The damned.

– Вот и попалась, куколка, – отрезает отвратительного вида полицейский, заламывая Эмиральде руки за спиной и проталкивая в свою дряблую машинку, в салоне которой воняет старыми носками и тухлыми яйцами; брюнетка едва успевает сделать глоток нормального воздуха. Вокруг снуют озабоченные старухи, раскрывая рты: кто-то, ругая отвратительную молодежь, а кто-то, недоумевая, как может настоящий мужчина посметь поднять руку на даму. И да, служащие на окраине Бостона не отличаются особым радушием, а также плюют на обыкновенные законы уважения к незнакомым людям, даже если эти незнакомцы – притягательные стройные брюнетки лет восемнадцати. Хотя к такому отношению к себе Эми привыкла с рождения, поэтому даже сейчас спокойно шипит, даже не вырываясь, а лишь корчась от отвращения к его гнилому лицу, усыпанному прыщами. Арестовывали её не впервые. Жаль только, что раньше сюда обычно приезжали копы помоложе и посимпатичнее, да и народу вокруг было наплевать на её выходки. Девушка спокойно усаживается на заднее сидение, наблюдая, как под ней проваливается слишком мягкая обивка. Смуглый усатый полицейский с очень плохой кожей со злостью захлопывает дверь, вероятно, негодуя, что в выходной его вызвали по такому мелочному делу, как кража батончиков в магазинчике возле заправки, и проталкивается к своему месту, расталкивая шеренгу критикующих бабок. Что поделать, если подростки в этом районе – все невменяемые беспризорники без царя в голове. Хотя эта девчушка, признаться, очень даже ничего – по крайней мере, за хорошее «извинение» мужчина не отказался бы закрыть на преступление глаза. Однако Эмиральда такому точно не позволит случиться – определенно, не в этой жизни. Вообще, кража батончиков в супермаркете было для Ришар делом плёвым. Вот только в этот раз всё пошло не так: а именно – девушка никак не могла ожидать, что в захолустный, никому не нужный магазинчик вдруг ворвется стайка бабушек-туристок, которым срочно понадобится купить спрей от блох и пару пачек памперсов для взрослых (интересно, зачем?). Одна особо наблюдательная женщина из этой компании жутко надоедливых старух заподозрила в Эмиральде воровку со слишком оттянутыми карманами на толстовке, в которые, естественно, уже были погружены плитки шоколада и батончики-мюсли. И, конечно же, дальше без промедления была поднята паника, а девушку зажало между вонючими тушами в ожидании приезда участкового офицера, при этом, успев досадить продавцу с проверкой записи с камер наблюдения, где преступление Ришар оказалось пойманным на горячем. Казалось, хуже дня не придумаешь. – Ну что, доигралась, сопливая девчонка? – прерывая ход бессвязных мыслей Эми, выплевывает мужчина-полицейский, от скуки решивший начать с ней диалог, который больше походит на его попытки самоутвердиться на фоне девушки. Чувство такта, а также банального уважения явно ему не знакомо. – И чего тебе дома не сидится в выходной день? Что, нынешние сосунки уже не тратят своё время на такую хрень, как домашнее задание? Брюнетка давно для себя решила игнорировать любые агрессивные выпады офицера. Но ответ ему и не нужен: – Ха! Вот из-за таких шлюх, как ты, я вынужден сегодня работать! – продолжает ругаться тот, предельно чётко выказывая своё недовольство по поводу того, что у него отобрали выходной. Интересно, чем бы таким он сейчас мог заниматься? Наверняка сидел бы перед телевизором, бухая и подрачивая на какую-нибудь бесплатную порнуху. – И чем ты мне это компенсируешь, а, мразь? А дальше всё начало происходить как в тумане. Вернее, Эмиральда с трудом вспоминала эти отрывки, но только много позже, когда её уже доставили в участок и закрепили на стуле для особо невменяемых. Драка с полицейским – уже серьёзная статья. И плевать, что он полез первым, пытаясь её изнасиловать, – всё равно никто не поверит. Другой офицер, повыше и более статный, разглядывает оборванную одежду брюнетки с презрением. Наверняка думает, что она какая-то шлюха, которая проводит дни и ночи на хатах у таких же пропащих в мире алкоголя и секса подростков. Но всё равно безучастно кривится, записывая протокол: за день сюда доставляют и более дурных личностей, так что слишком зацикливаться на этой – дурацкое занятие. – Итак, – протягивает второй офицер, обращаясь к отвратительному прыщавому копу. – Писать, что она набросилась на тебя и начала избивать? – Как дикая! – моментально поддерживает того усач, ясное дело, решая упустить часть истории про домогательство. – Я лишь хотел усадить её в машину, а она набросилась на меня! Хотела выцарапать глаза! Ришар усмехается. И правда, кровавые царапины на лице прыщавого копа смотрятся жутко гармонично вместе с огромного размера фингалом. Так гармонично, что блевать охота. – Выцарапать? – сомнительно смотрит на собеседника высокий офицер, но всё же записывает всё сказанное им под диктовку. – Неоправданная агрессия? Конечно же, вряд ли кто-то поверит, что хрупкая слабая девочка может вот так наброситься на человека, который ей ничего не сделал! Может, справедливость таки услышит зов Эмиральды? – Да я почём знаю-то! – вскипает первый офицер, который тем временем начал нервно ходить туда-сюда по маленькому кабинету. – Может, у неё бешенство. Или истерия. Или, как её там, я по телеку вчера видел... – он нервно напрягает лицевые мышцы, видимо, силясь что-то вспомнить или, как минимум, умножить 257 на 462 в уме, при этом выглядя, как последний кретин. А потом внезапно радостно издает: – Шизофрения! Очень опасная болезнь, между прочим! Да уж, терпеть такое уже выше сил Ришар. – Ну как же, – не выдерживает брюнетка. – Проблемы здесь только у твоего больного мозга и члена, который зарится на молоденькую красотку вроде меня. Услышав это, усатый коп предельно вскипает и, как неуклюжий бегемот, рвётся к несчастной Эми, прикованной к стулу. «Упс. Я точно совершила ошибку», – с сожалением думает она, когда лютый каменный кулак проносится прямо мимо её носа. Какое счастье, что в этот раз удается увернуться, но долго продолжаться это сидячее сражение явно не может. Ещё один уворот проходит почти успешно, а вот третий удар попадает прямо в цель – щёку красотки – и кровь моментально начинает бежать из разбитой губы. – Так, Джеб, успокойся, – встревает второй коп, который вёл протокол, и оттаскивает озверевшего восточного усача с фингалом от девушки. Кровь, тем временем, капает уже на мятую толстовку и кафель, но он предпочитает не замечать её, а лишь нажимает на какую-то кнопку в стене, и через пятнадцать секунд в кабинет прибывает вооруженная толпа. – Уведите Джеба отсюда, – брезгливо плюет высокий офицер, глядя на одичавшего коллегу. – А эту девчонку – на исследование. – Исследование? – недоумевает Эми. Что, неужели её действительно принимают за больную? Однако второй коп пренебрежительно решает игнорировать её вопрос, который счёл, видимо, слишком тупым. – Пойдёмте, мисс, – хватает брюнетку довольно вежливый мужчина-конвой, стараясь не вывести её из равновесия слишком грубыми движениями, но руки не высвобождает. К лицу моментально накладывают повязку. – Это лишь новый приказ – исследовать каждого, кто попадает сюда. Вам нечего бояться – это не больно. Хотелось бы ей в это верить. Но времени на то, чтобы обдумать новый план, не остаётся, и её очень скоро вовлекают в новую комнату: довольно мрачную на вид и очень маленькую, с одним окном, каким-то прибором по центру, опутанным множеством проводков, и высоким креслом, напоминающим стоматологическое. Запах в этом помещении также стоит не самый приятный, удручающий. – Садитесь, – даёт команду конвой, наблюдая, как Эми неловко, и побаиваясь, запрыгивает на кресло, насколько это позволяют скреплённые за спиной руки. – Не бойтесь, это совсем не страшно и займет лишь пару секунд. Потом Вас отпустят, – спокойно проговаривает мужчина, кстати, с довольно приятной внешностью и улыбкой Брэда Питта, и цепляет на голову Эмиральды какой-то странный шлем с многочисленными тонкими проводками. – Это что, электрический стул? – невольно вырывается страшная догадка из уст девушки, которая заставляет её задрожать. Полицейский иронично хмурится – явно чем-то развеселён: неужто её реакцией? – Нет, мисс, мы просто посмотрим состояние Вашей головы. От этого Ришар становится ни капли не легче. Но предотвратить сию ситуацию нельзя, потому что конвой уже нажимает какие-то кнопки на шлеме на её голове, и Эми с опаской начинает замечать, что чувствует покалывающие вибрации по всему телу. Однако они действительно не доставляют боли. Через десять секунд такого молчаливого сидения полицейский спокойно нажимает другую пару кнопок и снимает с головы брюнетки шлем. – Подождите здесь пять минут. Мне нужно проверить результаты, – бросает тот и выходит в соседнюю комнату, абсолютно доверчиво оставляя девушку одну. Сейчас можно было бы даже сбежать, не будь на её руках этих неудобных наручников. Но Эмиральда выбирает терпеливо ждать, томясь в неприятном интуитивном предчувствии чего-то нехорошего и разглядывая трещины на безвкусных зелёных стенах комнаты. Ох, и лучше бы она действительно бросилась бежать... Действительно, проходит чуть больше пяти минут (или около того, как показалось Эми), и в кабинет снова влетает господин конвой, держа странную кипу распечаток и с подозрительно резко изменившимся настроением. Если ещё пять минут назад он не выказывал ничего, кроме профессиональной доброжелательности и искреннего сопереживания девушке, то сейчас смотрит хмуро, мрачно и, кажется, будто не решаясь что-то сказать. Эми почему-то резко ощущает себя в приёмной стационара в тот момент, когда к ней выходит печального вида доктор и сообщает, что какого-то её родственника только что не стало на операционном столе. Жуткие мысли Эмиральде приходится отгонять силком, но её поджилки всё равно инстинктивно дрожат – знак предчувствия. – Ну, что там? – несмело спрашивает Ришар, пытаясь вглядеться в омут тёмных глаз полицейского, который словно не замечает перед собой ничего. Тщетно она пытается отыскать на его лице хотя бы какой-то знак, какую-то определенную эмоцию, чтобы понять, что же заставило улыбчивого конвоя внезапно померкнуть. Он в свою очередь хмуро молчит. И эта страшная неизвестность вгоняет Эмиральду в воспоминания о детстве, когда её пьющий отец в любой момент мог подойти к ничего не подозревающей дочери и влепить затрещину ни за что. Такое поведение, как объяснили позже врачи, оправдывается сложным психическим расстройством: состояние пациента бурно скачет от радостного до невыносимо озлобленного, и предугадать сии метаморфозы – просто невозможно. Мысли о неожиданном гневе отца невольно переносятся на полицейского и заставляют брюнетку испытывать детский страх вновь. – Почему Вы молчите, офицер? Словно вылезая из крепкого сна, мужчина неожиданно оживает и обращает испуганный взор на Эмиральду. Его зрачки расширены, на лбу проступают капельки пота. Такая реакция точно не имеет ничего общего с той, которая Эми знакома. – Офицер? – она делает еще одну тихую попытку достучаться до собеседника, но нервы не на шутку сдают свои позиции. Мрачный антураж комнаты и больничное кресло тоже играют немалую роль. Ришар начинает казаться, что она попала в самый эпицентр безвкусного ужастика про зомби, – вроде тех, что круглосуточно крутят на канале для задротов (его ещё дядя Билл постоянно смотрит). Признаться, ей было бы довольно забавно увидеть, как «красавчик Брэд Питт» начнёт разлагаться на глазах, превращаясь в мерзкое чудовище и пытаясь схватить Ришар, крича: «Мозги, дайте мне мозги!». Вот только обычно всегда после этой части зомби находит способ разорвать несчастное тело жертвы недюжинной силой и впиться гнилыми зубами в черепную коробку, – ах да, эти фильмы никогда не заканчиваются хорошо. Поучаствовать в подобном действе на самом деле вряд ли бы хоть кому-то хотелось. Размышления девушки внезапно прерывает конвой: – Ах, результаты, – лепечет он почти бессвязно, спотыкаясь о собственный язык. – Извините, мисс, но отпустить сейчас Вас не получится. «Он, наверное, шутит. Как не получится?» – негодует в мыслях брюнетка, но не позволяет возмущению вырваться из её уст. Интерес заставляет её напрячься и слушать мужчину дальше. «Что же это за тест такой?». – Назовите, пожалуйста, Ваш адрес, имя одного родителя или опекуна и его номер телефона. Вот такой вопрос Эми ожидала услышать меньше всего. Неужели этот рентген (или как вообще можно называть сию штуку с проводками) действительно определил, что у Эмиральды есть какие-то психические отклонения? От такой перспективы девушка не на шутку испугалась: ей что, передалась болезнь отца? Или там что-то более серьёзное? Может, лучше наврать и назвать вымышленные данные? «Нет. Мне ещё не улыбается в колонию попасть», – обречённо вздыхает кареглазая брюнетка. Адрес она диктует без ошибок, а вот с именем опекуна выходит небольшой казус: сейчас девушка уже два дня как ушла из дома, не в силах выдерживать попечение бабушки Лисс, на которую её скинула опечаленная мать после смерти отца. Только не хватало ей, чтобы бабуля начала жаловаться, что её драгоценная дочь пропала (если она уже не обзвонила все городские участки), – тогда Эми точно не скрыться. Однако пусть даже и так, – терпеть вторую ночь на парковке Ришар точно не собирается, поэтому, возможно, в возвращении в родное гнёздышко есть и свои плюсы. Хорошо взвесив все «за» и «против», девушка смиренно диктует номер Лиссандры Стюарт – своей ослеплённой гиперопекой бабули. Конвой безучастно хмыкает и снова удаляется в соседнюю комнату, опять оставляя её в страшном одиночестве, наедине с мыслями. Интересно, если Эмиральда действительно больна, то что её ждет потом? Её заберут в психушку? Посадят под домашний арест? Или всё-таки дело в чёртовых батончиках и ей светит колония для малолетних преступников? Ну да, будто бы Эми забыла про избиение полицейского, – такое точно не прощают. На этот раз «красавчик Брэд Питт с переменчивым настроением» возвращается гораздо позже; за это время Эми уже успела перебрать в своей голове все возможные и невозможные теории своей болезни: от наследственности отца до похищения инопланетянами. Полицейского будто снова прошибло магией метаморфозы: он сияет дружелюбием, словно ничего не произошло, а странная реакция на какой-то тест Эмиральде только показалась. Девушка напрягается. – Поздравляю, мисс Ришар! – радостно восклицает полицейский, чем повергает брюнетку в шок. – Вы едете учиться в лучшую академию мира! Этот тест выявил у Вас наличие «гениального» гена! «Что, простите?». Эми недоверчиво кривится, силясь понять, не сошёл ли мужик с ума. А он продолжает лепетать, не оставляя девушке даже шанса на рациональное обдумывание ситуации: – Мы все обговорили с Вашей бабушкой, она очень рада за Вас! Извините, начальство мне только что объяснило, что этот тест на самом деле предназначен на выискивание гениев среди людей, а не кровожадных преступников! Малость неловко вышло, да? Быстро же бабуля Лисс согласилась сбагрить внученьку. И что это вообще за чёртов ген? Ген сумасшествия? Ришар со всей силы хватается за кресло, вминая в твердую поверхность руки до боли: кажется, единственный способ убедиться, что та не спит. Теперь парад ведёт «поехавший и не такой уж и симпатичный Бред Питт». – Ну же, собирайтесь! Наши люди сейчас отвезут Вас домой, чтобы Вы собрали свои вещи, потому что сегодня ночным рейсом Вы летите в Канаду! Только не волнуйтесь, абсолютно все расходы покрывает правительство: им сейчас просто необходимы такие люди, как Вы! Определённо, слишком много событий за один день. Эми даже на всякий случай оглядывается в поисках скрытых камер. Вроде бы, нет, да и прицепить некуда... И от этого шок ещё больше завладевает ею. Интересно, сколько времени понадобится правительству, чтобы понять, что никакая Ришар не гениальная и вышвырнуть её обратно в пригород Бостона? Она ведь даже школу не закончила. От всего обилия переживаний пухнет голова.