***
В аэропорту Нью-Йорка мне нужно пробыть еще полчаса, ведь только тогда начнется посадка на мой рейс. Сев на стульчик в зоне ожидания, я начала медленно выстукивать пальцами ритм о металлическую каёмку сидения. В моей голове зарождалась новая мелодия, и мне не терпелось сыграть ее. Хорошо, что я взяла с собой одну из своих электрогитар. Она уже достаточно немолодая – ей около шести лет. Но она - моя самая любимая. - Ловко у тебя получается, - послышался рядом мужской голос. Я обернулась на парня в черной толстовке, капюшон которой был накинут на голову. Для полной конспирации на его носу красовались солнцезащитные очки. Легкая улыбка появилась на моем лице. Я набрала в телефоне сообщение. Прибор, висящий на моей шее, озвучил: «ты – тайный агент?». Мысленно я отругала себя за несмешную шутку. Неизвестный слегка вздрогнул от электронного голоса. Реакция на эту штуку – вот на что мне никогда не надоест смотреть. С каждым разом все забавнее и забавнее. Я не смогла сдержать усмешки. На что парень тоже слегка улыбнулся. Хвала Небесам, в придачу к немоте я не получила ужасающую внешность. Конечно, я была очень далека от моделей и киноактрис, но то, какой я родилась, меня вполне устраивает. Овальное лицо с заостренным подбородком, крупные карие глаза, ямочки на щеках, не слишком пухлые, но и не тонкие губы и миниатюрный, но с небольшой горбинкой, нос. В добавок к этому длинные, аж до копчика, прямые русые волосы. Единственное, что мне иногда подпорчивало жизнь – это небольшой рост. Нужно носить каблуки, но отношение у меня к ним не самое лучшее. Хорошо хоть, полнотой или же дистрофией я не страдаю. - Извини, не ожидал. Это занятный вариант про спец агента, - незнакомец усмехнулся. «Видимо у тебя очень веская причина так маскироваться». - Ну да, можно и так сказать. По громкоговорителю объявили, что на рейс Нью-Йорк – Лос-Анджелес будут совершать посадку уже через двадцать минут. - Летишь в ЛА? – парень обратил внимание на то, как я вслушалась в голос объявляющей женщины. В ответ я кивнула головой. - Классно, я тоже. Не понимаю, почему он решил заговорить со мной. Беседа довольно бессмысленная. Он облокотился на спинку стула и вздохнул. «Что-то случилось?». - Да нет, просто устал от перелета, - смотря на шебаршащую толпу в зале, ответил тот. – Сколько уже летал, все никак не привыкну. Хочу назад домой. «Как давно ты не был дома?», - мне стало слегка печально за этого человека. Быть вдалеке от родных долгое время наверняка тяжело. - Уже почти два месяца. «Ничего себе!», - в моей голове это прозвучало более эмоционально, но бездушному механизму не объяснишь, что разные фразы произносятся далеко не всегда одинаково. «И где же ты был все это время?». - Ну, работал, - для него ответ кажется очевидным. «А сейчас ты летишь домой?». - Если бы, - он вновь горько вздохнул. «И где же твой дом?». - Я родом из Австралии, - он слегка улыбнулся и в этот момент я заметила три родинки на его правой щеке и еще одну над верхней губой. «Я бы хотела там когда-нибудь побывать», - и я ничуть не солгала. - А ты откуда? – он взглянул на меня. «Из Франции». - Воу, я был там. Красивая страна. Я, правда, был только в Париже. «Я именно оттуда». Одна его бровь вздернулась и показалась над солнцезащитками. Он взглянул за мое сидение, увидев чехол от гитары. Я не стала сдавать гитару в багаж, потому что была велика вероятность, что этот перелет она бы не пережила. - Так… Ты играешь? Неужели едешь покорять Голливуд? «Можно и так сказать», - я слегка вздохнула. Вспомнив о своем смятении по поводу грядущей встречи, мне вновь стало неловко. Все же меня одолевал некий страх, и я не была в силах с ним справиться. С приближением встречи, мне становилось все неспокойнее и неспокойнее. Странное предчувствие, будто бы эта поездка перевернет мою жизнь. И не в лучшую сторону. - Что ж, удачи тебе, - он вновь улыбнулся мне. Кажется, от его улыбки мне становится легче. За розговором мы даже и не заметили, как прошли те двадцать минут. Объявили посадку на рейс, и мы вдвоем последовали к самолету.***
В течении перелета мы с этим парнем больше не пересеклись, как и при высадки из него. Хотя оказавший в LAX, я уже забыла об этом незнакомце. Выйдя в просторный зал, я немного растерялась от такого количества народа. На мгновение у меня закружилась голова. Но, совладав с ситуацией, я все же просочилась через эту аэропортную армию. Будучи еще дома, я посмотрела маршрут до отеля. По карте он показался мне достаточно простым. Выйдя на улицу я поняла, как я была не права. Поэтому, решив не экспериментировать, я просто села в одно из такси, которых здесь было великое множество. Подъехав к отелю, я оглядела белоснежное здание: массивные колоны в стиле барокко у крыльца, ленточные окна, выдающие конструктивизм. Сочетание безумное, но довольно симпатичное. Холл же словно сиял. Все вокруг блистало желтыми и голубыми красками. С открытым ртом я не заметила, как врезалась в регистрационную стойку. - Добро пожаловать в СанЛайн, Вы уже забронировали номер? – отвлекла меня миловидная женщина. Ее волосы настолько идеально убраны в хвост, что я не нарочно загляделась на них. Она странно посмотрела на меня, после чего я отвлеклась и высунула листочек, который я заранее заготовила. «Номер забронирован на имя Зоуи Мийо». Администратор среагировала моментально: тут же начала печатать что-то в своем компьютере. - Да, можно Ваши документы, пожалуйста. Проведя еще пару манипуляций на экране, но уже с участием моего паспорта, она вернула его назад. - Ваш номер триста пятнадцать, это на третьем этаже справа от лифта, приятного Вам вечера, - она лучезарно улыбнулась, на что я ответила ей тем же. Улетала я из Парижа в три часа дня, а путешествие длилось двенадцать часов. Значит, что там уже три ночи. Но, так как часовые пояса смещают время между Парижем и Лос-Анджелесом на девять часов, то здесь уже шесть вечера. Встреча в компании лишь завтра утром, и я могла бы пойти и прогуляться, но… Честно говоря, я жутко устала, и мое тело сейчас молило о кровати и фильме с кучей еды. Приехала в ЛА, чтобы поесть. Путешественник из меня никакой. Скорчив насмешливое выражение лица, я двинулась в свой номер.***
В данный момент я волновалась как никогда. Мы с дядей Мэттом сидим в мягких креслах. Он, барабаня пальцами одной руки по столу, откинулся на спинку, я же прожигаю глазами табличку на столе, что гласила «Джереми Коулманн». И где же пропадает этот Джереми? Стоило мне об этом подумать, как в кабинет вошел Карл Сантос, тот самый представитель компании, который звонил оповестить меня о сделке. Он же и встретил меня сегодня здесь, он же и привел в этот кабинет. - Не волнуйся так, - заметив напряжение в моих глазах, сказал папа Каспера. – Веди себя как деловой человек, не показывай, что ты маленькая девочка. Я бы и хотела не волноваться, но мне не понравилось то, как Карл отреагировал на мою немоту. Улыбка с его лица сползла на некоторое время, и, кажется, все оставшееся время при общении со мной он что-то обдумывал. Это не сулит ничего хорошего. Это начало провала. Следом за ним зашел мужчина, которого я еще не видела. Полагаю, это и есть Джереми Коулманн. На нем не было строго черного костюма, как на Карле. Наоборот, он предстал передо мной в обыкновенной синей футболке, джинсах и найковских кроссовках. Это помогло мне немного успокоиться, потому что так он был похож на обыкновенного смертного человека, а не на директора крупного лейбла. Губы мужчины дернулись в приветственной улыбке, и я подскочила вслед за дядей Меттом, чтобы пожать ему руку. - Здравствуйте, меня зовут Мэтт Шрейер, я – юрист этой юной леди. - Очень приятно, - Джереми улыбнулся, от чего у его глаз собрались складочки, и обернулся ко мне и подметил. – Вы действительно очень молоды, мисс Мийо. Сердце бешено стучало, но я унимала его как могла. Мой вопрошающий взгляд метнулся на Карла, но директор тут же перехватил инициативу ответа: - Мой сотрудник предупредил о Вашей проблеме, - он обошел стол и сел в свое кресло. – Все это немного меняет дело. Волнение в груди нарастало. Мы вновь заняли свои места. Мистер Коуманн, как ему полагается, сел во главе стола и внимательно посмотрел на нас. Мои слегка вспотевшие ладони обхватили мобильник. «Из-за моего возраста и немоты Вам разонравилась моя музыка?». - Нет, ничуть, - он отрицательно помотал головой. – Просто зрелые исполнители не воспримут тебя всерьез. Мои брови нахмурились. «Им вовсе не обязательно знать, кто написал музыку». Мужчина ухмыльнулся. - Ты права. Но кто же будет работать над исполнением? Не сам ли композитор? Я и не подозревала, что в контракт входит и запись песни. Обратив внимание на мое смятение мистер Шрейер спросил: - Зоуи должна лично работать над записью музыки? Разве вы не договаривались лишь на покупку композиций? Директор облокотился на стол и, нахмурив брови, скрепил в замок пальцы рук: - Мы не купим у тебя твою музыку, если ты, кхм, - Джереми на секунду задумался. – Если ты, так скажем, не соединишь душу своей песни с душой певца. Эта фишка нашего лейбла. Быть может именно поэтому мы выпускаем лучшие треки в США. - Честно сказать к такому повороту мы не были готовы, - заключил «мой» юрист. Мысль о том, чтобы поработать на Capitol Records была не такой уж плохой. Я бы даже сказала, этой предложение больше похоже на сказку. И это будет просто невероятный опыт для меня. И, даже если здесь со мной не станут продлевать контракт, я уже буду востребована и в других компаниях. В то же самое время груз тяжеловат для плеч хрупкой девчонки. «Нет-нет, я, вообще-то, не против», - я не в том положении, чтобы долго размышлять. Будто бы тут кто-то будет бегать за мной. - Если бы проблема была только с возрастом, то на это есть решение, - Джереми почесал переносицу. - Есть у нас одна группа, которой твои песни просто идеально подошли бы, да и к тому же они сами не многим старше тебя. Их продюсеру очень понравилась твоя музыка, и он не против свести тебя с ребятами. Но как же ты собираешься им показывать, как исполнять, если, извини за грубость, сама петь не можешь? Из меня вырвался недовольный вздох. Не буду отрицать – это задело меня. «Не сочтите за наглость, но неужели Ваши исполнители дилетанты? Неужели композитор должен что-то кому-то петь, чтобы те поняли, как это делать? Какой тогда в артистах вообще смысл? Я считаю, что их нужно лишь подтолкнуть в правильном направлении, внушить правильные эмоции, а для этого петь и, возможно, даже говорить не обязательно». Джереми сузил глаза. - Мне нравится ход твоих мыслей. Довольно зрело для ребенка, - заключил он. – Хорошо, я заключу с тобой контракт. Но пока что лишь на несколько композиций. И если из этого что-то выйдет, мы, может быть, поговорим о дальнейшем сотрудничестве. Я попробовала замять улыбку, появившуюся на моем лице, чтобы не казаться ребячливой. И так слишком молоденькая для данного места. - Тогда тебе придется пробыть в Лос-Анджелесе все время записи, ты готова к этому? – дядя Мэтт повернулся ко мне. Возможно, мне влетит от родителей, но я все же кивнула.***
Я и Карл шли по длинному красному коридору. Глава Шрейеров покинул меня сразу же после того, как мы разобрались с документами. Задерживать его больше я не имела права, поэтому сказала, что присоединюсь к ним после того, как освобожусь. Джереми Коулманн, естественно, тоже с нами не пошел. Все же он не нянька. Эту участь он оставил для Карла, но тот уже, кажется, привык. Стены этого коридора были далеко не обычными. На них в полный рост красовались изображения различных звезд. Видимо тех, с которыми работает эта компания. Пока меня вели в неизвестном направлении, в моей голове крутился вопрос: что же эта за группа? - Работать ты, конечно, будешь не одна. С тобой еще будет продюсер и звукорежиссер. Не знаю, на месте ли сей час Джон, но звукач-то точно должен быть, - Карл начал посвящать меня в дела. Мы свернули из красного коридора в темно-коричневый, откуда попали в просторную комнату. Я округлила глаза от изобилия аппаратуры. Ни разу мне не приходилось видеть подобное. Прежде мне доводилось видеть пульты не больше размера ноутбука, этот же в длину был метра два! - Вот тут вы и будете творить, - мужчина развел руками и сделал два шага в направлении неизвестной мне девушки в оранжевой толстовке. Та, увидев отражение в стекле кабинки звукозаписи, сняла наушники и обернулась на нас. Я кивнула в знак приветствия. - Знакомься, это Валери, - Валери недоверчиво кивнул в ответ. – Но мы ее зовем Валли. - Карл, это твоя дочь? – спросил тот. На секунду захотелось закатить свои глаза так, чтобы они прокрутились на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси. - Нет, - засмеялся мужчина. – Я привел тебе юного, но очень талантливого композитора. Предупреждаю тебя, она – немая. Лицо звукорежиссера выразило собой фразу «какого черта?»: - И что же она будет делать? «Я тоже здесь присутствую», - вырвалось из моего динамика, от чего полноватый мужчина в черной майке вздрогнул. «Вы можете говорить и со мной, пусть Вас не затрудняет мое положение». - Что это за звук? – в комнату вошел никто другой, как Джон Фельдман. Один из тех людей, с которыми я мечтала познакомиться. Следом за ним вошел на вид уже знакомый мне смуглый парень с темными, кудрявыми волосами, в серой майке-алкоголичке и черных джинсах, разодранных на коленях. Думаю, по моему лицу было видно, что я оказалась шокирована в хорошем смысле этого слова. - Да-да, - парень наигранно покачал головой из стороны в сторону. – Я тот самый… Но я не стала слушать до конца. Когда я подошла к Фельдману этот парень просто опешил. - Боже, я думал, ты говоришь это не мне, а Калуму, - сказал продюсер и пожал мне руку. «Так мечтала познакомиться! Неужели именно с Вами я буду работать?». - Ты и есть тот самый композитор? – Джон заулыбался. – Приятно познакомиться. Должен заметить, я оценил твои песни. Похвала от Джона Фельдмана – о большем я и мечтать не могла. Невероятный успех уже одурманивал меня, хоть и прошло всего около часа моего нахождения в этом здании. Голова слегка кружилась, но это головокружение было некой эйфорией для меня. Из моих мыслей меня выдернул голос того самого Калума, стоящего рядом с нами. На несколько мгновений я и вовсе забыла о его существовании. - Старые знакомые! – он хлопнул в ладоши и заулыбался. С непониманием я взглянула на него и отстранилась от Джона. Что-то смутно знакомое в нем действительно было, но я все никак не могла понять, что же именно. - Вы знакомы? – спросил Карл. «Мы знакомы?», - я повторила вопрос. - Да, согласен, не такие уж и старые, - сморщился Калум. И тут я обратила внимание на родинки. «Тайный агент!».