Терпение.
Вилле постучал в дверь и немного подождал, но ответа не последовало. Он нахмурил брови и, опираясь ладонью о косяк, постучал снова. За дверью по-прежнему была тишина. Мужчина тяжело вздохнул, скрестил руки на груди и скатился по стене на пол. Не было сил стоять на ногах, да и желудок все еще болел. От трения о стену волосы на затылке разлохматились, но Вилле это абсолютно не волновало. Он положил голову на колени, обхватил их руками и принялся ждать. Хотелось пить, но возвращаться в холл ему было лень, и на ногах он еле держался. «Да что ж такое?! Где все?» — подумал Вало, спустя некоторое время ожидания, потом поднял голову и оглядел мутным взглядом пространство вокруг себя. Оттолкнувшись от стены, он медленно поднялся и тряхнул головой, когда перед глазами все поплыло. Локон прилип к влажной коже над верхней губой. Мужчина смахнул волосы с лица и, вспомнив, как вчера учили, сделал глубокий вдох через нос и медленно выдохнул через рот. Повторив упражнение четыре раза, он предположил, что, возможно, слишком тихо постучал и решил повторить попытку снова. Подняв кулак, он постучался громче, чем в прошлый раз и прислушался, но за дверью была полнейшая тишина. Вилле стиснул зубы от раздражения и просто дернул за ручку. К своему удивлению он обнаружил, что помещение было не заперто. Он робко заглянул внутрь и покрутил головой в разные стороны, рассматривая шикарный интерьер. Кабинет своим видом напоминал, скорее, маленькую оранжерею: вместо стены — огромные сплошные рамы до пола, всюду зелень, даже деревья в горшках, вдоль окна — гирлянда из неизвестного ему растения. Чудесный сад. Не увидев никого, Вилле несмело зашел в «оранжерею» и тихо прикрыл за собой дверь. Он почти приблизился к плетеному дивану, но вовремя остановился и взглянул на носки своих новых кедов, потом на мягкий ковер. Мужчина присел, чтобы развязать шнурки и, сняв обувь, аккуратно отставил ее в сторону. Вилле уселся на диванчик, и положил сцепленные в замок руки на колени, продолжая свое ожидание уже здесь. — Я восхищена! — за спиной прозвучал приятный низкий женский голос. Мужчина вздрогнул от неожиданности и обернулся, а затем нахмурился. — Я стучался! — воскликнул он. — Да, я слышала, — женщина улыбнулась и прошла к журнальному столику, отделяющему плетеные диваны. — Так почему же не ответили? — Надо признать, я впервые вижу такую воспитанную рок-звезду. Обычно, заходя сюда, люди ведут себя более раскованно и даже не снимают обувь, — она кивнула на пару кедов, стоящих возле ковра. — У нас в стране так принято… — он сделал паузу, переваривая ее слова. — Вы знаете, кто я?! — Вилле отметил про себя, что в его положении вопрос прозвучал как-то странно. — В общих чертах, — честно призналась его собеседница — женщина лет сорока со светлыми волосами, собранными сзади в небрежный пучок. — Но мне выпала честь увидеть вас вживую раньше, чем я взглянула на ваши фото. От сказанного ею ему стало немного спокойнее, и даже появилась небольшая уверенность. — Я польщен, — Вилле снова скрестил руки. — Никто здесь не узнает меня. — Не закрывайтесь, — попросила она, видя, что Вилле неосознанно пытается замкнуться. — Зачем я здесь? — спросил он, удобно откидываясь на подушку. — Поговорим о тебе, — переходя на старое обращение, она попыталась перевести беседу на более неформальный уровень и протянула ему бутылку с известной маркой минеральной воды. — Ого! Вы читаете мои мысли?! — восхитился мужчина, принимая напиток и жадно отпивая из горлышка. — Нет, многие зашедшие впервые в мой кабинет умирают от жажды. Наблюдения, — женщина пожала плечами, — Я — доктор Кимбелл, но ты можешь называть меня просто Сьюзи. Вало чуть не захлебнулся минералкой, услышав до боли знакомое имя. Он прокашлялся и постучал себя кулаком в грудь. Хоть и прошло уже много времени после их расставания, но любое упоминание о ней до сих пор зажимало его сердце в тиски. Доктор заметила это внезапное волнение и отметила для себя, что нужно будет над ним еще поработать. — Вилле, — вытерев рот, отозвался музыкант. — Ты психиатр? Не рано еще проводить сеанс психотерапии? То есть, разве меня не должны сначала активно пичкать лекарствами, и только потом устраивать сеансы реабилитации? Женщина отрицательно помотала головой, а он усмехнулся. — Никогда не приходилось еще общаться с психиатрами. Да и с доктором я впервые разговариваю на английском… Хорошо, что я должен о себе рассказать? То, как дошел до такой жизни? — То, что посчитаешь нужным. Врач подняла со столика планшетку с ручкой и включила диктофон. Вилле сидел с закрытыми глазами, облокотившись о низкую спинку дивана и приложив руку ко лбу, он размышлял о том, с чего стоит начать рассказ. Ему не очень-то хотелось сообщать что-то личное, тем более — вдаваться в воспоминания, но он отдавал себе отчет в том, что не зря попал в это место и здесь лучше играть по их правилам, чем тащить одеяло в свою сторону. Снова придется проявить покорность. Да, и он прекрасно знал, во сколько обошлось все это удовольствие. Ладно, все, что ни делается — к лучшему! — Недавно я развелся с женой. Врач очень удивилась, сходу услышав откровения о личной жизни. Обычно, ее пациенты начинали свой рассказ с восхождения на Олимп, а то и вовсе со школьных времен. — Что ж, раз ты решил говорить о ней, расскажи подробнее, — доктор поправила прямоугольную узкую оправу и подняла к нему взгляд. — У нее очень тяжелый, но волевой характер, — Вилле вздохнул и опустил руку на колено. — Она также известна, как и ты? Вилле покачал головой. — О ней я могу сказать лишь то, что она юрист… Весьма успешный. Она хорошо знает свое дело и очень предана этой профессии. Даже увлечена ею, порой забывая, — он вздохнул, — обо всем другом. — Вилле остановился, вспоминая себя пять лет назад, когда сам был по ту сторону. «Боже, Сусанна!» Вало зажмурился и обхватил голову руками. Со временем он осознал, как тогда обидел свою любимую, а в нынешней ситуации вообще хотелось расплакаться от воспоминаний. — Ты не скажешь, как ее зовут? — Нет, — Вилле выпрямился и резко пресек попытку узнать о бывшей жене любую информацию. Слишком много. Слишком много всего сейчас вспомнилось. Психиатр молча смотрела на него, не собираясь предпринимать никаких действий. Профессиональный взгляд улавливал проблему куда серьезнее той, о которой он пока что поведал, и она позже тихонько подведет его к этому. Но не все сразу.~~~
Вилле стоял, подпирая плечом простенок. Он выпустил струю дыма, наблюдая за тем, как Ракель шатающейся походкой покидает маленький дворик, а потом роняет голову на низкий каменный заборчик. «Все-таки не стоило отпускать ее одну после вчерашнего, того и гляди в обморок упадет». Он затянулся последний раз, вновь выпустил едкий дым и, готовый пойти следом за своей гостьей, вдруг остановился, когда девушка поравнялась с Йонной. Едва живая Ракель врезалась в возвращающуюся из Ювяскюля Нюгрен, и Вилле нахмурился, ожидая дальнейших действий от своей вспыльчивой невесты. Если бы Йонна была не в настроении, она и ударить за такое могла. — О, черт! — Вало неожиданно опомнился и метнулся к постели — искать снятый презерватив. Он опустился на колени и начал шарить растопыренными пальцами в складках смятой белой простыни. Хруст дверного замка оповестил о приходе невесты. Наконец, под рукой оказалось использованное средство контрацепции. Вилле схватил его и швырнул под кровать. Первая Леди, кажется, не заметила его паники. Она скинула сапоги на плоской подошве и продолжала рыться в телефоне, абсолютно не обращая внимания на музыканта. — Привет, — как бы между прочим, поздоровался он. — Привет, — отозвалась Нюгрен, тыкая наманикюренными ногтями в кнопки телефона. Наконец, она подняла взор и, заметив его нетипичное утреннее состояние, вскинула тонкую бровь. — Странно, что ты не спишь в такую рань. Вилле зевнул. — Мне не спалось. Йонна критично взглянула на него исподлобья и поджала губу. — Пфф, так и скажи, что опять свою извращенную порнуху смотрел, пока меня не было. Вало залился краской. С одной стороны, ему до сих пор было стыдно за то, что Йонна однажды подловила его за просмотром того, что, по ее словам, ни один человек в здравом уме смотреть не будет, а с другой — из-за того, что это вовсе была неправда. А правду ей знать не нужно. Кажется, девушка не допускала, что он мог привести в дом другую. Ни под каким предлогом, ни при каких обстоятельствах. Тем лучше. Ее самоуверенность сейчас пришлась как нельзя кстати. — Ах-ха, я тебя раскусила! — Йонна как-то натянуто, но широко улыбнулась, ощутимо ткнула его пальцем в бок и поспешила скрыться в ванной. Вилле цокнул. Его раздражала эта ребяческая привычка тыкать пальцем, он уже просил однажды так не делать, и она клятвенно пообещала, что не будет больше, но вскоре снова принялась за свое. Он положил одну ладонь на лоб, а другой подпер уколотый бок и шумно выдохнул, раздувая щеки. Вилле воспользовался моментом, пока Йонна ничего не видит и судорожно мотал головой в поисках доказательств своей вины. Улики нашлись быстро и лежали прямо под ногами. Они были розовыми от остатков запекшейся крови и уже не пахли спиртом, как вчера. Вало быстро запихнул мятые ватные тампоны себе в карман. Йонна как раз выходила из ванной. В суете Вилле не обратил внимания на то, что вода лилась долго, а девушка даже не смыла косметику, не помыла голову или руки. Садясь за стол, она все с тем же озабоченным видом рылась в телефоне. Музыкант прошлепал вслед за ней на кухню и достал из холодильника замороженную пиццу. — Будешь завтракать? Девушка промолчала, будто не услышав его и яростно строча неизвестному абоненту очередное безответное сообщение. — Мэй! Ты меня слышишь? — А? Что? — откликнулась Первая Леди и наконец-то посмотрела на него. — Завтракать будешь, говорю? Вилле пристально глядел на нее и только сейчас заметил встревоженный, даже напуганный взгляд. — Что-то случилось? — Нет… Нет, все в порядке. — И снова натянутая широкая улыбка озарила ее лицо. — По тебе не заметно, — косо глядя на свою девушку, отозвался музыкант, а затем отвернулся к духовому шкафу. — Когда ты уезжаешь? — Йонна решила быстро сменить тему, как только встретилась взглядом с его спиной. — В пятницу. — Опять надолго? — Еще не знаю. Скорее всего, нет, — с трудом справляясь с техникой, пробормотал он. — Вилле… — М? — Дай мне ключи от машины. Вилле включил духовку и снова повернулся к невесте. Йонна теперь уже невинно смотрела на него, сжимая в пальцах по-прежнему молчаливый телефон. — Куда еще ты собралась? — У меня дела. Разве не могу я в выходной день делать то, что мне нужно? — Нюгрен пошла в наступление. — Да пожалуйста! — огрызнулся Вало, присаживаясь на край столешницы. — Только машину мою не бери. — А с каких это пор мне стало запрещено ею пользоваться? Негодование исказило тонкие черты. Йонна снова злилась, и Вилле закатил глаза, предчувствуя очередную разборку. У него не было сил после бессонной ночи выслушивать ее обвинения, которые грозились перерасти в скандал, если бы девушка нашла чужую сумку на заднем сидении. Состояние прострации уже немного отступило, но от громких звуков могла заболеть голова. Этого только сейчас не хватало! — С таких… — музыкант вытянул вперед левый носочек и посмотрел на свою босую ногу, — Разбила ее ты, а платить за все должен я? — Опять ты начинаешь?! Я же сказала что… — Все! — перебил ее Вилле. Его твердый тон и решительный взгляд поставили точку в назревающем на пустом месте скандале. Йонна гневно поджала губы и резко сорвалась с места. Через полминуты хлопнула входная дверь. Мужчина ждал, давая ей время скрыться в тишине соседней улицы, а потом подошел к окну. Нет, конечно, ему не жалко для нее своей машины и черт с ним, с этим ремонтом. Сейчас его просто распирало от любопытства, он подозревал, что в той сумке лежит что-то важное. Кажется, совесть совсем не мучила его ни за то, что он изменил невесте, ни за то, что произошло ночью. Вилле не жалел даже о том, что это коснулось и лично его. Ракель будет молчать. Он четко понимал это и старался позабыть обо всем, как о страшном сне, чтобы не выматывать свои нервы. Так и с ума сойти недолго. Рокер достал из кармана смятую адвокатскую визитку. — Увижу ли я тебя снова? — тихо спросил он куда-то вдаль.~~~
«Иди прямо к главному внутреннему входу, поднимись на лифте на пятый этаж и сразу поворачивай налево, там будет длинный коридор, зайдешь в дверь под номером 525. Я буду ждать тебя там». Ракель прочитала сообщение, подходя к бывшему кабельному заводу, который впоследствии переоборудовался в выставочный центр. Там его группа проводила репетиции. Сегодня он твердо решил представить ее своим коллегам. Ей и самой не терпелось посмотреть на их репетицию, заглянуть в самое сердце группы. Несмотря на разгар репетиции, в коридоре было удивительно тихо. Девушка ступала по ковролину, застилающему весь пол и поглощающему последние намеки на звук. Она напрягала слух, но, как ни старалась, ей не удавалось уловить ничего. Ракель даже подумала, что пришла не туда, пока не подошла к той самой двери и не заглянула в узкое окошко, являющееся ее декоративным элементом. Немая сцена частично передавала происходящее внутри. Вилле пел, сморщив нос и, конечно же, не замечал ее присутствия. Ванамо хотела тихонько пробраться внутрь, чтобы не мешать процессу, она приоткрыла дверь в узкую щелочку, когда на нее яростно накатила волна громкой музыки, но последняя на удивление быстро стихла, после чего раздался разочарованный стон. Сначала Ракель решила, что причина тому — ее внезапное появление, но речь Вилле обратилась совсем не к ней. — Ну, нет же! Я просил не так! Сейчас он будет давать наставления. Ракель изогнула губы в полуулыбке, она была заинтригована. Вало стянул подвешенную на ремень гитару с плеч дрэдастого товарища и воспроизвел проигрыш так, как ему было нужно, заменив всего две ноты. Мелодия и вправду зазвучала намного красивее. Как ей показалось, играл он ничуть не хуже. — Запомнил? Гитарист молча кивнул, а солист занял свое место у стойки микрофона. Он был таким важным! Ванамо тихо хихикнула, но Вилле все же услышал ее смешок. — Кто там? — громко спросил он. Девушка приоткрыла дверь и просунула кудрявую голову в проем. — Ах, это ты. Проходи. Садись, я там тебе стул принес. — Вало указал в сторону занавешенного красными шторами окна. — Ребята, это Ракель, моя… — Да мы поняли! — Басист махнул рукой и зевнул. — Ты пока с ней воркуй, а мы на обед пойдем. Жрать уже хочется, сил нет! Вокалист несколько секунд простоял с задумчивым лицом, прикидывая, что еще сегодня нужно проработать, и сколько времени это займет, а потом кивнул. — Ты прав, пора обедать. — Точнее, ужинать… — заключил барабанщик, покидая репетиционную и хрустя при этом затекшими пальцами. Вилле уселся на большую колонку, стоящую в углу, схватил банан, быстро очистил его и принялся жевать. Ракель подошла к нему. — Награды за вклад в музыкальную индустрию? — девушка кивнула на гирлянду из бюстгальтеров. — Скорее, трофеи с любовного фронта, — съязвил проходивший мимо них басист. — Сдристни отсюда! Вало выпрямил длинную ногу, пытаясь шлепнуть под зад своему товарищу, но тот ловко увернулся и засмеялся, как обезьяна. — Еще посмотрим, что скажет на это твоя жена, — кинул он ему вдогонку, на что басист скривил некрасивую рожицу и скрылся за дверью, как только в него полетела кожура от банана. Вилле показал в пустоту язык, а затем широко улыбнулся своей девушке. — Итак, как твой день? — вопросил он, привлекая подругу за талию, когда они наконец-то остались наедине. — Хорошо. Правда, я так торопилась к тебе, что кое-что не доделала. — Ни слова больше о работе, — он прижал указательный палец к ее губам. Другой рукой Вилле расстегнул две пуговицы на блузке и устало припал лицом к декольте. Он выдохнул горячий воздух куда-то ей на живот. Ракель знала, что на работе он не станет переступать черту, но все же ей не хотелось, чтобы их заметили в таком виде. — Может, кофе попьем? — предложила она, кладя руку на его плечо и разворачиваясь в сторону двери. Вспышка из прошлого. Всего одной секунды хватило на то, чтобы она перепугалась не на шутку. Ванамо живо отскочила от Вилле и, застегивая пуговицы на блузке, быстрым шагом пошла по коридору. Человек в синей толстовке остановился у кофейного автомата, а Ракель — в нескольких шагах от него, не решаясь подойти ближе. Ничего не понимающий и на мгновение позабытый Вало догнал ее и молча наблюдал за обоими. Ее лицо окаменело от ужаса, она смотрела и ждала, что тот мужчина развернется к ней. Девушка стояла, как истукан, боялась пошевелить даже пальцем. Объект дождался, пока сварится его кофе, забрал стаканчик и с невозмутимым видом прошел мимо них. Не он! Похож, очень похож, но не он! — Эй, — Вало тихонько потряс ее за плечо. Ракель развернулась к нему, все еще до смерти перепуганная, и спрятала лицо в ладонях. — Это не может быть он, — прошептал Вилле, по-отцовски обнимая ее за плечи. — Знаю, — глухо ответила она в его футболку, — но мне до сих пор страшно!