***
День был очень насыщенный и тем самым утомительный. Актеры ознакомились с главными достопримечательностями: побывали практически во всех заведениях парка, таких, как «Сладкое королевство», «Зонко», заглянули в бар «Кабанья голова», даже посетили лавку волшебных палочек Олливандера, где на радость фанатам поучаствовали в представлении «Палочка выбирает волшебника». Сыграли в квиддич и прокатились на всех аттракционах, получив незабываемые впечатления и огромный прилив адреналина. И даже тот факт, что под ногами путались журналисты и папарацци, не омрачил приятное времяпрепровождение. Когда на улице уже стемнело, то все актеры знаменитой франшизы снова собрались на сцене, чтобы представить заключительную часть программы, а именно — открытие замка Хогвартс и главный аттракцион парка «Гарри Поттер и Запретное путешествие». После речи официальных представителей в небе заискрились первые огни потрясающего фейерверка. Из ночной мглы под бурные аплодисменты и радостные крики фанатов над парком возник величественный замок Хогвартс. После Руперт Гринт взял слово и от лица всех его коллег попрощался с поклонниками и гостями, пожелав приятного вечера. И под громкие овации актерский состав «Гарри Поттера» удалился со сцены на банкет, который был запланирован в пабе «Три метлы». После разговора с Рупертом Эмма смогла расслабиться и получить удовольствие от экскурсии по парку и всех его развлечений, в которых она участвовала. За всеми интересными и яркими событиями она не заметила, как пролетело время, и такой прекрасный день шел к своему завершению. Благодаря поддержке своего друга она в полной мере смогла насладиться мероприятием. Но непонятное беспокойство и возрастающая напряженность охватили ее, когда Руперт произносил последние слова со сцены. И водоворот мыслей снова поглотил ее, отсекая от реальности. Весь день она практически не замечала и не чувствовала присутствие Тома. Видимо этому факту послужило то, что Руперт был все время рядом и всячески отвлекал ее от ненужных и печальных мыслей, а после она настолько погрузилась в захватывающую экскурсию по миру «Гарри Поттера», что и вовсе забыла о своих переживаниях. Когда радостные эмоции и адреналин от катания на горках начали потихоньку угасать, ее чувства возвращались к реальности. И теперь ей предстояло находиться с Томом в одном помещении, сидеть за одним столом и отвечать на вопросы журналистов. Снова. Это больше всего беспокоило актрису. Вопросы. Представители прессы никогда не упускали возможности затронуть изъезженную тему ее чувств к Тому. И не важно, что в сотый раз, и не важно, что в шутку. Эмма уже тысячу раз успела отругать себя за то, что когда-то давно во время интервью призналась в том, что была влюблена в Тома во время съемок первых двух фильмов поттерианы. Поначалу отвечать на эти вопросы было даже весело. Но со временем это стало тяготить и раздражать. После окончания съемок седьмого фильма, когда во время очередного интервью Эмме снова задали этот вопрос, то актрисе пришлось сильно постараться, чтобы не расплакаться перед журналистом от нахлынувших эмоций от еще не зажившей раны. Она чудом смогла перевести разговор на другую тему и была благодарна всем и вся, что репортер больше не задавал вопросов, касающихся Тома. Из размышлений Эмму выдернуло в реальность прикосновение Руперта. Актер несильно приобнял девушку за плечо в успокаивающем жесте и тихонько шепнул на ухо: — Не переживай, я рядом. Эмма с благодарностью посмотрела на своего друга, в глазах которого было столько заботы, что она не нашла, что ответить. Просто крепче прижалась к нему, согласно кивнув головой. Так они и зашли вместе со своими коллегами в «Три метлы», где их встретили бурными аплодисментами поклонники, фанаты и представители прессы, которые с нетерпением ждали звездных гостей, чтобы узнать об их впечатлениях, о новом парке развлечений. И, несомненно, воспользоваться шансом снова поковыряться в прошлом знаменитых молодых актеров. Удобно расположившись на втором этаже заведения, стилизованного под знаменитый паб, который, как известно по фильмам и книгам о «Гарри Поттере», был любимым местом всех студентов и преподавателей Хогвартса, актеры весело и непринужденно принялись обсуждать прошедший день и делиться впечатлениями о новом парке в ожидании пресс-конференции. Но скрыть напряжение, которое возрастало от скорого появления за их столом журналистов, было невозможно. Особенно было трудно Эмме. Она устроилась в самом дальнем конце стола вместе с Рупертом, но слишком поздно осознала свою ошибку. Напротив нее, в другом конце стола, сидел Том Фелтон, который с легкой улыбкой о чем-то переговаривался с Мэттью Льюисом. Девушка не смогла удержаться и задержала взгляд на нем, рассматривая каждую черточку его красивого лица. Такого любимого, но такого далекого и недоступного. И совсем пропустила тот момент, когда Том так же начал ее рассматривать. Встретившись с парнем взглядом, девушка на миг забыла, как дышать. Сердце на секунду замерло, а после забилось с бешеной скоростью. Что-то было в его взгляде, такое забытое, из далекого прошлого, но такое обжигающее и от этого желанное. По телу прокатилась знакомая волна тепла, а внизу живота сладко заныло. Эмма на секунду растерялась и поспешно перевела взгляд на Оливера Фелпса, который, сам того не ведая, удачно выбрал момент, чтобы обратиться к ней с каким-то вопросом. Секунды хватило, чтобы Эмма смогла увидеть в глазах Тома ту искру, то неопределенное — неизвестное — чувство, которым вспыхивал его взгляд шесть лет назад при каждой встрече. Тогда актриса не могла понять, что этот взгляд значит, как ни пыталась. И это заставило девушку обрадоваться и расстроиться одновременно. Посадило заведомо ложное, пустое зерно надежды. Эмма опасалась, что кто-то заметит ее встревоженное состояние, поэтому быстро влилась в разговор с Оливером, хотя и не понимала, о чем именно. Она старалась как можно спокойнее, не выдавая волнения в голосе, отвечать на вопросы своего коллеги и не смотреть в ту сторону, где сидел Том. Но желание понять, что же означал его взгляд, заставляло ее украдкой посматривать на объект размышлений. К сожалению девушки, парень больше не обращал на нее никакого внимания, полностью увлекшись разговором с Мэттью. Почему-то такое развитие событий расстроило и разозлило Эмму. Отчего-то она решила — он посмотрел на нее не просто так. Что его взгляд, безусловно, что-то значил. Что ему не все равно, и в душе Тома тоже шевельнулись старые чувства. «Они ведь были? Правда, были?» — жалобно спросила она сама у себя. Девушка понадеялась, что после переглядываний последует нечто большее, чем полное игнорирование. Но, прокрутив в памяти прошедший день, она поняла, что за все время, пока они пребывают на этом мероприятии, Том не обращал на нее никакого внимания. Он ни разу не обратился к ней с банальным светским вопросом; не удостоил ни словом, ни взглядом. Боже, как же Эмма хотела просто поговорить с Томом! Не про их странные отношения, не про то, что было шесть лет назад… Просто обычная беседа двух коллег, не важно, о чем. Да хоть о погоде! У Эммы создалось впечатление, что Том вообще ее не видит. Только подчеркнуто холодная маска отчужденности на лице, когда она находилась в поле его зрения. Вот это-то и злило девушку больше всего. «Неужели после всего, что между нами было, ему сложно просто перекинуться парой ничего незначащих слов?» — подумала девушка, все сильнее изводясь от раздражающего чувства. Но она понимала, что злится по большей части на себя, чем на Тома. Эмма надеялась, что шесть лет — приличный срок для того, чтобы забыть о случившемся. И тем более нет повода для холодной невежливости и вражды. Они тогда сами так решили. Негласно. Так почему он даже не поздоровался с ней? После долгих шести лет пресной жизни ей хватило одного его взгляда, чтобы забытые чувства вернулись и накрыли ее с головой. Хватило всего лишь секунды, чтобы вспыхнул тусклый огонек надежды. Она вновь за мгновение построила иллюзию без фундамента и снова поверила в нее. А когда реальность начала рушить уже привычное течение жизни, то стало больно. И в груди вместе со злостью заныла тоска. Актриса хотела высказать Тому все, что накопилось за долгие, мучительные шесть лет. Обрушить на него гневную тираду на тему о том, что она думает насчет его такого ребяческого поведения. Выпустить злость на Тома за его трусливый побег. Да, именно побег, ведь то, как он поступил, иначе не назовешь. Но, взглянув украдкой в сторону парня, Эмма поняла, что никогда этого не сделает. Разве что про себя и шепотом. Волна эмоций схлынула так же внезапно, как и появилась, оставив после себя только привкус горькой безысходности. Он ей ничего не обещал, а она и не просила. Просто наслаждалась каждой встречей, каждой минутой, проведенной вместе с ним в перерывах между съемками. Тогда она расценивала это как благосклонность судьбы к ее тайным желаниям. И, сама того не замечая, сделала большую ошибку, поверив в такую реалистичную иллюзию счастья. Эмма все глубже погружалась в болезненные воспоминания, позабыв о том, что она находилась в окружении своих коллег, как на ладони. Словно нити из клубка начала вытягивать из памяти события шестилетней давности. Перекатывать их в уме, мысленно проживая их снова и поражаясь тому, как же она оказалась жертвой своих желаний. Flashback Все началось в конце февраля две тысячи девятого года. Прошла всего пара недель после начала съемок заключительной части фильма «Гарри Поттер и Дары Смерти». И эти пару недель были, наверное, самыми ужасными за все года съемок серии фильмов. Неизвестно, что послужило тому — то ли дождливое окончание зимы, которое нагоняло хандру и невольно вгоняло в депрессивное состояние; то ли неосознанное понимание, что это последний год съемок, и за ним последующее неминуемое расставание со своими коллегами, которые стали не просто друзьями — семьей. Неизвестно. Но у всей съемочной группы все валилось из рук. Нервы у всех были на взводе. Атмосфера на съемочной площадке была напряженной, актеры не могли сосредоточиться и забывали свои реплики, чем доводили до белого каления режиссера, и он срывался на всех. Хуже всего тогда пришлось Тому Фелтону. Как он ни старался, но скрыть проблемы в личной жизни от посторонних глаз он не смог. Все началось с того, что его девушка — Джейд — начала громко о чем-то спорить с ним. Ее присутствие на съемочной площадке объяснялось тем, что она была ассистенткой координатора трюков, ведь на тот съемочный день было запланировано много сложных сцен, и пребывание девушки на площадке было необходимо. Том тактично просил ее сбавить громкость и решить все без лишних ушей, но она его, казалось, вообще не слышала. После спор перерос в ссору, а затем, недолго думая, она закатила скандал прямо на съемочной площадке, разругавшись не только с ним, но и с половиной съемочной группы и некоторыми коллегами Тома. Причину такой беспардонной и вопиющей выходки понять никто не смог. Режиссер, злой как сто чертей, выгнал из павильона Джейд и Тома, гаркнул на них, что пока они не разберутся со своими личными проблемами, работа для них прекращается. Многие коллеги Тома ахнули в неверии и уже было хотели заступиться за парня, но тему развивать не стали, опасаясь попасть под горячую руку режиссера. Фелтон от такого заявления взбесился и выбежал прочь, а для всех остальных был объявлен внеплановый перерыв. Радуясь такому повороту событий, актерский состав быстро ретировался по своим гримёркам и комнатам отдыха, а Эмма решила прогуляться по территории киностудии. Девушку переполняли эмоции. Она негодовала из-за выходки Джейд. Ей было в некотором роде стыдно за нее. Выставить на посмешище своего парня, с которым уже больше года состояла в отношениях, да еще нахамить режиссеру и другому руководству! Чем она думала? «И как часто у них такие разлады бывают?» — подумала девушка, блуждая по съемочной площадке и рассеянно обводя взглядом залежи редко используемых декораций и реквизита. Но тут ее внимание привлек странный булькающий звук. Эмма завернула за одну из огромных горок съемочной атрибутики и встретилась лицом к лицу с Томом. Парень выглядел неважно: перекошенное от злости лицо, губы сжаты в тонкую линию, во взгляде — бешенство пополам с горьким отчаянием. И завершала эту неживописную картину бутылка алкоголя, крепко сжатая в правой руке. Эмма от неожиданности резко отшатнулась назад. Состояние Тома ее сильно встревожило. Ей казалось, что он невменяем и может взорваться в любую секунду. Она искренне сочувствовала парню в том, что ему пришлось выслушать, и что он оказался в такой унизительной ситуации. Девушка с состраданием смотрела на Тома, стараясь не выдать своего внутреннего волнения. Она не просто из уважения переживала за его состояние — в ее чувствах к парню было нечто большее. Как бы там ни было, но ее детская влюбленность в Тома не прошла, и он не перестал ей нравиться. Просто она подавляла в себе эти чувства, а со временем начала думать, что они и вовсе прошли. Но когда год назад девушка узнала, что Том начал встречаться с Джейд, актриса почувствовала слабый укол ревности. Тогда Эмма не придала этому значения, списав все на отголоски детского увлечения. Но когда она увидела, как Том и Джейд целуются и нежничают в перерывах между съемками, а покалывание в левой части груди становилось все болезненнее, она поняла, что чувства к Тому никуда не делись. Просто выросли вместе с ней и стали сильнее. Ей было больно видеть Тома в таком состоянии. Девушке хотелось сделать что-нибудь, как-то успокоить парня, но ничего не приходило на ум. Она посчитала, что дружеские объятья и слова утешения Том расценит как жалость, а ей меньше всего хотелось делать ему еще больнее. Поэтому она просто стояла и смотрела на парня в ожидании каких-либо действий с его стороны. Но внезапно девушку охватило какое-то неуместное, странное и не поддающееся описанию чувство. Парень внимательно, хоть и захмелевшим взглядом, наблюдал за ней, а она стояла как вкопанная и боялась пошевелиться. От его взгляда у нее мурашки пробежали по спине, но это ощущение не было неприятным. В выражении его глаз читалось что-то… странное. Злость и ярость сменились на заинтересованность. И что-то хищное промелькнуло. От такого долгого изучающего взгляда Тома у Эммы задрожали коленки, и закружилась голова. Его яркие голубые глаза словно гипнотизировали, лишая воли. Девушка от наплыва неясных ощущений задержала дыхание, а потом судорожно вздохнула и часто заморгала, сбрасывая наваждение. Эти ее действия словно разогнали застывшую в воздухе нелепость, и она не сразу поняла, что случилось дальше. Отбросив бутылку в сторону, не обращая внимания на звук разбившегося стекла, Том рывком притянул Эмму к себе и грубо впился в ее губы поцелуем. Одной рукой парень сильно прижал бедра девушки к своим, а вторую запустил под растрепанные волосы и положил на затылок, надавливая, тем самым лишая возможности отстраниться. Эмма сначала не сообразила, что произошло, но через пару секунд до нее дошло. В голове моментально зазвенела мысль: «Это ненормально! Дико! Неправильно!». Но под напором парня все мысли о неправильности ситуации испарились. Мечты о его поцелуях, о которых она тайно желала уже много лет, взяли верх. Тело под его руками начало предавать, и девушка сдалась, отвечая на поцелуй. Этот поцелуй не был неловким и скромным. Он был требовательным. Властным, с какой-то отчаянной злостью. Пара целиком погрузилась в водоворот спонтанного порыва страсти. Не отдавая себе отчета, они с остервенением терзали губы друг друга. Неизвестно, сколько бы продолжалось их противостояние, но первым пришел в себя Том. Он отстранился, не разжимая объятий, немного отклонил голову и заглянул Эмме в глаза, боясь увидеть в них осуждение и презрение. В них, подернутых дымкой, кроме возбуждения и безумного желания, он там ничего не увидел, и это просто сорвало ему крышу. Какой-то безумный, безотчетный порыв. Парень подхватил Эмму под ягодицы и грубо прижал спиной к стене в малолюдном углу съемочной площадки. Нашел ее губы и утонул в накрывшем его вожделении. Руки сами потянулись к ее бедрам, сдвигая в сторону трусики. Девушка не сопротивлялась, она была занята ширинкой и ремнем его брюк и уже успела обнажить его возбужденный член. Резкий, нетерпеливый толчок, и дальше все было как в тумане. Беспорядочные движения бедрами, приглушенные стоны вперемешку с прерывистыми вздохами. До боли сжатые пальцы на теле — везде, где можно было дотянуться под наспех расстегнутой одеждой… «Я совершаю глупую ошибку! Безумную ошибку!» — проскакивала мысль у Эммы, но внезапно накрывший ее оргазм и стон удовлетворения Тома раздавил это мнение о реальность происходящего. Соображений больше не осталось.***
Когда мир перестал кружиться, и пелена внезапной страсти спала, к ним потихоньку возвратилась способность трезво мыслить. Сбивчивое дыхание пришло в норму. Том небрежно и слегка неуклюже опустил девушку на пол, придерживая за талию. Когда Эмма твердо стояла на ногах, парень отступил на шаг назад, застегнул ширинку и поправил ворот рубашки. Справившись с одеждой, он поднял глаза на девушку и пристально посмотрел на нее, не представляя, что делать и говорить дальше. Эмма с наигранным спокойствием поправила белье, перекрученную юбку, дрожащими пальцами неуклюже застегнула пуговицы на блузке, и первое, о чем она подумала: «Ох, и влетит мне от костюмера за помятую одежду». Но это было нервное. Она боялась думать о том, что произошло минутой раньше, и просто оттягивала момент, когда она начнет предаваться размышлениям о совершенной ошибке. А испытующий взгляд Тома, который она чувствовала на себе, только подливал масла в огонь ее костра самобичевания. Они стояли друг напротив друга, испытывая неловкость и странное напряжение, которое повисло между ними в воздухе. В разум Тома начало просачиваться понимание того, что он совершил что-то ужасное, но притупленное алкоголем и ярким оргазмом сознание не давало четкой картины произошедшего. Эмма боялась пошевелиться и посмотреть на парня. Но это было ничто по сравнению со страхом услышать от него, что их недавняя… близость была ошибкой. Нет, случившееся действительно было ошибкой — спонтанной, вызванной эмоциональным моментом. Просто одно дело это понимать, а другое — услышать. Иногда некоторые мысли лучше оставить невысказанными. И прежде, чем Том успел нарушить затянувшееся молчание, Эмма развернулась и убежала не оглядываясь. Он еще с минуту стоял и тупо смотрел на то место, где только что стояла его коллега по съемочной площадке. «А коллега ли теперь?» — пронеслась мысль в его голове. И тут разум парня окончательно протрезвел, и пришло осознание сложности и неловкости всего случившегося. Том схватился за голову и, прислонившись спиной к стене, съехал вниз. Мысли роем носились в голове, перемежаясь то с картинками недавнего инцидента, то с возникшими эмоциями по этому поводу. И это его не радовало. Он чувствовал себя паршиво. Ему было стыдно перед Эммой за свое поведение. Том считал, что просто не имел права поддаваться минутной слабости, чувствам, которые переполняли его после ссоры с Джейд и режиссером. Его угнетало осознание того факта, что он просто использовал девушку — свою коллегу, с которой ему еще больше года работать, — как средство для снятия стресса. О том, что он изменил Джейд, он старался вообще не думать. И за это он себя презирал.***
Забежав в свою гримерку, Эмма лихорадочно стала перекладывать с места на место вещи, которые попадались под руку. Она готова была делать все что угодно, лишь бы только не думать о том, что она переспала с Томом. Не впускать эти мысли в сознание, вытолкнуть их, забыть. Но это было невозможно. Чувства к парню, которые так давно зрели в ее сердце, не давали шанса на простое разрешение. Ей было страшно. Девушка боялась реакции Тома на ее поспешное бегство. Боялась, что обвинит ее в том, что не оттолкнула его. Не предостерегла от ошибки. Не остановила его. Том ведь теперь будет винить ее в том, что из-за ее нетвердости характера он изменил своей девушке. Где-то на краю сознания мелькала мысль, что это просто нелепо — обвинять ее в том, что парень кому-то изменил с ней, не сумев удержать ширинку застегнутой, но страх был сильнее. Ведь, как в народе говорится: «Сучка не захочет — кобель не наскочит». А она захотела. «Любовница» — слово вспыхнуло перед глазами Эммы кроваво-красными буквами. — Какой унизительный статус, — жалобно прошептала девушка, безвольно упав на диванчик, пытаясь не разрыдаться. Ее воображение невольно стало рисовать картинку, когда все раскроется, и Джейд, словно разъяренная кошка, бросится на нее с криками и кулаками. И она отчаянно застонала в голос. Эмма лихорадочно стала перебирать в уме все способы, чтобы разрешить эту ситуацию, но стук в дверь гримерки отвлек ее. Она испуганно дернулась, а в голове пронеслась мысль: «Так быстро?». Но это оказалась не Джейд. За ней пришли, чтобы позвать на съемочную площадку — перерыв окончен. И это обрадовало актрису. Она решила, что просто погрузится в работу, отвлечет себя от своих мыслей действием и постарается не думать о случившемся. Надеялась, что это поможет. Должно помочь. Хотя бы до конца съемочного дня, а лучше навсегда.***
В тот день на съемочной площадке ей повезло — она не встретилась с Томом. Это немного расслабило девушку, и она облегченно вздохнула. Но подсознательно она понимала, что это ненадолго; что спокойствие обманчивое. Завтра ведь тоже съемочный день. И послезавтра. И еще много-много дней, когда она с ним встретится у объектива оператора. Но все оказалось намного лучше, чем Эмма могла пожелать. На следующий день, когда они снимали сцену в Малфой-Мэноре, где по сценарию герои Эммы и Тома находятся в одной комнате, Фелтон даже не обмолвился и словом с актрисой. Девушка подумала, что это затишье перед бурей, но взгляд, которым Том смотрел на нее, когда была в том необходимость, был исключительно деловой и бесстрастный. Его глаза не выражали никаких эмоций, хоть как-то относившихся к Эмме. Том выглядел, как обычно, — собранный, четко выполнял все, что говорит режиссер, сосредоточенный на снимаемом эпизоде. На лице иногда проскакивала тень усталости, но больше ничего. Когда к нему кто-то обращался — отвечал сдержанно и по делу. Иногда улыбался и смеялся, когда кто-то рассказывал в перерывах смешные истории. Эмма почувствовала радостное успокоение. Она сравнила его с облегчением после болезненной судороги, когда скрученные мышцы расслабляются, и боль постепенно отступает. Напряжение, в котором она пребывала прошедшие сутки, спало. Поняла — Том негласно заключил с ней договор о том, что лучше забыть о случившемся и работать дальше как ни в чем не бывало. Что ж, это лучший выход для них обоих. И, казалось, как же хорошо все складывалось. Все решилось само собой, и коллегам не пришлось испытывать неловкости. Но прошла еще неделя съемок рядом с Томом, и она поняла, что его холодная отстраненность делает ей больно. Девушка понимала — то, что они переспали, не изменит их отношений. Судя по поведению Тома, он уже забыл о случившемся, списав все на досадное недоразумение. Эмма не могла понять, в чем причина таких ощущений. Чувствовала себя обманутой. Девушка подозревала, что это состояние обусловлено ее чувствами к Тому. Она четко осознала и приняла тот факт, что их близость была одноразовой. Но почему-то, вопреки всем доводам, так и не нашла объяснения своим чувствам. Том помирился с Джейд — она видела их в перерыве целующимися. И отчего-то от увиденного у нее защипали глаза, и с уголков скатилась пара слезинок. Время для Эммы потянулось, как резина. Приходя домой уставшая после долгого и выматывающего съемочного дня, она без сил падала на кровать и, смотря в потолок, долго думала, пока сон не одолевал. Все мысли девушки были направлены только на Тома и чувства, которые она испытывала к нему. Каждый день она видела Тома на съемочной площадке, жадно впитывала каждое движение парня, каждую эмоцию, которая отражалась на его лице. И ощущала какое-то бесконечное тепло и щемящую радость в душе. А когда она видела его вместе с Джейд, как он с трепетом обнимал ее и легонько целовал в висок, то сердце сжималось от боли и обиды. И тогда она поняла, что просто ревнует Тома. Потому, что любит. Она пыталась выбросить его из головы, подавляла свои чувства. Старалась отвлечься, полностью погружаясь в работу. Пробовала думать о чем-нибудь другом, но, к несчастью, Том полностью завладел ее мыслями. Она не просто его любила — ее непреодолимо влекло к нему. Хотелось снова ощутить вкус его губ, осязать кожей прикосновения его теплых пальцев, чувствовать. Но она прекрасно понимала, что этого никогда не повторится. Эмма знала, что ее любовь — односторонняя. Том никогда не расстанется с Джейд, а с Эммой он будет связан только деловыми отношениями. Парень относился к ней исключительно как к коллеге, он даже не друг — товарищ. Тот единственный раз никак не повлияет на его позицию. И она безропотно согласилась с таким раскладом.***
С того момента, как Том и Эмма переспали, прошло больше месяца. И из-за постоянной загруженности на съемках потихоньку чувства девушки стали притупляться. Она постепенно вливалась в привычный образ жизни, хотя раз-другой на нее накатывала тоска и разочарование от того, что ее мечтам не суждено исполниться. Но в один из съемочных дней, ничем не отличающийся от других за последний месяц, ее спокойствие и хрупкое душевное равновесие было снесено ураганом по имени Том. Во время обеденного перерыва Эмма решила прогуляться по павильону, в надежде немного развеять хандру, внезапно накатившуюся на нее. И, сама того не осознавая, пошла в дальний угол площадки, где она занималась сексом с Томом. Хотя это мягко сказано — то был просто трах. Жесткий голодный секс без упреков и обязательств. Мимолетный и ничего не обещающий. Только взаимное удовлетворение похоти для получения моментального удовольствия. Этот факт приносил только боль. Она не хотела таких отношений. Актриса, погруженная глубоко в свои мысли, завернула за гору пыльных декораций и столкнулась лицом к лицу с Томом. Первые несколько секунд она не понимала, кто находится перед ней, но когда до ее сознания дошло, она в панике отскочила назад. Сердце заколотило с бешеной скоростью, в ушах зашумело, перед глазами начали плясать белые пятна. Мысли беспорядочно носились в голове, мешая думать. От стремительного наплыва эмоций у Эммы подкосились ноги, и она, чтобы не упасть, оперлась спиной на шаткую груду съемочной атрибутики. Фелтон стоял в том самом углу. Последний месяц он изредка сюда наведывался, сам не зная почему. Просто там он чувствовал какое-то нездоровое успокоение, и это казалось правильным. Внезапное появление девушки вытянуло его из размышлений. Он стоял в растерянности, изумленно глядя на Эмму, на лице у которой отображалась целая гамма эмоций. Озадаченность сменялась смущением, паника — самообладанием, неловкость сразу же сменялась уверенностью. Парень не двигался, просто смотрел на девушку, не веря своей удаче. Эмма ведь не знала, что в тот момент он думал о ней. Том никак не выражал своих чувств, своих эмоций, которые вот уже больше месяца разрывали его душу. После того случая Том находился в какой-то эмоциональной прострации. Его снедало непонятное чувство, которое поселилось в груди. Все мысли были заняты только Эммой. То, что он помирился с Джейд, еще ничего для него не значило. Парень вернулся к ней, скорее, по привычке. Он каждый день думал, что же он испытывает к Эмме? Какие теперь у них могут быть отношения? Да, он вел себя, как обычно, никак не выдавая своего смятения. Он решил, что будет лучше просто сделать вид, что ничего не было. Да, это трусливый, недостойный мужчины поступок, но он просто не смог перебороть себя и извиниться за свой мимолетный порыв. Да и нужны ли были эти извинения? Том был уверен, что Эмма так же решила — просто забыть. Она никак не отреагировала на эту ситуацию, вела себя, как обычно, вот Том и пришел к выводу, что они негласно закрыли этот вопрос. Но почему же тогда Эмма так смотрела на него? Почему столько внутренней борьбы противоречий отражалось в ее взгляде? И почему его сердце ускорило свой ритм, а в паху отдалось приятной тяжестью? Он подсознательно понимал, что все это время он хотел Эмму. Хотел еще, больше. И он, не отдавая отчета своим действиям, вновь поддался внезапно возникшему чувству. Том целовал ее жадно, впитывал каждое движение ее губ. Обнимал так сильно, так отчаянно, что девушка сквозь поцелуй охнула от боли. Но Тому было все равно. Из-за постоянных мыслей об Эмме он чувствовал голод. Он голодал целый месяц и, когда добрался до желаемого, старался насытиться сполна. И его даже не удивило, что Эмма безропотно отвечала на его ласки. Для них перестало существовать все. Они отдались этому безумному желанию, которое непонятно откуда появилось между ними и просто наслаждались моментом. И после этого раза все завертелось, начало погружать Тома и Эмму в омут страсти. Эмма без сожаления получала свое удовольствие. Том не расстался с Джейд, но Эмме это не мешало. Она изменила свое мнение относительно «таких» отношений, смирилась с ролью любовницы и с нетерпением ждала встреч с Томом. Парень же не испытывал никаких угрызений совести, что изменяет своей официальной девушке. Для него Эмма была кем-то большим, нежели любовницей. Он чувствовал что-то к ней. Что-то, кроме безумного желания и болезненно-приятного возбуждения, но никак не мог понять природу этого чувства. На съемочной площадке их «отношения» не приносили неловкости. Они вели себя как обычно — подчеркнуто вежливо, работая, как и раньше слажено. Но им приходилось играть свои роли не только на экране, но и в жизни. Том продолжал играть роль любящего парня для Джейд, а Эмма притворялась, что ее это не заботит. И хоть временами у нее случались приступы ревности, но она умело их скрывала не только от парня, но и от себя. Иногда она сомневалась, что поступает правильно, поддаваясь желаниям и чувствам, что ослепили ее. Она знала, что это всего лишь блажь, пародия на отношения. В глубине души Эмма хотела совсем не этого. Она хотела, чтобы Том принадлежал ей не только телом, но и душой. Полностью. Но подсознательно понимала, что придется довольствоваться только тем, что есть. Пусть это было всего лишь отговоркой для собственного успокоения. Но Эмма не могла не признать, что их влекло друг к другу. Им не просто нравился секс в укромном уголке киностудии среди запылившихся декораций — это уже была необходимость. И слабая надежда на то, что у Тома могут появиться к ней чувства, что все это не только для удовлетворения инстинктов, помогала выбрасывать ненужные мысли из головы. Они мало разговаривали, их короткие диалоги и брошенные в порыве экстаза фразы нельзя было назвать общением. Том не заводил разговор по поводу их отношений, а Эмма негласно поддерживала его решение. Они ни о чем не жалели. Чувствовали, что связь утягивает все глубже и глубже, перенося их отношения на новый уровень. И парень с девушкой были не против. Еще без обязательств, но с обязательным обещанием следующего «свидания». Иногда Эмме было страшно, что следующей встречи может и не быть. Не было уверенности и надежды, что их отношения завтра не прервутся. Она не хотела думать, что будет с их служебным романом после окончания съемок. Это было слишком сложно. Между ними не было взаимной любви — только желание, потребность. И Эмма твердила себе, что этого достаточно.***
Год пролетел для Эммы очень быстро. Она не заметила этого времени, потому что была полностью поглощена отношениями с Томом. Да, именно отношениями. В середине процесса съемок их встречи стали больше походить на настоящие свидания, нежели на быстрый секс для удовлетворения похоти. Нет, они продолжали наслаждаться близостью друг друга, но это уже был не короткий трах, а именно занятие любовью. Резкие, грубые движения сменились ласковыми, неспешными. Поцелуи стали более мягкими, а взгляд Тома стал более нежным и каким-то задумчивым. Словно он что-то решал для себя, но внутренняя борьба никак не прекратится. И Эмма почувствовала, что надежда есть. Слабенький, тусклый огонек с каждым днем, что приближал конец съемочного процесса, становился все ярче. Но она не смогла не заметить перемены в поведении Тома. С ним что-то происходило. У него был усталый вид; бледное даже под гримом лицо. А в глазах непонятные грусть и отчаяние. Взгляд, который источал столько горечи и боли, пугал. Но Эмма и понятия не имела, что причиной его состояния была она сама. Девушка переживала за Тома, не приставала с расспросами и старалась морально поддерживать, списывая все на усталость от последних дней съемок. И хоть это было не правильно, эгоистично, но в душе она лелеяла надежду, что Том в таком состоянии из-за того, что он решил разорвать отношения с Джейд. Она ее давно не встречала на площадке и думала, что между ними уже не все так гладко, как было раньше, ведь за этот год Джейд не догадалась о том, что у ее молодого человека есть любовница. Том прекрасно играл роль заботливого парня. В предпоследний день съемок, когда они договорились встретиться, он не пришел. Она не знала, как чувствовала себя. Разбитой? Преданной? Лишившейся самого ценного, что у нее было, — надежды? А в последний день, когда вся съемочная группа, все, кто работал и трудился над созданием фильма «Гарри Поттер и Дары Смерти», благодарили друг друга за прекрасно проделанную работу и прощались, Том даже не посмотрел в ее сторону. Он стоял рядом с Джейд и крепко обнимал ее. Тогда Эмма поняла, что все было фальшью. Иллюзией. Актриса осознала, что она для Тома никто. И тогда девушка очень ярко ощутила, что такое любить мечту… Конец Flashback