***
После школы Алекс сидит на парковке и ждет Кору и Малию. По крайней мере он сидит там, пока не видит Шона и Чарли, идущих к нему, а затем он хватает рюкзак и начинает бежать. Он слышит, как они смеются над ним. Это не честно. Раньше они были его друзьями. Он пробегает квартал или два, а затем замедляется, понимая, что они не идут за ним. Он трет глаза, когда идет, злясь на себя за слезы. Он снова ускоряется, чтобы как можно скорее оказаться дальше от школы. Он даже не видит машины Коры, пока она не притормаживает справа от него. — Эй, — Малия высовывается из пассажирского окна. — Ты должен был ждать в школе, тупица! Алекс не отвечает. Просто открывает заднюю дверь и швыряет свой рюкзак на сидение, где тот попадает на возмущенного Мэтти. Алекс залезает следом за ним и сидит, тяжело дыша и сжимая кулаки, решив больше не плакать. Девушки долго молчат. — Алекс? — Тихо спрашивает Кора. — Я в порядке, — он пристально смотрит на свои ботинки. — Просто поезжай. — Алекс? — Снова спрашивает Кора. — Что-то случилось? Алекс мотает головой. Мэтти громко вздыхает. — Шон и куча других снова ему грубили. Я там не был, но все об этом слышал! Малия наклоняется между сидениями и ударяет Мэтти кулаком. — За что? — Взвизгивает он. — Нечего быть мелким мудаком, — отвечает Малия, едва сдерживая рычание. — Алекс, ты в порядке? — Отлично, — огрызается он. — Можем мы просто поехать домой, пожалуйста? Мэтти бормочет что-то под нос весь оставшийся путь до дома.***
После обеда в его комнату заходит мама. — Алекс? Талия Хейл — Альфа их стаи. Также она Альфа Бейкон Хиллс. Но здесь, в спасительной темноте его комнаты, она просто его мама. Она вздыхает, когда садится на его кровать, и матрас прогибается. Алекс старается держаться подальше от нее, свернувшись в клубок. Он прикрывает глаза, когда она начинает расчесывать пальцами его волосы. — О, малыш. — Мягко говорит она. У Алекса щиплет глаза. Талия Хейл была посредником между спорами стай, длившихся в течение нескольких поколений. Она одна из самых сильных и уважаемых Альф на западном побережье. Алекс знает, что она не любит чувствовать себя беспомощной, и он ненавидит себя за то, что он — проблема, а она не знает, как это исправить. — Может, я могу пойти в другую школу, — бормочет он. — Новую, где меня никто не знает. Или в школу-интернат. Вы можете отправить меня подальше и… — Он не может закончить мысль. Мама треплет его по голове. — Алекс, твоя волчица — часть тебя. Ты не можешь подавить ее. Он знает это. Он пытался. И даже если бы он заставил себя вести себя как мальчик в полнолуние, чтобы не носить красивую одежду или красить ногти, во время перехода в его волчью форму любой смог бы увидеть правду. Это не справедливо, что он не может скрыть это. Он думает о Лисенке внизу в подвале, и это ужасно, но Алекс завидует ему. Он не может говорить и был покрыт клещами и вшами, когда Дерек и Кора нашли его, он был раненый, замерзший и голодный, но Алекс завидует ему. Почему он не может затеряться в глуши? Почему он не может жить там, где вокруг нет людей, которые заставляют его ненавидеть себя, как сейчас? Алекс слышит мягкую поступь шагов в коридоре, а затем вздох. Он знает, даже не открывая глаз, что это его отец. Его запах теплый, утешающий и знакомый. Он пахнет опилками и землей, и домом. Джеймс приседает на край кровати рядом с Талией, протягивает руку и берет руку Алекса. Глаза Алекса крепко сжаты. — Почему я должен быть таким? — Шепчет он, его горло саднит. Никто из родителей не знает ответа. Отец держит его за руку, а мама вырисовывает круги на его спине пока он, наконец, не засыпает.***
Алексу нравятся выходные. Он вообще любит любой день, когда не надо идти в школу. Полнолуние становится все ближе, и когда он встает с постели утром, зевая и потягиваясь, он идет к своему комоду и тянет на себя верхний ящик. Он роется в нем, пока не находит лак для ногтей, после чего сидит со скрещенными ногами на своей кровати, нанося его на пальцы. Его волчица довольна цветом. Она немного гордится тем, как он выглядит. Алекс оставляет лак на ногтях до обеда. Потом, нахмурившись, он отправляется наверх, чтобы стереть все. Запах средства заставляет его нос дергаться, а волчицу делает несчастной. После этого Алексу нужна ванная комната. Худшая часть жизни в доме с таким количеством членов стаи — отсутствие достаточного количества уборных. Алекс пытается попасть в тот, что внизу, затем в тот, что присвоен девушками, а после, наконец, переступая с ноги на ногу, он пытается попасть в самую маленькую ванную около спальни Дерека. Теперь на двери приклеена надпись: «Частный туалет. Не использовать». Он стучит в дверь. — Дерек? — Я занят, Алекс! — Отвечает Дерек по ту сторону двери. Алекс фыркает. — Мне нужная ванная, а все остальные заняты! — Прям все? Алекс подпрыгивает в нетерпении. — Да-а-а-а-а! Минута молчания, а затем: — Тогда входи. Алекс открывает дверь. Это первый раз, когда он может внимательно рассмотреть Лисенка. Он бледный, тощий и у него огромные темные глаза. Он прижимается к спине Дерека. Он выглядит так, будто пытается спрятаться и готовится к атаке одновременно. — Х-эй, спасибо. Он просто хочет воспользоваться туалетом и уйти. Лисенок может и человек, у него нет когтей и клыков, но он свирепо смотрит на Алекса, будто и в самом деле может причинить ему боль, и Алекс не хочет давать ему возможности. — Погоди секунду, — говорит Дерек, протягивает руку и тянет Алекса в свои объятия. — Он должен увидеть, как я тебя помечаю, ладно? — Мне очень надо пописать, Дер! — Алекс не хочет быть частью попыток Дерека социализировать Лисенка. Не тогда, когда часть его полна боли. Тем не менее, невозможно бороться, когда Дерек кладет его голову в изгиб своей шеи и прижимает лицо ближе. Дерек теплый и сильный, и Алекс чувствует себя в безопасности в его объятиях, несмотря на расстройство и ворчание стоящего рядом Лисенка. Алекс приподнимает подбородок, и Дерек может учуять его запах лучше. Дыхание Дерека согревает его кожу. — Какой цвет? — Что? — Твой лак. Алекс краснеет и сглатывает. — Оттенок конфетно-розового. Дерек обнимает его еще немного крепче. — Миленько. Ты должен оставить его в следующий раз. Алекс пожимает плечами и морщит нос, а затем замирает, когда Лисенок внезапно рычит. — Дер? — Он в порядке, — спокойно говорит Дерек. — Ему стоит научиться делиться. Алекс игнорирует угрызения совести в этот момент. Лисенок нуждается в Дереке. Он единственный, кого тот подпускает близко, но Алекс скучает по разговорам с Дереком. Даже если он никогда не наберется мужества, чтобы поговорить о чем-то действительно для него важном, даже просто близость к Дереку заставляет его чувствовать себя хорошо. Дерек — один из немногих людей в мире, кто позволяет Алексу почувствовать себя правильно в своей коже. Он фыркает. — Отлично, мне стоит ждать, когда он разорвет мне горло? — Он мягкий и хрупкий, — смеется Дерек. — И у него нет клыков. А ты волк, Алекс. — Легко тебе говорить, — бормочет Алекс. — Он так на меня пялится, будто собирается убить во сне. Тем не менее, он позволяет Дереку взять его за руку и вытянуть ее вперед. Он немного напрягается, когда Дерек протягивает руку к Лисенку, но он знает, что Дерек не позволит причинить ему боль. Лисенок обнюхивает пальцы Алекса, затем его запястье и издает вопросительный рык. — Это Алекс, — говорит ему Дерек. — Стая. Лисенок снова обнюхивает пальцы Алекса, затем отступает назад за Дерека и издает кучу странных дребезжащих звуков. — Теперь я могу пописать? — Спрашивает Алекс. — Пожалуйста? Дерек подталкивает Лисенка к двери. — Дерзай. Алекс плотно прикрывает за ними дверь. Наконец-то.***
Той же ночью Алекс снова сосредоточенно разглядывает модные журналы и хочет такую же одежду. Иногда он берет вещи Коры или Малии, но они не носят то, что нужно Алексу. Вещи Лоры красивее, но они подходят ему еще меньше. У Лоры третий размер; Алекс знает, потому что как-то взял ее бюстгальтер и попытался примерить его. Он переворачивает страницы журнала. Он всегда знал, что его волк — девочка. Он знал это с самого детства. Но это было не так важно до полового созревания, когда волк начал испытывать сильное желание, но внезапно она оказалась неподходящей. Алекс знает, что его волчица несчастна, пойманная внутри мужского тела. Это старая история, рассказанная ему однажды дядей Питером, о мальчике, у которого внутри было два волка, была борьба. И один был хороший, смелый и благородный, а другой был злобный и напуганный, и порочный. И мальчик спросил деда, какой же волк выиграет битву внутри него, на что дед ответил: «Это зависит от того, какого ты кормишь». Алекс не знает, как кормить свою волчицу и не голодать самому. Он не знает, как кормить себя, чтобы не голодала волчица. Он не знает, кто из них победит. — Иногда, — сказал его дядя Питер. — Единственный способ выжить — не вести войну вовсе. За исключением того, что Алекс не знает, как это сделать.