***
Гостей принимали на террасе в саду. Вьющийся плющ создавал уютную тень, укрывая четырех женщин от палящего солнца. Миссис Маршалл распорядилась накрыть стол и подать кофе с бриошами и вишневую наливку. - Осталось ровно два месяца до свадьбы, поэтому нам нужно торопиться. – Деловито начала Эстер, взяв шефство на себя. – Я уже договорилась с городским советом, и они дали разрешение на проведение церемонии бракосочетания в Соборе святого Людовика. - Какая вы молодец! – благосклонно заметила Джоана. Эстер в ответ лишь скучающе кивнула головой и начала сверяться со списком. Хейли и Ребекка понимающе переглянулись и обменялись улыбками. Эстер, тщательно скрывая свое недовольство, протянула Хейли модные журналы с елейной улыбкой: - Милочка, выбирайте пока крой свадебного платья, чтобы мы могли заказать его у мадам Модильярд. Хейли быстро пролистала предложенные варианты, отложила журналы в сторону и вежливо возразила: - Миссис Майклсон, я бы предпочла более…современный крой моего свадебного платья. Казалось, что Эстер убьет ее за возмутительную попытку перечить ее планам. Женщина оторвалась от своего списка и тихо произнесла: - Ваши предпочтения, мисс Маршалл, отлично прослеживаются в каждом вашем наряде. Свадебное платье – не предмет модных экспериментов. Я вынуждена настаивать на викторианской классике. - Я вынуждена не согласиться с вами, миссис Майклсон. Платье должно отражать мой стиль и веяния нашего времени. Попытки вернуть прошлое – глупая затея. В этой безобидной реплике Эстер почудился намек на что-то большее, помимо несчастного куска ткани. Женщина не привыкла, чтобы ей перечили. Она не привыкла, чтобы с ней так открыто спорили. Ей не нравилось, что Хейли так свободно себя чувствует с ней, Эстер Майклсон, женщиной, которая держала в руках весь Новый Орлеан. - Мама, брось, Хейли права! Никто сейчас не выходит замуж в платье с воланами, затянутой в китовый ус до невозможности и путаясь в пышном подоле. – Ребекка беспечно улыбнулась, щурясь на солнце, которое начало падать на ее лицо. - Действительно, пусть девочка выберет сама платье, - шутливо, однако тоном, не допускающим возражений, сказала Джоана. Эстер Майклсон хотела было возразить, но поняла, что это тщетно: этот спор она проиграла. Но женщина успокаивала себя тем, что со временем Хейли будет жить на ее территории, и девушке волей-неволей придется подчиниться ее правилам. А Хейли ликовала. Жизнь поставила ее в ситуацию, где у нее не было выбора, этот выбор сделали за нее. И пусть платье – это сущая мелочь, но хоть мелочи еще зависели от воли Хейли. Она смогла сохранить крошечное подобие контроля над собственной жизнью. - Перейдем к гостям? – Ребекка попыталась сменить тему, чувствуя царящий за столом холодок. - Думаю, на официальную часть стоит пригласить человек четыреста. А уже на прием лишь самых близких. Сотни будет достаточно. – Эстер сделала какие-то пометки в своей записной книжке. - Четыреста? – удивленно переспросила Хейли. - Доченька, но ведь ваша свадьба – целое событие для этого города! Мы должны надлежаще все преподнести. С нашей стороны будут семьи основателей города, дочери Американской революции,.. - Мы пригласим членов городского совета с женами, губернатора Луизианы, - Эстер перебила Джоану, не желая слышать ее хвастовство связями в высшем обществе. – Конечно же, будут все наши люди и ваши люди. Джоана согласно кивнула, затем поморщилась, словно вспомнив что-то досадное. - В декабре уже примут Акт Востеда, наверно стоит пригласить представительниц Женского Христианского Союза Трезвости. - Это так необходимо? – Ребекка обиженно надулась. – Они убьют все веселье. - Конечно, это необходимо. Мы должны пригласить всех, кто хоть что-то значит в этом городе. – Уверенно заявила Эстер. – Но они будут только в Соборе, ноги ни одной из этих женщин не будет в моем доме. - Эстер, давайте мы составим списки своих гостей и обменяемся ими в течение двух дней. – Предложила Джоана. - Так и поступим. Теперь цветы, - она впервые посмотрела на Хейли после их спора о платье. – Надеюсь, возражений против белых роз в вашем букете не будет, мисс Маршалл? Хейли чувствовала, будто Вселенная над ней издевается: сложно было представить худшее начало отношений с Эстер Майклсон. Однако смолчать Хейли просто не могла: - На самом деле, миссис Майклсон, возражения будут. Розы совершенно не по мне. Пусть будут лилии или каллы, выбор оставляю за вами. - Если бы вы оставили выбор за мной, то в вашем букете красовались бы белые розы! – Эстер начала терять терпение, ей казалось, что эта девчонка нарочно выводит ее из себя. - Так уж случилось, что из всех цветов я не переношу розы. Они слишком банальны. – Хейли пожала плечами и закурила. - Мисс Маршалл, вы совершенно не идете мне навстречу! Вам знакомо понятие «компромисс»? – язвительно спросила Эстер. - Конечно, знакомо, миссис Майклсон. На моей свадьбе я выбираю платье и букет, а вы выбираете все остальное – ярчайший пример компромисса. Ребекка уставилась в свою чашку, не решаясь вмешаться, справедливо опасаясь гнева матери. Джоана же, всегда готовая кинуться на защиту своего ребенка, прекрасно осознавала, что после свадьбы она не всегда будет рядом с дочерью, и той самой нужно учиться давать отпор свекрови. - Язвительность еще никогда не красила девушку. Вы продолжаете настаивать на этих возмутительных цветах? Хейли лишь кивнула в ответ. - Мой сын будет поставлен в известность о ваших предпочтениях. - Едва ли ему будет дело до таких женских мелочей, как мое свадебное платье или букет, миссис Майклсон. – Не скрывая язвительности, ответила Хейли. - Еще наливки, миссис Майклсон? – дипломатично перевела тему Джоана. Следующие полтора часа ушли на детальную проработку меню и обсуждения музыки. Наконец, Эстер посмотрела на часы и сказала: - Дамы, спасибо за плодотворную работу. Ребекка, нам пора, если хотим успеть на выставку твоего брата. Девушка зажглась веселым огнем и воскликнула: - Точно! Хейли, ведь у Клауса сегодня открытие новой выставки. Ты просто обязана пойти с нами! От Хейли не ускользнуло, как кисло поджала губы Эстер Майклсон, услышав приглашение своей дочери. Уже один этот факт говорил в пользу того, чтобы принять приглашение Ребекки. А затем она подумала, что Клаус Майклсон наверняка не хочет ее там видеть, иначе пригласил бы сам. А навязываться было не в характере Хейли. Поэтому она вежливо, но твердо отклонила приглашение. Когда гости ушли, Хейли кинулась матери в объятия и закрыла от удовольствия глаза. - Спасибо тебе, что поддержала меня против этой ужасной женщины. - Конечно, доченька. Но должна сказать, что ты и сама прекрасно справилась. Я тобой горжусь, Хейли. Объятия Джоаны были теплыми и уютными, и дочь все сильнее жалась к материнской груди, успокаиваясь и черпая силы на будущее. - Миссис Маршалл, мисс Хейли, простите…. – неловкий мужской голос прервал семейную идиллию. - Оливер? Что вы здесь делаете? – Джоана с удивлением смотрела на Оливера Паркера*, правую руку ее мужа. Мужчина как-то замялся и провел большой ладонью по светлым волосам. Он посмотрел на Джоану, затем на Хейли. - Я ищу Уильяма. – Прочистив горло, сказал Оливер. - Мальчик мой, все в порядке? Уильям будет к вечеру. Что-то случилось? - Ничего серьезного. Я тогда приду вечером и сообщу. Вы ведь все будете дома? – бросив короткий взгляд на Хейли, спросил Оливер. - Да, мы будем все. Оливер кивнул и покинул дом. Хейли удивленно пожала плечами и посмотрела на мать. - Ну и что это было? - Бедняжка, он еще в шоке после новости о твоем браке с Майклсоном. - А ему то что? Он ведь мне не симпатизирует. - Нет, но он правая рука твоего отца. Он надеялся, что со временем часть бизнеса перейдет к нему. А с твоим браком это стало невозможным. Вот мальчик и переживает. Хейли отмахнулась и беспечно сказала: - Он уже давно не мальчик. Переживет.***
- Ник, ты просто обязан ее пригласить! – уже в десятый раз заявила Ребекка, не желая оставлять брата в покое. - Если мисс Маршалл отклонила твое дружелюбное приглашение, едва ли она согласится на мое, которое будет, несомненно, менее сердечным. – Клаус лениво надевал бабочку, незаметно бросая взгляды на сестру. Ребекка взвыла от досады и бросила в спину брата декоративной подушкой. - Как же вы с ней похожи, два идиота! - Ребекка, следи за выражениями! – одернул ее Клаус. Затем повернулся к ней вполоборота и спросил: - Что ты имеешь в виду? - Она тоже уверена, что тебе на нее все равно. - Отдам должное уму мисс Маршалл: мне действительно на нее все равно. – Съязвил Клаус и начал выбирать запонки, повернувшись к сестре спиной. - Если тебе все равно, тогда почему боишься ее отказа? – настаивала Ребекка. - Я. ничего. не. боюсь, - отчеканил Клаус. Надоедливые уговоры сестры взбесили мужчину. - Ну, тогда пригласи ее. - Ребекка, что ты мне предлагаешь? Завалиться к ней домой за час до открытия выставки и огорошить этим приглашением? Это противоречит всем правилам приличий высшего общества. - Ник, с каких пор тебе есть дело до правил приличий? – Ребекка торжествующе улыбнулась, так как брат не удостоил ее ответом. Девушка продолжила гнуть свою линию: - И для Хейли приличия тоже не очень уж и важны. - Это как раз та информация, которую мужчина хочет услышать о своей невесте, - съязвил Клаус. Терпение Ребекки лопнуло. Она поднялась с кушетки и подошла к брату, оставшись стоять за его спиной. Голос девушки звучал надломлено и тихо, отчего проникал Клаусу прямо в душу: - Отлично, не хочешь звать Хейли – не зови. Мы оба знаем, что заставить тебя что-то сделать невозможно. Но только ты и я знаем, как важен тебе этот вечер. Я проведу его с Люсьеном, Кол с Давиной, Финн даже не покажется на твоей выставке. Родителям не будет дела до твоих картин. Элайджа снисходительно посмотрит на одну или две и займется политикой. А ты…Ник, ты действительно хочешь быть один? Ребекка смахнула слезу и нервно улыбнулась. Ее взгляд встретился с глазами Клауса в зеркале. Брат смотрел так затравлено, прокручивая в голове одному ему ведомые события. Ребекка крепко сжала его ладонь и безмолвно вышла из комнаты.***
Когда горничная сообщила, что к ней пришел мистер Клаус Майклсон, Хейли подумала, что ослышалась. Но Мэри два раза повторила имя гостя, и стояла на пороге библиотеки, ожидая дальнейших указаний. - Куда ты его провела? – совладав с голосом, спросила Хейли. Не успела Мэри сказать и слово, как за ней возник Клаус собственной персоной и уверенно проследовал в комнату. - Мистер Майклсон предпочел остаться в холле, а затем проследил за вашей горничной, - шутливо объяснил свое присутствие Клаус. - Мистер Майклсон, потрудитесь объяснить свое поведение, – Хейли отложила в сторону книгу и встала с кресла, где она удобно устроилась, поджав ноги под себя. Клаус внимательно окинул ее взглядом: волосы немного растрепаны, шелковая блузка расстёгнута на три пуговицы, а ноги были босые. Красота Хейли была изысканно холодной, и он не представлял, что девушка может быть такой…уютной. А Хейли повторила свой вопрос, раздражаясь тем сильнее, чем сильнее была ее растерянность. - Мисс Маршалл, я приехал забрать вас на выставку картин в моей галерее. И возражений я не принимаю. - Как я уже сказала вашей сестре… - попыталась отказаться Хейли. - Мисс Маршалл, давайте мы опустим стандартные препирания. У вас есть два варианта. Вариант первый: вы переодеваетесь, и мы едем в галерею. Вариант второй: вы отказываетесь идти, и я силой увожу вас в галерею. - Мистер Майклсон, ну зачем я вам там? – после минутного молчания, вызванного шоком от наглости собеседника, спросила Хейли. – Позвали бы мисс Смит. - Я смотрю, вас так взволновала Ларита, - сверкнув глазами, усмехнулся Клаус. - А я смотрю, что вас она не взволновала, раз вы здесь. – Хейли не растерялась и переняла его манеру общения, растягивая губы в подобии улыбки. Клаус шагнул к ней ближе, и медленно заскользил взглядом по ее лицу, внимательно изучая каждую черточку. Заметив, что Хейли почти не дышит и во все глаза смотрит на него, он деловито сообщил: - Мисс Маршалл, там будут журналисты, и будет хорошо, если мы появимся вместе. У вас двадцать минут на сборы.***
Клаус припарковал машину перед входом в галерею. Газетчики тут же окружили их, камеры заслепили вспышками, со всех сторон звучали вопросы: - Мистер Майклсон, расскажите о своей выставке! - Мистер Майклсон, это ваша невеста? - Мистер Майклсон, вы будете голосовать за брата на выборах мэра? Клаус помог Хейли выйти из машины и, придерживая за талию, повел к входу. - Мистер Майклсон, вы поддерживаете «сухой закон»? – один репортер кинулся за ними. - Без комментариев! – рявкнул Клаус и скрылся за дверью галереи. Оказавшись внутри, Хейли не могла отказать себе в удовольствии его поддеть: - Мистер Майклсон не собирается давать интервью всем тем заинтересованным людям? - Если мисс Маршалл желает, мы можем выйти к репортерам. Хейли улыбнулась и покачала головой. Она огляделась по сторонам: гости разбились по группкам и разглядывали полотна. На небольшом подиуме расположились музыканты, играя джаз. Девушка отметила, что это те же музыканты, что играли в «ЛаМотте». Клаус провел ее вглубь помещения, и вручил бокал с шампанским. - Что значат эти цифры на стенах? – спросила Хейли, с интересом глядя во все стороны. - Видите ли, мисс Маршалл, это тематическая выставка. Все художники данных картин живут в Новом Орлеане и по тем или иным причинам предпочли сохранить инкогнито. Каждая цифра соответствует художнику. - Выставка анонимов? Оригинально. Они начали медленно идти по кругу, рассматривая полотна. Время от времени к ним кто-то подходил, поздравлял Клауса с успехом, задавал какой-то ничего не значащий вопрос. Хейли украдкой поглядывала за ним, отмечая, как полны жизни и какой-то сверхъестественной энергии его глаза. На ум пришли пустые холодные глаза Финна, которые не выражали ничего, кроме отчаяния. Затем девушка вспомнила болезненно воспаленный взгляд Кола, бросаемый на оружие. К ее удивлению, Хейли поймала себя на мысли, что взгляд Элайджи был скрыт за непроницаемой маской, не позволяя посторонним ничего по нему прочитать. Четыре брата, а такие разные… Клаус спровадил своих собеседников и приблизился к Хейли, став у нее за спиной. - Нравится? – многозначительно спросил он, подразумевая картины. - Очень, замечательная техника! – поспешила восхвалить полотно Хейли. Клаус рассмеялся, и шеей Хейли ощутила легкую щекотку. Над ухом раздался шепот: - Мисс Маршалл, вы совершенно не умеете лгать. Прошу, не стоит себя сдерживать. Хейли отошла от него на шаг и посмотрела Клаусу в лицо. Увидев искренний интерес вперемешку с хорошим расположением духа, она изогнула бровь и ответила: - Я восхищаюсь вашей идеей создать выставку анонимных художников. Это необычно, такого нигде нет, и идея делает честь вашей фантазии. - Но? – вкрадчиво спросил Клаус. - Но… вот этот художник, например. Я догадываюсь, почему он предпочел скрыть свое имя. Это же мазня! - Это американский минимализм, - мягко возразил Клаус, все еще улыбаясь. - А что вы чувствуете, глядя на эту картину? – увлеченно спросила Хейли, обратив на него свои огромные глаза. Клаус внимательно вгляделся в полотно, на котором был изображен луг и сарай. Он пытался вспомнить, почему выбрал картину этого художника. В то время его поразило точное изображение света, о чем он и сообщил Хейли. - Техника не имеет значения, если нет души, - запальчиво возразила Хейли и последовала к следующей стене, где были картины другого художника. Девушка хмуро смотрела перед собой. - Экспрессионизм мисс Маршалл тоже не по душе? – ехидно спросил Клаус. - Мистер Майклсон, но это же просто клякса! Даже я могу такую нарисовать. - А вы нарисуйте, а я выставлю вашу картину в своей галерее. - Я не пожелаю такой судьбы вашей галерее! Одной кляксы с нее хватит. Клаус с любопытством слушал язвительные комментарии Хейли, не делая попыток ее остановить. Он не мог понять, каким образом эта особа не боялась так с ним обращаться? И почему он позволял ей? - Братец, мисс Маршалл! Какие люди! Кол возник перед ними и, схватив руку Хейли, демонстративно медленно ее поцеловал. При этом младший брат неотрывно смотрел на Клауса, явно веселясь. - Признайтесь, Хейли, мой брат уже прочитал нуднейшую лекцию об искусстве? Не успела Хейли и рта раскрыть, как заговорил Клаус. - Скорее мисс Маршалл поделилась со мной идеями на критический трактат. - О, Хейли, я еще больше вас зауважал. Дать отпор этому невыносимому эгоисту немногим дано! - Однако ты продолжаешь свои попытки, Кол, хоть и знаешь, что они обречены на провал, - в тон ему отвечал Клаус. Хейли не могла поверить перемене, которая произошла в Клаусе, стоило появиться Колу. Он превращался… в мальчишку. Беспечного, веселого, беззаботного. Девушка догадывалась, что он нечасто таким был. - Хейли, вам понравился мой подарок? – тоном заговорщика спросил Кол. Беспечность Клауса как рукой сняло. Он весь напрягся и посмотрел на брата: - О каком подарке идет речь? - О новеньком Кольте 38 калибра. Замечательная крошка. Мисс Маршалл, вы уже опробовали? - Боюсь, нет. Не было ни повода, ни достаточных знаний. - Не беда, я с удовольствием стану вашим учителем по стрельбе, - воодушевился Кол. - Кол, оставь нас! – приказ жестче стали. - Брось, Ник, мы всего лишь развлекаемся, - отшутился Кол и улыбнулся своей мальчишеской улыбкой. Клаус схватил брата под локоть и увел его в соседний зал, который был меньше и оттого безлюдным. Хейли хотела последовать за ними, но что-то в стремительной ярости Клауса остановило ее. Не хотелось лезть в семейные разборки. А Клаус, убедившись, что их никто не видит, отпустил брата, толкнув его к стене. - Ты спятил, Кол? Какого черта ты отправил ей револьвер? - Потому что у нее его не оказалось. Представляешь, дочка гангстера, а стрелять не умеет. – Кол захохотал. - Ребекка тоже стрелять не умеет. Это нормально, так и должно быть. - И Ребекку научим, я всегда это предлагал. - Не смей! Держись подальше от Ребекки и от Хейли. – Угрожающе тихо сказал Клаус. - Проблематично будет, не находишь? Одна – моя сестра, а другая, - тут Кол язвительно улыбнулся, - войдет в мою семью через два месяца. – Сказав это, Кол толкнул брата и стремительно покинул галерею. Хейли вошла в малый зал, где стоял Клаус, и остановилась, не в силах ничего сказать. Майклсон был явно в ярости, только девушка не понимала, на кого: на брата или на нее. А может на обоих. Она посмотрела по сторонам и не смогла сдержать восторженного вздоха: - Почему эти картины не висят в большом зале, вместе с остальными? Клаус, казалось, очнулся от своего задумчивого оцепенения и не мог не съязвить: - Мисс Маршалл, ну что-то ведь должно было попасть сюда. Большой зал не резиновый. - Но почему эти картины? – настаивала Хейли. – Это…лучшее, что представлено на выставке. Клаус настороженно посмотрел на нее, пытаясь переварить услышанное. Стряхнув с себя наваждение, он почти выплюнул: - Неужели? Вы смогли заглянуть в глубокую, израненную душу художника? Что там о вашей теории чувств? Хейли дернулась, как от удара и с презрением посмотрела на него. Все их хрупкое взаимопонимание, выстраиваемое весь вечер, рассыпалось, как карточный домик. - Нет, мистер Майклсон. Я увидела, как глубоко все переплелось у него в душе: и хорошее, и плохое. И возможно, мне это знакомо. Клаус удивленно смотрел на нее, не в силах ни пошевелиться, ни заговорить. Она ведь говорила о его картинах; весь вечер она поносила все полотна в галерее, а его – оценила. И ведь даже не подозревает, как важно ему было услышать такие слова. - Я не хочу, чтобы Кол учил вас стрелять. Его страсть к оружию…губительна. Хейли не отвечала, обхватив себя руками, словно ей было неуютно, и смотрела на него исподлобья. Уже мягче Клаус продолжил: - Если хотите, я буду учить вас стрелять. - Я хочу, чтобы вы отвезли меня домой. Дорога обратно прошла в молчании. Хейли погрузилась в какие-то свои мысли, а Клаус не испытывал ни малейшего желания вести с ней перепалки. Машина остановилась перед Маршалл Мэнором. Как только Клаус достал ключи из замка зажигания, на его предплечье легла тонкая женская рука. Он вздрогнул от неожиданности и посмотрел на Хейли. - Научите меня стрелять…если предложение еще в силе. Впервые за весь вечер Клаус получил возможность лицезреть смущение на лице своей невесты. - В силе, Хейли. - Спасибо. Никлаус настоял, что проводит ее до двери дома. Шли в тишине. Но сейчас она не давила, не казалась тягостной. Внезапно Хейли остановилась и внимательно всмотрелась перед собой: входная дверь была открыта. Она встревоженно сказала об этом Клаусу. Тот достал револьвер и пошел вперед, медленно открывая входную дверь шире. Его оглушил вскрик Хейли, которая с силой вцепилась ему в спину: на полу лежал окровавленный труп горничной. - Мэри, нет… Тут страшная мысль пришла девушке в голову, и она кинулась в дом, увернувшись от цепких рук Клауса. Мужчина последовал за ней, внимательно изучая обстановку. Нечеловеческий вопль Хейли уже подготовил его к развернувшейся картине. Хейли сидела на полу в луже крове и сотрясалась от рыданий, а рядом лежали тела ее мертвых родителей.