Before I fall

POV Кира С самого детства я люблю бегать, особенно на длинные дистанции. Когда есть только я, музыка, нескончаемый путь, и больше ничего. Мне нравится бегать, ведь это отвлекает, словно освобождает на несколько минут или часов. Ноги с силой ударяются об асфальт, отталкиваясь ради очередного скачка. Чаще всего я бегаю во время тренировок, или, когда отец доводит окончательно, чтобы не сорваться я наматываю круги вокруг значительной территории нашей усадьбы. С момента переезда сюда, я знаю здесь каждый угол, каждый поворот, каждый камешек, что могу бегать даже с закрытыми глазами. Только теперь я бегу не потому, что нужно, а потому что хочу! Мои белые кроссовки мелькают перед глазами, когда я прижимаюсь к ближайшему дереву. Не думаю, что кто-то будет идти за мной, но всё же не хочу, чтобы кто-то из отцовских ищеек знал, куда я ушла. Крепко сжимая в руках простой кнопочный телефон, я быстрым движением руки стираю подступившие слёзы и на мгновенье оглядываюсь назад. Огни моего дома уже довольно далеко, но я всё ещё могу заметить открытое окно к комнате Стёрлинга, и свет в окне охраны особняка. Мне трудно оторвать взгляд от самого родного на свете места, помимо старого дома в Хьюстоне, конечно. Я вижу перед глазами, спящую Лииз, и болтающего по телефону Стёрлинга. Как скоро они заметят, что я ушла? Может завтра с утра, а может позже… Ловким движением пальцев, я ломаю пополам сим-карту "Вирджин мобайл", попутно переводя дыхание. Застёгивая куртку доверху, я кидаю на плечо рюкзак, и в последний раз бросаю взгляд на величественную усадьбу Кларков. Ночное небо становится ещё темней, когда на нём сгущаются тучи. Вот-вот пойдёт дождь, и я смогу бесследно скрыться. Пряча телефон во внутренний карман куртки, я проверяю билеты, и поддельные документы, которые мне удалось сделать за небольшую плату. Конечно, штрих-коды магазинов и крупных компаний опознают фальшивку, но для окружающих это вполне приемлемо. Довольно странно перестать быть Кларк. Это словно освободится, смыть с себя всю грязь, которую несёт за собой эта фамилия. Разворачиваясь, я иду вперёд довольно быстрым шагом, и больше не оглядываюсь. Спустя минуту, начинается дождь. Капли с легкостью падают на лицо, смывая с него остатки косметики и слёз. Я иду значительно быстрее, практически переходя на бег. Через несколько кварталов я приближаюсь к дороге, а поместья огромных загородных домов оказываются всё дальше. Трасса пустынная, лишь изредка мелькают проезжающие мимо машины. Мне должно быть страшно, но пока я всё ещё здесь, ни один бродяга, не говоря уже об уважающем себя злодее, не рискнёт навредить кому-то из Кларков. Это уже константа. Спустя милю, я вижу вдали нужную мне остановку, и теперь направляюсь чётко к ней. Пожалуй, это единственное место, откуда ходит хоть какой-то транспорт. Из загородных поместий не так легко выбраться, как может показаться. Особенно без машины. Буквально в считанные секунды, я оказываюсь под навесом, и могу скинуть капюшон. В моём небольшом «укрытии» никого нет. Кованые лавки слишком чисты для излишне грязной Америки. А как ещё может быть у богачей?! Даже в самых ненужных местах присутствует бесполезный пафос. Я присаживаюсь на лавку, выставляя рядом небольшую сумку и рюкзак. У меня почти нет вещей, лишь самое необходимое. Я не взяла ничего когда-либо купленного, или подаренного мне отцом. Все вещи я покупала сама, или это были подарки от брата. Из прежней жизни остался лишь мамин кулон, и старая детская игрушка, подаренная мне Стёрлингом в возрасте пяти лет, ну и ещё пара безделушек, которыми меня любил побаловать брат. Не проходит и пяти минут, когда вдали мелькает свет дальних фар небольшого автобуса. Когда он останавливается, я вхожу, вновь прячась под капюшоном. Свободных мест очень много, и я занимаю первое попавшееся у окна. Водитель усмехается мне доброй улыбкой, помогая занести вещи. Когда автобус трогается, я не могу отвезти взгляда от проносящихся мимо домов, понимая, что там, вдали, остался и мой. Крупные капли дождя бьют по стеклу, застилая окно прозрачной пленкой тумана. Я закрываю глаза, прижимаясь лбом к стеклу. Чем быстрее едет автобус, тем плотнее становится стена ливня за окном, унося меня от родного дома, семьи и реальности. Я больше не услышу упрёков или пустых унижений, и это больно режет ржавым ножом по сердцу. Как бы там ни было, я буду скучать. Но так будет лучше… Возможно, когда я исчезну, отец сможет нормально относиться к Стёрлингу и Лииз. Ведь моя болезненная схожесть с мамой, приносящая ему лишь мучения, сотрётся из его реальности, тем самым давая возможность начать жизнь заново. Жизнь отца, в которой будет место его детям. А значит, я дам ему шанс. — Прощай, Кира Кларк, — шепчу я, плотно закрывая глаза. Две маленькие дорожки слёз ещё бегут по щекам, но они больше не принадлежат мне. Ведь я больше не Кларк! POV Грант Немного влажные волосы Элей щекочут моё лицо, и я не могу перестать смеяться. Усаживая девушку себе на колени, я с силой целую её, отчаянно желая большего. Всё тело напрягается от желания. И я уверен, что не будь мы сейчас в клубе, мы бы уже давно были в кровати. — Милый, ты такой талантливый, — бормочет моя девушка, разрывая на мгновенье поцелуй, — «Золотой глобус», это ли не достижение?! — Мне плевать на все достижения мира, пока у меня есть ты, — она вновь смеётся, а я лишь опять сминаю её губы в поцелуе. Мне не нравятся подобные вечеринки, но изобилие алкоголя всегда может скрасить подобные светские рауты. Меня не волнует «Золотой глобус», прочие похвалы, или слава, я просто хочу отдохнуть. Это странно, наверное, устать от жизни в двадцать семь лет, но так и есть. Нет, я чертовски сильно люблю свою жизнь! Мне нравится сниматься, я могу дни напролёт разучивать сценарии и играть свою роль. У меня есть всё, что желают многие — любимая работа, дружная семья, определённая доля славы в жестоком мире Голливуда, любящая меня девушка, ну и в качестве приятного бонуса — преданные поклонники. Я люблю свою жизнь, и ни за что не променял бы её на любую другую, пусть даже богаче или счастливее. Но в последнее время мне всё больше кажется, что я лечу в пропасть. Целуя в шею Элей, я поднимаюсь, держась за её плечи. Девушка улыбается мне, и напоминает забрать кошелек с телефоном. Мы выходим из клуба, и к счастью нам сразу попадается такси. Наверное, больше всего на свете я не люблю попадаться папарацци в такие моменты. Если раньше при появлении камер, я мог строить рожицы, или делать высокие прыжки, вспоминая самое яркое из танцевальной карьеры, то сейчас это лишь утомляет меня. Думаю, у каждого есть вещи слишком личные, которые не для огласки. Сейчас мне хочется такого вечера, чтобы только я и Элей. Не знаю, почему я послушал Нолана, и всё-таки поехал в клуб, но теперь мне хочется домой… Встать под горячие струи воды, безвольно упасть на кровать и заняться прекрасным сексом с прекрасной девушкой. Я резко толкаю дверь, едва только Элей успевает провести ключ-картой. Я не люблю отели, даже если это президентский люкс в пафосном отеле Лос-Анджелеса. Если моя девушка восхищается каждым метром ковровых дорожек здесь, то я уже мысленно в Норфолке. Никак не могу взять в толк, почему в последнее время я так скучаю по дому? Если раньше я отчаянно стремился вырваться в высший свет, путём получения таких долгожданных ролей, то сейчас мне хочется всё свободное время проводить за просмотром фильмов с Тайлером, разговорами с Грейс, или просто поиграть с Джеттом и Норой. — Давай завтра улетим домой? — спрашиваю я, лениво стягивая пиджак, и поворачиваюсь к Элей. Она улыбается мне очень мило, привлекая в свои объятья. Я усмехаюсь, пытаясь выяснить, что она задумала. — Разве ты не хотел прогуляться по знаменитым бутикам Беверли-Хиллз? — Это ты хотела. А я хотел выспаться, — бормочу я, лениво падая на кровать. Девушка смеётся, дёргая уголки на воротнике моей рубашки. Я привлекаю её к себе, и нежно целую. Элей не отрывается от меня, медленно расстёгивая пуговицы на рубашке. Она дразнит меня, подогревая интерес к себе. Когда прохладные пальцы девушки скользят по моей обнажённой груди, я с силой сжимаю её талию. Мне легко с Элей. Она любит меня, а остальное не играет роли. После утомительного вечера, я с легкостью растворяюсь в ласках моей девушки, позволяя ей взять инициативу в свои руки. Когда её ловкие руки цепляют шлевки моего ремня, я легонько хватаю запястья девушки, понимая, что очень скоро я отключусь, а наш разговор ещё не закончен. — Мы завтра летим домой, — бормочу я, закатывая глаза. Элей выдаёт недовольную улыбку, но спустя мгновенье — поднимает руки в жесте примирения. — Как скажешь, — шепчет она, и резко расстёгивает мой ремень, заставляя забыть обо всём на свете. Одним движением я дёргаю молнию на коротком платье девушки, скользя ладонями по её гладкой коже. Элей ласкает мою шею, легонько цепляя зубами мочку уха, что вызывает невероятные мурашки по всему телу. Мне становится плевать на ласки — я хочу большего! Не проходит и секунды, когда я оказываюсь сверху, не позволяя больше ей так беспечно дразнить меня. Последняя мысль, мелькающая в голове, прежде чем я проваливаюсь из реальности — почему только мне так сильно захотелось домой?