The Wolf Inside

Алексу Хейлу тринадцать, когда он встречает Джейсона Кормака. Джейсону четырнадцать. Он выше, чем Алекс. Он блондин, у него дружелюбная улыбка и он в баскетбольной команде. Он умный и забавный, и ему нравится Алекс, несмотря на то, что большинство детей думают, что Алекс — фрик. Возможно, Алекс хочет быть другом Джейсона. Также, возможно, он хочет быть его девушкой. Это сложно. Алекс мальчик, но его волк — девочка. В преддверии полнолуния, когда тяга волка самая сильная, Алекс иногда надевает платья и красит свои ногти, и писает сидя с закрытыми глазами, чтобы даже не видеть своего члена. Его стая знает о платьях и лаке для ногтей, но Алекс не говорит им о том, как вид его собственного тела вызывает тошноту и заставляет его хотеть вырваться из собственной кожи. Он — девочка. В преддверии полнолуния он девочка, но есть мальчик, глядящий на него из зеркала. Иногда он ненавидит этого мальчика и хочет причинить ему боль. Он ненавидит его плоскую грудь и его узкие бедра, и его член. Он ненавидит, что в нем есть две части, которые не соответствуют друг другу. Когда мама отвела его к его первому психологу, они разговаривали о чем-то, называющемся переходом. Алекс думал, что это означает, что он сможет стать девочкой по-настоящему. За исключением того, что Алекс не может перейти. Или, скорее, он переходит каждый чертов месяц. Если бы он выглядел как девушка снаружи, это не решило бы проблему, не так ли? Это бы просто означало, что вместо того, чтобы смотреть в зеркало во время полнолуния и ненавидеть мальчика, смотрящего на него, Алекс бы, глядя в зеркало каждое новолуние, зная, что он был мальчиком, ненавидел бы девочку, смотрящую на него. Алекс пытается сделать вид, что он не отличается от других, но все знают. Другие дети в школе тоже знают, потому что первый, кому Алекс рассказывает — Шон, его друг со второго класса — рассказывает всем. Алекс узнает сразу, он идет в школу на следующий день, и дети начинают шептаться и разговаривать, прикрыв рты руками, и когда он собирается сесть со своими друзьями за обедом, за столом не оказывается свободного места, и он садится в одиночестве. И он старается не плакать, но все видят и это. Его младший брат Мэтти приходит и садится с ним, но делает все еще хуже, так или иначе, потому что Алекс ставит Мэтти перед выбором между его братом-уродцем и друзьями, и Мэтти стоит выбрать своих друзей. Так проходят пять месяцев обедов с Мэтти или попыток спрятаться в библиотеке во время обеда, но в итоге Алекс находит новых друзей. Детей-лузеров. Но на самом деле они таковыми не являются. Другие дети так говорят, потому что, возможно, их родители бедны или, может, они толстые или не носят правильную одежду, или, как Гарриет, глухие, но они оказываются крутыми ребятами. Их не волнует, что Алекс иногда ощущает себя мальчиком, а иногда — девочкой, до тех пор, пока Алекса не заботят вещи, сделавшие их фриками или лузерами. Ему по-прежнему иногда больно, когда Шон не разговаривает с ним или отсаживается от него в классе, но Алекс больше не плачет в школе. Нет, пока Джейсон Кормак не начинает дружить с ним. Это странно. Это странно начинается с того, когда Джейсон подходит к их столу во время обеда и начинает разговаривать, будто они друзья, а затем это становится еще страннее, когда он узнает, не хочет ли Алекс покидать с ним мяч после школы. Алекс оглядывает своих друзей, прежде чем ответить, и они выглядят пораженными тем, что он делает, но никто не дает ему никаких предупреждающих сигналов, что Джейсон собирается его избить или что-то подобное. — Эм, хорошо? — Говорит он. — Отлично, — говорит Джейсон, ухмыляясь. — Отлично. И затем он уходит прочь. — Алекс, — говорит Маккензи, жуя конец одной из ее неровных косичек. — Что это было? Сердце Алекса бьется невероятно быстро. — Я не знаю! После школы Алекс направляется к баскетбольной площадке. Ему следовало отправиться в старшую школу, чтобы встретить свою сестру Кору и их кузину Малию, чтобы его подвезли до дома, но вместо этого он пишет им, что идет гулять. Когда он толкает дверь во двор, он ожидает что-то вроде засады или ведра свиной крови или еще чего, но там только ждущий его Джейсон, сидящий на нижнем ряду трибун, с подпрыгивающим баскетбольным мячом между его раздвинутых коленей. Алекс в самом деле очень-очень осторожен, не пялясь на его мешковатые шорты. — Хэй, — говорит Джейсон, когда замечает его. — Отлично. Ты сделал это. — Эм, ага. — Алекс откидывает свой рюкзак прочь. — Готов сыграть? — Ага. Алекс очень плохо играет в баскетбол. Он может иногда постоять за себя, когда он играет в баскетбол с Мэтти, но это совершенно другое, потому что Мэтти тоже очень плох в баскетболе, но Джейсон в команде и все такое. Так что, когда Алекс оказывается достаточно близко к обручу, чтобы попытаться закинуть, он, конечно же, не попадает. Эффектно. Вот вам и рефлексы оборотней. Джейсон кидает мяч обратно. —У тебя почти получилось. Алекс поднимает брови. Почти? Он был словно за милю. У него и правда совершенно нет идей, почему Джейсон предложил поиграть. Он так же знает, что Джейсон добр по отношению к нему. Как и нет никакого способа для Алекса пройти мимо него. Джейсон даже не жалуется, когда Алекс забывает вести мяч. В следующий раз Алекс кидает, но мяч не попадает даже в щит, просто пролетает мимо него и закатывается под трибуны. — Я думаю, ты становишься все лучше, — говорит Джейсон с дурацкой улыбкой. Алекс слишком запыхался, чтобы спорить. Он не смотрит на задницу Джейсона, когда тот ползает по-пластунски под трибунами, чтобы достать мяч. Он может чувствовать, как его лицо горит, когда Джейсон снова поднимается. — Мне, эм, мне нужно идти, — говорит он. У Джейсона разочарованное лицо. — Ох, ладно. Алекс несется за своим рюкзаком и держит его неловко перед собой, потому что чувствует свой стояк. — Не хочешь завтра снова поиграть? — Спрашивает Джейсон, и он смотрится так причудливо надеющимся, что Алекс не знает как отказаться. — Эм, ладно, — говорит он, разворачиваясь и спеша прочь.

***

Дом Хейлов построен в Заповеднике, в нескольких милях от города. Алекс не против прогулки. Ему есть что обдумать. Он не знает, пытается ли Джейсон подружиться или сближается с ним, чтобы унизить, или что вообще происходит. Может ему стоит спросить Дерека. Дерек его второй по старшинству брат. Ему двадцать два. А еще он любимый брат Алекса. Талия, их мама, говорит, что он и Дерек словно две горошины в стручке, но Алекс не совсем понимает это. И он, и Дерек довольно тихие по сравнению с остальной частью стаи, но Дерек тихий, потому что он задумчивый и добрый, а Алекс — потому что ненавидит привлекать сейчас к себе внимание. Когда он был ребенком, он был столь же громким и шумным, как и остальная часть Хейлов. Прошел всего лишь год или около того, когда он изменился. Кроме того, Алекс уверен, что Дерек его не ненавидит. Когда он приближается к дому, в груди все стягивает. Нет, он не будет спрашивать Дерека. Дерек занят. На прошлой неделе Дерек и Кора были в Заповеднике и нашли человека, настоящего живого человека, за исключением того, что он сам не знает кто он, потому что жил с лисами. Он дикий. Он не может даже говорить. Мама говорит, что никто не может рассказывать о человеке, или кто-нибудь придет и заберет его и поместит в зоопарк или еще куда. Так что никого вне стаи нельзя пускать в дом, потому что он может почувствовать его незнакомый запах. Кора и Малия были обозлены этим, но Алекс не возражал. Это никак на него не влияет, потому что, в самом деле, кого он собирался приглашать домой? Он сильнее хватает лямку рюкзака и вышвыривает мысли о Джейсоне Кормаке прочь. Если бы Джейсон был хорошим, все бы было круто. И если он окажется мудаком или разведет Алекса за что-то, ну… Алекс хочет верить, что он может с ним тусоваться, но, наверное, это ложь. Он думает о Чарли. Чарли тоже был его другом. Не как его лучший друг Шон, но все же другом. На следующий же день после того, как все узнали, Чарли сел с ним на математике как всегда, похлопал по плечу и передал записку. « Ты в порядке?». Алекс нацарапал ответ: «Ага». Они уже передали записку туда и обратно несколько раз, и очень медленно тяжесть в груди Алекса облегчилась, и боль в животе исчезла. Все будет хорошо. Он был уверен, что будет. «Хочешь зайти ко мне в пятницу и глянуть фильм?». Алекс пожевал губу, прежде чем ответил. « А другие ребята будут?». Он услышал позади хихиканье, когда написал Чарли свой ответ. Он чувствовал, что все пялились ему в спину. Когда он получил записку назад, он развернул ее дрожащими пальцами, наконец понимая, что происходит, и ожидая кульминационного момента. «Я думал, что ты хочешь побыть наедине, чтобы отсосать мне, как настоящая девчонка». И под этим, написанное пять раз пятью разными руками, одно и то же слово: « СУЧКА». Алекс сложил записку и сунул в рюкзак, в то время как мальчики позади него завыли от смеха. Потом он сидел, крепко сжимая в руке ручку, стараясь не реагировать, когда ошеломленный учитель потребовал объяснить, что происходит. После школы он бежал большую часть пути домой, остановившись лишь для того, чтобы разорвать записку в клочья и закопать ее в яме в Заповеднике так, чтобы никто бы никогда не нашел ее. Даже сейчас унижение казалось столь резким, каким и было, когда все произошло. Нет. Нет, он не может снова попасться на это. Он не встретится с Джейсоном завтра. Он не сделает этого.

***

Он тих за ужином. Никто не замечает. Все остальные настолько шумные, что легко затеряться. Дерек обычно сидит рядом с ним, но не сегодня. Дерек внизу в подвале ест с Лисенком. Алекс ест быстро, а затем относит свою тарелку на кухню и оставляет ее в раковине. Он взбегает вверх по лестнице, прежде чем кто-то успеет спросить о том, как прошел его день, и прячется в своей комнате. Он достает из-под матраса глянцевый журнал о моде, который он вынул из мусорки в прошлом месяце. Наверное, он принадлежал Малии или Коре. Он перелистывает страницы, нахмурившись. Пока еще новолуние. Алекс рассматривает снимки моделей и думает, что они горячи. Но в последний раз, когда он смотрел на эти страницы, недели две назад, у него не встало при взгляде на моделей. Он не хотел быть с одной из них, он хотел быть ею. Он хотел носить ту же одежду, что и они и такую же косметику, которая делала их глаза выразительными и большими, а рты яркими. Он хотел представлять, что он может ходить по улице, выглядя красиво, и мальчики хотели бы его из-за этого. Он ненавидел то, кем он был. Он засовывает журнал обратно под матрас и сворачивается в клубок на кровати. Он думает о Джейсоне, Шоне и Чарли. Он думает о записке, которую разорвал и похоронил в грязи. Не важно, что он сделал с ней. Он до сих пор помнит каждое слово.

***

Два дня спустя Джейсон находит его в библиотеке. —Хэй, — говорит он. — Ты, эм, ты не показался вчера. — Ага, — говорит Алекс, глядя на носки своих кроссовок. — Прости, я был занят. — О, ладно, — говорит Джейсон, а потом просто остается стоять дальше. Алекс жует губу. Почему он не уходит? Алекс не собирается клевать на наживку, так что нет никакого смысла Джейсону торчать тут, не так ли? Он не собирается попасться на шутку Джейсона, пытающегося играть с ним. — Не хочешь позависать днем? — Спрашивает Джейсон мягким голосом. Алекс смотрит на него, прежде чем он сможет остановить себя и с удивлением замечает широко раскрытые глаза Джейсона, будто он нервничает или еще что. Он быстро опускает взгляд в пол. — Я не могу, прости. — О, ну ладно. Кроссовки Джейсона шуршат по протертому ковру, когда он, наконец, понимает намек и уходит. Алекс разворачивается и наклоняется к стеллажам. Книги пахнут старостью и затхлостью. Он закрывает глаза и медленно разжимает кулаки. Он делает несколько глубоких вздохов и старается не переубедить себя. Джейсон не был серьезен. Это была уловка. Это должна была быть она. Во всяком случае, даже если Джейсон с другой планеты и на самом деле хотел быть его другом, то Алекс просто сделал ему одолжение. Популярные дети не друзья фриков и лузеров. Вот как устроена школа. Вот как устроена жизнь.