Бездефектный

Он был влюблен в него с самого начала. Ещё там, в далёком будущем, где их жизнь каждый день висела на волоске. Тсуна помнит эти дни слишком отчетливо, особенно теперь, когда Реборн напомнил, что он уже давным-давно знает такого человека с именем «Хибари Кёя». Их первая встреча… Тсунаёши перевернулся на кровати и поджал под себя ноги. Завтра они с Кёей едут на горячие источники за город. Поезд с утра. На все выходные. Разрешение у своих родителей парень каким-то чудом получил, так что они будут предоставлены друг другу на все выходные. Горячие источники заждались. А пока можно уснуть… и вернуться в своих снах в прошлое. В тот день, когда он должен был встретить Хибари Кёю в своей жизни, он был в чужом времени и находился в полной растерянности: как же ему сражаться? Сможет ли он взять базу Мелоне? Справится ли он с этой ношей? Тсунаёши проснулся от громкого мяуканья Ури в коридоре и чьего-то шипения «Помолчи!». Он тихо поднялся и вышел через бесшумно раскрывшуюся дверь. Пьяная кошка что-то намяукивала себе под нос и подпрыгивала, уходя вглубь их базы. Незнакомый худощавый мужчина приложил ладонь к переносице и потёр её, наверняка мысленно проклиная всю валерьянку мира, а затем направился туда, откуда он пришел. Незнакомец шел быстро, словно бежал с их базы, пока его никто не видел. Но Тсунаёши не смог проследить за ним до конца: он был замечен на корню, и ему ничего не оставалось, кроме как сдаться с поличным. — Зачем ты здесь? — рыкнул мужчина, разворачиваясь к неудавшемуся следопыту. Тсуна чувствовал себя неловко, но еще больше его захватывала настороженность: этот тип казался ему подозрительным. Но до одури красивым и манящим. Не слишком громкий и низкий голос, тонкие черты лица, светлая кожа, тёмные волосы. Всё это притягивало к себе взор и не позволяло отвернуться в сторону. Мужчина подошел и дал два подзатыльника, после чего развернулся, собираясь вновь направиться туда, откуда он пришел. — Кто вы? И что здесь делаете вы? Мужчина помрачнел всего на миг. Его брови дернулись, словно он хотел раздраженно свести их к переносице, но в итоге так и не смог этого сделать. Кончики пальцев подрагивали, казалось, он сдерживает себя, чтобы не схватить чего-нибудь. Тсуна продолжал идти за ним медленными перебежками. Искренне пытаясь не наступить на подолы чужой юкаты, парень пристально следил за молчащим мужчиной, щупал в карманах пижамы пару таблеток посмертной воли и перчатки, которые он носил всегда с собой. — Тебе не обязательно знать, — наконец, произнес мужчина. Брюнет оглянулся через плечо, издал усталый вздох. — Но, могу сказать, я очень сильный человек. И совершенно точно не лжец, в отличие от некоторых. Эти слова заставили Тсуну вздрогнуть. Как он мог среагировать на это, если не понимал, к чему внезапно начал клонить незнакомец? Брюнет усмехнулся себе под нос и развернулся обратно, доходя до автоматизированной двери. Тсуна замечал её раньше, но она всегда была заперта и никогда не предоставляла им возможности открыть её. — Почему вы назвали меня лжецом? — тихо поинтересовался Тсуна. Дождавшись, когда дверь откроется и отъедет, он отошел в сторону перед брюнетом и пропустил его в очередной длинный коридор, после чего зашел следом. Они шли меж фусум. Брюнет на этот раз самостоятельно отодвинул бамбуковую дверь, и прошел в полупустое помещение, внутри которого был лишь мягкий футон и аккуратно сложенная одежда в углу. Чуть дальше открывался вид на искусственно созданный подземный сад камней. Где-то в стороне тихо стучал рычажок и журчала перетекающая с места на место вода. — Савада, прекрати трепаться, — брюнет потер свое лицо и опустился на колени, садясь на футон. — иди спать. Завтра предстоит тяжелый день, не так ли? — Вы знаете меня? — Тсуна напрягся еще больше и сжал кулаки, подходя к мужчине ближе, не закрыв за собой дверь. В голове верталась уйма вопросов: кто этот человек?! Что он здесь делает?! Почему его база находится по соседству с ними? Враг он или друг, в конце-то концов?! — Савада, — тон его голоса сменился на более болезненный, печальный. Тсунаёши вздрогнул всем телом, когда услышал душераздирающее звучание своей фамилии. В сердце закралось что-то колющее и неприятное, то, с чем он не мог справиться в своей душе. — Уходи, пока по-хорошему прошу. Брюнет отвернулся и уставился на сад камней. Перед его футоном стоял остывший зеленый чай, чаинки стояли торчком. Было что-то неприятное в выражении его лица. Брюнет смотрел в сторону и одновременно находился в подвешенном состоянии между двух миров. Не зная, что и думать, Тсуна приблизился еще немного. — Но я хочу знать! Нет, я обязан узнать не только ради себя, но и ради моих друзей! — несомненно, это было его самой наглой ложью. — Кто вы такой и почему вы знаете меня? Почему вы здесь и сейчас? Вы сражаетесь с нами? За нас? Тсуна прижал кулак к груди, туда, где отчаянно билось его испуганное сердце. В мягких карих глазах плескалась жгучая решительность, редкость его твёрдости; сейчас ему нельзя отступать, ведь если оставить ситуацию без внимания, то неизвестно, что может произойти с ним, с его семьёй. Он подошел слишком близко к огню и требовал слишком много. Брюнет, кажется, не выдержал. Сколько боли было на его лице в тот момент! Парень подумал, что никогда не сможет забыть взгляд измотанного волка. Резкий толчок в грудь и нытьё в спине. Брюнет нависал над ним, смотрел в глаза и не мог сдержать наворачивающуюся на глаза влагу. Наверное, он и сам не мог подумать, что способен на такое. — Савада… Тсунаёши… Его голос надрывался, стал ломким и дрожал. Его худые руки сжимали кисти подростка почти нежно, не желая причинить дискомфорта. Тсуна широко распахнул глаза, прячась за стеной страха, но сквозь форточку сострадания смотрел на это. — Хии?! Почему вы делаете это? — Сражайся… выживи… Вернись ко мне, Тсунаёши! Брюнет сказал его имя с томным придыханием, словно молился и произнес что-то запретное. — Ты должен стать сильнее, спасти всех. Ты должен сразиться не только за своё прошлое, но и моё настоящее. Ты должен очнуться и вернуться ко мне. Слышишь? Ты обязан сделать это! Горячие слезы падали на щёки Тсуны. Он не вырывался: оцепенение от ужаса и волнения мешало, не давало сконцентрироваться. Голова мужчины чуть наклонилась вниз, и парень ощутил, как тонкие мягкие губы касаются его собственных, практически невесомо, ласково целуя. Незнакомец боялся не меньше самого Тсуны. Боялся сломать мироздание своим порывом, боялся оказаться глупцом и разрушить всё, что так долго строилось. Но уйти, не попрощавшись… Это было бы непозволительной роскошью, если учесть то, что Тсуна сам пришел к нему и пошел до конца. Мужчина бережно целовал его губы, не прося ответа. Лишь бы только не оттолкнул и не добавил на черствое раненное сердце еще один надрез. Брюнет оторвался не сразу, посмотрел на Тсуну и прикрыл серые глаза, сдерживая внутри себя отчаяние. Тсуна лежал под ним, по его лицу текли горячие дорожки слёз. То были слёзы самого парня, но уже не от испуга или злобы: до него дошли чувства незнакомца. — Я выживу… Я обещаю… Мужчина слабо кивнул и прикоснулся губами ко лбу Тсуны, сквозь волосы, ощущая то, насколько тепла его кожа. — Запомни моё имя. Меня зовут Хибари Кёя. И не вздумай мне солгать! После этого перед глазами появился туман, и Тсуна потерял сознание. «Наверное, он умер тогда… — Тсуна почти закончил собирать сумку с вещами. — В схватке с Генкиши. Ведь никто не пришел на его место». — Тсу-кун! — позвала его мать снизу. Тсуна сжимал в руках толстовку. Сейчас она ему мала, но когда он был подростком, он ходил только в ней и ни в чем больше. И сражался он тоже в ней. Эх, куда же подевалась его бурная молодость? С другой стороны, сейчас проблем отнюдь не меньше. Размолвка с Киоко, внезапный побег на родину в Японию, и огромная куча работы. «Как я скажу ему, что я забыл о том, что мы встречались раньше? Как я объясню ему, что я – босс мафии?» Тсуна вспомнил их прогулку на Чёртовом колесе и не сдержал улыбки. В Кёю было невозможно не влюбиться. Хотя прийти к такому умозаключению было трудно, ведь сначала шатен просто хотел заглушить свою боль от предательства Сасагавы присутствием кого-то. «А потом он заболел, и мне пришлось воспользоваться свечками… Ками-сама, как же стыдно!» — мужчина закрыл лицо руками, пытаясь отогнать от себя те воспоминания. Если поразмыслить еще немного, то сама ситуация, да и сами отношения казались ему комичными и идиотскими. Такое бывает только в чьей-то бурной фантазии! В реальности такого быть не может! А потом Тсуна вспомнил, что он глава итальянской мафии, и решил не думать о том, что возможно в реальной жизни, а что нет. — Никчемный Тсуна! Приём, Земля вызывает! Шатена неожиданно огрели кувалдой по голове. Обиженно потирая ушибленную макушку, он посмотрел на мучителя. Реборна узнавать не нужно было: за столько лет по одному вздоху из уст репетитора Тсуна понимал, что пора бежать в Антарктиду и не возвращаться ближайшую тысячу лет. — Я уже не маленький, чтобы так со мной обращаться! — выдал Тсуна в свою защиту, но это не остановило бывшего репетитора от повторного «профилактического» удара. — Нана-сан звала тебя, но ты не отвечал и я поднялся узнать в чем дело. А ты, оказывается, стоишь и мечтаешь. Не думаешь о том, что опоздаешь на синкасэн? — А сколько времени? — мужчина наконец опомнился и подскочил с места, запихивая оставшиеся вещи в сумку. — Без десяти одиннадцать, — на лице Реборна расцвела довольная гадкая усмешка. Тсуна шокировано на него обернулся. И громко вскрикнул на весь дом: — Почему ты раньше не сказал?! Поезд отходит через десять минут! — шатен с трудом закрыл сумку и выбежал из своей комнаты, торопливо спустился по лестнице к прихожей. Ботинки второпях вели себя по-свински и никак не хотели одеваться. — Я же ни за что не успею! Если только… — он забросил сумку через плечо и посмотрел на Реборна. Мужчина поправил поля шляпы, скрывая лукавый взгляд. — Тебе полезно размяться, — промурлыкал он. — О, ты уже пошел? Тсу-кун, передавай привет Кёе-куну и не обижай его, ладно? И вот, ты вчера забыл на столе, — Нана поцеловала сына в щеку, а потом с самым невинным выражением лица всучила ему пачку контрацептивов в руку. — Мама! — Тсуна покраснел до кончиков ушей и торопливо спрятал их в сумку, чтобы никто не застал этого позора. Реборн тихо посмеивался в сторонке. Чмокнув напоследок маму, он бросил короткое «Я полетел» и, войдя в гипер-режим, взмыл в воздух. Реборн проводил взглядом своего ученика, после чего достал из кармана пиджака телефон. — Алло, Гокудера? Он в пути… Ну что, устроим ему отдых на источниках в стиле Вонголы?