Sex Fantasies

Я скучающе посмотрела на часы, висящие на стене, не совсем понимая, зачем, ведь я сделала это уже трижды в течение десяти минут. Стоит сказать, что такая сильная тоска напала на меня впервые. Мне было немного одиноко в этой пустой и холодной квартире, которую я делила вместе с Оливером. Прошло уже чуть больше года с того вечера, когда мы с ним «познакомились поближе», и если честно, я не ожидала, что из этого может что-то получиться, однако он убедил меня в обратном. Мы не разглашали свои отношения вплоть до окончания суда. Было сложно поверить в то, что все закончилось. Плохие дяди за решеткой, а я все же обзавелась новым именем — теперь меня звали Камилла Уокер, двадцать шесть лет отроду, уроженка Миннесоты. Когда проблемы остались позади, мы с Мак-Кинли переехали в другой штат, благо, и здесь для него нашлась работа. Разумеется, я восхищалась и была горда своими молодым человеком и его профессией, однако порой обнаруживала, что очень переживаю за него. Пока все обходилось без серьезных инцидентов, но эта работа была похожа на лотерею — никогда не знаешь, что выпадет тебе завтра. Я подрабатывала репетиторством на дому, так как владела в совершенстве несколькими языками, и это хотя бы ненадолго отвлекало меня от неприятных мыслей. Я была благодарна Оливеру за то, что все свое свободное время, за редкими исключениями, он посвящал мне. Он оказался очень приятным собеседником и мы могли с ним болтать часами обо всем и ни о чем одновременно. Даже по истечению года, я пылала к нему не меньшей страстью, чем в ту ночь. Конечно, моего молодого человека уже нельзя было назвать неопытным и чересчур скромным, но мне даже нравились те моменты, когда я могла заставить его засмущаться или занервничать. Мне хотелось обвиться вокруг этого милого комочка и уберечь его от всех бед, но при этом я и сама была не прочь оказаться в его крепких любящих объятиях, которые давали мне понять, что он не даст меня в обиду. Несмотря на его неловкость и природную порядочность, а также склонность к смущению, у нас не было ведущего или ведомого. Мы могли меняться ролями, когда пожелаем, и это было просто прекрасно, ибо одна роль может быстро наскучить. Усевшись на диван в гостиной, я включила телевизор и расслабленно откинулась на подушки, подперев голову рукой. На мне были лишь трусики и рубашка. Его рубашка. Наверное, это вошло в привычку — если я начинала скучать по Мак-Кинли, то меня тянуло ощутить его запах. Данная рубашка была мне чуть великовата, но в ней было так уютно и тепло, словно сам Оливер обнимал меня сейчас. Клацая кнопки на пульте, я остановилась на одном из каналов, по которому транслировался какой-то сериал. В груди что-то екнуло, когда перед моими глазами предстала небольшая эротическая сцена, и я невольно вернулась в прошлое, прикусывая нижнюю губу. Оливер жалобно стонет мне на ухо, прижимаясь грудью к моей спине так плотно, что между нами нельзя было просунуть даже ладонь. Я прогибаюсь ему навстречу, сминая пальцами подушку под собой, и не успеваю опомниться, как его рука уверенно ложится на мой лобок, а палец касается клитора, мягко надавливая. Он почти перестает двигать тазом, зарываясь глубоко в мое лоно, упираясь головкой в шейку матки и продолжая страстно ласкать меня, и эта двойная стимуляция всегда доводит меня до желанного пика гораздо быстрее, чем мне бы того хотелось. Но этот негодник знает, что я не могу устоять перед ним, когда он так сладко стонет мне на ухо. Я вскрикиваю и кончаю, сдавливая его как можно сильнее и чаще, все мое тело будто бы сводит судорогой, и лишь тогда он, как истинный джентльмен, позволяет себе последовать за мной, издавая самые прекрасные звуки на свете. Естественно, это не первый раз, когда он кончает в меня (в такие моменты я думаю о том, что противозачаточные таблетки — это лучшее средство, изобретенное человечеством), вот только Мак-Кинли и здесь умудряется удивить меня, когда мои ягодицы внезапно чуть раздвигаются его длинными пальцами, а рот припадает к промежности, спускаясь чуть ниже и погружаясь языком глубже в мое влагалище. Я слабо охаю, из последних сил пытаясь устоять на коленях и не упасть, пока он творит бесчинства своим уже весьма умелым языком. Учитывая мою чувствительность после столь яркого финала, я всхлипываю, непроизвольно стараясь отодвинуться, и мужчина не настаивает, все же отстраняясь от меня, не желая переусердствовать. После этого он поражает меня еще больше двумя вещами: тем, как он властно, словно не собираясь терпеть возражений, резко опрокидывает меня на спину, а также тем, как, прижимаясь своими губами к моим, разделяет со мной в поцелуе привкус своего собственного семени. Отчего-то я краснею, но стыд уходит на второй план, а на первый вырывается восторг и возбуждение. Такое со мной проделывали впервые, и то, что он сделал это по собственной воле, лишь заставило меня проникнуться к нему сильнее. Несмотря на то, что мы кончили минуту назад, наш поцелуй был страстным, жарким и даже немного диким, если такое описание вообще применимо. Я взъерошила его волосы, чувствуя, как мужская рука, лежащая на моем затылке, прижимает меня еще сильнее к его лицу. — Вау, — наконец-то оторвавшись от него, выдыхаю я, сраженная наповал сим жестом, ощущая, как моя кожа едва не полыхает. — Мысленно я кончила еще раз, — хихикнув, заметила я, уже не понимая, была я мокрой от того, что недавно достигла пика, или от того, что ему удалось завести меня вновь. — Мне показалось, что тебе это может понравится, но я не был уверен… до этого я как-то не задумывался о подобном, но, признаться честно, это было весьма неплохо, — его щеки порозовели, и мужчина нервно убрал челку с глаз. — Ты хочешь, чтобы я умерла от счастья, верно? — засмеялась я, расслабленно опускаясь на подушки. — Это твой коварный план. — Ты видишь меня насквозь, — Мак-Кинли тоже рассмеялся, принявшись водить рукой по моему плечу. — Что я с тобой сделала? — я покачала головой, глупо улыбаясь и глядя в потолок. — Ничего плохого уж точно, — ответил он, прикрывая глаза. — Я тоже счастлив. Мне снилось что-то странное и непонятное, как это обычно и бывает. Оливер знал о том, что ночью я часто кручусь и не могу улежать на месте. Именно поэтому я не любила пользоваться одним одеялом на двоих, иногда подшучивая, что в итоге ему придется спать голым. Сквозь сон я услышала какой-то приглушенный звук, пока не до конца приходя в себя и пытаясь понять, реальность это или сновидение. Я медленно приоткрыла глаза, лежа на боку и смотря в стену перед собой. За окном все еще была ночь, а электронные часы на прикроватной тумбочке говорили о том, что сейчас без пяти минут четыре. Я пошевелилась, только через секунду осознав, что в мои ягодицы упирается что-то твердое и теплое, мгновенно догадываясь, что это. Оливер небрежно и не спеша терся о мою попку своим возбужденным членом, скрытым тканью боксеров, видимо, совершенно забывшись и не в силах сдерживать своих внезапных животных порывов. Поначалу я замерла, пытаясь удостовериться, что моя теория верна, а после мягко повернулась к нему, и Мак-Кинли тут же открыл глаза, да так широко, что я едва не прыснула в кулак. — Боже… Кэми, прости… черт, я могу объяснить… — О, я хочу это послушать, — я хихикнула, приподнимая ногу, согнутую в колене, чтобы коснуться его подрагивающей плоти. От моего жеста слова застряли у него где-то в горле, и Оливер просто уставился на меня, глотая ртом воздух. Его чувствительность заставляла меня ощущать себя жуткой развратницей, и я нежно прильнула к его устам, улыбаясь. — Неожиданный стояк? — поинтересовалась я с такой интонацией, словно речь шла о чем-то обыденном, вроде погоды, поправляя бретельку своего черного пеньюара. Трусики на мне в данный момент отсутствовали. Он вспыхнул, но затем медленно кивнул, наконец позволив себе сглотнуть. — Что же тебе снилось такое? — Не помню, но думаю, что дело не во сне. Я очнулся, а когда почувствовал, как ты прижимаешься ко мне… Это неловко, — мужчина поджал губы, так жалобно глядя на меня, что я почти растаяла. Как ему можно было отказать? — Ну раз уж я виновата в этом, то мне и исправлять, верно? Подмигнув Оливеру, я попросила его избавиться от нижнего белья, что он исполнил в мгновение ока. Я положила руку на его плечо, пробежавшись пальчиком по шраму, оставшемуся после того самого случая. Затем я легонько дотронулась до этого места губами, ощущая, как его член, касающийся моей ноги, колыхнулся, и Мак-Кинли, скорее всего неосознанно, толкнулся мне навстречу, оставив на коже бедра влажный след от своей смазки. Если честно, то я даже немного смутилась, не в силах припомнить, чтобы кто-то когда-то нуждался во мне так сильно, как он. Его лицо выражало отчаяние и неумолимую муку, словно каждая секунда промедления доставляла ему боль. И он был просто очарователен. И как ему удавалось заводить меня так просто и быстро? Я без лишних слов закинула свою ногу на его бедро, обнимая одной рукой за шею. Наши носы почти соприкасались, и я могла чувствовать его теплое дыхание на своем лице, в то время как моя вторая рука проскользнула вниз, бережно обхватывая его достоинство и заключая его в плотное кольцо своих пальцев. — Скажи, чего ты хочешь, бэби бой? — шепнула я томно, лизнув кончик его носа. Он издал звук, похожий на мольбу, и я знала, что даже в возбужденном состоянии он не прекращал порой стыдиться произносить какие-то грязные словечки, оставляя эту роль за мной. Однако мне хотелось подразнить его, потому я стала водить влажной головкой его члена вдоль своих половых губ, давая ему понять, что мое лоно, уже довольно обильно истекающее соками, готово и жаждет принять его. — Тебя… Кэми, хочу тебя, прошу… Я не знала, запинался ли от он стыда или же скорее нетерпения, но я продолжала раззадоривать его, специально позволяя головке войти лишь на пару сантиметров, чтобы потом приподняться и выпустить его член из себя. Мужчина стиснул зубы, разочарованно зашипев, хватая меня за ягодицу, но не предпринимая дальнейших действий. — Давай, ты можешь, я знаю. Скажи это, бэби бой, — нашептывала, придвинувшись к его уху, чтобы нарочито медленно и плавно облизнуть мочку. Шумный вздох с его стороны и пульсация плоти в моей руке подсказали мне, что он уже на грани. Наконец-то, по прошествии нескольких мгновений, Оливер все-таки не выдержал и низким, едва похожим на свой голос, выпалил: — Трахни меня! — Умница, — проворковала я, чмокнув его в нос. — Но тебе придется помочь мне. Поняв мой намек, Мак-Кинли одним движением и с удовлетворенным стоном вторгся в мое горячее лоно, и я мгновенно обмякла. На этом моменте мы словно менялись местами, потому что стоило его члену оказаться во мне, как я превращалась в послушную поскуливающую кошечку, не желавшую ничего больше, как найти свое освобождение. Обе ладони мужчины легли на мои ягодицы, руководя нижней частью моего тела и направляя меня так, как ему того хотелось. Должна признать, что меня всегда ужасно возбуждала мысль о том, чтобы он просто использовал меня для достижения разрядки. Словно я была просто куклой в его руках, безвольной и неспособной отказать. И заводило это меня лишь по той причине, что я знала, что на самом деле Оливер любит меня. А я — его. Он первым нашел мои губы, чтобы подарить страстный поцелуй, а потом оторвался от меня, зарываясь в шею, так как знал, что это одна из моих эрогенных зон. И его приглушенные стоны вибрацией отдавались по всему телу, заставляя мое влагалище сокращаться. Мои пальчики запорхали по его гладкой спине, и мне казалось, что я никогда не смогу насытиться этим человеком. Я напрягла внутренние мышцы сильнее, желая кончить лишь от его члена, растягивающего меня, ох, так сладко, прикусывая зубами его плечо, когда удовольствие внезапно накрыло меня с головой, и я на некоторое время будто провалилась в темноту, расслабленно выдыхая. Оливер притормозил, позволив мне вдоволь насладиться финалом, целуя мои плечи и шею, а затем, стараясь догнать меня, стал толкаться все резче, вырывая из меня что-то вроде жалобного мяуканья, так как мое лоно сейчас было гиперчувствительным. Не прошло и минуты, как мужчина стиснул меня в объятиях, застонав мое имя, и оросил мои теплые стенки спермой, отчего я вздрогнула, закусив внутреннюю сторону щеки. Через какое-то время мы все-таки оторвались друг от друга и улеглись на спину, приводя дыхание в норму. — Боюсь, как бы я не испортила тебя и ты не стал каким-то сексуальным маньяком. Хотя я не жалуюсь, — пробормотала я, ощутив, как во рту пересохло. Хорошо, что на тумбочке стоял стакан с водой. Ему всегда удавалось выматывать меня в самом приятном смысле этого слова, и я полагала, что для меня не будет проблемой сладко уснуть вновь. — Прости, что… разбудил, ну и за то, что едва не воспользовался тобой. Кому, как не мне, стоит знать, что это неправильно и даже… эм, не совсем законно. — Запомни: сплю я или бодрствую, я даю тебе полное право брать меня тогда, когда тебе хочется; не могу придумать ситуации, когда я смогла бы или захотела отказать, разве что находясь при смерти? — я усмехнулась Оливеру, убирая с его глаз ниспадающие пряди. — Наоборот, я разрываюсь между фантазией того, чтобы ты взял меня, когда я не буду в сознании и тем, что я буду немножечко огорчена, потому как не смогу это увидеть или поучаствовать, — засмеявшись, я стиснула ноги вместе, не желая пролить ни капли его семени. Может быть, это было странно, но мне чертовски нравилось чувствовать частичку него внутри себя, оттого я позволяла себе порой обойтись и без душа. Да и, если честно, я так уморилась и хотела спать, что мне было лень. Мак-Кинли не возражал, уже начиная смиряться с моей развращенной натурой, из-за чего я влюблялась в него все больше с каждым днем. Хотя казалось, что это невозможно. — Ты правда хочешь этого? — спросила я тихо, уже заранее зная ответ, но мне всегда хотелось лишний раз услышать его голос, особенно когда он так мило подрагивал. Оливер стоял на четвереньках, упираясь всеми конечностями в кровать, часто дыша. Могла поспорить, что и сердце его бьется столь же быстро. Я не удержалась и проложила дорожку из поцелуев от его спины к ягодицам, оставляя на правой смачный засос, а потом слегка шлепнула. Совсем не больно, скорее в качестве игривого элемента. Но Мак-Кинли все равно охнул, и я бы не удивилась, распали это его еще сильнее. Разумеется, это был не первый раз, когда он позволял мне брать себя таким образом, хотя нельзя сказать, чтобы мы делали это так уж часто. Тем не менее мы пришли к консенсусу и я помню, как смутился Оливер, когда я предложила ему приобрести страпон. К моему удивлению он размышлял совсем недолго. Стоит отметить, что всю подготовку, кроме самого процесса растягивания, он брал на себя. Порой мне хотелось заставить его ласкать себя пальцами самостоятельно, но это еще успеется, как говорится, да и в том положении, в котором он находился сейчас, делать это было не слишком удобно. — Да, я хочу… Видя, как его член в предвкушении прилип к животу, я усмехнулась. Вопреки общему мнению я не чувствовала, что в полной мере доминирую над ним. Данный акт был направлен на то, чтобы доставить ему это не похожее ни на что удовольствие, и я почти не упивалась своей властью над ним, разве что чуть-чуть, ибо бороться с желанием услышать эти умоляющие стоны было невозможно. И все же я с полной серьезностью и осторожностью подходила к этому делу, всегда стараясь удостоверится, что его все устраивает. И если бы кто-то мог видеть его лицо в эти моменты, он бы понял, почему я это делаю. К тому же, я с радостью позволяла ему проделывать со мной то же самое, правда, не получая такого наслаждения во время анального секса, как он, будучи «пассивом», но Оливер застенчиво говорил мне, что ему очень приятно от моей узости, и этого было для меня достаточно. Стоило мне как можно обильнее смазать игрушку и плавно ввести ее в его сексуальную пятую точку, как Мак-Кинли сразу же становился не менее покорным, чем я с его членом внутри своего влагалища. Я никогда не злоупотребляла своим положением, а лишь старалась подарить ему как можно больше наслаждения. Мы не практиковали каких-то унижений или других способов явного доминирования над партнером, так как мне хотелось, чтобы Оливер не чувствовал себя подавленным. Я с любовью запечатлела поцелуй на задней стороне его шеи, чувствуя, как влажные волосы на его затылке щекочут мой нос. Все же, не являясь мужчиной, я не сразу привыкла к такому виду движений бедрами, учитывая, что страпон крепился не слишком плотно. Мы специально выбирали тот, что потоньше, дабы не создавать себе лишних проблем, да и причинить ему дискомфорт или боль не входило в мои планы. Я проникала в него размеренными поступательными толчками, обернув пальцы вокруг сочащейся смазкой плоти, слыша его довольные стоны. Иногда он накрывал мою руку своей, демонстрируя мне, как мне следует приласкать его в тот или иной момент. Однако сегодня у меня были другие планы. — Не перевернешься ли ты на спину, бэби бой? — попросила я, и он замер, так как мы никогда не практиковали каких-либо других поз во время этого занятия. Мак-Кинли все-таки исполнил мою просьбу и умудрился развернуться и при этом не выпустить из себя игрушку. Мужчина согнул ноги в коленях, делая глубокий вдох. Грудь его быстро и высоко вздымалась, а на щеках красовался легкий румянец. Но раз ему так нравилось заниматься сексом лицом к лицу, то пусть отведает своего собственного лекарства. — Ничего такого не хочу сказать, — начала я, принявшись снова вторгаться в его тело, отчего Оливер застонал, потому что я мигом нашла его простату, — но порой мне прямо хочется взять тебя перед зеркалом. Ты настолько сексуален сейчас, что это кажется греховным, — я улыбнулась, укладываясь поверх него. Мужчина отвел взгляд, глотая ртом воздух, явно смущенный подобной мыслью и комплиментом. Его твердый член был зажат между нашими телами, и я знала, что он очень хочет, чтобы его кто-то коснулся. Вот только он не ведал ничего о том, что я задумала. Я поудобнее устроилась, нависая над ним, с силой сжимая подушку, стараясь найти нужный ритм. Мак-Кинли постепенно терял контроль над собой, уже мало волнуясь о том, как он выглядит и какие звуки издает в порыве страсти, насаживаясь на страпон сильнее. А когда его рука потянулась к изнывающей плоти, я настойчиво убрала ее в сторону. Оливер недоумевающе посмотрел на меня, и я видела мольбу в его взгляде, но сегодня ему не удастся сломить меня. — Ты ведь никогда не кончал без рук, верно, бэби бой? Как думаешь, сегодня будет твой первый раз? — спросила я, лукаво усмехаясь. Мужчина взвыл, стоило мне толкнуться более грубо, и не зная, куда деть руки, он впился ногтями в свои ладони, постанывая и закрывая глаза. Нам, а точнее Оливеру, потребовалось две минуты, после чего он зашипел и излился себе на живот, содрогаясь и заметавшись по кровати. И я, делая парочку последних движений, дабы продлить его оргазм, завороженно наблюдала, как семя толчками сочилось из его уретры, а сам член немного подрагивал, то приподнимаясь, то опускаясь. — Твою ж мать, жаль, что я не могу запечатлеть этот момент. Это… просто… охренеть! Я облизнулась и лишь потом заметила, что от такого бурного финала пара белых капель даже попала на его грудь. Я аккуратно вышла из него, отстегивая страпон и отбрасывая его в сторону, а потом принялась жадно слизывать его сперму, отчего мужчина едва слышно запротестовал. Наверное, любое прикосновение сейчас производило на него троекратный эффект, но я не могла себе отказать в таком удовольствии. Я тщательно очистила как и само достоинство, так и площадь вокруг него, причмокнув, довольная собой. Кажется, что Оливер уже перестал чураться своего собственного вкуса окончательно, потому как его рука нежно притянула меня к себе и Мак-Кинли с благодарностью поцеловал меня. — А как же ты? — спросил он, едва связывая слова в предложения. Обычно в таких случаях он подводил меня к краю своим языком или пальцами, а если не кончал, то брал меня полноценно, но после увиденного, я ощущала между ног такое приятное тепло, что казалось, будто мысленно я уже кончила, и мне не хотелось нарушать эту идиллию. — Не переживай, сегодня ты и так постарался для меня. Я еще не скоро смогу забыть подобное. Спасибо, — мне хотелось вложить в слова нечто большее, чтобы он понял, что я благодарю его не только за сегодняшнюю ночь, но и вообще за то, что он соглашался на мои предложения; за то, что он со мной; за то, что он ответил мне взаимностью. И, кажется, Оливер понял. Его глаза хоть и выражали некую усталость, но в них также можно было распознать что-то близкое к счастью. Я свернулась рядом с ним клубком, сделав исключение и уснув вместе под одним одеялом. Я вновь вернулась в настоящее, замечая, что сейчас по телевизору шла реклама. Черт, порой я корила себя за то, что у меня была такая хорошая память, особенно когда дело касалось нашего с Оливером времяпрепровождения. Все эти воспоминания разгорячили мою кровь и одновременно с этим заставили снова ощутить пустоту. Впервые мой молодой человек отсутствовал так долго. Да, кто-то мог сказать, что три дня — это пустяки, ведь жила же я как-то без него, но таких людей мне первым делом хотелось бы загрызть. По правде сказать, меня немножечко пугало то, как сильно я привязалась к этому милому созданию. Оттого страх потерять его боролся со здравым смыслом. Я знала, что он этого хотел, и кто я такая, чтобы отнимать его мечту. Оливер говорил, что это подобие командировки займет около пяти дней. Вроде бы часть полицейского участка собиралась отправиться на семинар по повышению квалификации, только я так и не поняла, чьей — своей или чужой. Наверное, из-за того, что я расстроилась, когда он сообщил мне эту новость, вся информация почти разом улетучилась из моей головы. Однако я запомнила то, что в какой-то из этих дней мой славный офицер Мак-Кинли сменит звание с офицера полиции I на офицер полиции II, чтобы это не значило. Повышение ведь всегда хорошо? Мне хотелось чем-то занять себя, может даже проветриться, но сегодня, как назло, выдалась ужасно холодная погода, да и на улице уже было темно. Пусть мы и жили в безопасном районе, я не хотела рисковать, тем более когда Оливера нет дома. Запрокинул голову и отчаянно вздохнув, я выключила телевизор и швырнула пульт на кресло. С таким же успехом можно просто пойти спать. Если только мне удастся поспособствовать тому, чтобы мои глаза как можно скорее устали от чтения какой-нибудь книги, потому как просто лечь и уснуть вряд ли получится. Я выключила свет и побрела в спальню, потянувшись, чтобы немного размяться. Моя спина немного болела из-за того, что я, от нечего делать, решила перемыть всю квартиру, ползая на карачках по полу с тряпкой. Скривившись, я расстелила постель, собираясь пошариться по полкам, дабы подобрать себе интересную книгу, как вдруг я услышала странный звук. Он был похож на то, что кто-то долго не может попасть ключом в замок или… пытается его взломать. Прислушавшись, я вдруг услышала приглушенный стук. Словно кто-то хлопнул дверью. Отчего-то я мигом подумала о том, что это Оливер, но из коридора было видно, что свет в гостиной не включается, как это обычно происходило при его появлении. Да и вообще, не было слышно никаких шагов или голоса, наступила полнейшая тишина. Я уже было подумала, что мне показалось, как вдруг что-то звякнуло в районе кухни и мое сердце ушло в пятки. Я застыла на месте, а глаза мои забегали туда-сюда в поисках чего-то подходящего, что я могла бы использовать в качестве самообороны. Я очень аккуратно и как можно тише потянулась к комоду, выдвинув ящик и достав оттуда шокер, который отдал мне сам Мак-Кинли. Еще ни разу мне, слава богу, не выпадала возможность его использовать, и я надеялась, что до этого не дойдет. Кто бы не вломился в нашу обитель, он явно старался не шуметь, и теперь уже отчетливо можно было расслышать тяжелые шаги, словно от грузных ботинок или сапог. Нервно сглотнув, я крепко вцепилась в свое оружие, даже не понимая, как смогу одолеть того, кто сейчас бродил по моей гостиной. Самое ужасное заключалось в том, что свет из спальни можно было заметить сразу, и незнакомец отчетливо понимал, что в доме кто-то есть. Я даже не знаю, откуда во мне взялась эта смелость, но, подумав о том, что я должна быть сильной ради Оливера, я плавно приоткрыла дверь пошире, на цыпочках выходя из спальни. В коридоре никого не было, и я тихой поступью направилась дальше. Мысль о том, что меня ограбят, изнасилуют или убьют (а может и все сразу) вызывала дичайшую панику, отчего руки мои сильно дрожали. Но без боя я точно не сдамся. Хотя чем дальше я продвигалась, тем больше сердце мое уходило в пятки, а решительность куда-то улетучивалась. Дойдя до гостиной, я резко выскочила из-за угла, желая что-то крикнуть, но слова застряли у меня в горле. После света сложно было привыкнуть к полумраку, но пока я не видела ничего, никакого силуэта. Я направилась к дивану, предположив, что кто-то может прятаться за ним. Самое странное, что в тот момент мне даже в голову не пришло набрать 911. Я склонилась, держа шокер наготове, проверяя, нет ли кого под столом, как позади меня раздался голос: — Бросай оружие на землю! Я подчинилась против своей воли и то только потому, что от испуга шокер сам по себе выпал из моей руки, с грохотом стукнувшись о пол. Я чисто машинально подняла руки вверх еще до того, как мне было приказано это сделать. И тогда я услышала как что-то щелкнуло. Пистолет. По всей видимости, заряженный и готовый к использованию. Меня прошиб холодный пот. Как будто откуда-то издалека я смогла различить шум приближающихся шагов, но все еще боялась повернуться. Я вздрогнула, стоило мне ощутить, как чуть повыше поясницы в меня теперь упиралось дуло пистолета. — Мэм, вы собирались напасть на офицера полиции? Мне потребовалось секунд пять, чтобы переварить эти слова, когда до меня, кажется, дошло. Я возмущенно открыла и закрыла рот, повторив это несколько раз, готовая наброситься на Оливера с кулаками, так как меня чуть не хватил инфаркт. Похоже, что я была так перепугана, что даже не сразу узнала его голос. В то же время я была счастлива, что он вернулся, однако не успела я сказать хотя бы слово, как он прижался ко мне сзади, все еще не убирая оружия. — Вы ведь понимаете, что это наказуемо, верно? Я должен буду доложить об этом. Мой сладкий бэби бой хочет поиграть? Это было нечто новенькое, но я тут же подыграла ему, стараясь унять быстро стучащее сердце в своей груди. — Вы просто напугали меня офицер. Я бы никогда… — Вы ожидали кого-то, мэм? — Мак-Кинли держался довольно спокойно и отстраненно, чему я даже удивилась. Он, конечно, знал, что у меня были похожие фантазии, но до сегодняшнего дня мы не придавались чему-то подобному, если не считать секса на капоте полицейской машины. От этого воспоминания я почувствовала небольшую тяжесть между ног. Правда, в тот раз это был просто секс, без каких-либо ролевых игр или прелюдий, ибо мы оба не хотели, чтобы нас застукали. — Нет, я подумала, что это какой-то вор или еще хуже… маньяк или насильник, не знаю, — я старалась говорить с толикой очаровательной невинности в голосе, слегка подавшись назад, отчего пистолет еще сильнее впился в мою кожу даже сквозь ткань его рубашки. — Боюсь, что если вы и дальше будете расхаживать в таком виде, то любой вор легко может переквалифицироваться в насильника, мэм, — последнюю фразу он выдохнул прямо в мое ухо, и я не сдержала развратного стона. Я думаю, что в тайне многие девушки разыгрывали в голове подобный сценарий, но могли исполнить его только с тем, кому доверяли. Впрочем, с Оливером мне было сложно притвориться недотрогой, да и от него я не ждала какой-то грубой силы. Однако стоит отметить, что и то, что происходило в данную минуту, стало для меня полной неожиданностью, так что кто знает, чего еще можно от него ожидать… — Вы говорите непристойные вещи, офицер. Как вы смеете? У меня есть молодой человек! Он не видел, как при этих словах я расплылась в ехидной усмешке. Судя по его тону, он тоже улыбнулся, промолвив: — Неужели? А я, между прочим, здесь не просто так. На вас было подано заявление, мэм. И скажу вам, что преступление, совершенное вами, весьма тяжкое. — Какое преступление? Я чиста как слеза ребенка, офицер, — проворковала я игриво, при этом чуть двинув попкой. — О, я так не думаю, — я содрогнулась, когда пистолет опустился немного ниже, пока не оказался между моих ног. Прохладный ствол прошелся вдоль моих створок, обрамленных хлопковыми трусиками, но этого было достаточно, чтобы я откинулась назад, сладко застонав. Что этот негодник задумал? — Что вы делаете, сэр? — еле сумела произнести я, развратно задвигав бедрами, желая усилить трение, ни капли не устыдившись того, что успела мгновенно намокнуть. Если бы он сейчас оттрахал меня своим оружием, я была бы не против. — И правда, мне ведь сначала стоит зачитать вам ваши права, — Мак-Кинли, тем не менее, надавил дулом на мое лоно, словно хотел вставить пистолет, не снимая белья. Я выругалась, хватаясь за спинку дивана, ощущая, как ноги мои становятся ватными ни с того, ни с сего. — Разве я уже арестована? А где же доказательства? — тихо спросила я, потому как мой язык меня плохо слушался. Мои бедра двигались против моей воли, и я ахнула, когда он, без особо напора, схватил меня за волосы, мягко оттягивая их назад. — Не шевелитесь, а то мой палец может дрогнуть, — предупредил он, чуть шлепнув меня по лобку оружием, словно плеткой, и я дернулась, едва не задохнувшись. Но потом я услышала тихий смех возле своего уха. — Шучу, он на предохранителе. А вот касательно вашего вопроса… Я думаю, что мы разберемся уже в участке. Я осталась стоять на месте, слыша, как Мак-Кинли прячет пистолет, а потом раздался лязгающий звук и я не успела опомниться, как с меня вдруг сорвали рубашку, после чего мои руки были скованы наручниками спереди. Мои соски уже давно затвердели и кожа покрылась мурашками то ли от холода, то ли от возбуждения. Я широко открытыми глазами взирала на мужчину, не веря, что это происходит. Но мне нравилась каждая секунда этого интересного действа. — Пройдите к стене, пожалуйста, мне следует вас обыскать, — голос Оливера был более низким и хриплым, что обычно случалось, когда он чересчур заводился. — Стойте там и никуда не отходите, иначе я буду вынужден применить силу. Я хотела было ответить, что не прочь посмотреть на это, но сдержалась, покорно встав к стене лицом, опустив сомкнутые руки вниз. Мне казалось, что он нагло разглядывал меня, будто бы обдумывая свои дальнейшие действия. От одной мысли о том, что он может удумать, я ощутила сокращение стенок влагалища, которое явно изнывало от желания почувствовать его в себе. Наконец Оливер подошел ко мне, а затем его прохладные руки коснулись моей груди. Он стал массировать оба полушария, играя указательными и большими пальцами с сосками, и я закусила губу, едва не завыв. Мои нервы были на пределе. — Вы так и не сказали, в чем я обвиняюсь, офицер, — робко поинтересовалась я, облокачиваясь о стену для опоры, потому как с каждой минутой стоять прямо становилось все сложнее. Он оставил в покое мою грудь, а потом резко развернул меня к себе лицом, накрывая ладонью мои губы. — Вы ведь знаете, что имеете право хранить молчание? Я бы посоветовал вам воспользоваться этим правом. Я всхлипнула, не понимая, как ему удается быть таким нежным и властным одновременно. Его пальцы потянули резинку моих трусов вниз, и когда я опустила взгляд между ног, то обнаружила влажное белое пятно на темном белье. Это заставило меня покраснеть. Я действительно текла так сильно? А ведь он даже еще не приступил к главному. Я приподняла одну ногу, а затем вторую, помогая ему снять с меня трусики. Мак-Кинли не сдержался и погладил мою икру, с долей лукавства поглядывая на меня снизу-вверх. Потом, без лишних слов, он закинул одну мою ногу на свое плечо, прежде чем припасть губами к лобку и задействовать свой язык. Я бесстыдно застонала, и пускай мы расстались совсем ненадолго, мои эмоции просто зашкаливали, словно это был первый оральный секс в моей жизни, когда мужчина решил приласкать меня языком. Выглядело все это очень развратно и в то же время так возбуждающе. Оливер все еще был полностью облачен в свою форму, а я напротив предстала перед ним в чем мать родила, и этот контраст сводил с ума. Я сильнее сжала свою ногу, дабы устоять на месте, обнимая его за шею, показывая, как же он мне нужен. Мак-Кинли принялся с упоением вылизывать мои створки, специально избегая клитора, пытаясь собрать всю вытекающую из меня влагу, что представлялось невозможным. Мои скованные руки легли на его голову, и я подтолкнула его вперед, едва не трахая его язык, чуть проникающий в меня. Длинные пальцы мужчины вцепились в мои бедра, и он последовал моему примеру, самостоятельно притягивая меня ближе к своему лицу. Я завыла, скованная не только в прямом, но и в переносном смысле, потому как моя разрядка полностью зависела от него, несмотря на то, что сейчас он фактически и фигурально находился снизу. И вот он все же касается клитора, теребит его языком так быстро, что глаза мои начинают слезиться от переизбытка чувств, а пальцы до боли стискивают его пряди. — Я сейчас кончу, — предупредила я, взмокнув, не в состоянии сфокусировать свой взгляд ни на чем. Тогда мужчина внезапно остановился и приподнялся с колен, демонстративно облизывая блестящие от моей смазки губы. Черт, это уж слишком… Я снова была повернута лицом к стене, чувствуя, что еще немного и мои соки начнут стекать по бедрам. Из-за не наступления разрядки меня буквально трясло. — Это жестоко, — пробормотала я в согнутую руку, уперевшись лбом о стену. — Соответствует вашему преступлению, мэм, — пропел позади меня Оливер, но я могла слышать, как тяжело он дышит. До моих ушей донесся звук расстегиваемой ширинки, который казался слишком громким в тишине этой комнаты. Я взволнованно вздохнула, предвкушая то, что будет дальше, с благоговением ощутив, как его обнаженная плоть вертикально прижимается к изгибу моей попки. Как же это было горячо. Мне нравилось то, что сегодня он был в тех самых боксерах, которые позволяли извлечь член, не снимая белья, потому как я не хотела, чтобы он раздевался. — Преступление ваше заключается в том, что сначала вы посмели похитить невинность одного молодого человека, — начал Мак-Кинли, немного разводя мои бедра в стороны и просовывая свое достоинство между ними, что вынудило меня захлебнуться собственной слюной. — После этого вы посмели украсть его сердце, — продолжил он, делая один толчок вперед. В иной ситуации данная реплика звучала бы жутким клише, но сейчас, когда он творил со мной все эти вещи, я была не только возбуждена, но и растрогана. Возле моей шеи раздался тот самый нуждающийся стон, который я так любила слышать от него. Его член был влажным от обеих наших смазок и потому легко скользил промеж моих губ, а трение доставляло эдакое пикантное сексуальное удовольствие. Он мог войти в меня в любой момент, и все же этот акт, говорящий о том, как сильно он меня хочет, что, наверное, с легкостью мог кончить, не снимая штанов, заставил меня почти что зарычать. Мы сейчас напоминали подростков, которые впервые открыли для себя прелесть трения, со сбившимся дыханием постанывая в унисон. И я вполне могла кончить прямо так, лишь с ощущением его теплого и твердого естества, зажатого между моими бедрами. — А вы в курсе, что он похитил мое сердце первым? — я позволила себе усмехнуться, заводя руки назад, запрокидывая их за шею Мак-Кинли. — Он собирается его возвращать? — Никогда, — выдохнул мне в шею Оливер, и я улыбнулась. — Что ж, тогда мы квиты. Однако за его невинность я готова ответить. Но только не в участке. Мы ведь можем решить это дело на месте, офицер? — Вы ведь ни капли не раскаиваетесь, правда? — ускорив движение бедер, заметил он. — Ничуть, — призналась я честно, посмеиваясь. — Ммм, — губы Мак-Кинли коснулись моего плеча. — Кэми, не могу больше, я так скучал… Черт возьми, в этих словах было столько мольбы, что мои ноги едва не подкосились, и мне было наплевать, что он вышел из роли. Наоборот, то, что ему было тяжело держать себя в руках рядом со мной, вызывало во мне дикое вожделение. Я быстро развернулась и запрыгнула на него, обнимая за шею, а Оливер, в свою очередь, крепко подхватил меня под ягодицы, удерживая на весу и врываясь в мое лоно со всей страстью, на которую был способен. Я вскрикнула, а из глаз все же брызнули слезы, когда я наконец-то ощутила его внутри. — Я тоже скучала, бэби бой, — шепнула я в его губы, а потом пылко поцеловала, нагло проникая языком в его рот и щекоча небо. Мои ноги взметнулись вверх, едва ли не находясь на уровне его ушей, когда он стал вколачиваться в меня с завидным рвением. Казалось, что мое влагалище за это время уже привыкло к его размеру, сразу же принимая нужную форму, чтобы поглотить его плоть полностью. Я была настолько возбуждена, что сегодня он входил меня на всю длину, и моя задняя стенка покорно отодвинулась немного дальше, делая меня чуточку глубже. Через время я попросила его все-таки перебраться на диван, так как, пусть я и не была самой тяжелой девушкой на свете, но все-таки не хотелось зря напрягать его мышцы. Рухнув на софу, мы очутились в точно такой же позе, только теперь я восседала перед ним на коленях лицом к лицу, не в силах оторваться от этих мягких пухлых губ, не обращая внимания на звяканье цепочки от наручников каждый раз, когда я невольно пыталась развести руки в стороны. Он помогал мне приподниматься, удерживая за бедра, двигаясь мне навстречу, а затем вдруг с силой опрокинул меня на спину, нависнув надо мной и принявшись входить в меня так яростно, что я всхлипывала и скулила. — Чуть выше градусов на двадцать… примерно вот так… о, да… бэби бой, быстрее, ммм, еще… дададада! — я чуть ли не завизжала, отталкивая его от себя ногой, из-за чего член Оливера выскользнул из меня, а затем последовал бурный сквирт с моей стороны. Мне показалось, что он длился около минуты, хотя в реальности прошла лишь пара секунд. Я вздрагивала, ощущая под собой мокрое пятно. — Боже… — только и сумела выдохнуть я, уже давно не испытывая чего-то подобного. Обычно у меня получалось делать это наедине с собой, и мне было капельку неловко из-за беспорядка, что я устроила. Кажется, я даже частично испачкала его полицейскую форму. Хотя сей факт, видимо, совершенно не беспокоил Оливера, который с нескрываемым восторгом глядел на меня. Да, до этого он не видел от меня подобных перформансов, и даже для меня это стало неожиданностью. — Думаю, что больше ты никогда не задашь мне такого глупого вопроса, хорошо ли мне с тобой, — я лениво улыбнулась. Он кивнул, после чего нагло раздвинул мои бедра со словами: — Я еще не закончил с тобой. Его голос просто сочился возбуждением, а этот приказной и властный тон заставил меня вжаться в диван, в хорошем смысле этого слова. Мужчина ворвался в меня с немного пошлым звуком, учитывая мою влажность, и мои веки затрепетали, когда он стал вдалбливаться в мое пульсирующее лоно с новой силой. — Ааах, — застонала я, согнув ноги в коленях и обхватив его за талию. Мне было стыдно от того, как громко хлюпало мое влагалище, атакуемое его членом, но это также помогло мне мгновенно завестись вновь. Я могла чувствовать, как его короткие паховые волосы тоже стали мокрыми, и отметила про себя, что после этого стоит пойти и закинуть его форму в стиральную машину. Если я, конечно, вообще смогу ходить после такого. Мак-Кинли схватился за цепочку и опустил мои руки так, что теперь они лежали вдоль моего живота. Затем мужчина крепко стиснул ее в своей ладони, оттягивая, из-за чего моя грудь, зажатая между локтями, стала еще более выпуклой, быстро колыхаясь от его нещадных толчков. Оливер склонился надо мной, чтобы поцеловать оба соска, и я стала лишь рьянее насаживаться на его плоть, желая поскорее оказаться на пределе. Нам не всегда удавалось кончить одновременно, но, похоже, что сегодня был именно этот день. Он довольно замычал секундой раньше, а я последовала за ним без промедления, ощущая, как белые струйки спермы падают на мой лобок и на лоснящиеся от влаги створки. Я слегка надула губы и хотела возмутиться, так как Мак-Кинли знал, что я обожала, когда он кончал в меня, но протест мой превратился в сладкий стон, стоило Оливеру провести все еще твердым достоинством по моей коже, собирая семя, а потом он резко вогнал член глубоко в меня. Я вспыхнула, издавая невнятный приглушенный звук, который давал понять, что мое лоно все еще отходило от столь умопомрачительного финала, а потому любое трение казалось болезненным. Но это была приятная саднящая боль. Я блаженно улыбнулась, наблюдая, как мужчина откидывается на другую сторону дивана, убирая взъерошенные волосы с глаз. — Так что… вас можно поздравить с повышением, офицер? — пропела я, довольная, словно кошка, которая вылакала миску сливок. — Можно, — Мак-Кинли слегка усмехнулся, глубоко вздохнув. — Я не сильно тебя напугал? — Ну, как сказать… Мне было страшно, конечно, но этот подарок мне понравился. Очень… неожиданно, — призналась я. — Не против повторить как-нибудь. Он немного зарделся, облизывая пересохшие губы. — Просто не ожидала тебя раньше. — Мне удалось отпроситься. Сослался на то, что плохо себя чувствую, однако судя по тем ехидным улыбкам, с которыми меня провожали, не думаю, что они мне поверили. Но это не важно. — Я рада, что ты здесь, — добавила я, приподнимаясь, чтобы сжать его руку в своих. — Надеюсь, мне удастся очистить диван, — пожав плечами, заметила я, неловко улыбаясь. — Честно сказать, мне его не слишком уж жаль, учитывая, что я лицезрел, — мужчина нежно погладил меня по щеке. — Хочу видеть это чаще. Да почему же я так смущаюсь? — Эм, это можно устроить, если ты будешь стараться, бэби бой, — промурлыкала я, вставая и пытаясь не упасть. — Буду, — ответил он, словно в ответ на приказ какого-нибудь капитана. Я хихикнула. Ему осталось лишь отдать честь. Мак-Кинли тоже поднялся, прижимаясь свои лбом к моему, а я, тем временем, старалась не обращать внимания на то, как по моему левому бедру стекала его сперма. Он отстегнул наручники и спрятал их за пояс, бережно поцеловал красные следы на моих запястьях. — Мне жутко хочется уже наконец избавиться от этой одежды, но, возможно, тебе стоит предложить душ первой? — спросил он, и я поразилась той коварной ухмылке, с которой он кивнул на мою ногу. — Можем пойти вместе, если хочешь, — пробурчала я, заводя руки за спину, чуть их разминая. — Это обычно ничем хорошим не заканчивается, точнее заканчивается всегда слишком хорошо, — посмеиваясь, ответил мужчина. — Но я обещаю, что не буду приставать. — Тогда я тоже обещаю, — промолвила я, позволяя ему подхватить меня на руки, чтобы донести до ванной, прижимаясь головой к его груди. Вот только Оливер не знал, что во время своего обещания я незаметно скрестила пальцы у себя за спиной. Мои губы исказила злорадная усмешка.