Сын профессора

Для школьников Северус Снейп всегда был и остается мрачным профессором зельеварения. С виду угрюмый и нелюдимый, с сальными волосами по плечи, бледным лицом и в вечных черных мантиях. А так же, не без оснований, невероятно требовательный преподаватель. Как и любой другой профессор он считал, что ученики должны ответственно подходить к обучению, не отлынивать и вовремя сдавать работы. Школьники не задумывались, что сальные волосы — это ничто иное, как специальный раствор для тех, кто хочет сохранить свои волосы при работе с токсичными испарениями, бледная кожа — из-за постоянного пребывания в замке, а застёгнутая на все пуговицы мантия скрывает тело, оставляя открытыми только кисти рук. Учеников не интересовала техника безопасности при работе с зельями, и они не могли понять, почему профессор так строг к ним, ведь они делают всё, как указано на доске или в учебнике. А ошибки допускают все, и что в этом такого. Так продолжалось из года в год, и одно поколение учеников сменялось другим. Пока в Хогвартс не поступил Гарри Поттер.

***

Очередной школьный день у Северуса Снейпа ни чем особым не отличался, как и многие однотипные дни до него. В последнее время работа откровенно выматывала, и Снейп начинал задумываться об отпуске, которого у него не было вот уже пять лет. Старшие курсы — пятые и седьмые, забыв о скорых экзаменах, занимались чем угодно, но только не подготовкой. Даже его ответственные слизеринцы, что удивительно. Приходилось неустанно следить за этими детьми, считавшими себя уже взрослыми волшебниками. Альбус Дамблдор скрылся в неизвестном направлении, а новый временный директор Амбридж решила «навести свой порядок». — Ситуация в школе намного хуже, чем я рассчитывала. Хогвартс пришёл в упадок. Не представляю, чему дети могли здесь научиться, когда с момента вступления в должность директора Дамблдора было отменено столько важных предметов. Знания о магии выходящих из этой школы молодых волшебников — неполные. И этот пробел как наше упущение, так и преподавателей, — рассуждала Амбридж на прошедшем педсовете. — И что вы предлагаете, Долорес? — Минерве неприятно было слышать высказывания Амбридж. По её мнению, студенты получали всё необходимое и ничего более. — Провести «работу над ошибками» и с нового учебного года вернуть всё то, что было отменено. Сама госпожа директор в Хогвартсе не училась. Потому и могла провести параллель сравнения. На преподавателей посыпались очередные проверки на профпригодность. В этом смысле жаловаться Северусу было не на что. По его мнению, Амбридж была права. Но опять же, придётся расширять штат профессоров. Хотя, это не его проблемы. Он лишь надеялся, что для младших курсов пригласят второго преподавателя зельеваряния и снимут с него часть нагрузки. С приходом к власти директора Амбридж Снейп вздохнул спокойней. Многие обязанности, что он был вынужден выполнять при Дамблдоре, с него сняли. Но расслабляться пока рано. Помимо преподавания, у него все еще оставались обязанности перед родом. Принцы не запрещали ему работать в школе, временами напоминая о себе. Роду нужен наследник, а самому Северусу об этом думать не хотелось. Если бы только он не поссорился с Лили много лет назад, все могло бы быть по другому. Она не вышла бы за Поттера, была бы жива, и у них были бы общие дети. А кроме Лили он никого не видел в этой роли. Мысли о Лили плавно перетекли к ее сыну. Гарри Поттер. Сын любимой девушки и школьного врага. С первого его появления в школе, каждый год становился один безумнее другого. Вначале философский камень и глупые дети с мантией невидимкой. На следующий, тайная комната и опять все те же дети, сварившие Оборотное зелье. А добывать ингредиенты они решили в его личной кладовой. И конечно же, не обошлось без проблем. Неудачное превращение мисс Грейнджер в кошку закрыло ее в больничном крыле на несколько месяцев. А готовить лекарство приходилось ему. Третий год — дементоры и беглый преступник — Сириус Блек. Четвертый год — Турнир трех волшебников. Ну и конечно, как тут не обойтись без Поттера. Прямо какой-то магнит для проблем. Вечно влипающий во всякие неприятности — копия своего отца. Не удивительно, что он снова попал в историю. Джеймс Поттер не кичился чистокровным происхождением, но считал своим долгом показать, что светлые волшебники лучше других. В большей степени от него доставалось Снейпу, потому что он тёмный, слизеринец и полукровка. Спустя много лет всё изменилось. После закрытия тайной организации с символическим названием Отряд Дамблдора, Поттер младший подозрительно часто стал появляться в подземельях. Один, без друзей. Пытаясь проследить за мальчишкой, профессор ничего не добился. Тот ускользал в самый последний момент. И похоже, на странные отлучки мальчишки никто не обратил внимания. А Северуса больше беспокоило то, что чаще всего Поттер появлялся рядом с его кабинетом. «Ничего, когда-нибудь я его поймаю», — думал профессор. Северус Снейп Сегодня должно было состояться очередное занятие окклюменцией с Поттером. И мальчишка даже пришел почти вовремя. Однако урок кончился, так и не начавшись. Не потрудившись постучать, в кабинет влетел мой взъерошенный крестник, но, увидев Поттера и оценив обстановку, быстро взял себя в руки. — Профессор Снейп, сэр… ох, извините… Сказав Драко какую-то ерунду о целебных зельях, я увидел появившееся на его лице мрачное удовлетворение. Но любопытство, вспыхнувшее в его глазах говорило, что дополнительных вопросов мне не избежать. — Не знал, — ответил мне Драко, посмотрев на гриффиндорца. Он видимо получал удовольствие от вида краснеющего в возмущении Поттера. Но долго наслаждаться видом я ему не дал, сразу спросив в чем дело. — Профессору Амбридж нужна ваша помощь, сэр, — сказал Малфой. Мисс Амбридж по пустякам вызывать не станет. Стало быть, дело серьезное. — Они нашли Монтегю, в туалете на пятом этаже, — тем временем продолжал вещать крестник. Я не ошибся в серьезности вызова. — Монтегю сказал, кто это был? — Нет, сэр, у него вроде как в голове помутилось. — Ну что ж, Поттер, очень жаль, — сказал я. — Нам придется перенести занятия на завтрашний вечер. Более не обращая на мальчишку внимание, я вышел из кабинета. Мистер Монтегю имел весьма бледный и больной вид, но его жизни более ничто не угрожало. Мадам Помфри успела его обследовать и напоить несколькими восстанавливающими зельями, а также зельем Сна без сновидений к нашему появлению в больничном крыле. Так что сейчас мальчик спал. Кроме Мадам Помфри, рядом с кроватью стояла профессор Амбридж. — Спасибо, мистер Малфой, — произнесла она. — Вы можете идти. Крестник, поклонившись, вышел в коридор, закрывая за собой дверь. Всю необходимую информацию он и так узнает от меня. — Добрый день Мадам Помфри, профессор Амбридж. — Профессор Снейп, — поздоровались дамы. — Северус, я приготовила список необходимых зелий для мистера Монтегю. — Конечно, мадам Помфри, — я бегло ознакомился с содержанием. Обсудив все необходимые вопросы со школьной медсестрой, я обратил внимание на директора Амбридж. В начале апреля мистер Монтегю вступил в Инспекционную дружину, организованную новым директором. И в один день, неожиданно для всех, на долгое время пропал. Обнаружив его сегодня в туалете на пятом этаже в столь плачевном виде, у нее возникли определенные сомнения, касательно причины нападения на него. Я же не стал строить никаких гипотез. Вначале нужно выслушать самого мистера Монтегю. Однако, он был еще не в состоянии изъясняться внятно. И все, что он успел рассказать мадам Помфри, было непонятным. Так что вопрос оставался открытым. Кто же на него напал и почему. — Нужно сообщить о случившемся родителям мальчика. — Всенепременно, профессор Амбридж, — ответил я. — Это моя прямая обязанность как декана факультета, на котором он учится. Разговор не занял много времени. И вот я уже направляюсь обратно в подземелье, обдумывая содержание письма мистеру и миссис Монтегю. Я почувствовал неладное, только подойдя к кабинету. Дверь была слегка приоткрыта и… неужели я забыл забрать свои воспоминания из Омута Памяти? Да, так и есть. О чем я только думал, уходя из кабинета и не проследив, вышел ли Поттер? Понадеялся на его честность? Резко захлопнув за собой дверь, я подлетел к Омуту Памяти. Ну конечно, мальчишка внутри. Я погрузился следом, не раздумывая ни секунды. Я стоял за его спиной, не видя выражения его лица. Зато у меня была прекрасная возможность вновь наблюдать сцену унижения у озера. Ну надо же, мальчишка отвернулся. Нежели стыдно за деяния папеньки и любимого крестного? Раздражен? Нет, я не раздражен. Я просто в бешенстве! Не имея ни малейшего желания скрывать свое присутствие я подошел ближе к мальчишке: — Развлекаетесь, Поттер. Я схватил его за руку, вытаскивая из Омута Памяти. В следующее мгновение под ногами был пол кабинета. Моя обычная хладнокровная маска трещала по швам, отчего лицо побелело и исказилось в оскале. Но я сумел сдержаться и произнес почти спокойно: — Итак, — сжал сильнее руку мальчишке. — Итак… вам понравилось, Поттер? Тот молчал, устремив взгляд в пол. — Н-нет, — еле выдавил он, вырывая руку из захвата. — Приятным человеком был ваш отец, не правда ли? — встряхнул его за удерживаемую руку. Немного утихшая ярость вновь стала подниматься. — Я… я не… — начал что-то лепетать мальчишка в ответ. Со всей силы оттолкнул его от себя, от чего тот не удержался на ногах и упал на пол. — Не вздумай рассказать кому-нибудь о том, что ты видел! — Нет-нет, — пробормотал он, отползая от меня и поднимаясь с пола. — Вон отсюда! И чтоб духу твоего здесь больше не было! На столе стояла банка с сушеными тараканами. Каюсь, не сдержался и запустил ею в мальчишку. Но кто же знал, что я попаду? Время на миг остановилось, а в следующую секунду помчалось вперед с ужасающей скоростью. В моих воспоминаниях все отпечаталось в виде вспышек. Видимо, так сказалась стрессовая ситуация. Вспышка первая. Я подскочил к лежавшему на полу без сознания Гарри Поттеру. Голова мальчишки была повернута чуть в сторону так, что можно было заметить рассеченную кожу на правом виске. Вспышка вторая. Тихий шепот заклинания и от раны на виске не осталось и следа, а пара капель исцеляющего эликсира помогли избавиться от других возможных внутренних повреждений. Вспышка третья. Мальчик не приходит в себя, и я прикладываю пальцы к его шее, прощупывая пульс. Его не было. Сердце не билось. Вспышка четвертая. В ужасе от содеянного я стал использовать целительские чары, которые могли заставить сердце биться, но ничего не помогало. Ни Энервейт, ни более мощные заклинания. Душа покинула тело. Я опоздал. Все бесполезно, мальчишка мертв. Что же делать? Светлая магия его к жизни не вернет. Не представляю какие чары могут мне помочь. Пройдет время и кто-нибудь спохватится, где же Поттер? А когда его найдут, мне будет грозить даже не Азкабан. За убийство национального героя — сразу поцелуй дементора. Отчаявшись, я вновь стал перебирать в голове все известные мне светлые чары и даже ритуалы. Но чары уже не помогут, они могут исцелить тело, но душу им вернуть не под силу. А для ритуалов нужно время, которого нет. Время… Мой взгляд упал на родовое кольцо скрытое чарами. А что если использовать… Remeaculum animus? Полчаса же еще не прошло, значит есть шанс. «Remeaculum animus» — заклинание возвращения души. Относится к высшей некромантии, и не попало в списки запрещенных по одной простой причине: оно является родовым заклинанием Принцев. Ну а Принцы не настолько глупы, чтобы разбрасываться своими лучшими наработками, пусть и такими специфическими. Все на благо рода! Вот и осталось оно неизвестным. Remeaculum animus может вернуть душу умершего, но не позднее чем через 30 минут после смерти. Дольше тянуть не имело смысла, иначе можно было получить неприятные последствия. Связь души и тела — невероятно тонкая материя и шутки с ней плохи. Был у этого заклинания один забавный побочный эффект. После возвращения души глаза человека, к которому применили заклинание, обретают цвет глаз его родного отца. Длится это, всего 5-7 секунд. Затем радужка вновь приобретает обычный оттенок. Пару веков назад, из-за этого заклинания в роду Принцев разразился скандал. Воспоминания, за долю секунды, пронеслись в моей голове. Более не раздумывая я поднялся на ноги, направив палочку на Гарри Поттера. Вначале шепотом, затем все громче, я стал произносить заклинание: — Remeaculum animus! В первые секунды ничего не происходило. Неожиданный порыв ледяного ветра взметнул мантию за моей спиной, но не заставил потерять концентрацию. Высшие чары сложны и требуют полной отдачи. Иначе нельзя. Грудная клетка мальчишки резко вздымается и он делает первый вдох. Получилось. Казалось, невидимая рука, до этого сжавшая внутренности, решила меня отпустить. Я перевел дыхание. Мальчик снова жив, все в порядке. Но тут Поттер открыл глаза. — Не может быть… — прошептал я, замирая. То, что Гарри Поттер сын ненавистного Джеймса Поттера, было для меня незыблемой аксиомой. И никак иначе. Но глаза, они не могут меня обманывать. Мои собственные глаза на лице мальчишки. Не светло-карие, как у Джеймса, а чёрные. Лили, почему ты не сказала? Тем временем я помог ему подняться и спросил о самочувствии. — Все в порядке, профессор, — ответил Гарри. — Только, сэр, я не помню как оказался у вас в кабинете. Последнее, что я помню — это как спускался в подземелье. Неожиданный ответ, но так даже лучше. У меня будет время все обдумать. — Вам стало плохо в коридоре Поттер и вы потеряли сознание. Мне пришлось перенести вас в свой кабинет. Я не вижу смысла проводить занятие, раз вы плохо себя чувствуете. Можете быть свободны сегодня. Обрадованный мальчишка, попрощавшись, вышел из кабинета.