Sex Fantasies

Как вам всем известно, наш скромный маленький город Стоунвиль, до недавнего момента считавшийся одним из самых безопасных городов штата, стал эпицентром ужасных событий. Здесь объявился жестокий маньяк по прозвищу «Цирюльник», который получил данное прозвище из-за своего оружия, а именно — клинковой бритвы, которую в прошлых веках использовали цирюльники. К сожалению, об убийце почти ничего неизвестно, кроме, собственно, его оружия, которое он однажды оставил на месте преступления — явно не в спешке или по неосторожности, а для того, чтобы подразнить полицию. Убийца выглядит очень самонадеянным, совершенно не опасаясь, что его раскроют или поймают. На орудии убийства не осталось никаких отпечатков, как и в местах, где Цирюльник совершал свои преступления. По имеющейся у полиции информации, напрашивается вывод, что убийцей является мужчина от 25 до 35 лет, его жертвами выступают одинокие девушки в том же возрастном диапазоне. Хоть личности жертв нам известны, но пока что полиция не может сказать, знали ли они друг друга или самого убийцу. Смерть девушек наступала от глубокого пореза на горле — казалось, будто мужчина упивался тем, как кровь орошала все вокруг, даже, что не исключено, одежду самого нападавшего. Однако не удалось найти очевидцев, видевших кого-то подозрительного, и уж тем более забрызганного кровью, в районах, где совершались эти ужасные деяния. Либо преступник был самым удачливым человеком на свете, либо профессионалом. Обычно убийства происходили во временном промежутке от 10 до 2 часов ночи. Полиция пытается выяснить примерное месторасположение убежища убийцы, сопоставляя все места преступлений, но есть вероятность, что этот маньяк не остается подолгу на одном месте, специально запутывая полицейских. Как долго это еще будет продолжаться? Увы, ответа на этот вопрос мы пока дать не можем, но наша редакция убедительно просит вас всегда запирать свои двери, потому как есть подозрения, что именно так убийца проникал в дома своих жертв. Всегда проверяйте замки, а также не ходите одни поздно ночью. В особенности это касается девушек. Если у вас есть какая-то информация касательно произошедшего или личности преступника, просим вас связаться с ближайшим департаментом полиции. Берегите себя! Автор: Руби Стил — Готово! — откинувшись на спинку кресла, довольно воскликнула я, шумно выдыхая от усталости и снимая очки. — Такая короткая статья, а столько мороки, — пробормотала я, потягиваясь и разминая шею, которая начинала неприятно ныть от долгого сидения в одном положении. Стоило размять и пятую точку, что я и сделала, потирая глаза и спускаясь по лестнице на кухню, чтобы выпить немного прохладной воды, так как в горле совсем пересохло. Я понимала, что сама подписалась на эту работу, когда изъявила желание освещать преступления, совершаемые Цирюльником. Разумеется, это была золотая жила, ведь не было сейчас более значимого события в этом маленьком городишке, чем нашумевшие убийства, а потому мои статьи на эту тему разлетались как горячие пирожки. Конечно, я сочувствовала жертвам и семьям погибших, но бизнес есть бизнес. А нет ничего лучше для бизнеса, чем сенсационное событие подобного масштаба. Но была и еще одна причина, помимо денежной, почему я вызвалась писать о Цирюльнике — он меня интриговал. Я понимала, что он затеял опасную игру, но если даже полиция утверждала, что не сталкивалась с подобным серийным убийцей, который был словно тень, то меня, простого обывателя, не могла не заинтересовать данная история. Ни личность, ни возраст, ни внешний вид — о нем неизвестно ничего, и в такие моменты я представляла себя героем своей любимой книги, а именно — Шерлоком Холмсом, который обязан распутать любое дело. Естественно, моя такая называемая «дедукция» была развита слабо, но мне нравилось ощущать себя знаменитым сыщиком, собирая по крупицам ту информацию, что я вызнавала у полиции. В свои 26 я могла похвастаться должностью одного из самых востребованных журналистов и авторов статей в нашем городе. Со временем я собиралась покинуть это место, попутно ища работу в другом штате, мечтая, что мне предложат должность получше. Мой доход был выше среднего, но я ощущала, что постепенно начинаю чахнуть в этом захолустье. Моя творческая фантазия и энтузиазм быстро угасали, и единственное, что меня действительно держало — это данная трагическая история, так внезапно обрушившаяся на наш городок. Мне хотелось довести дело до конца и, возможно, даже написать про поимку преступника, когда та произойдет. Не может же он скрываться вечно, верно? По крайней мере, мне хотелось в это верить. Оказавшись на кухне, я передумала и решила сделать себе немного какао перед сном, которое бы помогло мне расслабиться. Стянув с руки резинку для волос, я собрала их в хвост на затылке, принявшись готовить горячий напиток. Делала я это чисто машинально, погрузившись в свои собственные мысли, обдумывая только что написанную статью. Когда какао было готово, я выключила на кухне свет и побрела обратно наверх в спальню. Подъем на второй этаж обычно не вызывал у меня проблем, но сонливость и усталость начали брать верх. Я приоткрыла дверь в спальню, которая, видимо, прикрылась из-за небольшого сквозняка, а затем поставила чашку на столик возле компьютера, намереваясь закрыть широко распахнутое окно, так как на улице становилось весьма прохладно. И тут мое внимание привлекло какое-то странное пятно на столешнице — очертаниями оно походило на… отпечаток ботинка? Еще не совсем осознавая, что произошло, мой взгляд упал на экран монитора, где до этого находилась моя статья. Однако статьи больше не было, а вместо нее в документе огромными буквами было написано «ОБЕРНИСЬ». В этот момент мне показалось, что земля ушла у меня из-под ног. Я не могла шевельнуться, не могла сделать глоток воздуха, даже соображать не получалось. Мой мозг просто отказался сотрудничать со мной, и создалось впечатление, что прошла целая вечность, прежде чем я наконец-то смогла заставить себя медленно обернуться, чувствуя, как сердце уходит в пятки. В паре метров от меня стояла среднего роста фигура в черном плаще, таких же темных джинсах и кожаных армейских сапогах, след от которых, по всей видимости, и остался у меня на столе, когда этот человек проник в мой дом через окно на втором этаже и спрятался за дверью. Я прокляла себя мысленно за то, что на стене моего дома росла виноградная лоза. На лице у незнакомца красовалась белая маска с огромной, даже жуткой улыбкой — она была похожа на одну из тех двух масок, которые у людей обычно ассоциировались с трагикомедией и театром. Судя по всему, это был мужчина. Но если я думала, что страшнее уже быть не может, то ошибалась. Потому как в его руке внезапно, как из воздуха, появилась та самая бритва (точнее, тот самый тип бритвы), которую я видела на снимках с места преступления, а свободной рукой мужчина помахал мне, будто бы приветствуя в такой насмешливой манере. — Ты еще симпатичнее вблизи, крошка, — произнес бархатистый голос из-под маски, и мне показалось, что его глаза сейчас скользят по моему телу, тщательно изучая его. Мне некогда было пытаться до конца понять смысл сказанных им слов, потому что на смену ступору пришел выброс адреналина, и я быстро рванула вперед, даже не зная, как мне удалось выбежать из комнаты. — Ох, как же я люблю, когда вы убегаете, — долетело до меня сзади. Я не учла того, что нигде, кроме моей комнаты, свет больше не горел, и чувствовала себя слепым мышонком, достигая лестницы. В висках ужасно пульсировало, но я старалась не обращать внимания, уже слыша шаги позади себя. И вот, уже преодолев больше половины лестницы, я споткнулась в темноте и кубарем полетела вниз. Хоть полет был недолгим, но я больно ударилась щиколоткой о последнюю ступеньку, скривившись. Обычно я сетовала на то, что в кино героини ужастиков вечно спотыкались на ровном месте, однако, оказавшись на их месте, поняла, что когда на кону твоя жизнь, ноги хоть и несут тебя быстрее света, да только слушаются плохо. Не успела я очухаться, как за шиворот меня крепко схватила чужая рука, и я удивилась тому, с какой легкостью мужчина в маске запрокинул меня себе на плечо, поднимаясь обратно на второй этаж. Конечно, я начала брыкаться, не зная, ухудшаю ли этим свою ситуацию, но его это, казалось, не волновало. В тишине дома вдруг раздался звонкий шлепок, который пришелся на мою пятую точку, и я замерла, в шоке и, отчасти, от какого-то смущения. Когда мы наконец добрались до спальни, Цирюльник небрежно швырнул меня на кровать, отчего я едва не ударилась головой о стену, что его лишь насмешило. — Вы никогда не убегаете далеко, — он слегка пожал плечами, словно я совершила какую-то маленькую оплошность. — Никаких манер. Надеюсь, что теперь я завладел твоим вниманием, крошка. — Кто… вы? — еле волоча языком, спросила я, хотя и так знала ответ. Мой мозг снова отказывался работать, и все, что я могла — это лишь в панике вжиматься в стену и подрагивать, не отрывая от него взгляда. Будто бы прочитав мои мысли, он ответил: — А то ты не знаешь, кто я — все-таки, как-никак, даже статью про меня написала, и не одну, хочу заметить, мне это льстит, — довольно пропел маньяк, поглаживая свою бритву. — Вы… специально искали меня? Но как… — О, у меня есть свои источники, мисс… Руби Стил, — добавил он, похоже, смакуя мое имя на своем языке. — Должен признать, что твои статьи, крошка, весьма впечатляют. Не могу отрицать, что я весьма тщеславный человек, — Цирюльник рассмеялся. Он излагал свои мысли довольно грамотно и складно, хотя глупо было полагать, что убийцей окажется в данном случае какой-то недалекий человек. — А тут столько внимания к моей скромной персоне, ух, — продолжил он, делая шаг в моем направлении. — Это очень тешит мое эго, крошка. Прости, что избавился от последнего твоего творения, но я не удержался от сюрприза. В ином случае, я бы уже давно высказала все, что я думаю тому, кто посмел бы называть меня «крошкой», но сейчас я была в не том положении, чтобы возмущаться. Сердце все еще ускоренно билось, и я испуганно попятилась на кровати, когда убийца стал приближаться ко мне. Мысленно я уже давно попрощалась с этим миром, хоть перед глазами у меня и не предстали отрывки прошлого. Мой взор был прикован к опасной бритве в его руках, и я невольно схватилась за собственную шею, прикрываясь и нервно сглатывая. — Если намерены убивать, то сделайте это как можно скорее, — промолвила я, даже не понимая, откуда во мне взялась эта смелость. Но учитывая, что я дрожала как осиновый лист, он раскусил мой блеф, вновь засмеявшись. Затем его настроение переменилось и мужчина резко очутился возле меня, хватая за подбородок, а его маска теперь находилась в паре сантиметров от моего лица. — Как забавно, ты думаешь, что можешь здесь командовать, крошка? — его бритва коснулась моей руки, скользя выше по плечу, и я дернулась, уже готовая расплакаться от страха. Я слышала, как он издал довольный смешок, после чего отпустил меня, чуть оттолкнув. — Как некрасиво с твоей стороны. Я пришел сюда, чтобы выразить тебе благодарность за твое внимание, похвалить твою работу, а ты обвиняешь меня в том, что я какой-то маньяк, который хочет насладиться брызгающим из твоего горла фонтаном крови, когда я аккуратно перережу твою нежную шейку и… Он умолк, а потом издал удовлетворенный вздох, как если бы вдохнул самый приятный аромат на свете. Я почти могла видеть, как его глаза при этом закрылись, а на губах заиграла дьявольская улыбка. Похоже, он и правда возбуждался от самого процесса совершения убийства. Мне стало не по себе. — Это действительно был ты? Кто убил этих женщин... — я сама не заметила, как перешла на «ты», но похоже, что Цирюльник не возражал, играя со своей бритвой, складывая и раскрывая ее вновь и вновь. — Тебе рассказать все в деталях, которых не было в газетах, крошка? — усмехнулся мужчина. Я замотала головой, понимая, что на самом деле не хочу этого слышать. — Отвечая на твой вопрос, — как ни в чем не бывало продолжил он, — то может я убью тебя, но не сегодня. Хотя ты так и соблазняешь меня этим страхом, который плещется в твоих испуганных глазках. Сначала я думал лишь напугать тебя, так как это весело, но, когда я увидел тебя через окно в твоей кухне, ты пробудила во мне желание немного иного рода, — убийца придвинулся ближе, чуть склонив голову, и я поняла, что он смотрит на мои короткие пижамные шорты. — Нет, только не это, пожалуйста, — взмолилась я, когда в полной мере осознала, на что он намекает, прижимая колени к груди сильнее. — Ну-ну, крошка, разве это не лучше альтернативы? — кокетливо поинтересовался Цирюльник, едва ли не склоняясь надо мной. Конечно, смерть казалась мне участью куда более худшей, нежели сексуальное насилие, но и этот вариант пугал меня не меньше. Было так странно, что он уговаривал меня вместо того, чтобы просто взять силой, и я не понимала, является ли это эдаким больным проявлением заботы или же извращенной игрой со своей жертвой. — Ты не выглядишь как девственница, — заключил он, снова окинув меня взглядом, как мне показалось по наклону его маски. Я замотала головой, таким образом отвечая на его вопрос, не понимая, зачем я это делаю. Хоть девственницей я и не была, но постоянных отношений у меня не было — последнее время работа отнимала все мое время и внимание. Я прикусила губу, понимая, что помимо того факта, что этот человек является убийцей (а уже одно это должно вызывать отвращение), меня смущает и то, что до этого момента у меня никогда не было связей с кем-то не по любви. Мне казалось, что я ненормальная, раз думаю о таком в подобном положении. — Разве не у каждой девушки хоть раз была фантазия о сексе с незнакомцем? — текущая ситуация его немало забавляла, судя по интонации. Я не ответила, отводя взгляд, так как отчасти его слова были правдой, но одно дело представлять, а другое… еще и с таким, как он. Хотя выбора у меня не оставалось. Я боялась, что, несмотря на свое снисхождение, после отказа он разделается со мной в мгновение ока. И от этой мысли я все же расплакалась, вздрагивая в очередной раз, когда мужские пальцы в черных перчатках коснулись моей щеки. — Ты такая милая, когда плачешь, — прошептал он, стирая большим пальцем слезу с моего лица. — Хочется выпить каждую твою сладкую слезинку, — могла поклясться, что мне послышалось, как он облизнул губы. — Ну так что, ты будешь хорошей девочкой, м? Не хотелось бы нечаянно убить тебя, когда ты попытаешься сбежать или сопротивляться, — сказал он с толикой наигранного сожаления. — Да, я сделаю все, как ты скажешь… — я запнулась, смахивая остатки слез, не зная, как к нему обращаться. Заметив мою заминку, мужчина потянулся рукой к моей груди, облаченной в футболку, а затем ответил: — Можешь называть меня Фредди, крошка. — Фредди… — повторила я, пытаясь примерить на него это имя. Разумеется, я сомневалась, что это его настоящее имя, но меня взволновало не это, а то, что теперь все это казалось каким-то личным, чем-то таким, что останется только между нами. Словно я узнала что-то интимное, словно это хоть как-то делало его не просто монстром, неуловимым убийцей, но и… человеком. Это оправдание звучало нелепо, даже в моей собственной голове, но так мне было легче принять свою участь. Я громко вздохнула, когда рука мужчины ощутимо сжала мою грудь, а потом нашла и ущипнула за сосок, заставив вскрикнуть. — Какая ты чувствительная, крошка, мне это определенно нравится, — с насмешкой заметил Фредди, пока его рука пробиралась уже под ткань футболки. Перчатки ощущались какими-то неестественными на коже, и, похоже, придя к такому же выводу, он избавился от них, теперь касаясь меня напрямую. Я закрыла глаза, пытаясь сопротивляться начинающему пробуждаться возбуждению, кусая губы и стараясь мысленно отвлечься на что-то другое, но получалось плохо. Правда, эта пытка продолжалась недолго. — Разденься, — спокойно произнес, почти что приказал, Фредди. Откидываясь немного назад, он стал наблюдать за тем, как я встаю и избавляюсь от одежды. — Помедленней, у нас вся ночь впереди. Я чувствовала себя ужасно неловко, но надеялась, что он не ждал от меня сексуального стриптиза, когда я была в таком состоянии. По-моему, его вполне все устраивало, особенно когда я, стянув с себя шорты, повернулась к нему, борясь с желанием прикрыться, и увидела, как мужчина, вальяжно расставив ноги в стороны, неспеша поглаживает пах. Картина вынудила меня залиться румянцем, и я отвернулась, не зная, куда себя деть. — Иди сюда, крошка, не стесняйся, у тебя отличное тело, — кажется, он неправильно понял мое смущение, но я все-таки подошла к нему. Затем я взвизгнула, когда Фредди резко потянул меня на себя, и я упала прямо на него, вжимаясь грудью в крепкую грудь напротив, утыкаясь в его плечо. Неужели прямо сейчас он возьмет меня? Я была совершенно к этому не готова, запаниковав, но, как оказалось, мои опасения были напрасны, потом что мужчина со смехом обхватил мои ягодицы, снова шлепнув по правой, а потом встал, кидая на матрас. Фредди был все еще полностью одет, и от этого я чувствовала себя еще более уязвимо, будучи единственной, кто пребывал здесь в неглиже. — Ляг на спину, — промолвил он тоном, не терпящим возражений. — Нет, наоборот, — руки убийцы перевернули меня так, как ему было угодно, и моя голова теперь свисала с кровати вверх тормашками. Глаза были на уровне его бедер, когда он подошел ближе. Я подняла взгляд выше, а руки мужчины тем временем принялись растягивать ширинку джинс. И меня снова охватил какой-то ужас, стоило ему приспустить джинсы вместе с нижним бельем чуть ниже, чтобы оголить свой уже довольно затвердевший член. Я не могла не оценить его приятной формы, хоть это и не отменяло того страха, что с новой силой пронзил меня насквозь. Благо, он не был слишком крупным в диаметре, учитывая то, что мне придется делать с ним дальше. — Разомкни свои сладкие губки, крошка, — пролепетал Фредди, водя головкой по моим устам, слегка размазав по ним проступившую смазку. Я постепенно подчинилась, глазами умоляя его не делать резких движений, но либо мужчина их проигнорировал, либо не заметил, потому как его достоинство вторглось в мой рот больше, чем наполовину, одним махом. Я подавилась, а мой насильник запрокинул голову назад, довольно застонав. Но после этого он все-таки вышел из меня, склоняясь, чтобы на этот раз действительно слизать языком проступившие слезы. — А теперь снова, — приняв прежнюю позу, Фредди, на этот раз плавно, вогнал член внутрь, продолжая продвигаться все дальше, пока я не вобрала его полностью, упираясь носом в замок на его ширинке и упругие яички. Тестируя мой предел, он повторил это движение несколько раз, иногда задерживаясь ненадолго, погруженный в мое горло как можно глубже, при это держа меня за шею. — Крошка, видела бы ты это зрелище, — шумно выдыхая, произнес мужчина, смыкая свои пальцы еще сильнее, пока я давилась его членом, борясь с рвотным рефлексом. — Я чувствую, как твое горлышко сокращается вокруг него внутри и снаружи. Незабываемо. Я тоже ощущала, как под его рукой, крепко держащей меня, головка его достоинства упиралась в стенку, из-за чего, скорей всего, можно было увидеть небольшой бугорок в районе глотки каждый раз, когда он грубо входил в меня. После таких насильственных проникновений горло ужасно саднило, но мне только и оставалось, что послушно продолжать сосать его плоть и пытаться не задохнуться. Так как я была сосредоточена на вышеупомянутых задачах, то не сразу заметила, что между ног начало приятно покалывать. Я списала все на то, что это мне лишь показалось из-за недостатка воздуха, а Фредди, тем временем, отпустил меня, покидая мое горло. Я закашлялась, слезящимися глазами наблюдая за тем, как его продолговатые пальцы касаются моих губ. — Ты быстро учишься, крошка, — с его уст сорвалась своего рода похвала, когда он вытер простыней слюну с моего лица. В тайне я надеялась, что все закончится лишь минетом, но, кажется, мужчина был настроен серьезно. Может, он остановился, так как боялся быстро кончить? Наверное, в первый раз я желала, чтобы парень оказался, что называется, скорострелом. Отдышавшись, я вопросительно посмотрела на него, будто бы спрашивая взглядом позволения, на что Фредди кивнул: — Можешь перевернуться. Когда я так и сделала, он, совершенно не смущаясь своего все еще торчащего из штанов и подрагивающего члена, присел рядом, проводя рукой по моему животу. Без слов он надавил ладонью сильнее, заставив меня лечь головой на подушку в этот раз, нависнув надо мной и просунув колено между моих ног. Его ладони снова очутились на моей груди, пальцы стали играть с сосками, и мне было сложно перестать извиваться под ним. Мое тело двигалось само, непроизвольно вжимаясь в его ногу, ища хоть какого-то трения. Глаза сами собой закрылись, а на смену страху пришел некий стыд. Я прекрасно понимала, что в том нет моей вины, ибо мне не оставили выбора, но меня пугало то, что я смею получать удовольствие, находясь в руках этого маньяка. Губы уже давно были искусаны в кровь, а затем приоткрылись в крике, когда пальцы мужчины добрались до моего клитора. Он лишь коснулся его подушечкой пальца, чем уже вызвал во мне бурю эмоций, заставив щеки запылать как никогда сильнее за этот вечер. — Тебе это нравится… Будто бы находясь в измененном сознании, я не могла до конца понять, прозвучало ли это как обычный вопрос, утверждение с насмешкой или же удивление с его стороны. Я замотала головой, борясь с собой и с реакцией собственного тела, но была не в состоянии сказать ни слова, боясь, что вместо этого с губ сорвется похабный стон, особенно когда пальцы одной руки оттянули сосок, а пальцы другой прошлись вдоль влажных створок. Привыкшая испытывать подобные ощущения только с любимыми людьми, я совершенно забылась, чисто машинально приподнявшись, приходя в себя лишь тогда, когда мои губы едва не коснулись его маски. Я встрепенулась, пораженная своим поведением, готовая провалиться сквозь землю. Сейчас бы кидаться на убийцу с поцелуями, когда тебя насилуют, Руби. Хотя насчет последнего где-то в подсознании я уже начала сомневаться. Фредди тоже остановился, явно не ожидав чего-то подобного. Казалось, что пауза слишком затянулась, но прежде, чем я успела что-либо сказать в свое оправдание, мужчина в один миг избавился от маски, а потом с каким-то страстным рвением впился в мои истерзанные губы жадным поцелуем. У меня перехватило дыхание, и я не знала, от чего в большей степени — от поцелуя или от его жеста. Под таким натиском я не смогла долго сопротивляться, впуская его язык в свой рот, отвечая, на секунду забывая обо всем. Когда он первым разорвал поцелуй и отстранился, я наконец-то увидела его лицо. На меня смотрела пара изумрудных глаз, выглядывающих из-под ниспадающей челки темно-русых и слегка растрепанных волос, которые до этого, по всей видимости, были зализаны назад. Лицо было гладковыбритым (кто бы сомневался, беря во внимание его орудие убийства), имея ярко выраженные скулы, продолговатый и неострый нос, небольшие уши, а на щеке красовалась парочка тонких шрамов. Выглядел он в целом далеко не отвратно, и это только ухудшало ситуацию. — Зачем? — спросила я, не прекращая учащенно моргать, при этом не в силах отвести глаз. По телу вдруг прошелся неприятный холодок. Убийца обычно раскрывает свою личину лишь тем, кого он не собирается оставлять в живых, и от мысли я поежилась. — А почему нет? — сейчас я могла лицезреть его злорадную усмешку во всей красе. — Тебе ведь все равно никто не поверит. Его слова немного утешили меня. Вот только я не представляла, как буду жить с этим секретом, не говоря уже о том, через что мужчина заставляет меня проходить. Правда, вопрос о моей жизни все еще оставался открытым. Целовать меня он больше не стал — вместо этого Фредди прихватил зубами кожу в районе шеи, кусая и посасывая, а я сама не замечала, как запрокидываю голову назад, позволяя ему делать все, что угодно. — А теперь встань, крошка, и обопрись руками о стол. Оттопырь чуть свою аппетитную попку, ммм, прекрасно, — заключил он, когда я кое-как выполнила его приказание, отчасти даже радуясь тому, что в такой позе ему не видно моего лица. Я не сразу поняла, что именно он хочет сделать, но услышав позади шуршание, а потом и ощутив на своих ягодицах влажное прикосновение языка, я едва не задохнулась от неожиданности. Даже в самых смелых фантазиях не могла я подумать о том, что он удосужится ублажить меня, тем более таким способом. Разве его должно волновать мое наслаждение? Но когда Фредди вжался лицом в мою промежность сзади, я поняла, чего добивается этот мерзавец — вероятно, его не столько заботило мое удовлетворение, сколько одолевало желание поиздеваться надо мной. Он знал, что я стыжусь того, что мне доставляют удовольствие его действия, и он хотел проверить, как долго я продержусь, отрицая очевидное. Я то и дело хваталась за столешницу, утыкаясь в нее лицом, чувствуя, как мое лицо горит как от стеснения, так и от самого факта того, что этот опасный человек так упоенно вылизывает мое лоно. Я устала бороться со своими истинными чувствами — пусть это неправильно, но я не хотела, чтобы он останавливался. — Наконец-то ты честна сама с собой, крошка, — пробормотал мужчина, раздвигая мои ягодицы шире, едва ли не проникая языком во влагалище, пока я всхлипывала и подавалась ему навстречу. Внутри все так приятно ныло, что хотелось коснуться себя, но в этот момент Фредди остановился, подымаясь с колен. И снова этот человек не дал мне даже перевести дух, вонзая свой член в мое, пусть и мокрое, но совсем не растянутое лоно, из-за чего я громко закричала, пытаясь рефлекторно уйти от проникновения. Но его сильные руки схватили меня за бедра и вернули обратно, а потом и за волосы, наматывая мой хвост вокруг запястья. Фредди приглушенно зашипел, принявшись вколачиваться в меня в бешенном темпе, попутно насильно раздвигая мои стенки своей, как мне теперь казалось, совершенно немаленькой плотью. Внутри все горело, но вскоре дискомфорт ушел, а влага только облегчила вторжение. — Я знал, что не прогадаю, крошка, — прошептал мужчина мне в шею, опять кусая оную. Да, у него действительно было какое-то нездоровое влечение к этой части тела. Но я старалась сосредотачиваться не на плохом, а на том, как приятно наконец-то было ощутить в себе нечто твердое и теплое, а не холодную пластиковую игрушку, пусть это и был именно его член. — Покажи мне, как ты этого хочешь, давай, двигай бедрами, — отвесив мне ободряющий шлепок, выпалил Фредди, останавливаясь и замирая. Я захныкала от безысходности, но мое желание, которое уже было слишком велико, чтобы останавливаться, побудило меня податься назад, чтобы вобрать его плоть поглубже. Я принялась двигаться все резче, постанывая, понимая, что этого не хватит для того, чтобы кончить. — Пожалуйста… — потеряв остатки гордости, стала умолять я. — Пожалуйста что? — ехидно вопрошал он. Я обреченно выдохнула, собираясь с силами, после чего тихо промолвила: — Пожалуйста, двигайся. Без лишних слов Фредди, явно удовлетворенный моей реакцией, развернул меня лицом к себе, усаживая на стол и раздвигая мои ноги. Жестом он показал мне, чтобы я обхватила ими его талию, что я и сделала, сгорая от нетерпения. Он провел рукой по волосам, что небрежно спадали у виска, убирая их назад, а затем направил член вперед, в этот раз с легкостью врываясь в мои недра. Я все равно вскрикнула, не ведая, куда деть руки, в итоге схватившись пальцами за края столешницы, стараясь особо не отклоняться назад, дабы не упасть спиной на монитор. Прикрыв глаза, я отдавалась ему со всей нахлынувшей на меня страстью, когда моего лица внезапно что-то коснулось. Это были мои очки. Так как они были лишь для чтения, мой взгляд стал слегка размытым, и я непонимающе посмотрела на Фредди. — Тебе идет образ сексуального журналиста, крошка, — посмеиваясь, заметил мужчина, доставая что-то из своего кармана. Я сжалась, подумав, что это бритва, но это был телефон. — Может, для разнообразия возьмем интервью у тебя, м? — он захохотал еще громче, явно довольный своей идеей. Хоть я и была очень возбуждена, но звук, оповещавший о том, что на телефоне началась видеосъемка, заставил меня зардеться. Тем временем мужчина ускорил темп, заставляя мою грудь резво подпрыгивать при каждом толчке. — Пару слов о происходящем, — ухмыляясь, Фредди навел камеру на мое лицо, и я не смогла выдавить из себя ничего, кроме как: — Замечательно… — Кажется, что наш знаменитый автор не может и двух слов связать. Как печально. Зато ты прекрасно выполняешь команды, правда? Коснись себя. Не сдерживайся, покажи мне страсть, — даже его пародия на типичного фотографа не отбила у меня желания, и я, как заколдованная, безвольно направила руку вниз, где соединялись наши тела, став активно ласкать клитор. Естественно, Фредди не упускал возможности запечатлеть все в деталях, продолжая грубо трахать меня, переключаясь то на мое лицо, то на живот, алчно облизываясь. — Великолепно, крошка. Мне кажется, что ты выбрала не ту профессию — из тебя вышла бы восхитительная порноактриса. Я промычала что-то невнятное, совершенно ничего не соображая, гонясь за тем самым пиком наслаждения, теребя клитор все быстрее. — Оставлю себе на память, — сказал мужчина, убирая телефон обратно в карман. — Мне ведь тоже бывает одиноко холодными зимними вечерами, — Фредди хитро усмехнулся. Теперь, когда он больше ни на что не отвлекался, мужчина принялся вдалбливаться в меня с такой мощью, что мне казалось, что я еще минимум час не смогу нормально передвигаться, молясь, как бы под нами не развалился и так опасно шатающийся стол. Он рывком убрал мою руку с лобка, отчего я жалобно заскулила, затуманенным взглядом смотря на него. — Ты либо кончишь от моего члена, либо никак, — прорычал Фредди, до боли впиваясь в мои ягодицы, чуть меняя угол проникновения, пройдясь головкой по верхней стенке влагалища. Пораженная новыми ощущениями, я задергалась, нечаянно взмахнув рукой, что повлекло за собой падение кружки с уже давно остывшим какао, но я не обратила на это внимания, цепляясь, будто утопающая, за плечи мужчины. Я специально сжала свои стенки, дабы доставить нам обоим еще больше удовольствия, понимая, что хочу кончить во что бы то ни стало. Мне не хватало совсем немного, чтобы прийти к финишу, пока я не услышала его сладкий стон. У меня создалось впечатление, что такого развратного и одновременно возбуждающего звука я еще не слышала. Жар в моем лоне наконец нашел выход и я достигла пика, крепко ухватившись за его плечи, кусая Фредди за нижнюю губу. Похоже, ему это даже понравилось. Мне казалось, что я буквально ощущала, как увеличилась пульсация в его члене, и из последних сил предприняла попытку заговорить, пребывая все еще в полубессознательном состоянии: — Прошу, не… ах… в меня. — Ты все еще полагаешь, что ты здесь что-то решаешь, крошка? — недовольно зашипел мужчина, который был на грани. Однако если он и собирался кончить в меня, то что-то все-таки заставило его передумать, потому как перед самым финалом Фредди резко потянул меня на себя, вынудив упасть со стола на пол. Выскользнув из моего лона, он пару раз провел по плоти рукой, одергивая мою голову за волосы назад. — Открой ротик, крошка, выстави язычок, ох, вот так, послушная девочка! Последнее слово он буквально выкрикнул, кончая мне на лицо и частично в рот, покрывая щеки, нос и даже линзы очков обильными струйками спермы. После этого он провел напоследок головкой по моему подбородку, смахивая последнюю каплю. Я сглотнула лишь то, что было у меня на языке, не смея шелохнуться или вытереться, тем более что я до сих пор отходила от своего оргазма. Потом я услышала щелчок сделанного снимка, понимая, что Фредди, уже застегнувший свои джинсы, снова взялся за телефон. — Лучшее фото в память о наших приключениях, крошка, — объяснил он, довольно глядя на меня. Я хотела что-то сказать, но у меня сперло дыхание, когда к моему горлу прижалось что-то стальное. Было несложно догадаться, что именно. Я окончательно потеряла дар речи. — Ты ведь не думала, что таким как я можно доверять? — Фредди присел напротив меня, закрывшую от страха глаза. Бритва вдруг сильнее надавила на кожу, и я ощутила быструю острую боль, но совершенно не такую, какую предполагала. Только спустя мгновение я осознала, что порез был совсем неглубоким — он, разумеется, знал, сколько усилий нужно приложить, чтобы не навредить. Влажные губы мужчины припали к ранке на шее, слизывая несколько проступивших капелек крови, и я затрепетала, когда мои опасения начали отступать. Фредди удивил меня еще больше, переключившись с шеи на лицо, собрав языком остатки собственной спермы с моих губ, прежде чем подарить мне слегка требовательный и властный поцелуй. Хотя стоило ли мне так поражаться его аморальному поведению? — Кажется, я успел привязаться к тебе, крошка, да и кто еще будет писать про меня такие прекрасные статьи? — ухмыляясь, задал он чисто риторический вопрос, убирая бритву в задний карман джинс. — Прости, я снова не удержался, натура берет свое, но даже такие как я держат слово, — закончил он, вставая и поправляя свою одежду. — Ну что ж, позволь откланяться — дела зовут. Возможно, скоро у тебя будет еще материал для статейки, я буду ждать, мисс Стил, — подмигнув мне со зловещей улыбкой на губах, Фредди надел свою маску и перчатки, направившись вон из комнаты. — Не бойся, я закрою за собой, провожать не нужно. Я не смогла бы этого сделать при всем желании, какое-то время так и оставшись сидеть на полу, голая, покрытая его семенем и холодным потом, окончательно сбитая с толку. Превозмогая себя, я все же побрела в ванную комнату, дабы привести себя в порядок, игнорируя ноющую, даже немного приятную боль между ног. Вернувшись в спальню, я убрала с пола осколки чашки и вытерла остатки какао, а также стол, на котором все еще находились отпечатки ног Фредди и следы нашего соития. Закончив, я устало плюхнулась в кресло, вглядываясь в пустой документ, посреди которого до сих пор красовалось слово «ОБЕРНИСЬ». Нажав на клавишу, я отчистила страницу и, не задумываясь, напечатала вместо этого следующее: «В постели с Цирюльником» Автор: Руби Стил