Sex Fantasies

Я зевнула, склонив голову, которая оказалась на плече Ральфа, нежно обнимающего меня за талию. — Устала, малышка? — с улыбкой спросил он, поворачивая голову в мою сторону. — Не очень, просто с тобой весьма уютно, — шепнула я в ответ, тоже улыбаясь и наслаждаясь его приятным одеколоном. — Снова обнюхиваешь меня? — заметил парень со смешком. — Ну ты же меня обнюхиваешь, так что учусь у тебя, милый. Впрочем, мне не понятно, что такого в моем запахе. Я его даже не чувствую, — я немного смутилась, прикрывая глаза. — Не волнуйся, это не тот запах, о котором ты думаешь, а тот самый, что делает каждого человека по-своему уникальным. И мне твой очень нравится, — молодой человек легонько ущипнул меня за нос. — Странные у тебя фетиши, — буркнула я в район его плеча. — Я пойду приоткрою окно, а то тут становится душно, — добавила я, встав с дивана и направившись к балкону. Я слышала, как Ральф посмеивается позади меня, переключая каналы телевизора, пытаясь найти что-то интересное, хотя, как по мне, стоило просто заранее подобрать какой-нибудь фильм, который понравился бы нам обоим. Подойдя к окну, я отодвинула шторы в сторону, а затем открыла форточку, впуская в комнату прохладный ночной бриз. — Сегодня так красиво, — заметила я, поднимая глаза к небу, как раз в тот момент, когда облака начали расступаться и моему взору предстала луна. — Теперь понятно, почему так ярко. Полнолуние как-никак. Телевизор погас, а потом я услышала позади какой-то шум и обернулась, обнаружив, что это пульт выпал из рук Ральфа. — Что ты сказала, Клео? — Что сегодня красиво, ведь полнолуние, — повторила я неуверенно, не понимая, что могло так зацепить его. — Но ведь полнолуние же завтра, — выдохнул парень, запуская пальцы в каштановые волосы. Мне показалось, что в свете свечей, что были расставлены по комнате, его глаза отдавали желтизной, однако этот эффект мгновенно пропал и я списала все это на разыгравшееся воображение. — Если не веришь, то сам посмотри, — предложила я, все еще не понимая его беспокойства. На, казалось, негнущихся ногах, Ральф медленно подошел к окну, с опаской глядя на небо. Мы были вместе уже почти полгода, но еще ни разу я не видела на его лице этой гримасы ужаса и паники. Он что, боится луны? Если призадуматься, вместе мы никогда не наблюдали полнолуние, но это абсурдно — бояться небесного тела… Сглотнув, парень отвернулся от окна, тяжело задышав. — Милый, ты в порядке? — я участливо взглянула на молодого человека, положив ладонь на его плечо. Ральф резко отшатнулся от меня. — Да, я… прости, просто… ничего, — выдохнул он наконец, словно борясь с собой. — Тебе уже пора. — Что? — я не знаю, была ли я больше удивлена или возмущена тем, что он так внезапно решил выгнать меня. — Почему? Я что-то не так сказала? — Нет, дело не в этом. Завтра мне… нужно рано вставать, и я знаю, что если ты останешься, то я точно не высплюсь, — пробормотал он отрешенно, совершенно не глядя на меня. Мне это не нравилось. — Да объясни, что происходит? Еще пять минут назад ты почему-то не помнил, что тебе завтра рано вставать, — отчеканила я, и все мое тело трясло от злобы и непонимания. — А теперь вспомнил, ясно?! — прикрикнул он, и в его голосе я услышала скрытую угрозу. Мне стало не по себе. — Ральф… — Уходи, прошу тебя. — Такая резкая перемена, и вот я уже слышу мольбу. Я пребывала в каком-то ступоре, не в силах сдвинуться с места. Я не любила не знать ответов на свои вопросы, и данная ситуация очень меня напрягала. — Не уйду, пока не скажешь, в чем действительно дело, — настаивала я, смерив его негодующим взором. — Клео, я прошу тебя уйти, я тебе уже все объяснил, не заставляй меня повторять! — на этот раз я могла различить некий утробный рык, вырвавшийся из его горла. Мужская рука жестко схватила меня за предплечье. Я всхлипнула. На утро точно останется синяк. — Ральф, милый, мне больно, — жалобно пропищала я, и парень тут же ослабил хватку, давая мне вырваться. — Прости, я не хотел, но боюсь, если ты останешься, будет только хуже. — О чем ты? — я недоумевала как никогда, растирая ноющую руку. — Я не могу… не могу это контролировать, уходи, скорее… — он издал жалобный стон, будто боролся с болью. — Убирайся, живо! — добавил парень более грубо, вжавшись в стену — я видела, как его грудная клетка ходила ходуном, а дыхание участилось так, что я боялась, что он задыхается. — Но как же ты? Может, вызвать скорую? — Нет! Доктор тут не поможет. Клео, я умоляю тебя… беги, убегай отсюда, времени осталось совсем мало, — его голос вдруг стал ниже, больше похожий на рык, и Ральф согнулся пополам, падая на пол. — Ральф! — воскликнула я, подбегая к нему, не зная, чем могу помочь. — Клео! — его руки вцепились в меня с новой силой и я удивилась и испугалась, когда ощутила, как его ногти впиваются в мою кожу сквозь ткань рубашки. Я опять всхлипнула, и когда парень поднял на меня взгляд, я встретилась с его желтыми глазами, понимая, что на этот раз мне не привиделось. — Ральф? — испуганно прошептала я. Он закричал, будто в агонии, отпуская меня, вместе с тем оставляя тонкие разрезы на моей рубашке. Все еще не понимая, что происходит, я попятилась назад, ужасаясь как виду, открывающемуся передо мной, так и звукам, что издавал мой молодой человек. — Уходи! — взревел он, после чего я услышала громкий хруст, похожий на хруст костей, а тело его изогнулось под страшным углом. Мне казалось, что сейчас я была бледнее полотна, как зачарованная наблюдая за тем, как Ральф меняется у меня на глазах. Я знала, что надо убегать, я чуяла исходящую от него опасность, но в то же время во мне боролись и другие чувства, такие как любопытство и беспокойство за него. Он стонал и дергался, и я видела, как ногти его становятся когтями, все тело увеличивается в размерах, а одежда начинает трещать по швам. Вскоре от нее остались одни порванные тряпки. Я не верила своим глазам и не могла объяснить того, что происходило, но когда все разумные объяснения кончаются, ты начинаешь думать о сверхъестественном. И я, кажется, начала догадываться, что он такое, однако все это было очень сюрреалистично. — Ральф, ты… Этого не может быть, мы же не в кино, так не бывает, — я не знала, старалась ли я убедить его или же себя, ощущая, как мое собственное дыхание сбивается, а пульс учащается, и сердце словно готово выпрыгнуть из груди. Он поднял на меня голову и теперь я отчетливо видела эти желтые нечеловеческие глаза, смотрящие на меня так жадно и изучающе, что мне стало не по себе. Парень стоял на четвереньках, приоткрыв рот, который больше напоминал пасть, демонстрируя свои огромные клыки. Оборотень… как такое возможно? Впрочем, окинув его взглядом еще раз, я пришла к выводу, что окончательного обращения в нечто на подобие волка не произошло. Совсем некстати я вспомнила одну игру, в которую играла несколько лет назад — «Волк среди нас», как и многие, восхищаясь главным героем. И если вы спросите меня, то я отвечу, что во многом Ральф сейчас походил на Бигби, хоть и выглядел, на удивление, менее волосатым. В другой ситуации подобный факт бы меня позабавил. Я не знала, может ли он превращаться в волка полностью, и удивилась тому, что меня вообще сейчас это интересует. Возможно, мой мозг просто цеплялся за глупые мысли, стараясь отвлечь меня от кошмара, что происходил прямо передо мной. — Ральф, ты меня слышишь? — спросила я осторожно, делая неуверенный шаг навстречу. Парень вскинул голову, какое-то время просто уставившись на меня, затем мне показалось, что он кивнул. — Ты помнишь, кто я? — в моей голове сейчас крутилась целая куча мифов про оборотней, и, базируясь на том, что обычно волки теряли над собой контроль во время превращения, я стала бояться за свою жизнь. Хотя сердце твердило, что Ральф никак не может обидеть меня. Я не знала, может он говорить или нет, однако молодой человек, или точнее, зверь, ничего не ответил. Я вся взмокла от напряжения, не зная, что мне делать. Кажется, мой инстинкт самосохранения куда-то улетучился, когда я решила остаться здесь, а не уйти. Сейчас же я не хотела спровоцировать его и начать убегать. Ральф все еще разглядывал меня с неким любопытством и собственничеством, и я поежилась. — Ты убьешь меня? — еле-еле вымолвила я, обхватывая себя руками, чтобы унять дрожь, но напрасно. Снова молчание, но теперь он приподнялся, возвышаясь надо мной примерно на полторы головы. Плечи его стали шире, руки и ноги прибавили в объеме, и пусть Ральф не слыл худощавым юнцом, сейчас он казался мне огромным. Его облик был не настолько страшен или противен мне, сколько мысль того, что я не покину этого дома никогда. Насколько силен его самоконтроль я не ведала. Я вскрикнула, стоило парню в один миг очутиться рядом со мной, обхватив руками мои хрупкие руки. В голове промелькнуло воспоминание о том, как я ради любопытства решила погуглить его имя, натыкаясь на значение «мудрый волк», как иронично… И то, что он так любил обнюхивать меня. Легкая боль вернула меня в реальность, в которой молодой человек сдавливал мои кисти, впиваясь в кожу и оставляя на ней несколько царапин. — Что ты со мной сделаешь? — снова попыталась спросить я, опасаясь смотреть хищнику в глаза. Его нос прошелся вдоль моей шеи, опаляя ее таким горячим дыханием, что мне стало жарко. Я непроизвольно вжалась в него, не имея возможности вырваться, когда услышала животный рык: — ТЫ… МОЯ! Не успела я среагировать, как моя светлая рубашка была разодрана в клочья, и его руки, частично похожие на лапы, прошлись по обнаженной коже, вызывая у меня мурашки. Мои соски напряглись, за что я мысленно укорила себя, подрагивая. Создавалось впечатление, что ему сложно говорить, особенно из-за клыков, но Ральф более-менее понимал меня. — Не надо… — боязливо промямлила я, но не осмелилась сопротивляться, когда, несмотря на мои мольбы, мои шорты скоро отправились вслед за разорванной рубашкой вместе с нижним бельем. Я все же подняла глаза, заметив, что Ральф тоже обнажен, и телосложение его скорее напоминало человеческое, нежели животное, но вены на руках, шее и ключицах немного вздулись, а само тело было пронизано мышцами. Я одновременно боялась и хотела к нему прикоснуться. Молодой человек всегда был так нежен со мной, даже слишком, оттого видеть его сейчас таким было непривычно. Ладони его были гораздо крупнее, волосы на руках стали темнее, а лицо, конечно, изменилось больше всего — в нем не сразу можно было найти знакомые черты. Хотя в глазах читалось что-то родное и близкое. Я охнула, когда его рука легла на мои ягодицы, насильно притянув ближе. Тогда-то я и ощутила его — пульсирующий орган упирался в мою промежность, и судя по всему, его пропорции также стали немного больше. Я вновь сглотнула. — Ральф, прошу, мне страшно, — едва слышно произнесла я, хотя дрожь моя была свидетельством не одного лишь страха. Можно было бы пошутить про животный магнетизм, но время было неподходящим. Вторая ладонь присоединилась к первой, чуть разводя мои ягодицы в стороны, и он с легкостью поднял меня в воздух, вжимая в свой пах, принявшись опускать и приподнимать. А вот и новая волна дрожи, что жаром отдалась внизу живота. Я и не подозревала, что смогу намокнуть от такого, но скользкая смазка, теперь уже покрывавшая его член, говорила об обратном. Мои руки неуверенно легли на его плечи, пока Ральф держал меня, как куклу, стараясь удовлетворить свои животные потребности. Но я понимала, что ему этого будет мало, особенно когда парень зарычал и бросил меня на пол. Приземлившись на ковер, я ахнула, в то время как мои ноги схватили сзади, заставив встать на четвереньки. Почему я не могла найти в себе силы сопротивляться? Или не хотела? Я совсем не ожидала того, что произошло дальше: разведя мои ягодицы в стороны, Ральф принялся жадно лизать мое лоно своим, как мне показалось, еще более широким языком. Я задохнулась, задергавшись, не имея возможности двинуться с его железной хваткой на моих бедрах, удивляясь тому, что его клыки никак меня не задевают — по крайней мере не настолько, чтобы ранить. Он лизал меня как животное, которым сейчас являлся, и я стыдилась признаться себе, что я теряю голову от удовольствия. Прогнувшись в спине, я стала томно стонать, утыкаясь лицом в предплечья, сдвинутые вместе на полу. Я надеялась, что мне не придется оказывать ему ответную услугу, так как сомневалась, что его достоинство уместится у меня во рту. После этого в голову пришла другая мысль, которая напугала не меньше, так как я знала, что соития с ним мне точно не избежать. Мне не дали подумать еще, потому как его сильные руки перевернули меня на спину, резко раздвигая мои ноги в стороны. В полумраке его лицо сложно было разглядеть, но я была уверена, что Ральф смотрит на меня с вожделением. Мой запах, должно быть, сводит его с ума, особенно тот, что между ног. Я покраснела, кусая губы, боясь продолжения, но мое тело жаждало его. Влагалище ныло и просило заполнить пустоту внутри как можно скорее. — Ральф, — я пыталась достучаться до него, сама не понимая, чего хочу, но зверь внутри него взял верх и в следующую секунду его далеко не маленький член пронзил мою плоть, вырвал из моих уст громкий крик. Пусть я и была влажной, но отнюдь не растянутой, однако молодой человек продолжал проникать глубже, и я поморщилась от болезненных ощущений. В то же время меня пугало и то, что впервые в жизни я испытывала наслаждение от физической боли, упивалась ею, разводя ноги еще шире. На глазах проступили слезы, но я не обращала на это внимания, чувствуя каждый сантиметр погружающегося естества моего любимого, насильно растягивающего мои стенки. Я постанывала, мечась под ним, не зная, чего хотела больше: прекратить эту сладкую пытку или продолжить ее. Судя по всему, сдерживался он не ради меня, а скорей потому, что чисто физически не мог войти в меня целиком и сразу, ведь стоило мне принять его, как Ральф стал вколачиваться в мое безвольное тело размашистыми толчками, рыча и грубо хватая меня за руки, прижимая их к полу у меня над головой. — МОЯ! — шипел он, и в его голове это выглядело так, как будто он клеймит меня, словно свою сучку, но самое удивительное было то, что я заводилась от всех его действий, от всех этих звуков, от самого факта, что ОН трахает меня. Воздух перестал поступать в мои легкие, когда властная когтистая рука накрыла и сдавила мое горло, вырывая из него нечто похожее на хрипы. Я брыкалась и дергалась, пока он насаживал меня на свой член, беря то, что, как он думал, принадлежит ему по праву. Теперь он входил в меня легко, и я чувствовала что-то мокрое и теплое между ног. Когда он отпустил мою шею, я посмотрела на место, где наши тела соединялись, и обнаружила кровь на своих бедрах. Это было не удивительно, но за всем этим возбуждением я забыла о боли, так как это был самый животный (и в прямом смысле этого слова тоже) секс в моей жизни. Он рычал, иногда покусывая меня, грубо стискивал мои руки и ноги, с глухими и влажными звуками врезаясь в мое лоно, а его член так приятно заполнял меня; из-за объема он постоянно терся о верхнюю стенку влагалища, вознося меня с каждым толчком все выше. Он ничего не говорил, а я, при всем желании, уже была не способна на это, но слова и не были нужны нам. Я так же цеплялась за него, царапая его кожу, превращаясь в тигрицу, упиваясь доселе невиданными ощущениями. Он приподнял голову, завывая, и я восприняла это, как его близость к финалу. Желтые глаза впились в меня, руки накрыли колышущиеся груди, чуть сжимая. Ральф стал вгонять свой член еще быстрее. — Ты ведь хочешь пометить меня, да? — не без усилий хрипло выпалила я, извиваясь и кладя руки на его ягодицы. — Тогда я точно буду твоя. Навсегда. Я не знала, что будет, если он кончит в меня в таком виде (хотя была почти уверена, что волчата у меня точно не появятся), но чертовски этого хотела. Это казалось таким логичным и правильным, словно я уже стала мыслить как типичная самка. — Давай, малыш, — обняв его за шею одной рукой, я нащупала свой клитор, с трудом втиснувшись между нашими телами. Кровь уже немного подсохла, когда я стала мастурбировать, желая не отставать от него. — Давай, кончи, мой милый, — тараторила я уже почти бессознательно, поджимая пальцы на ногах — мое лоно постепенно немело от такой грубой экзекуции. Пальцы быстро ласкали клитор, и мы уже рычали в унисон, совокупляясь как будто от этого зависела наша жизнь. И вот стоило мне услышать, как рычание Ральфа сотрясает комнату, а потом и ощутить мощную струю семени, ударившего прямо в матку, как оргазм сам нашел меня, заставив мои глаза закатиться. Я издала что-то нечленораздельное, принимая все без остатка, чувствуя легкость и одновременно тяжесть его тела. А потом — тьма.

***

Я открыла глаза, когда на улице уже было светло. Свет, падающий сквозь не зашторенное окно, заставил меня поморщиться и прикрыть лицо ладонью. Я обнаружила, что до сих пор лежу на полу дома Ральфа, совершенно голая и вся покрытая синяками и ссадинами. Между ног ощущались отголоски вчерашней ночи, отдаваясь тупой болью во всем теле, засохшие сперма и кровь все еще частично покрывали внутреннюю сторону бедер. Только это и дало понять, что все произошедшее не было сном. Тело не слушалось меня, встать было довольно трудно, но, преодолев себя, я все же приподнялась, оглядывая комнату. Подле себя я обнаружила молодого человека, и судя по виду, он уже вернулся к своему прежнему облику. Так как он лежал ко мне спиной, я не видела его лица, но зато могла разглядеть спину, которая была покрыта не только старыми шрамами, но и новыми царапинами. Я ухмыльнулась. В позе эмбриона Ральф казался таким беззащитным. — Просыпайся, соня, — прошептала я у его уха, медленно поглаживая по бедру. Я ощутила небольшое движение, а затем парень обернулся ко мне, потирая глаза. Он молча смотрел на меня, видимо, пока не понимая, что происходит, однако через мгновение он вскочил на ноги, шарахаясь от меня, словно от огня. — Клео, боже мой, что я с тобой сделал? — в ужасе вопрошал он, прикрыв рот рукой. — Ничего, чтобы мне не понравилось, — ответила я спокойно, сама не веря в то, что так быстро смирилась с его сущностью и могу говорить об этом так легко. — А ты разве ничего не помнишь? — Я… когда я ОН, то все помнится размыто, словно ты смотришь на отражение в озере. Клео, прости меня, я давно хотел рассказать тебе, но так боялся потерять… Боялся, что ты не поверишь, а демонстрировать это, как вчера, я бы по доброй воле не решился. Почему ты не ушла? — Не знаю, не смогла, — пожав плечами, ответила я честно. — Теперь понятно, почему ты всегда отменял все встречи в определенный день месяца. А кто еще знает? — Никто, только ты. Родителей у меня нет, как ты знаешь. Что же я наделал? Прости меня, пожалуйста, — он упал передо мной на колени, закрывая лицо руками. — Да за что? — За все это: за то, что врал, за синяки, за то, что я тебя… изнасиловал, — парень вздрогнул, вцепившись в свои волосы. — Тебе не за что извиняться, Ральф, — я придвинулась ближе, игнорируя то, что промежность саднило, вальяжно оседлав его, приобнимая. — Я сначала испугалась, но не столько тебя, сколько того, что не понимала, что ты можешь сделать в таком обличье. Но потом… мне стыдно признаваться, однако это, наверное, был лучший секс в моей жизни, — смущенно пробормотала я. — Так что кто кого еще использовал, — я улыбнулась, на секунду прижавшись к его губам. — Ты правда не злишься и не обижена? — молодой человек в шоке поглядел на меня, робко поглаживая по спине. — Я счастлива. На самом деле я давно хотела намекнуть тебе, что ты перегибаешь палку с нежностью, — снова покраснев, сказала я, отводя глаза. — Вот значит как? — его брови поползли вверх, но в голосе уже чувствовалась игривость. — Раньше я полностью обращался, но со временем научился хотя бы частично контролировать это, однако избавиться от этого «недуга» навсегда никак нельзя. Я старался сохранить остатки человечности… Хотя бы с тобой мне хотелось быть нежным. — Не волнуйся, я верю, что ты никогда не перейдешь грань, — я взяла его лицо в свои руки. — Ты удивительная женщина, Клео, — шепнул он с благоговением. — Не такая удивительная, как ты, конечно, — засмеявшись, я чмокнула его в губы. — Кто бы мог подумать, что я немного мазохист. Ты открываешь во мне новые грани. Кстати, а я могу, ну, понести от тебя, когда ты… — Если честно, я никогда ни с кем не спал в таком виде, потому не уверен, — мы оба смутились, умолкнув. — Что ж, тогда придется перейти на таблетки, так как я собираюсь этим наслаждаться. Надеюсь, твоя сперма не волшебная, чтобы обойти и эту защиту? — я хихикнула, уткнувшись носом в его нос. — Не думаю, — Ральф склонил мою голову, целуя в лоб. Но потом до него словно что-то дошло: — Погоди, ты сейчас имеешь в виду, что собираешься продолжать спать со мной в этом облике? Клео, я не уверен, что… Но я не стала слушать, жадно прильнув к нему губами, заглушая возражения. — Я люблю тебя, любого тебя, не беспокойся, я обещаю принять все меры предосторожности во всех смыслах, — я подмигнула ему. — Так что не планируй ничего на следующее полнолуние. — Как скажете, мэм, — Ральф любяще сгреб меня в охапку и нежно куснул за плечо.