Подарок

      — Прости Вик, но выглядишь ты неважно, и это еще мягко сказано, — поначалу тактично заметил Энтони, когда практически шантажом выманил ее на ланч.       Они сидели в одном из самых смелых и модных мест, что так любил посещать ее лучший друг. За зеркальным, во всю стену окном уже чувствовалось окончание зимы: февральские оттепели сделали своё дело, а робкое лондонское солнце пробивалось сквозь серую завесу низких туч.       Вик окинула взглядом своего визави: пижонский прикид «с иголочки», модную стрижку, дизайнерские очки. Да, рядом с ним она выглядела серой загнанной мышью. И когда только она перестала обращать внимание на свой внешний вид, выбирая эти унылые водолазки, старые джинсы и бесформенные кардиганы?       — Нет, я не могу быть деликатным, меня в дрожь бросает от твоего изможденного лица и кругов под глазами. Ты рехнулась, дорогая? Даже если у тебя ничего не вышло с тем горячим экспертом, жизнь на этом не закончилась! Вспомни, Вик, ты же мне всегда это говорила! — не выдержал Энтони, — Сколько раз я был размазан очередным неудачным романом, но посмотри на меня. Как видишь — жив и здоров, и не собираюсь ни в чем себе отказывать. Да, и еще я думаю, извини за прямоту, ты не совсем здорова. Твой цвет лица… ох, Вик, это просто катастрофа!       — Ты не понимаешь Энтони… Со мной все в порядке. Просто сейчас много работы и… Пожалуй я отойду на минуту — вдруг выпалила Вик, почувствовав внезапный приступ тошноты, когда официант выставил перед ними заказанный ланч.        Энтони проводил ее тревожным взглядом. — Ну вот, я же говорил! Обещай, что завтра же отправишься к врачу, иначе мне придется поставить на уши твою маман, — пригрозил он, когда Вик вернулась за стол бледнее прежнего.       — Обещаю — покорно отозвалась она, не в силах смотреть на горку розовых креветок, призывно торчащих из замысловатого японского блюда. Она не могла думать больше ни о чем, кроме как о совершенно безумной, внезапно посетившей ее пять минут назад догадке.       После ланча, она не вернулась в офис. Впервые за много дней Вик позвонила Конрою и сама попросила выходной, а по дороге домой забежала в ближайшую аптеку.       Придя домой, она некоторое время просто сидела в кресле, погрузив пальцы в мягкую шкурку запрыгнувшего к ней на колени мистера Финдуса, вспоминая свои внезапные недомогания в последние дни, стойкую бессонницу и перепады настроения. Она списывала это на общее переутомление и последствия «любовной лихорадки» декабря, что пошатнуло в ней хрупкое душевное равновесие. Отсутствие «женского недуга», как именовала его Рози, за прошедшее с Рождества время, её тоже не особенно напрягло. Такое не раз случалось с ней и раньше на фоне стресса и потери аппетита. В голове назойливо мелькала совершенно дикая мысль: что если…. Нет, возможно ли такое? Даже в виде безумной мечты? Это вдруг наполнило ее теплым, живительным светом, но тут же в сознании шевельнулся страх — Альберт предупреждал, что перемещения во времени могут быть опасны для здоровья. Её теперешнее состояние вполне может оказаться началом, ещё не изученной наукой, болезни.       Нужно положить конец этим изматывающим догадкам. Собравшись с духом, Вик достала из сумочки купленный тест и решительно направилась в ванную. Удивительно, но живя с Альбертом она никогда не делала этого раньше. Ведь даже эта часть их недолгой совместной жизни была им дотошно выверена и спланирована.       Если бы кто-нибудь увидел Викторию несколько минут спустя, то был бы немало удивлен той резкой переменой, что произошла с ней.       Нервное ожидание сменилось удивлением, а потом невероятной и всепоглощающей радостью, затопившей ее измученное сердце до самого края. Вик смеялась и плакала одновременно, не в силах вместить в себя те чувства, которые сейчас переполняли ее. «Что же, Уильям Лэм, 2-й виконт Мельбурн, у Вас все-таки будет наследник!»- прошептала она, понимая, что эти слова не долетят до него через непреодолимое теперь время и пространство, и все же так отчаянно желая их сказать.       Виктория стояла у окна, вглядываясь в бесстрастное, уже тонущее в подступивших сумерках лондонское небо, чувствуя как счастье медленно разливается где-то у самого ее сердца. Это казалось невероятным, немыслимым! Ей удалось перенести новую жизнь почти через полтора столетия. Была ли она обманщицей, коварно нарушившей законы Вселенной или сама судьба преподносила ей столь неожиданный, но желанный подарок? У нее не было ответа. Она понимала, что Уильяма никогда больше не будет рядом, но часть его навсегда останется в этом мире и станет ее счастьем, не призрачным, а настоящим, ради которого стоит жить и бороться. --------------------------------       Мерное покачивание вагона было почти усыпляющим, но Вик с удовольствием рассматривала чудесные виды, мелькающие за окном. Через четверть часа ее поезд должен прибыть на перрон самого живописного курорта Англии, куда баронесса Кобург отвезла своего сына для реабилитации после декабрьского ранения.       По телефону Альберт почти ничего не сказал, попросив лишь навестить его в Бате, и намекал на какой-то серьезный разговор. Они почти не виделась с ним в последнее время. В своей квартире молодой учёный практически не появлялся, по-соседски, как бывало раньше, не заглядывал. Виктория лишь однажды мельком увидела его садящимся в чёрный представительский автомобиль с водителем в униформе и двумя неулыбчивыми пассажирами. Но более всего ее поразил строгий костюм и кашемировое пальто на Альберте - таким себе бывшего жениха она даже не представляла. После больницы он так и не вернулся к полноценной работе в своей любимой лаборатории в университете Вестминстера, а по смутным намекам его матери ждал места в одном из колледжей Кембриджа, чтобы занять солидную вакансию, достойную его светлой головы. Кажется, для полного счастья Аделаиде требовалась только найти покладистую, заботливую жену для обожаемого сына и дистанцировать его от мисс Виктории Кент, в которой она окончательно разочаровалась.       В памяти Вик почему-то сейчас возник эпизод почти трехлетней давности, в пору ее скоропалительной помолвки с Альбертом:       - Это не он - сказала леди Кент и бесшумно поставила чашку на серебряный поднос. Виктория, едва вернувшаяся в кресло напротив, удивленно посмотрела на свою бабушку. Благодаря приоткрытому окну в гостиной, им был отчётливо слышен звук отъезжающего такси. Тихая улица на севере Лондона, состоящая из аккуратных домов в псевдо-палладианском стиле, погрузилась вновь в своё полусонное существование.       Продолжения не последовало, и старая леди углубилась в очередной расклад пасьянса. Бабушкина экономка Мэри вплыла своим немолодым телом в приоткрытую дверь, и ловко собрав чашки с круглого стола, подхватила тяжёлый поднос. Дверь за ней бесшумно закрылась. Терпение внучки было наконец вознаграждено и леди Абигайль продолжила:       - Он безусловно воспитанный и умный молодой человек. Но он предсказуем и пресен как... железнодорожное расписание!       Это непоэтическое сравнение ее жениха слегка задело Вик.       - Вы не знаете Альберта, бабушка! Он ...       - Хороший друг, интересный собеседник, нравится твоей матери? - нетерпеливо перебила ее леди. - В тебе больше от Кентов, чем ты себе даже представляешь! А они, поверь мне, неисправимые романтики! Только твой отец, закоренелый холостяк и романтик мог решиться на женитьбу на молодой богемной вертихвостке в свои сорок лет и завести ребёнка! Я смирилась с его выбором - сказала она чуть мягче, глядя своими пронзительно голубыми глазами на внучку - Ведь теперь у меня есть ты..., но сути это не меняет! Альберт Кобург не мужчина твоей мечты и это мне ясно как божий день!       Виктория не ожидая такого резкого и, увы, неодобрительного мнения старой леди, пожалела о сегодняшних "смотринах" с чаепитием в доме своей бабушки по отцу. Мать предусмотрительно отказалась от сопровождения молодёжи в дом свекрови, и зная их непростые отношения, Вик была ей благодарна за это. Даже бойкий и насмешливый старший брат Эрнест, прихваченный Альбертом для придания должной респектабельности, а более для собственной уверенности, не смог произвести положительного эффекта и убедить леди Абигайль в верном выборе внучки.       Именно тогда, сидя за опустевшим столом, Виктория не могла не признать, что поторопилась со знакомством будущих родственников. В душе у нее начало шевелиться подозрение, что и сама помолвка была слишком поспешной. Не испытывая сильных чувств к жениху, она позволила себя уговорить и безвольно согласилась на этот непродуманный до конца шаг. ----------------------------------------------------       Объявление, извещавшее о прибытии поезда на станцию "Бат", оторвал ее от внезапно нахлынувших воспоминаний, и она поспешила к выходу, через несколько минут погрузившись в суету перрона.       Мартовский Бат с его уникальным микроклиматом был похож на слегка чопорную даму бальзаковского возраста, разодетую в пышные кружева из цветущих первоцветами клумб и магнолиевых деревьев. Уже повсюду чувствовалось дыхание весны, и Вик с наслаждением щурилась от ласкового солнца, которое так и норовило залезть под стекла ее модных очков. Ей сразу же захотелось затеряться среди старинных палладианских зданий приятного медового оттенка, разглядывая их архитектуру, погулять по многочисленным улочкам, словно сошедшим со страниц романов Джейн Остин, заглянуть в антикварные лавки, покататься на маленькой лодке мимо величественных мостов через неспешный Эйвон.       «Безнадежно усат» - подумала Вик, как только разглядела Альберта, среди посетителей одной из старинных купален, окутанной паром горячего источника. Он выглядел гораздо лучше с момента их последней встречи, более мужественным и будто бы повзрослевшим. Почти три месяца! Только сейчас Вик поняла как быстро пролетело время с того памятного Рождества…       Заметив ее, Альберт улыбнулся в своей сдержанной манере, но по глазам было видно насколько он рад этой встрече и как взволнован. Да и она искренне радовалась его отдохнувшему и посвежевшему виду.       - Виктория! Почему ты не позвонила? Я бы встретил. – сокрушался он, едва успев накинуть свой махровый халат и пробираясь в сторону раздевалки. -Как добралась?       - Хорошо. Поезда ходят по расписанию.       - Я думал, ты будешь на машине. Кажется, раньше поезда тебя особенно не вдохновляли?       - Ну, знаешь, вкусы у людей меняются. Вот и ты, вижу экспериментируешь – она слегка коснулась его смешных усов.       Альберт замолчал и слегка смущенно опустил голову, разглядывая свои руки.       - Ты права. Все меняется… Подожди меня, пожалуйста, на ресепшене. Буквально пару минут... Нам лучше поискать более уединенное место, чтобы поговорить. Столько всего накопилось…       Сидя напротив него в уютной кофейне, Вик с трудом привыкала к новому образу своего друга, стараясь не подкалывать его по поводу растительности, появившейся под носом. Это было бы жестоко, учитывая его немного потерянный вид. Видимо он собирался сказать ей что-то очень важное и мысленно настраивался на непростой разговор. Его тонкие пальцы то нервно крутили чашку на маленьком блюдце, то принимались терзать краешек салфетки.       - Я очень рада, что ты в порядке. Мы все волновались за тебя. – искренне сказала Вик. – Надеюсь, полиция больше не беспокоит?       - Спасибо. Это приятно слышать. А полиция.. – на секунду ей показалось, что он задумался над ответом – Следствие, очевидно, зашло в тупик и было приостановлено.       - Ты уверен?       - Абсолютно. Это не их уровень. Тебе больше не стоит забивать этим свою голову, Вик.       - Хорошо. Я сделаю вид, что поверила, как тогда, в больнице, но ты совершенно не умеешь врать,– со вздохом сдалась она.       - Не знаю, почему ты решила, что я тебя обманываю, но мне действительно нечего скрывать.       Вик посмотрела на него долгим и пронизывающим взглядом.       - Откуда же вдруг загадочные авто с водителем, хмурые джентльмены в пальто и костюм вместо любимых потасканных джинсов? Такое чудесное и своевременное приглашение в Кембридж...       Альберт сокрушенно покачал головой.       - Это все Пиль, его рук дело. Он искренне считает, что я могу претендовать на Нобелевскую премию, вот и выхлопотал мне место благодаря своим обширным научным связям. А внешний вид… это лишь подготовка к новой работе и к новому статусу. Ничего странного и загадочного.       Вик молчала, понимая, что либо она мнительная дурочка, которой за каждым углом мерещится заговор, либо Альберт все таки вляпался во что-то серьезное, раз так отбивается от ее вопросов.       - Я хотел поговорить с тобой о другом…- неожиданно сказал он и на мгновение замер.       Вик невольно напряглась. Он протянул руку и взял ее ладонь.       От волнения его слова прозвучали неестественно громко:       - Наша помолвка слишком затянулась. Виктория Кент, когда вы выйдете за меня? Она испуганно посмотрела в серьёзные голубые глаза, где не было ни капли сомнения в правоте заданного вопроса.       - Это конечно для тебя неожиданно, и я прекрасно осознаю, что ко мне ты не испытываешь того, что к…. – он осекся, понимая что напоминание о Мельбурне будет неуместным и болезненным для нее. Повисла молчаливая и тревожная пауза. Вик опустила глаза к своей чашке с почти остывшим шоколадом, затем посмотрела куда-то в сторону, ища силы сказать другу то, что собиралась. А затем без колебаний разрушила невыносимое молчание.       - Альберт, я жду ребенка…       - Что? Ты.. – переспросил он.       - Да, и ты понимаешь.. кто его отец…- так же твердо добавила Вик, изо всех сил борясь с неожиданно подступившими слезами. В последнее время ей с трудом удавалось сдерживать свои эмоции.       Придя в себя после прозвучавшей новости, Альберт вдруг заговорил взволнованно и с плохо скрываемым гневом:       - Вот уж не думал, что он окажется таким невежественным в этих вопросах! Как вообще, можно быть такими беспечными?! А если бы я не смог вернуть тебя обратно? Если бы у Мельбурна родился наследник? Черт, я даже не представляю себе, масштабы последствий!       - Не драматизируй Альберт! Не все люди рождены, чтобы влиять на ход истории.- попыталась защититься она, понимая, что он имеет ввиду.       - Это с твоей-то энергией и его умом! Он или она вполне смогли бы…- Он удержался от дальнейших замечаний, заметив ее подавленное состояние. - И все же это удивительно - ребенок Второго виконта Мельбурна, премьер-министра Великобритании….       Вик уже не могла сдерживать непрошеные слезы, они просто скатывались по ее щекам... И все потому, что Альберт был единственным , кто всё знал и понимал каково ей сейчас … Это необъяснимым образом роднило их и вызывало в памяти те события, что они пережили вместе. Ей не нужно было притворяться пред ним, скрываться, и ей больше некому было рассказать обо всем, что наболело.       Он моментально оказался рядом, пересев со своего места, а она, пряча заплаканное лицо и по-детски всхлипывая, уткнулась в его плечо.       - Прости... - прошептал Альберт и несмело коснулся ладонью её головы, убаюкивающим движением проводя по волосам. - Я знаю... знаю... - его внезапно охрипший голос выдавал волнение. Несколько секунд они сидели так, прислонившись друг к другу, как во времена своего студенческого романа.        - Я стану хорошим мужем и отцом, Вик – сказал он неожиданно, и видя ее замешательство, продолжил: - Даже если в остальном я буду самым большим твоим просчетом!       Виктория с трудом понимала происходящее, слишком резким был переход от ее бессвязных всхлипов на плече друга, до предложения, идущего из глубины его сердца.       Она отвела рукой непокорный чуб с его побледневшего взволнованного лица и накрыла своей ладошкой длинные нервные пальцы:        - Альберт, ты самый лучший, самый преданный мой друг, но ... Я не смогу стать женой, которая тебя достойна... Не стану портить тебе жизнь и обещать, что когда-нибудь отвечу на твои чувства. Я не боюсь растить ребенка одна, и думаю, нет знаю, что справлюсь …. А ты встретишь чистую, наивную и влюблённую в науку девушку. Она полюбит тебя и будет вдохновлять, поддерживать и боготворить, как ты того заслуживаешь и …       Он сделал останавливающий жест, показывая что не хочет слушать дальнейшие ее рассуждения, шумно втянул воздух, словно испытывая приступ удушья.       Она на секунду увидела в его глазах проблеск отчаяния, и Альберт тут же отвёл взгляд, делая вид, что с интересом рассматривает что-то на стене за ее плечом. Внутренне он уже отстранился, хотя продолжал сидеть рядом. Вик почувствовала неловкость от своего присутствия, словно вместо ее друга здесь оказался чужой и незнакомый человек.