Удерживая нить

Три дня назад: Новый рабочий день стал для Айши настоящим кошмаром, система на его компьютере сообщала о том, что два блонди покинули Амои, и боевые спутники на орбите никак не отреагировали на несанкционировано взлетевший корабль. Более того, ближайший из них даже притормозил, давая беглецам возможность беспрепятственно миновать охраняемый сектор. В случайную неисправность Розен не верил, а значит, вся ситуация была тщательнейшим образом спланирована заранее. Вот только кем? Первым под подозрения, конечно, попадал Рауль, но у него не было доступа к управлению спутниками, и это наталкивало на мысль о заговоре. Однако исчезновение Орфея вносило в идею некоторый диссонанс. Чем мог быть недоволен комендант? И почему отвечающий за военную безопасность Амои блонди преспокойно занимался своими делами, как будто инцидента и не было? Ничего путного в голову Айше не приходило, и он принял единственное, как ему казалось, верное решение - посоветоваться с Юпитер и только потом созывать Синдикат, если его самого не направят на утилизацию. Первый консул не боялся смерти, он боялся не оправдать доверие матери. И если бы Розен был верующим, он смело мог бы назвать искусственный интеллект своей богиней, в чьей мудрости святости блонди никогда не сомневался. Однако в башне Юпитер его ждал очередной неприятный сюрприз - двери лифта не открылись перед первым консулом. Божество не удостоило его аудиенции, заставив высокопоставленного члена элиты метаться по холлу, теряясь в догадках. Через полчаса ничего не изменилось, и Айша поспешил вернуться в Эос, чтобы встретится с Гидеоном, которому он умудрился выболтать важную информацию, и который мог пролить свет на сложившуюся ситуацию. Но в Эос Лагат не обнаружился, и Розен поехал в Мидас, предварительно предупредив того о своем визите. - Кому ты рассказал про коррекцию Эма? - с порога начал Айша, не утруждая себя приветствием. - Как Рауль? - одновременно с консулом задал свой вопрос Гидеон. - Не знаю, - немного повысил голос консул. - Ты ему рассказал? - Нет. Что произошло? - Тогда кому? Орфею? Хьюберту? - Айша прошел в зал и, сев на диван, помассировал виски. - Кому ты рассказал? - Что, все они пропали? - А почему ты думаешь, что они пропали? - поднял взгляд Розен. - Я этого не говорил. - Если бы они были в Танагуре, ты бы не приехал ко мне в Мидас, - Гидеон присел на край небольшого столика и выжидающе посмотрел на первого консула. - Орфей и Рауль, - коротко ответил тот. - Они покинули Амои, а спутники на орбите не отреагировали. - Невозможно. - Возможно. Я получил полный отчет на правах главы Синдиката. И это еще не все. Один из спутников специально притормаживал, и именно тогда прямо из пустыни стартовал нигде не зарегистрированный корабль старого образца. - Тянет на тщательно спланированный акт, - задумчиво протянул Гидеон. - Рауль не успел бы все организовать. Разве, что он предвидел такой поворот и готовился заранее. Но Орфей... К нему никогда не было нареканий, у него просто отсутствует повод для бегства. То, что опальный генетик попытается избежать наказания, было логично, но Лагат не мог даже предположить, что Орфей тоже исчезнет. Конечно, когда он увидел их вместе еще вчера, кое-какие подозрения закрались, вот только вариантов было всего два: или Зави специально приставлен, чтобы следить за неблагонадежным блонди, или тот же Зави хочет помочь по какими-то своим соображениям. Но вариант, что Орфей тоже покинет планету, даже не рассматривался. - Что говорит Юпитер? - Гидеон смотрел на консула и понимал, что с ним творится что-то не то. - Айша! Несмотря на важность вопроса, усталость брала свое, и Розен, пригревшись на мягком удобном диване, сам не заметил, как начал засыпать. Взгляд расфокусировался, и перед глазами поплыли смазанные пятна. Мысли начали путаться, а знакомый голос главы Мидаса казался слишком далеким, но чересчур назойливым и раздражающим. - Что говорит Юпитер? - повторил Лагат, даже не сомневаясь, что консул уже побывал в башне. - Она не пустила меня, - медленно произнес Розен и несколько раз моргнул, чтобы попытаться избавится от сонливости. - А может быть, Юпитер больше нет? - осторожно высказал свою мысль Гидеон. Это предположение заставило Лагата занервничать. Его почти полностью устраивал сложившийся порядок вещей, и возможные глобальные изменения совсем не радовали. Блонди не был готов потерять свою должность и встать на одну ступень с разноцветной элитой или с гражданами, если вдруг произошел переворот, нацеленный свергнуть власть Юпитер и Синдиката. А если это вдруг происки Федерации, все еще хуже. При самом неблагоприятном раскладе Танагура может быть полностью разорена, в следствие чего, она быстро скатится до уровня Цереса... - Сомневаюсь. Все системы работают исправно, никаких сбоев. Если бы что-то случилось с искусственным интеллектом, в Танагуре и Мидасе произошел бы коллапс. Это невозможно было бы не заметить. Лично я думаю, что дело тут в другом. Юпитер не довольна нами - своими сыновьями. Возможно даже, она хочет убрать нас всех, - спокойно произнес Айша. - Но почему? - Гидеон поднялся со столика и пересел на диван к первому консулу. - А сам-то ты как думаешь? Мы не те совершенные творения, какими она хотела видеть своих сыновей. Мы не справляемся со своими задачами, не чтим мать, нарушаем ее законы, лжем и лицемерим. Многие из нас поддаются страстям, подобно Ясону. И ты сам знаешь, что в итоге из этого получается. Посмотри на себя, Гидеон. Ты уже почти переселился в Мидас и редко бываешь в Эос. Оглянись вокруг, твоя жизнь утопает в роскоши, почти постоянные светские приемы, где ты панибратски общаешься с богатыми гражданами и федералами. Куда делась твоя гордость и беспристрастие? Неужели ты не видишь, что уже давно потерял свое лицо? От высшей элиты, от блонди, у тебя остался только цвет волос. - А чем же тогда провинился ты? - немного резко спросил Лагат, вскидывая голову. - Я не справляюсь с возложенными на меня обязанностями и разглашаю секретную информацию, не смог предупредить заговор и остановить Рауля, - с легкостью произнес Айша, устало прикрывая глаза. - И я знаю, что вы все меня ненавидите и были против моего назначения на должность первого консула. Можете радоваться, такого промаха мне не простят, но и вы недолго пробудете на своих местах. Гидеон всматривался в лицо сидящего рядом с ним блонди, пытаясь разглядеть издевку или злорадство, но ничего подобного не было, и складывалось впечатление, что Розену уже все равно. Он просто констатировал факт без каких-либо эмоций, как и положено высшей элите. Под его глазами залегли тени, некогда цепкий взгляд потускнел, а всегда идеально расчесанные волосы с элегантно выбивающейся прядью были немного растрепаны, и это говорило о том, что у Айши нет времени даже на такие простые и привычные процедуры, как расчесывание волос. Старомодный сероватый сьют из какой-то древней коллекции выглядел не очень опрятно, и кое-где, там где их быть не должно, виднелись глубокие складки... Розен был уже не тот, что раньше. Изможденный и словно постаревший всего за несколько дней. - Я не ненавижу тебя. ''Мне тебя жаль'', - уже мысленно добавил Гидеон. - Уже не важно. - А наша замена, - Лагат сделал паузу, подбирая слова. - Ты их видел? - Нет. Да и не факт что они есть. Юпитер способна сама все держать под контролем. Ей не нужны ни фурнитуры, ни пэты, ни пища для поддержания сил... Она совершенна. - Но она бесплотна, - произнес Гидеон, вспоминая голограмму матери. - Как она будет заключать сделки, общаться с федералами? Через безликих андройдов, или может быть, она пригласит их в свою башню? - Ты ошибаешься, она не бесплотна. Мать осязаема. Я не знаю почему. Но она дотрагивается до меня, подает мне бокал с вином. Понимаешь, она может взять в руку бокал, - медленно, почти по слогам произнес Айша, пытаясь донести до сидящего рядом с ним мужчины всю важность ситуации. - И теперь ей никто не нужен. - Надо созвать Синдикат, - мгновенно предложил Лагат. Ситуация пугала его все больше. Гидеон всегда был уверен в том, что высшая элита незаменима и почти неприкосновенна, но убеждение оказалось обманчивым, и теперь блонди в полной мере осознал свою уязвимость, в первую очередь перед Юпитер. Конечно, Айша тоже мог ошибаться, и диверсию со стороны Федерации нельзя было исключать полностью, однако ни один из вариантов не казался лучше другого. И нужно уже было что-то предпринимать. Гидеон слишком привык к своей нынешней жизни и сложившемуся порядку, и не хотел ничего менять. Его устраивала роскошь апартаментов, веселые приемы с федералами, богатыми гражданами и туристами, которые и рядом не стояли с чопорными и показательно холодными блонди. Лагат обожал их восхищенные взгляды, и зачастую, позволял некоторым из них дотронуться до своих волос или рук, если они оставались наедине. Их искренний восторг, желание и даже открытая похоть льстили блонди. Он словно купался в лучах славы, и ему это нравилось. Многие хотели большего. Некоторые открыто предлагали интимную связь, некоторые лишь намеками, но тут глава Мидаса был непреклонен, несмотря на все слухи и сплетни, которые про него ходили. И дело было вовсе не в моральных ограничителях или запретах матери. Гидеон боялся, что информация о его интрижках может дойти до членов Синдиката, а потом и до Юпитер, что, несомненно, плохо закончится. Даже не так: он боялся, что кто-нибудь сможет доказать его преступление, например, предоставить видео с каких-нибудь микро устройств, закрепленных на одежде или аксессуарах. В этом вопросе Лагат был параноиком, причем, прекрасно данный факт осознающим. Однако на домашних подобные страхи не распространялись, по крайней мере, до того неприятного случая с Айшей, когда тот чуть не застал его за постыдным занятием с пэтом и фурнитуром. - Нет, я буду ждать ее решения. По сути, Синдиката уже нет. Мы потеряли троих. Это слишком много. Мы не имеем права что-либо обсуждать и решать. - Тогда почему ты обсуждаешь это все со мной? - Потому что я плохой консул. И если Юпитер все-таки направит меня на коррекцию, я буду просить об утилизации. Я недостоин второго шанса. Айша и сам не знал, почему ведет задушевные беседы с Лагатом, просто ему вдруг захотелось выговорится, прежде чем исчезнуть из этого мира, ведь Юпитер может принять окончательное решение в любой момент. Консул не боялся смерти и был свято уверен в том, что заслужил наказание за свои промахи и несостоятельность. Однако присутствовало одно маленькое и емкое ''но'': он не являлся машиной и понимал это. У него имелись свои слабости, желания, стремления и потребности. Одни явные, правильные, а другие тайные, почти подсознательные, и их Розен пытался блокировать, не думать о тех странных, нелепых вещах, которые иногда приходят в голову. Вот как сейчас. У него было еще полно дел, требующих его вмешательства, однако блонди продолжал сидеть в гостиной самого неблагонадежного на данный момент члена Синдиката и не спешил уходить. На широком красном диване Лагата было невероятно удобно и как-то непривычно уютно, хотя раньше слово ''уют'' Розен никогда не использовал и даже не думал о нем. Удивительно, но здесь рядом с Гидеоном он стал меньше нервничать, немного успокоился, и эти обстоятельства, как ни странно, пугали, подтверждая слова Юпитер о том, что ее создания оказались слишком человечными. Первому консулу было крайне неприятно признавать эту правоту относительно себя, но и игнорировать действительность он просто не имел право. А значит, он тоже брак, который должен быть утилизирован, чтобы не вносить дисбаланс в систему. - Айша, а может быть, пора уже... что-то решать? - тактично спросил Лагат, начиная думать, что стоило напроситься в компанию Рауля и Орфея, когда они покидали Эос. - Ты, наверное, хотел сказать ''бежать''? - в первый раз за вечер усмехнулся первый консул. - Что ж, можешь попробовать. В конце концов, у двоих это уже получилось. Но спутники - вот что не дает мне покоя. Я не понимаю. Несомненно, чье-то вмешательство. - Давай обсудим ситуацию за обедом, - вздохнул Лагат. - У моих фурнитуров уже все готово. - Благодарю, я не голоден, - устало отозвался Розен, погружаясь в свои мысли. - Зря. Сегодня в меню терранская треска. Очень рекомендую. - Треска? - с Айши даже сонливость слетела. - Гидеон, я тебя не понимаю, зачем сознательно употреблять то, после чего ты будешь болеть? - Вкусно, - выдал Лагат то, что первое пришло в голову, осознавая себя полным идиотом. Но признаваться в обмане было еще более неприемлемо. - Хорошо, давай треску. Уже некуда спешить. И знаешь, я прихожу к выводу, что тебя не исправит даже коррекция, и поэтому буду просить мать и о твоей утилизации тоже, если она допустит меня к себе. - Спасибо, Айша, - растерянно произнес Гидеон, не ожидавший подобного поворота. Ситуация стала еще хуже, есть совершенно расхотелось, но Лагат все же позвал фурнитура и распорядился подать обед на двоих. Нужно было уже что-то решать и как-то спасаться, и блонди прикидывал варианты.