Сын профессора

      — Скажи, что мне сделать, чтобы узнать правду?       — Всего ничего. Тебе надо просто умереть… и воскреснуть. Время ужина в большом зале Хогвартса подходило к концу. Ученики стали понемногу расходиться: кто в библиотеку, кто в гостиные факультетов, а у кого-то были дополнительные занятия. Были и те, кому нужно было идти на отработки к Филчу. И чем меньше народа оставалось в зале, тем больше портилось настроение пятикурсника — Гарри Поттера. Сегодня его ждал очередной дополнительный урок окклюменции с профессором Снейпом. Сказать по правде, Поттеру хватало Снейпа и на зельеварении, больше положенного он его видеть не хотел. Но Гарри не спорил и исправно ходил на занятия, ведь это была просьба профессора Дамблдора. Сам же профессор недавно исчез в неизвестном направлении. Где же он, гадала большая часть магического сообщества. Поттер же не сильно был расстроен. Отчасти, он даже вздохнул спокойней. Без Дамблдора за ним перестали усиленно следить друзья, находя себе более интересные занятия. Вот бы ещё окклюменцию отменили, тогда Гарри был бы просто счастлив. Мечты-мечты. Поковырявшись в тарелке, он отставил её в сторону. Аппетит пропал. Прошлой ночью ему снова снился Отдел Тайн. Во сне, Гарри шел по коридору. Черная резная дверь была приоткрыта. Он должен узнать, что за ней. Может тогда эти странные сны прекратятся. Еще чуть-чуть и он узнает…, но увы, он проснулся. Что поделать, он просто не может контролировать свои сны и окклюменция совсем не помогает. Стоит ему начать выполнять специальные упражнения, как в голове возникает образ профессора и вся концентрация пропадает. Как тут очистить разум, если глухое раздражение начинает переполнять душу. Но во сне ему было всё равно, что профессор будет ругать его на занятии. Это казалось таким неважным. Проснувшись, Гарри понял, что неважное стало важным и наоборот. Какое ему дело, что там за дверью. Что поделаешь, этот сон повторяется снова и снова. А все из-за того, что он забросил медитации. Теперь Гарри боялся, что Снейп узнает обо всем. А в том, что он обязательно узнает, Поттер не сомневался. Прочитает из головы на первом же занятии. Стыдно-то как. Со времени последнего урока он ни разу не практиковался в окклюменции. Да что не практиковался, он даже не вспоминал об этом. Мысли о побеге Дамблдора, допросах у Амбридж и распавшемся отряде — постоянно крутились у него в голове. И он был абсолютно убежден, что ему не удастся освободить сознание от них, даже если будет стараться изо всех сил. К сожалению, для Снейпа это не оправдание. Казалось, тому не нужна причина для ненависти, Гарри ненавидят за сам факт существования. Почему так, он не знал. На первом курсе мальчику было очень обидно, а потом он стал стараться не обращать внимание на придирки и замечания. Как ни странно, но отвращения к зельеварению отношение Снейпа к нему не вызвало. Напротив, Поттер все так же плохо писал эссе и варил зелья на уроке. Но, тайно ото всех, даже своих друзей, стал практиковаться. В начале только уча теорию. После рождества, в одну из своих ночных вылазок Гарри нашел себе подходящий кабинет, в заброшенном коридоре недалеко от подземелий, где и смог варить зелья. У него оставалось небольшое количество галеонов с летнего посещения банка Гринготтс, на что он заказал себе дополнительный набор для зельеварения. Почему он так поступил, сохранил всё в тайне? Хм… Гарри не мог ответить на этот вопрос. Наверное, присущая ему с детства недоверчивость к людям. А может, он просто хотел, чтобы в этом мире было что-то, о чем знал только он. Даже своим лучшим друзьям он не мог довериться до конца. Что-то останавливало. Впрочем, они этого даже не заметили. На третьем курсе Гарри перенёс свою лабораторию в Тайную Комнату. За статуей Слизерина обнаружились вполне пригодные апартаменты основателя, небольшая личная библиотека, лаборатория и тренировочный зал. Впоследствии, он стал практиковаться там не только в зельях, но и в заклинаниях. Однако, что не сдвигалось с мертвой точки, так это окклюменция. Словно в стенку бьётся, а толку нет. Но свою тайну ему удалось сохранить, так как каким-то образом все его воспоминания о времени проведенном в Тайной Комнате оказались недоступны для считывания. Может вовсе и не в везении тут дело, а в том, что на личные апартаменты Слизерина было навешено заклятие тайны, в том числе не дающее прочитать воспоминания о времени пребывания в них. Что, кстати, Гарри узнал из дневника самого Слизерина, написанного на парселтанге. Еще одна особенность — парселтанг. Может способность понимать змей и могла досталась ему от Темного Лорда, но дар понимать написанное на парселтанге и творить парселмагию мог передастся только по крови. Гарри хотел знать, откуда в нем этот дар. Даже отважился сварить зелье, необходимое для определения родословной и анонимно заказал у гоблинов специальную бумагу. Зелье настоится через неделю и тогда одной тайной станет меньше. Можно было заказать проверку у гоблинов, но тогда обо всем узнал бы директор, как опекун в магическом мире. И к тому же, это весьма не дешевая процедура. Но, возвращаясь к насущным проблемам. Пытаясь облегчить свою совесть, Поттер попробовал наверстать упущенное в окклюменции, сидя на занятиях, но ничего не вышло. Стоило ему сосредоточиться, чтобы изгнать из сознания все мысли и чувства, как преподаватели начинали задавать контрольные вопросы, думая, что он не слушает. Или Гермиона начинала дергать его за рукав, веля не отвлекаться. Ужин кончился. Поттер, мысленно настраиваясь, отправился на занятие к Снейпу. Посреди вестибюля его остановила Чжоу. Он был даже рад этой небольшой задержке. Справившись ее о самочувствии и выслушав ответ, Гарри спросил, зачем она его остановила. И Чжоу принялась извиняться за свою подругу, что она и предположить не могла, о ее предательстве. Гарри намекнул ей о том, что стоило лучше выбирать друзей. В ответ Чжоу стала оправдывать Мариэтту, ведь она славная и просто совершила ошибку. Изумленно посмотрев на нее, Гарри тихо произнес: — Славная? Ошибку? Да она продала всех нас, включая тебя! — Но… мы же все вывернулись, правда? — умоляюще сказала Чжоу. — Ты ведь знаешь, у нее мама работает в Министерстве, и ей по-настоящему трудно… — Отец Рона тоже работает в Министерстве! — отрубил Гарри. — А у него на лице, если ты еще не заметила, почему-то нет надписи «ябеда»… — Знаешь, заколдовать пергамент со списком, самое настоящее свинство! — вспыхнула Чжоу. — А, по-моему, это была замечательная идея, — холодно сказал Гарри. Чжоу залилась румянцем, и ее глаза заблестели ярче. — Ну конечно, я забыла — это ведь придумала твоя драгоценная Гермиона… — При чём здесь эта глупая ревность? Ты еще зареви, — сказал Гарри. — Я и не собираюсь! — выкрикнула она. В итоге разговор не вышел. Чжоу стояла на своем, Гарри на своем. В последнее время Поттеру казалось, что его влюбленность в Чанг была какой-то неестественной. И как быстро она началась, так и быстро прошла. «С меня хватит! Больше я не совершу такой ошибки», — думал он. — Знаешь Чжоу, давай на время прекратим наше общение, — сказал Гарри. — У меня сейчас и без того хватает проблем, — «угу, например, занятия окклюменцией со Снейпом, на которые я уже опаздываю». — Ну и пожалуйста! Тогда иди и разбирайся со своими проблемами! — разъяренно воскликнула Чжоу. Она круто развернулась и гордо зашагала прочь. «Обиделась, — пришел к выводу он. — Девушки такие странные существа. Ну и ладно». Поттер, кипя от злости, развернулся в сторону подземелья. Не надо злиться, так Снейпу будет проще проникнуть в его сознание. С большим трудом Гарри выбросил злость из головы. С глаз долой, из сердца вон. Это его последняя встреча с Чжоу, и это больше не его проблема. А раз так, оно не стоит его переживаний. С такими мыслями Поттер добрался до кабинета. — Поттер, вы опоздали, — буквально прошипел Снейп, стоило Гарри закрыть за собой дверь. «Иж ты, пунктуальный какой, — Гарри незаметно скосил глаза на часы. — И всего-то на одну минуту опоздал». Какой смысл в этих занятиях, если после них Гарри становилось хуже. На мгновение у него промелькнула мысль, что может Снейп вовсе не учит его окклюменции, а наоборот разрушает природный щит? Мимолетная мысль заставила Гарри на секунду задуматься. Нужно обдумать это после занятия, решил он. И пока Снейп не заметил, спрятал эту мысль за воспоминаниями о подготовке домашних заданий. Профессор стоял спиной к Гарри, как обычно перед занятием, вынимая серебристые нити своих воспоминаний и аккуратно опуская их в Омут памяти. В кабинете было сумрачно, на стенах можно было увидеть блики, отбрасываемые погруженными в чашу воспоминаниями. Положив в чашу последнюю серебряную прядь, Снейп повернулся лицом к Гарри. — Итак, — сказал он, — вы упражнялись самостоятельно? — Да, конечно, — не сводя глаз с ножки письменного стола, соврал Гарри. — Ну что ж, это мы скоро узнаем, — спокойно заметил Снейп. — Вынимайте палочку, Поттер. Гарри занял свою обычную позицию — по другую сторону стола, лицом к Снейпу. Его сердце сильно стучало. Он боялся, что Снейпу удастся увидеть в его памяти слишком многое. — На счет три, — лениво сказал Снейп. — Раз… два… Дверь кабинета с резким стуком распахнулась, и внутрь влетел Драко Малфой. — Профессор Снейп, сэр… ох, извините… Малфой удивленно переводил взгляд со Снейпа на Поттера и обратно. — Ничего, Драко, — сказал Снейп, опуская палочку. — Поттер здесь, чтобы освоить приготовление некоторых целебных зелий. На лице Малфоя вспыхнуло какое-то удивление и злобное удовлетворение. — Не знал, — ядовито ухмыляясь, сказал он, а Гарри почувствовал, что тот хотел сказать что-то другое. С одной стороны Поттер был рад присутствию Малфоя, что спасало его от Снейпа. С другой стороны, он чувствовал унижение от его наглой ухмылки. Так и хотелось крикнуть, что он не такой бездарь как все думают, но он не мог. — Ну, Драко, так в чем же дело? — спросил Снейп. — Профессору Амбридж нужна ваша помощь, сэр, — сказал Малфой. — Они нашли Монтегю, в туалете на пятом этаже. — Монтегю сказал, кто это был? — осведомился Снейп. — Нет, сэр, у него вроде как в голове помутилось. — Ну что ж, Поттер, очень жаль, — сказал Снейп. — Нам придется перенести занятия на завтрашний вечер. Он повернулся и вышел из кабинета. Малфой за его спиной беззвучно произнес: «Целебные зелья?», скорчил лицо и вошел следом. «Мерлин! Повезло-то как», — облегченно выдохнул Гарри. Напряжение как-то разом отпустило. Возможно, кто-то там, наверху сжалился над ним. По крайней мере, теперь у него есть время поупражняться в окклюменции до завтрашнего урока. Вернув палочку обратно в карман, Гарри уже направился к двери, как неожиданно его привлек отблеск света на стене. Он остановился, разглядывая его. В голове мелькнуло воспоминание: этот блик чем-то напоминал ему часть сна-путешествия по Отделу тайн. Гарри обернулся. Свет исходил из Омута памяти, стоящего на столе Снейпа. Серебристые нити воспоминаний переливались внутри. Это мысли Снейпа, которые тот прятал на случай, если Гарри удастся проникнуть в его сознание. «Что, в принципе, нереально», — подумал он. «Но не мог же Снейп нарочно забыть их тут? Как-то это подозрительно. Так, стоп. Это не мое дело, нужно уходить». Но все же, как бы Гарри не думал, он не сводил глаз с Омута памяти. С каждой секундой, любопытство разгоралось все сильнее. И возможное наказание казалось чем-то несущественным. Возможно, эта тайна профессора будет стоить того. Напряженно думая, Гарри сделал один маленький шаг вперед. Потом еще раз и еще. И он уже перед столом. Оглянулся. Сейчас его сердце билось сильнее, чем перед занятием. Сколько у него есть времени? Минут пятнадцать- двадцать. Нужно поторопиться. Подойдя вплотную к столу, он склонился над Омутом памяти. Прислушиваясь к тишине, достал палочку и коснулся воспоминаний. Серебристые нити внутри закружились очень быстро. Он глубоко вздохнул и окунул лицо в мысли Снейпа. Пол кабинета исчез под ногами и Гарри стал падать в Омут памяти головой вперед. После погружения Гарри оказался в Большом зале, только в нем не было факультетских столов. Стояли лишь небольшие парты на одного человека. Школьники, сидевшие за ними, сдавали какой-то экзамен. Снейпа Гарри узнал сразу. Такие же масленые волосы по плечи, бледный цвет лица, да и в общем нездоровый вид. Но в зале был не только он. С некоторым удивлением Гарри узнал Джеймса Поттера, Лили Эванс, Ремуса Люпина, Сириуса Блэка и Питера Петтигрю. Воспоминания сменились друг за другом. И наконец, появилось то, что заставило Гарри замереть на месте. Все происходило на берегу озера. — Как дела, Нюниус? — громко сказал Джеймс. Будто ожидая нападения, Снейп быстро отбросил свою сумку и почти достал палочку, как в него полетело заклинание Джеймса Поттера: — Экспеллиармус! Палочка Снейпа вырвалась из руки и улетела куда-то в сторону. Сириус рассмеялся, а Люпин и Петтигрю подошли ближе. — Импедимента! В не успевающего подобрать свою палочку Снейпа полетело новое заклинание. Он упал ничком на землю. Отдыхающие после экзаменов, на берегу озера, школьники стали обращать на них внимание. Кто-то подошел ближе, а кто-то наоборот старался уйти подальше. Одни искренне наслаждались происходящим, другие смотрели с неодобрением, но ничего не предпринимали. Никто не вмешался. «Почему никто не вмешивается?» — думал Гарри. Происходящее все меньше ему нравилось. Этот Снейп напомнил Гарри его самого, убегающего от Дадли и его друзей. А тем временем к лежавшему на траве и тяжело дышащему Снейпу медленно и, явно наслаждаясь происходящим, приближались Джеймс и Сириус. Направив волшебные палочки. Временами Джеймс оборачивался, поглядывая на девочек у озера. Хвост переминался с ноги на ногу, с жадным интересом наблюдая за происходящим. Люпин остался на месте, всем своим видом выражая неодобрение происходящего, но в его глазах вспыхивали азартные искры. — Как прошел экзамен, Нюнчик? — спросил Джеймс. — Я смотрел на него — он возил носом по пергаменту, — злорадно оскалился Сириус. — Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберешь! Гарри смотрел на разворачивающееся перед ним действие и не мог найти слов, как это охарактеризовать. Он будто впал в некое подобие оцепенения. Похоже, такое издевательство происходило не в первый раз. Вот она — причина ненависти Снейпа к нему. Невозможно хорошо относиться к тому человеку, что, пусть и невольно, но напоминает тебе о мрачных событиях прошлого. Надо же, внешне он действительно практически полная копия Джеймса Поттера, за исключением глаз. Гарри не мог больше называть этого человека своим отцом, ведь то, что он видит правда. Не стал бы профессор просто так прятать такие свои воспоминания. Они ужасны. Они доставляли ему боль. Но прошлое невозможно стереть и изменить, оно делает тебя таким, какой ты есть сейчас. И видеть каждый день, копию своего врага и не попытаться отомстить… Да, Гарри понимал. Его щеки залил стыдливый румянец. Гарри не мог на это смотреть, но оторвать глаза был не в силах. В тот момент, когда Поттер и Блек, с помощью заклинания подвесили будущего профессора в воздухе Гарри не выдержал и отвернулся. Неожиданно раздавшийся рядом голос заставил его в ужасе замереть. — Развлекаетесь, Поттер. Этот голос, полный сдерживаемой ярости, он узнает всегда. В голове еще звучали отголоски голосов Джеймса, Сириуса, Лили и Снейпа-подростка. Смешиваясь между собой, они, превращались в один сплошной гул. А рядом с ним стоял профессор, побелевший от ярости и вновь оказавшийся в своем старом детском кошмаре. С сыном своего врага, что видел все. И его унижение и беспомощность. Снейп сильно, до боли, сжал мальчику руку, чуть повыше локтя. Гарри боялся шевельнуться. Внутри все будто заледенело от ужаса. Он не успел уйти. Забыл об осторожности. Просмотр воспоминаний занял больше времени. Даже будь там простые воспоминания, Снейп, мягко говоря, был бы не доволен. А тут… В следующее мгновение Гарри почувствовал, что его поднимают в воздух. Воспоминание стало таять. Летний день на берегу озера становился неясной серой дымкой. Он летел вверх, сквозь темноту. И только рука Снейпа по-прежнему держала его. На секунду у Гарри захватило дух, а затем, его ноги ударились о каменный пол. И вот он снова стоит в полутемном кабинете, перед Омутом памяти. Только, в этот раз, не один. Профессор Снейп стоял рядом с ним, крепко сжимая руку, от чего та стала неметь. Так страшно Гарри не было никогда в жизни. Побелевшее лицо профессора исказилось в страшном оскале. «Он меня убьет», — подумал Гарри. — Итак, — неожиданно спокойно произнес Снейп. И от этого спокойного голоса, Гарри стало только хуже. — Итак… вам понравилось, Поттер? Гарри не мог произнести и слова. Он еще не пришел в себя от того, что увидел. Воспоминания проносились перед глазами. Веселые голоса Джеймса Поттера и Сириуса Блека, упивающиеся своей безнаказанностью, до сих пор звучали в голове. Мародеры — пришло ему на ум. Он знал, что означает это слово, но никогда не думал об этом. Кажется, до этого мгновения он вообще ни о чем не задумывался, а просто плыл по течению, не смотря на все свои тайны. Гарри понимал, что чувствовал Снейп, когда его отец… человек, являющийся его отцом, поправил себя Гарри, издевался над ним. И, судя по увиденному в Омуте памяти, Снейп отнюдь не преувеличивал. Да, у него была причина для ненависти. — Н-нет, — еле выдавил он, пытаясь высвободить руку. — Приятным человеком был ваш отец, не правда ли? — сказал Снейп, сильно встряхнув Гарри за удерживаемую руку, от чего у того съехали очки на кончик носа. — Я… я не… «Не знал. Я сожалею обо всем увиденном. Не хотел, чтобы так вышло. Не виноват». Гарри сам не знал, что хотел и мог сказать. В одном он был уверен: он хотел извиниться, но не находил подходящих слов. Снейп со всей силы оттолкнул его от себя. Гарри упал на спину и больно ударился головой о каменный пол. — Не вздумай рассказать кому-нибудь о том, что ты видел! — прорычал Снейп. — Нет-нет, — пробормотал Гарри, отползая от Снейпа и поднимаясь с пола. Перед глазами все расплывалось. Он с трудом удерживался на ногах. — Вон отсюда! И чтоб духу твоего здесь больше не было! Гарри, было, качнулся в сторону двери, но не успел сделать и шага. Ему в висок попала банка с сушеными тараканами. От удара, очки слетели с лица, в глазах потемнело. В следующее мгновение, он упал без сознания.