Озоновый ветер

Король мрачно взирал на столпившуюся у подножия трона группку вампиров, перворожденных и неофитов, из-под съехавшей вперед короны, и бычился, прикусив выпущенными клыками губу. Подданные ждали в молчании: добавить к сказанному им, увы, было нечего. Тося, занавесившийся со страху отросшей за лето челкой чуть ли не до подбородка, жался к боку Астаса и мелко передергивал под свитером плечиками, рядом переминались с ноги на ногу сцепившиеся пальцами Миша и Юля, за их спинами маячили Эльма с Ником, в обнимку. Левые запястья всех шестерых украшали золотые широкие ободки-браслеты с россыпью некрупных рубинов: одновременно и обручальные, и знак принадлежности к правящей династии. Именно браслеты монарху-кровососу и не нравились. Первой тишину нарушила, как ни странно, обычно всегда сдержанная в проявлении чувств Эльма. — Не одобряешь, — выговорила она, буквально прожигая в отце дырку горящим алым взглядом. Король кисло скривил уголок рта, потрепетал высокородными ноздрями, и выпрямился, возвращая на лицо маску равнодушия. — Не одобряю, — подтвердил сквозь сводимые злостью челюсти. — Но, сдается мне, вам с Асом мое одобрение глубоко по фигу? — и рассмеялся неприятным, скребущим смехом. — Ладно, — вынес он свой вердикт, резко обрывая хохот, и с не скрываемой угрозой. — Живите как хотите и с кем хотите, дети. Имеете право, в конце концов. Но если хоть раз Франэс найдет в сапоге дохлую крысу… Тося сверкнул из-под челки зубками и с похвальной поспешностью юркнул за широкую спину супруга, чтобы уже оттуда выдать громким шепотом: — А остальным можно, да? Астас пихнул возлюбленного локтем и предостерегающе шикнул: по его мнению, мальчишка выбрал не самое удачное время для шуточек. К немалому удивлению принца, сидящий на троне повелитель сердиться не стал. — Подкладывай, — разрешил. И вдруг улыбнулся, тепло и совсем не хищно, и втянул клыки. — Ты ж теперь тоже, вроде, принц, Антон, тебе теперь все можно. — Король подмигнул и добавил, хитро-хитро. — Но сапоги Франэса не трогай, хотя бы в ближайшие дни: зачем нам во дворце лишние истерики накануне брачных торжеств? Эльма и Астас дружно подобрались, гася готовое прорваться в зрачки торжество… — Признаю, признаю, — энергично закивал король, подтверждая, и едва не потерял корону, но в последний миг успел подхватить ее и вернул на место. — И поздравляю. Будьте счастливы со своими избранниками, дети мои. Просто… будьте счастливы. Гордый проявленным милосердием, кровосос не заметил, как под прикрытием спины Астаса переглянулись Миша и Тося, а Юля показала близнецам, один из которых, тот, что повыше и с родинкой под лопаткой, аж целый лунный месяц являлся ее законным мужем, оттопыренный вверх большой палец: ибо не только крысами изобретательна желающая порезвиться шустрая молодежь, с клычками она или без. Гы-ы-ы. Зато телодвижения неофитов заметили их учителя, пусть и стояли оба не близко, у дверей, и маскировались в тени колонны. — Как здорово, что наши покои в дальнем крыле, — едва слышно прошептал Ильвэн в ухо ухмыляющемуся в предвкушении грядущего веселья Марту. — Авось, и минует хвостатая беда. Ну, боялся блондин крыс, чуть ли не до позорного девчачьего визгу! Не развоплощать же его за это, бедолагу? А-а-а… Проще защитные заклятия на вход в спальню наложить. Чесслово. От посторонних. Нечего ученичкам по ночам шариться на чужой супружеской территории, мешать, пакостить и подсматривать за чужой любовью. Вот. Их сапоги Франэса ждуть с нетерпением. Конец.