(с) Яшамару. Наруто.
В Лебединый бельведер Леонора отправилась со счастливой улыбкой на лице. День, проведенный в обществе сестры, сделал свое дело - хандра отпустила измученную душу шатенки, настроение скакало выше планки "норма", а желудок был вдоволь набит едой, что окончательно умиротворило сознание девушки. К тому же они с Рей пришли к выводу, что новости об их семье, которые только предстоит узнать у Фантомхайва, носили исключительно положительный окрас, ведь если бы с родителями случилось что-то плохое, то префект не стал бы сообщать об этом в их собственный день рождения. Он же не настолько подлый, как воображала себе Лео в дни их первого знакомства. Так что волноваться и переживать не имело смысла, к тому же у шатенки все еще продолжался праздник, который не хотелось портить глупой апатией. С замиранием сердца Леонора ступила на "золотую" территорию префектов, где уже издалека была видна изящная белоснежная беседка, войти в которую мечтал каждый ученик Вестонского колледжа. Ощущение сложилось такое, будто она ступила в запретный Эдемов сад, куда не ступала нога смертного человека, и куда посчастливилось попасть ей. Подобные ощущения вызвали у шатенки смех, и улыбка на ее лице стала чуть шире. «Пф... Глупость какая. Обычная беседка, ну да, довольно красивая, но в целом ничего особенного». Заметив внутри сооружения одинокий силуэт человека, девушка сразу поняла, кому он принадлежит, поэтому ускорила свой шаг. Фантомхайв с совершенно спокойным видом сидел на одной из скамеек беседки, смотря в сторону не так давно оттаявшего водоема, по которому медленно и важно плавали черные и белые лебеди. Слабо горели вечерние фонари, стоящие на столе и висящие по углам беседки, что привлекали ночных бабочек и мотыльков. А аромат свежезаваренного чая невольно вынуждал расслабиться, опуская оборону в своей душе. - Ты пришла, - Винсент медленно перевел взгляд с пейзажа в сторону девушки. Закатное солнце игриво и даже ласково скользило своими последними лучами по хрупкой фигурке, отчего кожа девушки словно бы светилась изнутри, а глаза горели каким-то мистическим огоньком. - Присаживайся. Не люблю обсуждать важные вопросы стоя. - Рада тебя видеть, - честно призналась шатенка, устало опускаясь напротив префекта все с той же лучистой улыбкой на губах. Она действительно была рада видеть его, ведь в последние дни Фантомхайв был по горло загружен обязанностями, из-за чего они почти не пересекались в стенах колледжа, хотя до этого виделись почти каждый день, что поначалу немного раздражало шатенку, а затем заставило привыкнуть. Леонора не могла не оценить здешнего пейзажа: заходящее солнце окрасило окружение в персиковые оттенки. У девушки невольно сложилось впечатление, что она смотрит на мир, через осколок цветного стекла в витражном окне. К тому же, все эти фонарики, хаотичное расположенные внутри беседки, лишь добавляли волшебства в царившую здесь атмосферу, вынуждая сердце трепетать в порыве восхищения. «Летом, когда цветут розы, здесь должно быть еще красивее...» - Итак, я тебя слушаю, - спокойно продолжила шатенка, с трудом отрывая взгляд от здешних красот, но переведя его на своего собеседника, ничуть об этом не пожалела. Фантомхайв в лучах закатного солнца выглядел притягательней чем природа вокруг, его карамельные глаза, словно впитав в себя солнечные лучи, мерцали таинственными переливами света, завораживая и подчиняя сознание. Иссиня-черные волосы искрились серебром, придавая его внешности магического шарма, а лицо с игравшими на нем бликами казалось мраморным, отчего девушка невольно напряглась, всем телом не желая верить собственным глазам. «Не замечала раньше, что он настолько красив...» Префект на эти слова только обворожительно улыбнулся, наполнив две чашки ароматным чаем с добавлением фруктового сиропа. Ему нравилась ее нетерпеливость, но так хотелось подразнить ее чуть дольше. Он видел, какими глазами она сейчас смотрела на него, что только лишний раз льстило самолюбию префекта. Он всегда знал, какое впечатление производил на женщин, но ни одна из них не смогла сделать то, что умудрилась сделать эта хрупкая англичанка. Она видела его настоящего! Не маску, с которой он сросся, принимая образ Фантомхайва, потомка знатного аристократического рода, который верно служит Цепными псами королевской семье. Нет. Она видела в нем просто Винсента, обычного юношу, префекта Вестонского колледжа, и это рождало в груди какое-то тепло, которое пугало и притягивало одновременно. Вот только дать понятие этим колко-ласковым ощущениям брюнет не мог. - Не думал, что дело твоей семьи так затянется, - стараясь сопоставить мысли в своей голове, парень сделал из чашки глоток горячего напитка, не сводя карих глаз с сидящей напротив него девушки. - Я тоже не думала... - благодарно улыбнулась шатенка, принимая в руки чашку горячего чая, аромат которого приносил умиротворение на поверхность ее души. - Словами не передать, как я переживала... - сделав первый глоток, Лео блаженно опустила веки, наслаждаясь бархатным оттенком напитка с ярким ягодным послевкусием на языке. По телу резко пробежала волна обжигающего тепла, согревая конечности, разливая чувство спокойствия в груди и какого-то особенного домашнего уюта. - Я так полагаю, новости хорошие. Ведь так? - устремив немного встревоженный взгляд на префекта, Леонора невольно ощутила, как сердце в груди на мгновенье остановилось, словно боясь услышать противоположный ответ. Винсент показушно молчал, заставляя нервы девушки натянуться до предела, подобно канату на мачте. Медленно, неторопливо сделав глоток чая, парень поставил чашку на блюдце, насладившись тихим звоном, хотя Лео готова была поклясться, что это разбилась ее душа от нервного и томительного ожидания, давшая трещину. Положив руки на стол, упираясь в дубовую поверхность острыми локтями, юноша удобно пристроил подбородок в гамаке из переплетенных пальцев и только после этого открыл рот, чтобы дать ответ. - Дело можно считать закрытым, - заметив, как девушка открыла рот, собираясь что-то сказать, Фантомхайв одним взглядом остановил ее, заставив замолчать и так и не озвучить свой вопрос. - Но домой вам пока возвращаться нельзя. Зачинщики еще на свободе, хотя судебное разбирательство, не думаю, что будет долгим. Но до конца учебного года вам с сестрой стоит остаться здесь и быть послушными девочками. Хочу заметить, - Винсент усмехнулся, - это не мои слова, а вашего отца. Девушка так и осталась сидеть с открытым ртом не в силах вымолвить ни слова. Волна эмоций захлестнула ее с такой силой, что она едва не подскочила на месте, чтобы броситься к Фантомхайву с благодарными объятьями. Мысли в голове жужжали роем обезумевших пчел, молниеносно сменяя друг друга и утопая в гамме разнообразных чувств, которые разрывали грудную клетку на части. «Неужели все закончилось?! Неужели я скоро вновь увижу стены родного дома и родителей?!» - счастье окончательно захлестнуло рассудок; хотелось кричать, прыгать, вопить от радости. Вместо этого шатенка, все же позволила себе вскочить с места и броситься на шею префекта, сделавшего ее самой счастливой. - Винсент! Спасибо тебе огромное! Я так тебе благодарна! И Рей тоже! Сегодня лучший день в моей жизни, проси у меня, что хочешь! - весь поток красочных и громких восторгов обрушился на префекта снежной лавиной. Леонора даже не заметила, с какой силой сжимала его в своих объятьях и что в первый раз за все время позволила себе назвать парня по имени. Карие глаза невольно расширились от шока, парень, не ожидавший столь резкого порыва, завалился на спину, невольно увлекая за собой девушку, поскольку в попытке за что-то ухватиться, положил сильную и широкую ладонь на ее поясницу. Их лица были так близко, что каждый мог ощущать прерывистое дыхание друг друга. Фантомхайв ощутил, что сердце предательски стучит где-то в горле, а весь мир сужается до этой девушки, что фактически распласталась по его телу. Это было приятно, любому юноше нравится ощущение женского тепла, которого он был лишен в этих стенах. Но дальше заходить не стоит. Нужно задушить эти странные чувства еще в зародыше, пока он не понимает их природу и пока они не отравили окончательно разум. Так будет лучше для них обоих. - Хм... Неловко получилось, - прошептал Фантомхайв, поймав себя на мысли, что не может отвести взгляд от бледно-розовых губ, что были так близко. - Д-да... - сдавленно прошептала девушка после того, как осознала, в каком положении находится ее тело. Как ни странно, но желания резко вскочить на ноги и попросить прощения за столь неразумное для леди поведение у нее не возникло, что заставило над многим задуматься. Ореховые радужки чужих глаз, в которых все еще плясали блики закатного солнца, сейчас были настолько близко, что шатенка могла увидеть в них свое отражение. Она и не подозревала, что вблизи Фантомхайв будет выглядеть еще прекрасней, вызывая в глубине ее сердца ворох приятных эмоций, таких тонких и мимолетных, что шатенка едва смогла их распознать. Просто она вдруг ощутила, что руки буквально приклеились к плечам префекта, найдя на них настоящий покой, словно так оно и должно было быть, ведь отстраняться совсем не хотелось. - Я ошибалась насчет тебя... - противореча здравому смыслу, прошептала девушка, алые щеки которой сливались с пурпуром на небе, даря спасительную маскировку. - Ты совершенно другой человек… Хороший человек... - Леонора говорила честно, сильно сожалея о том, что не поняла этого раньше. Склонившись над мраморным лицом префекта, девушка позволила себе поцеловать его в самый уголок губ на границе с щекой. Исключительно из чувств благодарности. По крайней мере, она упорно старалась убедить себя в этом. Винсент вздрогнул, словно вместо прикосновения губ, ему только что вонзили в грудь кинжал, попросту прибив его к этой скамейке. Дышать стало тяжело, если раньше он не ощущал веса хрупкого тела, то сейчас парню казалось, что шатенка буквально приклеилась к нему. А ведь раньше она бы долго дулась на него и проклинала, если бы он просто приобнял девушку, а сейчас... Кожа горела огнем, казалось, к уголку губ прислонили горящую головешку. Дыхание невольно перехватило, а руки стали жить отдельной от префекта жизнью, скользнув по спине в сторону затылка, с неприсущей парню нежностью и трепетом зарываясь в волосы оттенка шоколада, слегка путая аккуратные ранее прядки. Хотелось продолжить этот ранее невинный поцелуй, что начала девушка, но следовало держать себя в руках. Не хватало еще поддаться зову гормонов и совершить очередную глупость. - Лео... тебе лучше встать... - в голосе Винсента против его воли отобразилась вся та борьба, которую он вел внутри себя. Леонора невольно напряглась, ведь раньше ее никогда не касались подобным образом. Чувствовать скольжение мужских рук по телу оказалось до мурашек приятным, поэтому девушка, обескураженная новыми, неизведанными ощущениями, не сразу уловила суть сказанных префектом слов. - П-прости... - коротко вымолвила она, оставаясь лежать на прежнем месте. В этот момент, внутри грудной клетки творилось что-то непонятное: водоворот необузданных чувств сплетался с новыми яркими ощущениями, которые дарил ей Фантомхайв своим присутствием, из-за чего разум стал оставлять свою хозяйку, бросая ее в пучину неизвестности. Как ни странно, но девушку это совсем не напугало, наоборот, ей ужасно понравилось, что весь поток мыслей стал превращаться в вязкий кисель, и что сердце вдруг окутало пеленой сладких чувств, природу которых, в данный момент, было сложно определить. - Я... Я сейчас встану... - руки на автомате уперлись в твердую поверхность, желая оторваться от чужого тела, однако, в глубине души делать этого сосем не хотелось. Ведь сейчас все естество Леоноры тянулось к человеку под ней, подобно цветам, тянущимся к потоку солнечного света. Префект невольно скрипнул зубами, чувствуя, как весь его хваленый самоконтроль летит к чертям в самое пекло ада. Дышать было нечем, казалось, даже воздух насквозь пропитан ароматом девушки, что сейчас лежала на нем и явно не собиралась вставать. Тело расслабилось, стало неважно, что он сейчас совершит одну из самых больших глупостей в своей жизни, но так хотелось, хоть единожды послушать сердце, а не голову... Шумно выдохнув, опаляя дыханием тонкую шейку и кожу лица, Винсент слегка приподнялся, поднимая голову, в ответ коснувшись таких манящих губ. Прикосновение вышло неожиданно робким, полным сомнения, Фантомхайв действительно все еще пытался бороться со своими чувствами, что атаковали разум, забрав тело и действия под свой беспощадный контроль. Ладонь скользнула выше, к затылку, сильнее притягивая к нему девушку, не позволяя отстраниться. Пусть она его потом ненавидит, обвиняет во всех смертных грехах, но так хотелось совершить этот грех, что префект с упоением погрузился в водоворот охвативших его чувств с головой, растворившись в них и забыв обо всем на свете. Подобного развития событий Леонора не могла представить даже на границах параллельной вселенной, где, казалось бы, возможно все и даже такое. Глаза распахнулись в немом ужасе, но разглядеть картинку перед ними было невозможно. Будто кто-то в один миг одарил девушку болезнью слепоты, из-за чего перед глазами был только белый туман. Руки стало сводить колкой судорогой, локти подогнулись, а в кончиках пальцев шатенка вдруг стала ощущать каждый миллиметр нервных окончаний, что лишь сильнее вводило ее в состояние смятения. Разум находился в таком замешательстве, что девушка даже не знала, как реагировать. Сейчас над ее телом преобладали эмоции, которые разрывали грудь изнутри в поисках выхода наружу, чтобы освободить душу от страданий и принести покой. Леонора не могла поверить в происходящее: в ее губы впивались весьма настойчивым поцелуем, не давая возможности отстраниться. Это был первый серьезный поцелуй в ее жизни, и он ей определенно нравился... Да, точно нравился. Пусть ее целовал Фантомхайв и пусть сам поцелуй вышел не таким, каким она его представляла, но то, что сейчас происходило, было лучшим, что когда-либо случалось в ее жизни. Это было прекрасней, чем в мечтах, поэтому шатенка не смогла удержаться и медленно прикрыла глаза, отдавая всю себя без остатка, отвечая на поцелуй и поддаваясь действиям Фантомхайва. Действия были неумелыми, но это лишь сильнее распаляло огонь в ее сердце, вызывая жгучее желание скорее всему научиться. Руки вцепились в чужие плечи, вонзаясь в них ногтями, сминая в кулаках рубашку и притягивая парня ближе к себе, ведь Лео и представить себе не могла, что при поцелуе может возникнуть острое желание съесть своего партнера... Причем без остатка. Винсент невольно растерялся от подобного напора. Мозг уже успел несколько раз нарисовать в голове сцену его убийства, ведь он ожидал скорее криков, звонкой пощечины и слов презрения... Но нежные девичьи губы неумело, но с таким напором и страстью отвечали на его действия, что у парня перехватило дыхание, а голова предательски закружилась. Вновь перехватив инициативу в свои руки, Фантомхайв уже несдержанно скользил руками по спине, путаясь в волосах, он прижимал ее к себе с такой властью и напором, словно мечтал, чтобы они растворились друг в друге. Брюнет даже подумать не мог, что губы Эйдриан окажутся такими мягкими, такими манящими и касаться их будет одно удовольствие. - Сладкая... - на шумном выдохе шепнул Винсент, отстранившись от шатенки, чтобы вдохнуть немного кислорода. Девушка на столь обескураживающий комплимент стремительно залилась краской, а с губ сорвался легкий смешок, за которым она спрятала свое смущение. - Ты тоже... - в свою очередь призналась Лео, пряча лицо на теплой груди префекта. Хотелось сказать ему многое, но в тоже время нарушать волшебное мгновенье тишины и умиротворения было бы преступлением. Поэтому девушка предпочла промолчать. Если бы этот поцелуй случился месяцем ранее, Леонора никогда бы не простила себе подобную распущенность, решив, что поцелуй с Фантомхайвом является унижением для женской чести. Ведь поддаться его игре - значит задушить собственную гордость. Так было бы раньше, но в данный момент все настолько запуталось, что одной разобраться с возникшей проблемой казалось шатенке невозможным. «Интересно, а о чем думает Фантомхайв?» - приподняв голову, она из-под ресниц бросила взгляд на префекта, стараясь прочитать невидимые строчки мыслей, мелькавших на дне его ореховых глаз. Винсент на этот жест только улыбнулся одними уголками губ, аккуратно заправив за ухо выбившуюся шоколадную прядь волос. В голове сновало множество мыслей, они, как мухи в банке, бились о границы черепной коробки, но ни одну из них нельзя было выделить настолько, чтобы озвучить. Винсент сам не понимал, что с ним происходит, почему он не хочет отпускать от себя эту девушку, почему ему так тоскливо, если ее нет рядом, и злит, когда она милуется с другими, смотрит и улыбается не ему... Всегда заковывающий чувства и эмоции в ледяной панцирь самоконтроля брюнет не мог дать определение тем чувствам, что бушевали в его груди, разрывая ее на кусочки в поисках выхода. Он мог бы списать все это на какую-нибудь хворь, но ни в одном справочнике не было подобного определения... - Думаю, - Фантомхайв аккуратно переместил ладони на хрупкие плечи, приподнимая девушку, - мы немного засиделись... Солнце неожиданно и как-то незаметно исчезло за горизонтом, отчего мир был погружен во мрак и беспросветную тьму ночи. - Точно... - стоило Эйдриан обратить внимание на окружающую реальность, как временное умопомешательство Фантомхайвом и его поцелуем стало резко отпускать ее сознание, устанавливая прежние границы здравого смысла. - Уже так темно... - с этими словами шатенка медленно поднялась со скамейки, стараясь перевести дух после всего случившегося, на автомате поправляя помявшуюся одежду и стараясь сфокусироваться в темноте. В нос резко ударил прохладный ночной воздух, остужая сваренный в чувствах мозг, который едва остался жив после передозировки новых ярких эмоций и ощущений. - Рей меня уже заждалась, да и у тебя дела, наверное, остались, - Леонора уверенно направилась в сторону выхода из беседки, боясь повернуть голову в сторону парня, из-за внезапно возникшего чувства неловкости. - Спокойной ночи, Лео. И с днем рождения, - тихо прошелестел голос префекта в спину шатенки, заставив сердце опять сбиться с прежнего ритма.* * *
Март пролетел как-то незаметно для обеих близняшек. После того, как Лео рассказала Рей о том, что в их семье битва за выживание завершилась в их пользу, Эйдриан-старшая почти неделю напоминала самого счастливого в мире человека. Создавалось такое ощущение, что шатенка готова обнять и расцеловать весь мир. Даже злобные преподаватели, которые не давали и минуты отдыха, гоняя студентов и в хвост, и в гриву, не могли избавить девушку от той мысли, что совсем скоро она сможет вновь оказаться дома и увидеть родителей, по которым так сильно скучала. Приближалось время последнего урока, и Рей зашла в свою комнату за забытым учебником, как на глаза резко бросился небольшой клочок бумаги, что нашел свое пристанище на столе. Прекрасно зная, что никаких листов она не оставляла, шатенка развернула сложенный пополам листик, и ее глаза распахнулись от ужаса, но по мере чтения они все больше и больше наливались яростью. Кажется, студенты, которых тогда чихвостил Дидерих, вновь решили взяться за старое и теперь похитили ее помощника. Руки против воли сжались в кулаки, и девушка бросила листик на пол, рванув в сторону заднего двора общежития. Еще шли уроки, и там никого не было, к тому же, примыкание к большому саду тоже делало свое дело. На выходе из дортуара Эйдриан едва не врезалась в Мидлфорда, но резко обогнула парня и, крикнув ему, что на урок она не придет, побежала в сторону места пришествия, пока мальчику не сломали жизнь. Все-таки этих одноклассников нельзя было назвать даже животными, ведь ни один зверь не будет брать в плен младшеклассника и писать в письме, что главному нарушителю правил стоит поспешить к месту встречи, пока ему не пересчитали все кости. Придя на место назначения, девушка невольно замерла на месте, ведь картина, развернувшаяся перед ее глазами, выглядела не просто дикой, а по-настоящему бесчеловечной. Четверо старшекурсников, на лицах которых огромными буквами висела надпись "Подонок", во весь голос обсуждали детали предстоящей встречи, постоянно перебивая друг друга и решая вопрос о том, насколько сильно будет проходить избиение Эйдриана. Первым девушку заметил перепуганный до смерти фег, с нескрываемым страхом и немым криком о помощи смотревший в ее сторону. В данный момент мальчик лежал на земле лицом вниз, поскольку на его спине находилась широкая нога одного из мучителей, настойчиво прижимавшая студента к почве. - О, а вот и наш драгоценный Эйдриан! - издевательским голосом возвещал один из хулиганов, как только почувствовал присутствие постороннего человека в месте укрытия. - Ты заставил нас ждать, как думаешь, кто будет отвечать за это? - злорадный смех волной прокатился по лицам других зачинщиков преступления, смотревших на девушку с презрением и отвращением, желая, как можно скорее забить свою жертву. - Отпустите Вейнера, он не виноват ни в чем, - гнев затмил разум, мешая мыслить логически и вытесняя страх. Хотелось просто стереть в порошок эти преисполненные грехом лица, заставить прочувствовать каждую каплю мучений, что они причинили ее помощнику и другу. Сделав несколько шагов вперед, шатенка не сводила взгляда с одноклассников, что медленно, но планомерно отрезали путь к отступлению. - Эйдриан! - звонкий, полный слез, боли и страха голосок фега заставил сердце невольно сжаться от боли, а глаза налиться кровью, как у разъяренного быка, которому имели неосторожность показать красную тряпку. - Не волнуйтесь обо мне! Я... Договорить мальчик не смог, так как мужской ботинок врезался в его голову, впечатывая лицо младшеклассника в землю. Затем был плевок в сторону и слова о том, что нарушители должны смирно принимать свое наказание. Этого Рей уже стерпеть не смогла, злость добавила адреналина в кровь, движение было резким стремительным, почти неуловимым; сорвавшись с места, девушка бросилась на обидчика, просто спихивая его с мальчика и кубарем покатилась с ним по земле. Прочие студенты лишь злобно рыкнули, подобно диким львам на арене Колизея, поступок Эйдриана они сочли верхом наглости, за которую жуть как захотелось свернуть его тонкую шею. Подорвавшись на месте, они кинулись на помощь к своему старшему товарищу, напрочь забывая о мальчишке-феге, лежавшем на земле с распухшими от слез глазами. Тот не упустил своего шанса и, как только между присутствующими завязалась потасовка, мальчишка пулей ринулся наутек. Окрестности тут же накрыла озлобленная вспышка смеха, раскрашивая атмосферу яркой палитрой безумия, несвойственной обычному подростку. Этот смех принадлежал лидеру группировки, которого Рей в порыве гнева повалила на землю. Однако парень уже твердо стоял на ногах, с безумными глазами смотря на шатенку, прижатую к стволу дерева. - Да твой дружок оказался трусом! Смотри, как быстро убежал! - вспышка дикого смеха вновь вспорола барабанные перепонки в то время, как другие студенты сильнее прижали девушку к дереву, держа ее руки высоко над головой. - Знаешь, а ведь он может позвать на помощь... – наигранно задумчиво протянул все тот же парень, глаза которого были бездонно-черными. – Но, думаю, проучить тебя за твое высокомерие мы успеем! - на последних словах массивный кулак впечатался прямиком под дых девушке, что вызвало дикий восторг и овации со стороны прочих подростков. Рей лишь дернулась по инерции от удара, который вышиб весь воздух из тела, отчего захотелось согнуться как минимум в позу эмбриона, боль была слишком сильной, девушке казалось, что она может потерять сознание. Перед глазами на миг потемнело, а крик застрял где-то в глубинах горла, так и не вырвавшись наружу. Гордость леди не позволяла девушке издать ни звука, она не хотела этим доставлять еще больше удовольствия своим мучителям. Поэтому шатенка стиснула зубы и лишь изображала грушу для битья, порой неподконтрольно сжимаясь от очередного меткого удара. Но стоило отдать парням должное - по лицу они не били, сказав, что такую куколку как Эйдриан жалко портить. - Ах вы ублюдки! Вы что творите! – внезапно раздавшийся голос префекта, заставил всех присутствующих замереть на месте, души озлобленных ранее подростков теперь опалял страх перед грядущей бурей. - Сдал все-таки, поганец мелкий... - шипящим от злости голосом буркнул черноглазый старшеклассник, которого в следующую минуту изо всех сил отбросили назад, впоследствии чего он оказался лежащим на земле. Увидев, с какой легкостью префект отшвырнул их лидера, остальные студенты сразу же бросились врассыпную, отпуская свою жертву. Когда к немцу прибежал перепуганный мальчишка-фег прямо в разгар урока по экономике, тот едва не поседел от страха, как только представил размеры той опасности, из-за которой мальчик предстал перед ним в таком ужасном виде. Разум сразу же подумал о девушке, а сердце скрутило нехорошими предчувствиями, заставляя немца броситься в коридор, чтобы выслушать рассказ мальчика. Ему хватило и пары невнятных строчек, чтобы понять суть произошедшего. После чего ноги сами понесли его к месту событий, а разум утонул в таком диком гневе, что, не будь немец студентом академии, он бы точно разорвал подонков на куски. - Как вам только могла прийти в голову подобная низость?! Вы кучка омерзительных трусов, которая занимается унижением слабых по силе людей! Можете попрощаться со своим будущим, я немедленно подаю прошение директору о вашем исключении! - последние слова Дидерих прокричал, уже полностью ополоумев от гнева. Схватив зачинщика совершенного преступления, немец с легкостью оторвал его от земли, приподнимая над собой, как безвольную куклу, и швыряя в сторону, да так, что подросток пропахал своим телом несколько метров. - Пошли прочь отсюда! - парень понимал - еще секунда и он точно набросится на всю шайку в желании переломать им кости. Но так поступать со студентами было нельзя, поэтому немец просто предоставил им возможность скрыться. Дождавшись, пока подонки убегут с места преступления, парень шумно выдохнул, проведя ладонью по лицу, чувствуя, как злость никуда не уходит, а лишь сворачивается жгучим комком внутри души, принимая образ спящего вулкана, который может вернуться в бодрое состояние духа в любой момент. Медленно обернувшись, парень ощутил, как сердце сжалось от боли, глаза отчего-то предательски защипало, а мир словно бы рухнул, разбиваясь на множество осколков, которые вонзились в душу парня. Рей, как только поняла, что ее отпустили, не в силах стоять на ногах, рухнула на землю, как марионетка, у которой в одну секунду перерезали все нити. Последние несколько минут издевательства она только и ждала, пока болевой шок отключит все чувства или спасительная тьма накроет ее с головой, позволив потерять сознание. Шатенка сейчас даже не двигалась, кислород через раз попадал в легкие, дышать было невозможно. Казалось, организм вообще забыл обо всех функциях, даже глаза открыть не получалось, хотя они стремительно наполнялись слезами, отчего ресницы стали мокрыми. - Рей... - чувствуя, как лицо покрывает мертвенно-бледный ужас, немец незамедлительно бросился к любимой всем сердцем девушке, лежащей перед ним в полусознательном состоянии. Рухнув перед ней на колени, он дрожащими руками оторвал ее тело от земли, удобней устраивая на своих руках и со всем трепетом прижимая к тяжело вздымающейся груди. Губы коснулись виска в трепетном поцелуе, в котором Дидерих, казалось, хотел впитать в себя всю ее боль до последней капли. - Рей... Рей, девочка, посмотри на меня… Открой глаза, пожалуйста, все уже закончилось... - слова вырвались наружу с необычайной нежностью, надрывно, с чувством глубокого сожаления о произошедшем инциденте. Немец с такой любовью смотрел на шатенку, что сама Афродита удивилась бы силе этой человеческой любви. Дрожащие пальцы бережно убирали налипшие на лицо прядки волос, стирали бегущие дорожки слез из разномастных глаз. Никогда прежде брюнет не чувствовал себя настолько эмоциональным по отношению к кому-то. Сейчас его сердце билось в неистовом урагане чувств, разрывая его изнутри, из-за чего хотелось взвыть волком и полезть на стену в порыве безысходности. - Ди... - Рей открыла было рот, чтобы что-то сказать, но жуткий приступ кашля согнул ее пополам. Рот быстро заполнился собственной кровью, которую девушка сплюнула на землю, стараясь вернуть себе способность нормально дышать, что далось не так быстро, как она хотела. Казалось, все тело превратилось в один сплошной синяк, и шатенка в который раз поблагодарила свой спасительный корсет, что помог избежать переломов. Сила удара была у парней такая, что они могли бы с легкостью переломать ей все ребра. - Дидерих... - от одного взгляда на лицо префекта Эйдриан стало не по себе. В нем отображалось столько чувств и в первую очередь любви, что хотелось обнять его и успокоить, показать, что с ней все нормально и жить она уж точно будет. Сам взгляд Дидериха больше всего напоминал шатенке Ромео, который нашел свою Джульетту в объятьях смерти, что так жестоко забрала его любовь в загробный мир. - Я в порядке... Мне уже лучше... Где Вейнер? С ним все хорошо? - больше всего Рей боялась за своего фега, которому досталось ничуть не меньше. - С ним все хорошо, не волнуйся... Я велел ему отправляться в медкабинет, он, должно быть, уже там... - На самом деле сейчас немец не мог думать о ком-то другом, кроме лежащей в его руках девушки, которая, даже находясь в полуживом состоянии, не теряла должной гордости, храбро держась перед ним. Это и отличало Рей от прочих леди из высшего общества - храбрость, гордость, чувство собственного достоинства идеально сочетались с великодушием и искренностью, делая шатенку предметом восхищения в глазах парня. Он и не думал, что девочка может быть равной по характеру джентльмену, что в их столетии являлось уникальным явлением. Дидерих понимал, что никогда не сможет полюбить кого-то другого, Рей останется в его сердце навечно, до конца дней и даже после. Охваченный чувством всепоглощающей любви немец склонил голову над лицом шатенки, сокращая расстояние между их лицами, обжигая дыханием призывно полуоткрытые пересохшие губы. Он готов был продать душу дьяволу, лишь бы впиться в них настойчивым поцелуем, однако, разум твердил ему, что это нечестно: ведь девушка не смогла бы дать ему отпор в таком состоянии. Он не хотел пользоваться ее слабостью, это было бы слишком низким поступком с его стороны. Почти коснувшись желанных губ, немец с рыком отстранился от англичанки, с измученным стоном зарываясь лицом в шоколадные волосы. - Ди... Дидерих? - шатенка невольно вздрогнула, разноцветные глаза в один момент расширились настолько, словно ей только что показали живого дракона. Девушка все еще ощущала тепло дыхания на своем лице, видела, как она тонет в этих прекрасных глазах цвета серебра и… Эйдриан готова была поклясться чем угодно - если бы префект не отстранился, она бы с радостью ответила на его поцелуй, отдала бы всю себя до последней капли. Но... Любит ли он ее на самом деле, как говорила ей Лео? А ей? Стоит ли ей пойти путем простой истины: "Нельзя понять чувства чужого человека, значит, остается только показать свои"? И открыть ему все то, что давно не дает покоя измученной душе? Но так страшно получить отказ... Понять, что ты ошибался и сам придумал для себя красивую иллюзию... Уж лучше жить в выдуманном мире и предаваться мечтам, чем пытаться собрать осколки собственного сердца. С трудом подавив в себе смущение, Эйдриан мягко улыбнулась. - Я в порядке. Ты пришел вовремя, спасибо тебе, Дидерих. Парень в ответ лишь измученно улыбнулся, нежно проводя ладонью по шелковистым волосам девушки. Ощущение сложилось такое, словно он целую неделю пахал, как проклятый без единого часа на перерыв. Во всем теле немец ощутил болезненную усталость, которая была вызвана моральным опустошением, ведь такого сильного страха, как сегодня, он еще никогда не испытывал и ни одному человеку на свете не пожелал бы пройти через это. - К сожалению, я пришел не настолько вовремя, как хотелось бы... - губы немца вновь украсила улыбка, только на этот раз она была наполнена грустью и нескрываемым чувством сожаления. Но повернуть время вспять было невозможно, а если бы и имелся такой способ, то Дидерих наверняка бы не сидел сложа руки. Он бы пошел на многое, чтобы спасти свою возлюбленную от жестокого избиения. - Рей, я хочу, чтобы ты знала, если бы у меня была возможность прийти раньше, я бы непременно защитил тебя... Жаль, что уже поздно... Прости... Рей на эти слова, полные боли и раскаяния, лишь кивнула головой. Ей ли было не знать о том, что этот парень вытащил бы ее хоть из самого пекла ада, будь у него такой шанс. Но она тоже сглупила, бросившись в западню сломя голову, как какой-нибудь герой. Надо было позвать с собой хоть Мидлфорда или попросить, чтобы кто-нибудь позвал префекта на место преступления. Но страх за собственного фега вытеснил все чувства, оставив только ужас за мальчика. - Ты не виноват, Дидерих. К тому же, пострадала я несильно. Видишь? - девушка попыталась встать, но перед глазами резко потемнело, и она, почти потеряв сознание, упала обратно в такие заботливо подставленные руки. - Прекрати! Не вздумай вставать, - парень не успел и слово сказать, как девушка предприняла эту отчаянную попытку подняться, которая потерпела фиаско. - Никогда не строй из себя героя, особенно, когда дело касается твоего здоровья! - глубоко вздохнув, немец бережно поддержал голову девушки, чтобы та не находилась на весу. Все, чего он сейчас хотел - это доставить девушку в комнату, ведь в больничное крыло идти было противопоказано, как только врач начнет осматривать Эйдриан, тайна ее принадлежности к женскому полу сразу раскроется. Этого допускать было нельзя... - Потерпи, я быстро доставлю тебя на место, - уложив шатенку удобнее на своих руках, Дидерих просунул одну руку под ее коленями, а другой обхватил хрупкое плечо, после чего с легкостью оторвал разноглазую от земли. Рей в один момент вспыхнула до самых корней волос, стоило только девушке подумать о том, что их может кто-нибудь увидеть. Одно дело, если бы она была без сознания, и он нес ее в больничное крыло, как это было, когда она упала с коня, и совсем другое, когда префект несет на руках мальчишку-студента, который находится в полном сознании. - Дидерих... М-может н-не с-стоит? - голос отчаянно дрожал и запинался, казалось, Эйдриан не может справиться со своей собственной речью, отчего она становилась скачущей и непонятной. Голосок стал заметно тоньше, а сердце отбивало миллион ударов в секунду. Точнее, шатенке казалось, что оно не бьется совсем. Его лицо было так близко, что она могла разглядеть собственное отражение в серых глазах. - У тебя б-будут п-проблемы... Я не х-хочу, чтобы нас кто-то ви-видел... Подумают, что ты... - Рей окончательно переплюнула любой спелый помидор в насыщенности окраса, спрятав лицо на широкой и сильной груди, слушая рваный и такой громкий стук сердца. - Ориентацию сменил... - последние слова пришлось буквально выдавливать из себя. - Не говори глупостей! - не на шутку запаниковал немец, стараясь выкинуть из головы лица студентов, которые будут смотреть на них с Рей широко распахнутыми глазами, а позже еще и распускать сплетни по этому поводу. «Вот ужас... Весь Вестон будет нам кости перемывать!» Но, как бы префект не напрягался на этот счет, что бы не думал, а чувства к девушке все же были для него во стократ важнее подмоченной репутации, поэтому он поспешил убедить ее в этом: - Мне плевать, кто что подумает. Для меня имеешь значение только ты, к тому же, еще не было звонка с урока, поэтому мы вряд ли кого-нибудь встретим, - ободряюще улыбнувшись шатенке и как бы говоря ей, что все будет хорошо, Дидерих уверенно зашагал в сторону Зеленого общежития, наслаждаясь мыслью о том, что он вновь имеет счастье чувствовать близость родного тела. Рей лишь крепко зажмурила глаза, надеясь, что они действительно, никого не встретят на своем пути, при этом максимально расслабив свое тело, чтобы со стороны это выглядело так, словно она находится не в этом мире и вряд ли скоро очнется. Но, к немалому везению парочки, они добрались до комнаты девушки, так и не встретив никого по пути, что было очень даже на руку префекту. Да и Эйдриан проклинала бы себя весь остаток жизни, если бы ей сказали о том, что Дидериха записали в армию людей с нестандартной ориентацией. Ступив в комнату шатенки, Либкхнехт ногой захлопнул дверь за своей спиной и только тогда Рей набралась смелости открыть глаза. Хотя шатенка была бы не против еще немного побыть вот так вот на его руках. Слушать стук сердца и ритм дыхания. Обнимать руками за шею, что она делала весь остаток пути, и доверчиво прижиматься к парню всем телом. Бесшумно опустив девушку на кровать, немец невольно поймал себя на мысли, что было бы неплохо, если бы ее комната находилась в самом дальнем углу общежития, уж больно ему понравилось носить шатенку на руках. Даже не так... Скорее ему нравилось чувствовать близость ее тела подле себя, бархат кожи и упругость изгибов, что дурманили разум хлеще любого наркотика, заставляя рисовать в голове самые постыдные образы, наслаждаться которыми, немцу не позволяла совесть. - Я знаю, что к врачу обращаться нельзя, но я не могу оставить твои ушибы без внимания. Надо что-то придумать, Рей, - голос наполнился тревогой, смотреть на избитую возлюбленную не было сил, но Дидерих решил, что не имеет права прятать от нее взгляд, он обязан дарить ей поддержку, которая была сейчас одним из лучших лекарств. Хотелось прижать англичанку к своей груди, обнять и больше никогда не отпускать, спрятать от всего мира, от всех бед, боли и страданий, чтобы раствориться в ней самому... - А? - девушка не сразу сообразила, что хотел донести до нее немец, руки отчего-то сами собой прижались к груди, словно она не была утянута в корсет и вообще была обнажена, краска смущения и какого-то неодобрения проступила на щеках, а в разномастных глазах так и застыл немой укор, обращенный в сторону префекта. Какие бы благие намерения не имел под своими словами парень, Эйдриан считала, что разденется только перед своим законным супругом, с которым ее свяжет брачный союз. И хоть разум давно твердил, что она не сможет игнорировать зов своего сердца, девушка была уверена, что в человеке, с которым свяжет жизнь, будет искать черты характера немца... Нет. Не так... Она хотела, чтобы это был только Дидерих и никто другой. - Думаю... я сама смогу все обработать... - девушка ловким движением, словно акробатка, завела обе руки за спину, давая понять, что сможет справиться и с этой областью. - Видишь? Но боюсь, на занятия я завтра не смогу пойти... - Не думай об этом, я все улажу, - немец уверенно коснулся хрупкой руки, словно бы говоря девушке, что она может полностью положиться на него. Он прекрасно понимал, что при таких увечьях Рей нужна как минимум неделя, чтобы хоть как-то прийти в себя, к тому же завтра с утра ее тело напомнит о себе такой болью, что шатенка едва ли сможет оторвать голову от подушки! Подумав об этом на задворках сознания, сама собой промелькнула мысль о том, что было бы неплохо завтра с утра заглянуть перед началом занятий к Эйдриан, а еще он решил, что утром нужно будет встать раньше обычного, чтобы успеть приготовить для нее завтрак. Не оставит же он свою дорогую Рей без еды на весь день, это было бы оскорбительно! - Я сообщу методисту, что после произошедшего инцидента тебе необходимо отлежаться в комнате, чтобы морально переварить случившееся. Думаю, что и твоему фегу будет полезно прогулять пару дней, все же он многое пережил... - Дидерих смотрел на взъерошенную шатенку и не мог налюбоваться, в его глазах она была прекраснейшей девушкой на планете, и он готов был убить каждого, кто осмелился бы сказать, что это не так! Но больше всего хотелось убить тех отморозков, которые жестоко глумились над его возлюбленной и беззащитным младшеклассником. Дидерих был непреклонен, он считал, что не сможет спокойно существовать в стенах этой академии, пока эти подонки спокойно расхаживают с ним под одной крышей! - Рей, послушай, я собираюсь донести до директора о произошедшем сегодня кошмаре, но думаю, что о степени тяжести твоих увечий стоит умолчать, иначе директор возмутится, почему мы не позвали к тебе доктора... - Не думаю, что директор будет возмущаться насчет врача. Ведь знает о том, что я и Лео - сестры. Помнишь? - шатенка поудобнее устроилась на постели, стараясь напомнить Дидериху о тех словах, что говорила ему, когда он только раскрыл ее тайну. Ведь она говорила ему о том, что директор знает обо всем, в том числе и о проблемах в семье. Ведь он друг родителей. - Так что он скорее не будет лезть в это дело, - девушка пожала плечами и тут же зашипела от боли, взгляд сам собой скользнул на руки, из-под рукавов школьной формы виднелись лиловые синяки. Расстегнув пуговицы на рукаве пиджака и манжетах, Эйдриан невольно присвистнула. Таких синяков на ней даже Дидерих не оставлял, сходить точно будут долго. - Это все из-за меня... - голос префекта обжег шатенку ярким пламенем обиды, которая полыхала внутри парня всепоглощающим пожаром, превращая его измученную душу в угли. Дидерих помнил о том, как много раз он обещал девушке относиться к ней, как к парню, помогать поддерживать ее легенду и не позволять выделяться на фоне других студентов. Но каждый раз при виде ее лика немец забывал о формальностях, чем сильно подставил шатенку, ведь те старшекурсники напали на нее как раз из-за того, что он, как префект, относился к ней по-особенному и всегда выделял среди Львиного факультета. Сердце свернулось тугим жгутом, смотреть в глаза этой девушки он не посмел, ведь он виноват перед ней, и эту вину искупить перед своей совестью немец не мог. - Не сложно догадаться, что они терроризировали тебя из-за моего безнравственного, хорошего отношения, потому что других причин нападать на тебя я не вижу... - голова префекта склонилась перед девушкой в душераздирающем сожалении, он как бы говорил, что если после всего случившегося она перестанет общаться с ним, то он примет это. Заслуженно примет. Эйдриан тоже это понимала, понимала разумом, но не сердцем. Ведь она с первого дня разожгла огонь вражды между ней и остальными членами Зеленого дортуара, а потом ситуация окончательно вышла из-под контроля, когда Дидерих узнал о том, что она леди. В его особенном отношения к ней вины нет, шатенка была уверена в том, что узнай весь дортуар, что она на самом деле девушка, с нее бы пылинки тут сдували все, кто только может. Даже можно было бы своим гаремом обзавестись. От этих мыслей Рей невольно улыбнулась, садясь на постели, и, приблизившись к Дидериху, сидящему на краю, обхватила его лицо своими ладошками, не скрывая того тепла и любви, что испытывала к нему, смотря точно в серебряные глаза, в которых хотелось утонуть. - Все хорошо... Я не держу на тебя зла, - шатенка попыталась вложить в эти слова все те чувства, что были в ее сердце под надежным замком все это время. От этих слов сердце префекта вновь запустило свой бег, напрочь отключая сознание и обнажая эмоции, он готов верить каждому слову этой девушки, каждому ее взгляду, жесту... Он понимал, что, возможно, она не держит на него зла просто потому, что он является для нее близким другом. Даже если Рей и простила его по-настоящему, это ничего не меняло, ведь совесть упорно твердило обратное - прощения он не заслуживает. Дидерих не мог позволить себе простить себя самого. С его губ лишь сорвался измученный вздох с долей блаженства, ведь чувствовать на своих щеках руки любимой девушки было до дрожи приятно. Казалось, кожа под ее пальцами пылала огнем, в котором всем сердцем хотелось сгореть. Его милая, хрупкая Рей, нимфа, забравшая у него сердце, смотрела на него добродушным взглядом, и парень вдруг понял, что столько нежности и тепла он еще ни к кому никогда испытывал. Он хотел ее всем сердцем и лишь разумом старался защитить от себя самого. Но разве это правильно? Может лучше во всем ей признаться, чтобы хоть как-то облегчить страдания своей души? Нет. Нельзя так рисковать. Вдруг у них ничего не получится? Что если они разрушат эту связь и больше никогда не смогут относиться друг к другу как прежде? Возможно, лучше остаться друзьями и не рисковать... Подумав об этом, немец едва сдержал себя от саркастического смешка, потому что понял, о какой глупости он сейчас подумал. Друзьями? Да разве с такими сильными чувствами, как у него, возможно остаться друзьями? Конечно нет... Молча поднявшись с постели, префект ловко выскользнул из хрупких ладоней девушки, улыбаясь ей самой теплой улыбкой за всю историю их общения. - Спасибо тебе. Твои слова значат для меня очень многое, но мне нужно самому постараться простить себя, а на это нужно время...