцем. Это твоё первое дело, Драко. Не вздумай прятаться за чью-либо спину. Покажи всем, чего ты стоишь».