Хранитель Ледяного Тигра

      «Спишь, гад?» — в сердцах подумал Юра, глядя на спящего рядом Отабека.       Алтын заснул довольно быстро, стоило ему только добраться до подушки. К несчастью, Юра такой чести не удостоился. Несмотря на весь выпитый алкоголь и испытанный стресс, сон никак не хотел приходить к Плисецкому.       «Спишь, значит!» — еще раз повторил про себя Юра. — «А мне тут от непонятной чертовщины страдать! И почему мое сердце все не уймется? Алкоголь что ли разыгрался? То-о-очно! Это все алкоголь, я уверен. Немного шарики за ролики, плюс стресс и вот результат — просто захотелось ласки».       От осознания такой мысли глаза Юрия расширились. Он аккуратно дернул из-под себя подушку и накрыл ею свое пылающее лицо. А когда нормально дышать стало невозможно, вынырнул наружу.       «Боже, какой еще нахер ласки? Так, все! Надо спать! А то когда еще такая возможность представится?»       Юра отвернулся к стене и накрылся пледом по самые уши. Стало жарко, и он опустил покрывало до пояса. Заснуть не мог. Лежать на боку надоело, поэтому он перевернулся на другой, глядя в спину Отабека.       «И чего себе отдельное одеяло взял?» — подумал парень. — «Со мной под одним боишься? Бои-и-ишься. Или стесняешься? Да не. Бред какой-то. Наверное, как всегда, сама учтивость. Удобство сверхважной посылки превыше всего. Ишь ты! А мне тут… одному. В потолок плевать».       Юра сверлил взглядом широкую спину Отабека, который спал без задних ног. Сердце все никак не унималось так же, как и румянец на щеках. Так как алкоголь еще не особо выветрился, его взгляд немного «танцевал». Плисецкий зажмурился, отчего стало еще хуже, потому что «танцевать» начала комната. Открыл глаза. Помогло не сильно. Парень вздохнул и посмотрел на бритый затылок соседа по кровати. Сон все не шел, но настроение от присутствия Отабека немного повысилось.       Юре стало немного завидно, что агенту удалось без труда погрузиться в царство Морфея. Дух его отдыхает, от той всей херни, что стряслось в последнее время. А ведь ему тоже пришлось не сладко. Возможно даже хуже, чем самому Юрию.       «Интересно, что ему снится? Может, в его сны тоже заползают страшные видения произошедших событий? Или он в бессонной отключке?». — Юра шмыгнул. В нос ударил еле уловимый горький запах табака, которого он раньше не замечал. Или не хотел замечать. — «И когда я уже престану думать о нем и подумаю о себе?». — От того, что делать было нечего, но вести себя надо тихо, Ледяной Тигр начал ёрзать, пытаясь устроиться поудобнее. — «Ишь ты, приспичило же мне пожелать лечь с ним. Теперь лежу тут, придавленный к стене. Ни пошевелиться, ни жопу почесать. Да как же жарко!».       Плисецкий выбрался из-под одеяла и отвернулся к стенке. Затем обратно к Отабеку. Тяжелый вздох. Неожиданно в голову парня пришла странная идея. Хитрая улыбка на его лице растянулась до ушей. Юрий по милиметрику подползал к мужчине. Оказавшись почти вплотную, он приподнялся на локте и силился рассмотреть лицо спящего мужчины в темноте. Не шибко видно, хоть очертания и прослеживаются. Плисецкий слегка-слегка подул на лицо Алтына, гаденько хихикнув своей шалости, что матрас под ним затрясся.       «Не знаю, зачем я это делаю, может умом тронулся, но это очень забавно». — Промелькнула мысль в голове озорника, и он повторил попытку, дунув посильнее. Что Ледяной Тигр хотел этим добиться он и сам не знал.       Тут он увидел, как брови Отабека сошлись на переносице и в темноте заблестели его глаза, что внимательно взирали на парня. — Ой, ты не спишь? — неловко спросил Юрий. — Спал. Только твой перегар вернул меня в суровую реальность. — Сонно и недовольно пробормотал в ответ мужчина. — Пра-а-шу проще-е-ения! Мне немного не спалось… — Растягивая гласные, сказал Плисецкий и отвернулся к стене. — И поэтому, ты решил разбудить меня? — Алтын сел на кровати и посмотрел на парня. — Прости. — Тихо ответил тот. Укол, хоть и затуманенной, но все-таки совести, не заставил себя долго ждать.       Мужчина лишь вздохнул. Он взял Юрин плед, что скомкался у того в ногах, и выкинул на пол. Затем придвинулся вплотную к Плисецкому, накрыл их обоих своим одеялом и, прижав парня к себе, уткнулся носом ему в макушку, и снова уснул.       Сердце Юрия вновь ускорилось, щеки запылали. Сглотнул ком в горле и боялся пошевелиться. Стало неимоверно жарко. Он вытащил стопы из-под одеяла — стало легче. Душу Ледяного Тигра вновь одолевали двоякие чувства. С одной стороны это все как-то неправильно, можно сказать, ненормально, но с другой так насрать на это, потому что, наконец, стало тепло и уютно. Желание «шалить» улетучилось. Даже шевелиться не хотелось. Теперь лишь одно желание преобладало — чтобы все осталось позади. Все проблемы и опасность исчезли, и всегда вот так лежать спокойно, без дерганий и мыслей, что дом вот-вот могут подорвать.       За всеми этими мыслями Юрий не заметил, как погрузился в долгожданный сон.       «Кто стучит в барабаны? Какого черта? Боже, как болит голова…».       Пробуждение было не таким теплым и радужным, как прошедшая ночь. Все мышцы ныли, а голова ужасно болела. Глаза открылись только со второй попытки, казалось, что они вот-вот заскрипят, как несмазанные ворота. Яркий свет раздражал посильнее пьяного Георгия, которого опять бросила девушка, поэтому Юра со стоном накрылся одеялом. Стало только хуже. Жара не давала спокойно полежать, а от собственного дыхания хотелось героически скончаться.       В горле пересохло, будто наелся песка. Очень хотелось пить, но голова была настолько тяжелой, что отбивало любое желание встать. Дверь тихонько скрипнула. — Проснулся?       Юра осторожно повернул голову. В дверях стоял Отабек, а в его руках был высокий прозрачный стакан, в котором плескалась хрустально чистая вода. Бокал покрылся испариной и с него стекали капли, настолько холодная была в нем вода.       Не дожидаясь, когда Отабек прикроет дверь и подойдет, Юра соскочил с кровати и ринулся к столь желанному бокалу, но запутавшись в одеяле, рухнул на пол. — Не ушибся? — Обеспокоенно спросил Отабек, а Юра проворно вскочил, выхватил бокал из рук прибалдевшего казаха и стал жадно пить.       Вода была очень холодной и невообразимо вкусной. Горло словно пробило, жажда немного отступила. Юра выдохнул и опустил стакан. — Вот теперь можно жить. — Юра запрокинул голову, облокотился на кровать и приложил холодный бокал ко лбу. — Голова болит? — спросил Алтын, складывая одеяло. — Могу в аптечке что-нибудь поискать. Нужно? — Нет. — Юра завертел головой, отчего в глазах потемнело. — Примешь душ? А я пока приготовлю завтрак. Тебе нужно поесть, тогда станет полегче. — Сказал Отабек и протянул Юре широкую ладонь. — Ага. — Плисецкий схватился за руку и с помощью мужчины встал.       Отабек вышел, прикрыв за собой дверь, а Юра направился в ванную. Из зеркала на него взирало «нечто». Опухшее лицо, красные глаза, цвету которых позавидовал бы даже кролик, помело на голове. — Ну и видок у тебя, Плисецкий! — сказал Юра сам себе, включая воду в душе. — Как-будто чумой заболел. Видела бы меня сейчас Мила. Она, наверное, со смеху бы померла.       Скинув одежду, парень забрался под струи воды, которая обволакивала, даря свою прохладу, и сразу становилось легче. Голова уже не была такой тяжелой, а мышцы постепенно переставали ныть. Закончив все водные процедуры, из зеркала уже смотрел вполне себе обычный парень, на лице которого было написано — «похмелье».       «Больше никогда не буду столько пить! Кто вообще этот ужасный напиток хранит в пустом доме?». — Заключил Юрий, выдавливая мятную пасту на зубную щетку. — «Надеюсь, подруга Отабека не будет сильно злиться из-за выпитой бутылки. Наверняка поймет, она ведь женщина. Знает, что это такое».       Расчесав и собрав волосы в высокий хвост, Юра еще раз умыл лицо прохладной водой. Выдохнув, он, наконец, решил спуститься. С первого этажа доносился приятный аппетитный запах, от которого в животе Юры заурчало. Выглянув из-за угла, он заметил Отабека, стоящего у плиты, спиной к нему.       «Сердится или нет?».       С виду мужчина казался спокойным, да и с Юрой он разговаривал, как обычно. Как бы это странно не звучало, Юра был уверен, что Алтын будет его отчитывать за ночную выходку. Ведь он сверхважная посылка, от которого зависит множество жизней, а ведет себя так глупо и постоянно подвергается опасности. И как Отабек до сих пор его терпит? Любой другой на его месте давно бы сам пристрелил или связал, чтобы не дергался и не вытворял все, что вздумается. Но только не он. Отабек с покорностью терпит все выходки. — Уже закончил? — слегка растерянный Юра, поднял глаза. — Садись. Тебе нужно хорошенько покушать, чтобы избавиться от похмелья.       «Молчит, как партизан. Ведет себя как обычно, чертов агент! Как-будто ничего не произошло, и я ни в чем не провинился!». — Юра начинал злиться. Молчание его убивало. — «Лучше бы ты хорошенько наорал на меня, чем молчать и буровить таким взглядом!».       Юрий уселся за стол. Алтын поставил перед ним тарелку с овсянкой, пару вареных яиц, легкий салат и чай. Набор холостяка от похмелья. Холостяка, сидящего на диете. — Э-э-э, спасибо! — Плисецкий отхлебнул чай, а Отабек принялся мыть посуду. — Пожалуйста. — Ответил Алтын.       «Все-таки сердится!», — заметил про себя Юра. — Э-м-м, а как все прошло? — как-будто невзначай спросил Плисецкий. — Хорошо. — Тебе удалось связаться с Никифоровым? — Парень стал небрежно ковыряться в тарелке с кашей. — Не совсем.       «Издеваешься? Мне что каждое слово из тебя вытягивать?». — То есть, ты не знаешь место встречи? — Знаю. — Отабек домыл посуду, налил чай и сел напротив Юры.       «Если злишься, так и скажи! Нахрена драму разводить?!». — Тогда я вообще ничего не понимаю. — Связываться с Виктором напрямую было опасно, поэтому я использовал нескольких посредников, которые зашифровали данные, полученные от Виктора, и передали мне. А так же использовали поддельную информацию, в случае, если в службе безопасности так же есть предатель. — Очень умно. Я использовал такой же метод передачи информации между своими, чтобы ничего не утекло. Да и шифрование очень полезно. Даже если данные украдут, понадобится время на расшифровку. — Именно на это я и рассчитывал. — Так, где место встречи? — Секретно. — Зачем скрывать от меня, я ведь непосредственный участник событий. — О месте назначения и так знают четверо. Не стоит увеличивать это число. — В кармане Отабека завибрировало и он, достав телефон, протянул его Юре, чтобы тот ввел ежедневный пароль. — Спасибо, что разрешил воспользоваться. — Не за что, — ответил Плисецкий, набрав комбинацию и выключив телефон. — Чуть не забыл, Мила передавала тебе «привет». — От такой фразы Юра подавился чаем, расплескав его по столу. — Вы знакомы? — прокашлявшись, спросил Плисецкий. — Вчера познакомились. Она стала одним из моих посредников. — Отабек аккуратно вытер стол. — Как ты вообще узнал о ней? — Она упоминалась в твоем досье, а экстренный номер был забит в телефоне. — Бросив кухонную тряпку в раковину, Алтын сел обратно за стол. — Я подумал, уж если она работала со знаменитым Ледяным Тигром, то должна быть сведуща в делах шифрования и сокрытия информации. — Балбеска! — выругался Юрий, сжимая ложку. — Сказал же сидеть и не высовываться! Вернусь в Москву и оторву ей уши! — Парень никак не унимался. — И ты тоже хорош! Втянул в это дело. Ей и так досталось! — Извини. Я не хотел, но мне было больше некого просить, да и она с радостью согласилась помочь. Не волнуйся, мы разговаривали недостаточно долго, чтобы можно было отследить звонок. — Юра нахмурился. — Она очень дорога тебе? — Нет… то есть да. Но не в том смысле, а в этом смысле… Ну, ты понял! — Я понял. — Отабек усмехнулся. — Мне было пятнадцать, когда дедушка умер. После этого у меня никого не осталось. И в этот момент только Мила была рядом со мной. Она жила по соседству. Ее семья была неблагополучной, отец пил и часто избивал ее. Поэтому, она иногда пряталась у нас. — Юра опустил взгляд. — Когда я начал работать посредником, она присматривала за мной, убирала и готовила, а я разрешал ей жить в моей квартире. Она даже заставляла меня учить уроки, представляешь? — Судя по тому, как она говорила со мной — это было сурово? — Еще как! Она заставила меня окончить школу, а сама работала в баре, разливая напитки. — Юра улыбнулся, вспомнив, что жилось-то им, не так уж и плохо, а затем вновь опустил взгляд. — А потом она исчезла. Бывало, что она не возвращалась домой по несколько дней, но всегда сообщала об этом, но не в тот раз. После пятого дня я заволновался и отправился сначала к ней на работу. Там же и познакомился с Георгием, который сказал, что она не появлялась на работе три дня. — Что же ты сделал? — Отправился к ее родителям. Они меня проигнорировали, и я так ничего и не добился от них. А затем, воспользовался своими связями, узнал, что некий мистер покупает молодых девушек, для проституции. Там-то я и нашел Милу. Собственные родители продали ее, как кусок мяса! — Юра вцепился в стул, так сильно, что костяшки побелели. — Выкупить ее у меня не получилось и оставалось очень мало времени, перед тем, как ее увезут в Америку и продадут окончательно. Тогда-то я впервые украл информацию. Это было доказательство того, что «законопослушный» гражданин занимается такими непотребствами. Он согласился обменять Милу на эту информацию. Я так и сделал, а Мила чуть не прибила за то, что вытащил только ее. Затем мы подстроили все так, что полиция сама обнаружила его притоны. Этого мистера посадили. Что было с ним дальше, я не знаю, но надеюсь, что он сдох! Так же мучительно, как мучились проданные девушки. Так же, как мучилась Мила. — Юра разозлился и, не удержавшись, ударил кулаком о стол. Кружка с чаем подскочила, но не пролилась. — Ты молодец! — Отабек накрыл своей ладонью кулак Плисецкого. — Не каждый бы решился на такое. И не каждый бы поднял задницу с места, чтобы что-то предпринять, предпочитая отсиживаться дома. Ты защитил дорогого тебе человека.       «Ты тоже меня защищаешь! Я тоже для тебя дорогой человек?». — Юра хотел задать этот вопрос, но промолчал, сделав вывод о том, что для Отабека он в первую очередь работа. — Спасибо, что рассказал. — Алтын улыбнулся, а парень покраснел и отвел взгляд. — А кто четвертый? — спросил он, лишь бы переменить столь животрепещущую тему. — Что? — Ты сказал, что о месте встречи знают четверо. Это сам Виктор, ты, как выяснилось, Мила, а кто четвертый? — Хозяйка этого дома. — На лице Юры отразилось удивление. — Доедай. Нам нужно собираться. Вечером мы уходим.       Плисецкий сдул челку с глаз. Помял ложку в руках. Глубоко вздохнул и спросил: — Так… ты не сердишься на меня? — За что? — Ну… За вчерашнее. За то, что напился. — А должен? — Алтын удивленно приподнял бровь. — Наверное, да. Я бы злился. — Плисецкий пристально уставился на казаха, наблюдая за его реакцией. — Я не могу запрещать тебе делать что-либо. Ты остался один, и тебе было не по себе. Я все понимаю. — Значит, не сердишься? — Конечно, нет. — Отабек тепло улыбнулся и потрепал Юру по волосам.