Sex Fantasies

— Эй, Аманда! Капитан хочет видеть тебя! Изрядно запыхавшись, я резко вскинула голову, бросая все попытки завязать шнурки на моих ботинках, которые успели развязаться, пока я бежала на работу. Сердце все еще стучало у меня в ушах от быстрого спринта, и я приложила руку к груди, смахивая немного растрепавшиеся волосы с лица. Передо мной предстал Эндрю, насмешливо глядя на меня. Кажется, ситуация и последующий нагоняй от капитана, уготовленный мне, его изрядно забавляли. Несмотря на то, что мы работали вместе и были друзьями, мне хотелось хорошенько заехать кулаком ему в челюсть, дабы стереть эту усмешку с его уст. — Что на этот раз? — пробормотала я недовольно, наспех поправляя выбившиеся пряди за ухо, крепко стягивая волосы в хвост. — Ты пропустила брифинг, а у Диксона и так, похоже, настроение ни к черту, так что я тебе не завидую, — пожав плечами, Эндрю продолжал ехидно ухмыляться. Я ничего не сказала, махнув на него рукой, а после направилась в кабинет капитана. Набрав в легкие побольше воздуха, я постучала в дверь, нервно топчась на месте. Не то, чтобы я боялась Диксона, просто его нравоучения сейчас были совсем не кстати. Мало того, что я проспала сегодня, не успела позавтракать и меня едва не сбила машина, так еще и это… — Войдите, — донеслось до меня с той стороны двери. Голос мужчины был ровным, даже каким-то безэмоциональным, что уже лучше, нежели гнев. Поняв, что я все это время задерживала дыхание, я выдохнула, медленно входя в кабинет. Взгляд Джона был обращен на какие-то документы, что лежали перед ним на столе, оттого он даже не поднял головы, уделяя все свое внимание очередному отчету, судя по всему. Будучи главой Криминального следственного отдела ФБР, он нечасто покидал свой кабинет, полностью отдаваясь работе, подходя к этому делу со всей серьезностью. Было время, когда мы оба претендовали на эту должность, но все же капитаном нашей команды сделали его. Помню, как меня обуяла ненависть и злость, стоило ему подарить мне наглую усмешку, когда он получил повышение. Однако спустя некоторое время я остыла и поняла, что, возможно, все не так плохо. Конечно, карьерный рост — это то, к чему стоит стремиться каждому, вот только наблюдая за тем, как Диксону вечно приходится отчитываться и стелиться перед вышестоящим, а также проверять каждый наш отчет, я осознала, что я легко отделалась. Разумеется, меня не прельщало то, что теперь нами командовал именно Джон. До его повышения, когда мы с ним были на равных, мы часто впивались друг другу в глотки, пытаясь из кожи вон лезть, чтобы добиться наилучшего результата. Мужчина представлял собой икону высокомерия и гордыни, не любил, когда ему перечат, но умел заставлять тебя чувствовать себя ничтожеством, при этом даже не повышая голоса. Порой мне казалось, что он страдал комплексом бога. В то же время он являлся весьма умным и образованным человеком, закончив академию ФБР с отличием в качестве одного из лучших учеников на курсе. Прилежность, ответственность и целеустремленность — это то, что отмечали в нем многие, и что, по всей видимости, и возвысило его в глазах начальства, когда они предпочли его мне в качестве капитана. Несмотря на мое неоднозначное отношение к нему, я была с ними согласна. Из-за нашей небольшой «вражды» находиться под его началом первое время было непросто, но я должна была признать, что он довольно неплохо справлялся со своими задачами, пусть и пробыл на этом посту не так уж и долго. Его серьезность, впрочем, время от времени была напускной, по крайней мере, я знала и другую его озорную сторону. Ему доставляло удовольствие ставить людей в неловкое положение, обыгрывать их в их собственной игре. Одним словом, он любил выводить их на эмоции, ехидно посмеиваясь про себя. Ну и конечно, в довершении всего, вселенная решила посмеяться надо мной, сделав моим начальником именно Джона — одного из самых привлекательных и сексуальных мужчин, которого я когда-либо встречала. Он был настолько хорош собой, что время от времени мне становилось физически сложно находиться в его присутствии, когда я одновременно проклинала себя и его, при этом стараясь не обращать внимания на ускоренное сердцебиение. Я предполагала, что Диксон догадывался о том, какое влияние он оказывает на меня в такие моменты, как будто бы не нарочно касаясь моего плеча или задевая рукой, выходя из кабинета. Впрочем, я бы не удивилась, учитывая вышеупомянутую любовь к издевкам над людьми. А может это все было лишь в моем воображении. Как бы то ни было, этот внутренний конфликт очень меня раздражал. Мало того, что он был в моем вкусе, этот гад еще и одевался так, как я люблю. Что-что, а за внешним видом мужчина следил изрядно. В данный момент на нем была белая рубашка с закатанными чуть выше предплечья рукавами, темные брюки и серый жилет, под которым располагался клетчатый синеватый галстук. Кисти рук скрыты тканью тонких черных перчаток, которые Джон редко снимал. Я даже подумывала о том, что он на самом деле является гермофобом, прикрываясь тем, что носит их якобы для имиджа, а также чтобы не оставлять лишних отпечатков. Несмотря на то, что я не могла видеть сейчас его пальцы, я знала, что ногти на его руках выглядели более ухоженными, чем мои. Чуть выше — на левом запястье — красовались массивные статусные черные часы, контрастирующие с белоснежной кожей. Светлые русые волосы по обычаю зализаны назад, а солнцезащитные очки, которые капитан носил вне помещения своего кабинета, лежали в данную минуту на краю стола, неподалеку от оперативной кобуры. Здесь ситуация была обратна ситуации с перчатками, и если поначалу я полагала, что Диксон носит темные очки в помещении, чтобы выпендриться и показать всю свою крутость, то чуть позже узнала от одного из коллег, что в его медицинской карте указано, будто бы Джон страдает фотофобией. Этот недуг, как ни странно, не помешал ему зарекомендовать себя хорошим снайпером, да и с самим зрением в остальном у него было все в порядке. Наконец обратив внимание на мое присутствие в собственном кабинете, мужчина все же оторвался от бумаг, поднимая на меня свой взор и устало откидываясь на спинку кожаного кресла, складывая пальцы «замочком». — Итак… — Итак? — повторила я, облокотившись о стену позади себя, сложив руки на груди. Я старалась придать лицу безразличное выражение, но внутри меня все подрагивало из-за того, что я не знала, чего от него ждать. — Вы опоздали на работу, агент Картер. — Я… — Вы также пропустили брифинг, — не дав мне ответить, продолжил Джон, слегка склонив голову набок, словно бы изучая меня. Я ненавидела, когда он обращался ко мне настолько официально, скажем, более официально, чем обычно. — Да, вы правы, — обреченно выдохнула я, когда он приподнял брови, явно ожидая продолжения. Оскалившись, я процедила сквозь стиснутые зубы: — Сэр. — И что же послужило причиной опоздания, позвольте узнать? Одна его рука легла на стол, а затем мужчина начал тихонько постукивать пальцами по столешнице, и это раздражало лишь сильнее. — Я проспала, — неохотно ответила я, чуть пожав плечами. — Неужели? Я было подумал, что вы снова начнете придумывать сказки. Не ожидал от вас такой честности, — несмотря на официальный тон, я слышала эту самую насмешливую нотку в его голосе, и меня затрясло от ярости. Почему этот человек мог так легко залезать ко мне под кожу? — Я никогда не лгала вам… сэр, — сделав ударение на последнем слове, я хмыкнула, всем своим видом стараясь дать Диксону понять, что ему меня не запугать. — Разумеется, — его губы исказила хитрая улыбка, после чего ладонь прошлась вдоль прилизанных волос, словно поправляя прическу, которая в этом отнюдь не нуждалась. Похоже, это было делом привычки, однако сей жест заставил меня сдержать шумный выдох, готовый вырваться из уст. Господи, почему этот ублюдок был таким горячим? Я еще сильнее вжалась в стену, когда Джон поднялся со своего места, но благо, что он не стал подходить ко мне, а лишь встал напротив меня возле своего стола, опираясь о него пятой точкой, а руки в перчатках непринужденно сжали деревянную столешницу. — Картер, я выношу вам последнее предупреждение, после этого мы начнем вычитать определенную сумму из вашей зарплаты, если уж на то пошло. В моем отделе нет места неорганизованности и непунктуальности, вам все ясно? — Да, сэр, — справившись с нахлынувшими на меня чувствами, тихо произнесла я, зная, что это было далеко не последнее предупреждение. — Что ж, а теперь перейдем к делу. До нас дошли сведения, что вчера поздно ночью, когда сын губернатора возвращался из аэропорта в сопровождении охраны, на них напала группа неизвестных в масках и с оружием наперевес. Началась перестрелка, мистер Бейкер младший отделался испугом и царапинами, несколько его людей получили травмы, не совместимые с жизнью, один сейчас находится в тяжелом состоянии, а другой — в коме. Единственный человек, который отделался несмертельными ранениями, как раз и поведал нам эту историю в деталях. Оставшиеся в живых нападавшие затолкнули мистера Бейкера в машину и увезли его в неизвестном направлении. Нетрудно догадаться, какова была реакция губернатора, когда он узнал о произошедшем. Его сына похитили, мы имеем несколько трупов и почти никаких зацепок. Один из телохранителей успел заметить и запомнить номер машины, однако это ни к чему не привело — она была украдена, а затем ее нашли возле одного из заброшенных складов неподалеку. Нас назначали на это дело. Нападавшие пока не уведомили нас о своих требованиях, но есть предположение, что они захотят получить выкуп за сына губернатора в той или иной форме. Мы не знаем, являются ли они террористами или просто на голову отбитыми ублюдками, — уголок губ капитана нервно дернулся, выражение лица демонстрировало неприязнь и некое пренебрежение. Я даже немного встрепенулась, так как Диксон нечасто позволял себе подобные вольные высказывания на работе. На секунду потерев глаза, то ли от усталости, то ли из-за своего состояния, он продолжил: — Мы ждем, когда эти люди свяжутся с губернатором, дабы высказать свои условия, после чего уже предпримем соответствующие действия. Именно это мы и обсуждали на брифинге. Нужно быть готовыми ко всему. Вам все понятно? Я кивнула, все еще переваривая услышанные новости. Эти люди либо самые удачливые, либо самые глупые ублюдки на свете. — На этом все. Закончив свою речь, Джон оторвался от стола, вновь обойдя его вокруг и усевшись на кресло. Его рука потянулась к кобуре, откуда он достал свой пистолет, а потом извлек из рукояти магазин, орудуя своими изящными пальцами по нержавеющей стали, а я непроизвольно ловила глазами каждое его движение, замерев на месте. Потом наши взгляды вдруг встретились, и я мотнула головой, выходя из транса. — Картер, у вас остались какие-то вопросы? — спросил Диксон, отложив оружие в сторону. От него явно не укрылась моя заинтересованность, и я, кажется, покраснела. — Нет, сэр. — Тогда вы свободны, — махнув рукой, мужчина дал мне понять, что я могу покинуть его кабинет. Но не успела я сделать и пары шагов, как до меня снова донесся его голос. — И да, Аманда… Когда он вдруг назвал меня по имени, я вздрогнула, не спеша оборачиваясь. На секунду меня обдало жаром, так как сей жест показался мне довольно интимным, ведь со времени его назначения Джон не позволял себе такого фамильярного обращения. — Да? Он просто назвал меня по имени, а я уже сходила с ума, готовая простить ему все эти подколки и придирки, но через несколько мгновений мое мнение изменилось, когда Диксон добавил: — Пожалуйста, завяжи шнурки. Ты позоришь звание агента. Я даже слегка опешила, когда он отчитал меня словно глупую маленькую девчонку, просто оставшись стоять на месте, открывая и закрывая рот. Моя реакция откровенно его забавляла, а я, вспыхнув, кинулась прочь из кабинета, все же услышав его тихий смех за своей спиной. Как же я все-таки ненавижу этого гада!

***

— Что там происходит сейчас? Шум лопастей вертолета немного заглушал слова Джона, но я все же расслышала его вопрос. — Они держат сына губернатора на мушке, сэр, — отчиталась я, стараясь перекричать рев и ветер, крепко держа в руках бинокль и вглядываясь в сцену, что предстала под нами. Диксон выступал в роли пилота, а в мои обязанности входила координация и отчеты в рацию, а также передача приказов капитана. Не скажу, что я ощущала себя комфортно, находясь на подобной высоте, да еще и высовываясь из открытой боковой двери вертолета, но Джон поставил меня перед фактом, взяв в качестве второго пилота. — Никому не стрелять, — доложил мужчина, и я передала его слова другим. В данный момент агенты, скрываясь позади своих автомобилей, целились в нескольких преступников, один из которых приставил дуло пистолета к виску Бейкера. Ситуация была напряженная. Судя по всему, похитителей было четверо (мы не могли отрицать вероятность того, что в гараже, у которого происходило все действо, не прятался кто-то еще). — Заложник превыше всего, — эти слова уже были обращены конкретно мне, и я взглянула на капитана, который подозвал меня к себе. — Картер, вам нужно сесть за штурвал. Насколько я помню, вы ведь сдали пилотирование? — Да… — ответила я неуверенно. Конечно, я получила соответствующие права для управления вертолетом, однако с того самого момента я больше не летала, так как произошло это совсем недавно. И я не ожидала, что он заставит меня поменяться с ним местами, впрочем, я не спорила, тем более, когда Диксон, передав мне управление, потянулся к снайперской винтовке, уже полностью собранной и готовой к работе. Он отчитался в рацию, уведомив всех, что собирается снять того, который угрожал пистолетом заложнику, и чтобы по его команде все одновременно начали стрелять. Это было весьма рискованно, даже если бы на моем месте был пилот поопытнее, да даже находись мы на твердой поверхности, я не представляла, как Джон сможет выстрелить точно в цель. Но преступники не оставляли нам выбора — получив выкуп, они все еще не отпускали Бейкера, казалось, что они не только хотят нажиться на его похищении, но и имеют личные счеты с губернатором. Оттого жизнь его сына сейчас была под угрозой. — Держи вертолет ровнее, — крикнул Диксон, стрессовая ситуация заставляла забыть о субординации, а я постаралась выполнить его приказ, чувствуя, как под наушниками мои уши взмокли от перенапряжения. Создавалось впечатление, что прошла целая вечность, прежде чем капитан приказал всем остальным стрелять на поражение. Я задержала дыхание, услышав, как он выпустил одну единственную пулю, надеясь, что она попадет в яблочко, ибо второй попытки у нас не было. Да и заложник все равно мог пострадать от шальной пули. Я не могла слышать переговоров в рацию, поэтому мне пришлось посмотреть вниз, но едва я успела это сделать, как раздались выстрелы, и некоторые из пуль полетели в нашу сторону. Я инстинктивно потянула штурвал, сделав это довольно резко, опасаясь, что они могут попасть в Диксона, который не успел укрыться в вертолете. В спешке я обернулась, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке, но совсем позабыла об управлении, вспомнив об этом лишь тогда, когда слева от меня показалась стена огромного небоскреба. Я запаниковала, пытаясь развернуть вертолет, услышав позади крики Джона, который, естественно, также заметил, что мы сейчас врежемся. С его помощью мы кое-как выровняли вертолет, который все-таки успел слегка задеть боком бетонную крышу здания, явно оставив царапины на обшивке летательного аппарата. Я все еще переваривала то, что произошло, когда мужчина насильно вытолкнул меня из сидения пилота, наспех надев свои очки, которые до этого ему пришлось снять во время прицеливания. Мы взмыли в воздух и направились в сторону бюро, не проронив ни слова, разве что переговариваясь по рации с другими агентами. Благо, что хотя бы с заложником все прошло удачно. Двое наших были ранены, но не смертельно. Трое преступников убиты, одному выстрелили в ногу, и еще несколько, которые все же прятались в гараже и попытались скрыться, были схвачены. Сложно было не заметить, как ноздри капитана буквально раздувались от гнева, пока мы летели обратно. Я же пыталась успокоиться, держась ладонью за грудь, так как у меня сперло дыхание. Страх за наши собственные жизни, а также из-за самой операции и порчи казенного имущества заставил меня взмокнуть еще сильнее. Я украдкой кидала взгляды в сторону Джона, не обнаружив на нем каких-либо ранений, возможно, пуля пролетела мимо или попала в бронежилет, я боялась спросить. Вся моя вспыльчивость куда-то делась, но она быстро вернулась, стоило нам приземлиться на вертолетную площадку бюро. Когда лопасти перестали вращаться, я вышла из вертолета, вздрогнув от того, с какой злостью Джон хлопнул дверью, похоже, успев оценить весь причиненный мною ущерб. — Ты чуть было не угробила нас! — воскликнул он, и хоть я не видела его глаз, но чувствовала, как он буравит меня своим гневным взглядом. — Стоило взять пилота получше! — парировала я, сжав руки в кулаки, тоже начиная закипать. Мы чуть было не погибли, и только его нравоучений мне сейчас не хватало, пусть в его словах была большая доля правды. — Ты либо умеешь управлять вертолетом, либо нет. На этот раз я точно вычту цену ущерба из твоей зарплаты! Так как до сей поры он никогда не повышал на меня голоса, я стояла, слегка опешив, и какая-то толика обиды и желание расплакаться овладели мной. Но я знала, что это на него не подействует, да и не собиралась я демонстрировать ему свои слабости. — Делай, как знаешь, — я была так зла, что мне было плевать абсолютно на все. — Возможно, мне стоит поговорить с Питерсоном по поводу лишения тебя прав, уж не знаю, как ты их получила-то вообще, — не унимался мужчина. И это стало последней каплей. — А не пошли бы вы на хрен, сэр?! — едва ли не плюнув ему в лицо, выпалила я, разворачиваясь и быстрым шагом направляясь к двери. — Картер, мы еще не закончили! Но я игнорировала его, ощущая, как бурлящая во мне кровь будто превращается в лаву. Громкий вздох вырвался из груди, когда мои плечи схватили обеими руками, развернув меня обратно на сто восемьдесят градусов, почти что ударив спиной о дверь. Боли не было, лишь удивление и негодование, а после — ступор, когда моих искусанных губ вдруг коснулись чужие — теплые и сухие. Чего-чего, а этого я точно не ожидала. По телу словно прошелся электрический импульс, но я постаралась проигнорировать его, отстраняясь и попутно отталкивая от себя Джона. — Не трогай меня! Отпусти! — закричала я, в своих попытках вырваться ударяя его чуть выше щеки рукой наотмашь, отчего темные очки слетели с его лица, падая на землю. Я замерла, когда наши взгляды встретились. Впервые я видела его глаза так близко — эти две неизведанные синие дали, в которых, будто в океане, плескалось что-то такое, что нельзя было описать словами. Несмотря на то, что из-за солнца ему приходилось прищуриваться, это никак не повлияло на их красоту. Я редко обращала внимание на чужие глаза, но сейчас меня словно парализовало. Может, не зря он носил очки, от греха подальше, что называется. Взгляд этих самых глаз внезапно опустился ниже и остановился на моих устах. И снова они были атакованы его губами, но поцелуй не походил на нежный и любящий, скорее на животный и страстный. Наша злость все еще не нашла выход, да и недавний инцидент, который едва не стоил нам жизни, подливал масла в огонь, если так можно было выразиться. Наши зубы время от времени стукались друг о друга, было видно, что Джон хочет доминировать в поцелуе. Я даже не успела заметить, как он стянул с руки одну перчатку, а в следующий миг его пальцы оказались за поясом моих штанов. — Убери свои… — окончание протеста утонуло в жадном поцелуе, но я не собиралась сдаваться так быстро, прикусив его наглый язык, что вторгся в мой рот. Джон недовольно зашипел, сначала отвесив мне несильную пощечину тыльной стороной ладони свободной руки, а потом мужчина резко сдавил ею мою шею, заставив всхлипнуть. Я негодующе посмотрела на него, ненавидя себя за то, что возбуждаюсь от его действий. — Я буду отрезать твои пальцы по одному, если ты сейчас же не уберешь их… ммм, — я снова прервала свою речь, почувствовав, как утонченные мужские пальцы скользят вдоль моих створок под тканью нижнего белья. Он проигнорировал мою угрозу, резко вставив в меня средний палец, вынудив меня тихонько охнуть. — Черт, ты такая мокрая… — простонал Диксон; его губы касались изгиба моей шеи, оставляя на коже влажный след. Я вздрогнула, ощущая новый прилив возбуждения, когда его крупное тело вжалось в меня, а бедра коснулся довольно напряженный член, твердость которого явно ощущалась даже под складками одежды. — Нет… — слабо запротестовала я, однако в ответ получила лишь легкий толчок — его плоть стала тереться о мое бедро. Я уже было подумала, что он сейчас овладеет мною, но вместо этого мужчина добавил второй палец в мое лоно, задвигав ими как можно быстрее. Я взвыла, запрокидывая голову назад, позабыв о тяжести бронежилета, вспотев пуще прежнего от уличной духоты и жара его тела рядом, меня даже не особо волновало, что нас уже спохватились скорей всего. Все, чего я хотела — это чтобы он продолжал трахать меня своими длинными пальцами. Мои же в этот момент впились в его плечо, а вторая рука легла на упругие ягодицы, которые сокращались при движениях бедер. Видимо, не собираясь подбирать очки, Джон просто уткнулся лицом в ложбинку между моей шеей и плечом, закрыв глаза, пребывая словно в бреду. Похоже, что со своими брюками возиться он тоже был не намерен, и, если честно, такой опыт был у меня впервые. Пусть мы и были в одежде, не видя, а только чувствуя интимные места друг друга, это был один из самых эротичных опытов в моей жизни. Мне стало в два раза жарче, чем раньше, когда Диксон стал сгибать свои пальцы, скользя подушечками по моим стенкам, надавливая на все нужные точки. Амплитуда его фрикций участилась, похоже, что он и правда собирается кончить, не снимая штанов. Одна мысль об этом заставила меня застонать. Его тело не давало мне съехать вниз, и я из последних сил насаживалась на его пальцы, ощущая, как они и мои трусики были обильно смочены моей же влагой. То, что мы вытворяли сейчас, можно было назвать откровенным бесстыдством, но мое смущение (если оно вообще было) куда-то улетучилось. Я была эдаким музыкальным инструментом в правильных руках искусного маэстро, издавая самые развратные звуки на свете. Джон, на удивление, вторил мне, я даже не могла представить, что наш капитан был способен на такое, и его отчаянные вздохи и стоны постепенно подталкивали меня к пику наслаждения. Я плотнее вжала собственное бедро в его промежность, дабы трение ощущалось сильнее. Его рука переместилась на мои скулы, пальцы обхватили челюсть, вынудив меня посмотреть на него. Наши лица находились так близко, что губы едва касались друг друга, пока мы тяжело дышали, а горячий воздух опалял кожу. — Ты ведь будешь послушной девочкой? — прорычал Диксон, внимательно изучая меня немного затуманенным от страсти взглядом. — Иди к черту! — огрызнулась я скорее по привычке, так как уже была близка к тому, чтобы прийти к финишу. Его пальцы жестко сдавили мой подбородок, но будь я проклята, если это не послало очередной электрический разряд по моему телу. Почему его грубость так заводила меня? Я хотела подразнить его еще, но в одно мгновение Джон вогнал свои пальцы так глубоко в меня, что я вскрикнула. Мне показалось, что я уже могла чувствовать, как пульсирует его член, тоже готовый к разрядке. Захныкав, я что есть мочи вцепилась в волосы на его макушке, с удовлетворением услышав недовольное шипение с его стороны. Все еще не отрывая от меня взора, врываясь в меня пальцами с бешенной скоростью, он выдохнул в мои уста всего лишь одно слово: — Кончай. Оно было произнесено низким голосом в приказном тоне, и даже если бы я хотела воспротивиться, то не смогла бы. — Чтоб тебя… — всхлипнула я напоследок, больше не в состоянии сдерживаться и смотреть в его глаза, поэтому закрыла собственные, прижимая его голову к себе теснее, достигая ошеломительной кульминации. Мои стенки не прекращали сокращаться вокруг его пальцев, орошая их еще большим количеством влаги, если это вообще было возможно. Не дав мне опомниться окончательно, мужчина покинул мое лоно, приставив пальцы к моим губам, и я, не сопротивляясь, вобрала их в рот, слизывая остатки своих соков, нащупывая языком сморщенные от моей обильной смазки подушечки. По всей видимости, Диксону очень даже нравилась открывшаяся перед ним картина, и я слышала краем уха, как он удовлетворенно зарычал, вжав меня тазом в дверь со всей силы. Потом он замер на несколько секунд, и я поняла, что он тоже кончил, облегченно выдохнув в мою шею. Его бедра еще какое-то время подрагивали, пока он окончательно не затих, отстраняясь от меня. Не обращая внимания на небольшое пятно на своих штанах, Джон опустился, чтобы поднять и надеть свои очки, которые даже умудрились не поцарапаться при падении. Я так и продолжала стоять, прижимаясь спиной к двери, пока дыхание не восстановилось. Его, теперь уже облаченная в перчатку ладонь, погладила меня по щеке, но несмотря на милый жест, на губах его играла какая-то насмешливая улыбка. — Я знал, что в глубине души ты самая настоящая шлюшка, главное правильно подобрать к тебе ключ. Это явно не то, что я ожидала услышать от него, особенно после всего произошедшего; его подколы раздражали, но никогда не носили настолько оскорбительный характер. Едва сдерживая горечь и обиду, в этот раз не церемонясь, я дала ему звонкую пощечину, мысленно посетовав на то, что его очки не слетели вновь и не разлетелись на мелкие кусочки. Не дожидаясь его реакции или ответа, я бросилась на выход с площадки, не собираясь оставаться в этом здании больше ни на минуту.

***

Медленно напиваться за барной стойкой мужского стриптиз-клуба было не самой лучшей идеей, что приходила мне в голову, но на данный момент меня все устраивало. Вернувшись домой, я отправила на почту Диксону заявление об увольнении, не желая ни видеть, ни говорить с этим человеком. Наши отношения напоминали какие-то гребанные качели, и если я сама считала себя нестабильной, то в чем его проблема? Конечно, я не рассчитывала на нежности или признания в любви, и, возможно, я слишком быстро позволила ему лишнего, однако это не повод вот так оскорблять меня. Сам он небось женщин меняет как перчатки, а шлюхой называет меня. Отлично просто… Я осушила еще один стакан с алкогольным коктейлем. Я не была завсегдатаем подобных заведений, но раз уж я хотела начать новую главу в своей жизни, то можно было и немного поэкспериментировать. Я то и дело кидала взгляды в сторону сцены, где один за другим подкаченные мужчины демонстрировали все свое мастерство, обнажаясь и вытворяя немыслимые трюки на шесте. Если честно, то все они были отнюдь не в моем вкусе, в отличие от того же Джона — слишком широкоплечие, измазанные маслом, огромные шкафы. Так, надо прекращать уже думать об этом подонке, сказала себе я, заказывая еще один коктейль, на этот раз это был «Секс на пляже». Забавно. И тут словно по совпадению или велению судьбы объект моих мыслей решил мне позвонить. До сей поры я сбрасывала каждый раз, когда видела его номер на экране телефона, но то ли переизбыток алкоголя в организме (пила я обычно в малых количествах и нечасто) сказался на мне, то ли так сошлись звезды, но я поняла, что делаю уже только тогда, когда поднесла смартфон к уху. — Что тебе надо? — промямлила я, язык уже частично плохо меня слушался. — Картер, нам надо поговорить, — голос его звучал серьезно, по крайней мере, серьезнее, чем обычно. — И о чем же нам говорить? — я захотела подразнить его, мои руки все еще чесались от желания как-то проучить мужчину. — Ты знаешь, о чем. Где ты? Что это за шум? — он все еще разговаривал со мной как со своей подчинённой, которая должна отчитываться перед ним за каждый свой шаг. Во мне поднималась волна раздражения. — Не твое это дело, где я. Уж слава богу там, где тебя нет, — сквозь зубы процедила я, постукивая пальцем по бокалу. — Ты пьяна? — Джон проигнорировал мою тираду, и на секунду мне даже показалось, что он искренне волнуется за меня. Впрочем, это его проблемы. — А что если так? — я специально громко отпила еще немного напитка. В этот момент музыку чуть приглушили, а голос за кулисами объявил: — Дамы… и господа! «Райский уголок» представляет — наша новая звезда — Чак Великолепный! По помещению раздались оглушительные аплодисменты, а девушки заулюлюкали, уже готовые бросать свои денежки в очередного стриптизера. — Ты что… в стриптиз-клубе? — голос Диксона заставил меня подпрыгнуть, потому как мой мозг стал потихоньку отключаться, а концентрация стремилась к нулю, оттого я почти успела забыть, что он все еще был на связи. В другой ситуации я бы удивилась, что он помнит названия подобных клубов, но сейчас мне хотелось просто отделаться от него поскорее. — Может и так. Мне некогда с тобой разговаривать, мне пора идти и заняться своими шлюшскими делами, — я старалась говорить все это веселым тоном, хоть до сих пор ощущала в глубине души обиду. — Черт, ты же знаешь, что я не это… — Пока, Джон, — пропела я в трубку, прежде чем окончить звонок. На всякий случай я отключила телефон, подзывая бармена, дабы попросить его повторить. Я проигнорировала его слегка осуждающий взгляд, который говорил, что мне явно хватит, но перечить мне он не имел права, поэтому молча поставил передо мной новый бокал с коктейлем. Я уже потеряла им счет, осушая и его тоже, пока у меня не начало мутнеть перед глазами. С этого момента все происходило и запомнилось мне какими-то урывками. Вот я уже договариваюсь с одним из стриптизеров на приватный танец, захожу в VIP-комнату, буквально плюхаясь на кресло, заставляя себя приоткрыть глаза. Передо мной из ниоткуда появляется танцор, однако мне сложно сосредоточить на нем свой взор, особенно когда духота, аромат чего-то, похожего на благовония, а также приглушенные розовые тона, в которые окрашена комната, заставляют мою голову кружиться. Может, это было все же не самой лучшей идеей. Стриптизер либо просто не замечал, что меня мало волнует его представление, либо не хотел замечать, продолжая выполнять свою работу. Неподалеку раздался какой-то шум, но я плохо улавливала, что послужило источником, пока в комнату не ворвалась высокая фигура в темных очках… до боли знакомая фигура. — Эй, вам сюда нельзя! — запротестовал парень, который приостановил свой танец, оставшись в одном нижнем белье, явно не понимая, как охранники пропустили постороннего. — ФБР, — голос Диксона прозвучал угрожающе и настойчиво, когда он на мгновение продемонстрировал другому мужчине свое удостоверение. Танцор слегка растерялся, смотря то на него, то на меня, и тогда я поднялась, едва не упав на несчастного паренька, обняв его за плечи, поворачиваясь к Джону. — И что ты тут забыл? Ты нам мешаешь, — пролепетала я, прижимаясь к стриптизеру теснее, и как раз в эту секунду в комнату вошел охранник. — Леди, вы же знаете правила — никаких прикосновений! — предупредил он, грозно глядя на меня. Я была настолько пьяна, что хотела огрызнуться в ответ, однако Диксон схватил меня за руку, оттащив от паренька, и я, не стоя толком на ногах, еще и в этих туфлях на каблуках, навалилась на него, упав на грудь. Крепкая мужская рука легла мне на талию, придерживая и не давая упасть. — Прошу прощения, я забираю эту девушку. Можно сказать, это дело государственной важности. — Она еще не заплатила, — возмутился охранник, на что Джон, недовольно цокнув, достал свободной рукой из кармана несколько купюр, вручая их мужчине. — А теперь прошу нас извинить, — Диксон подтолкнул меня к выходу, а я, словно кукла, позволила ему направлять меня, понимая, что постепенно отключаюсь. Мне хотелось протестовать, даже прибегнуть к рукоприкладству, но тело будто больше мне не принадлежало. — О чем ты думала?! — с осуждением в голосе поинтересовался он, выводя меня из клуба. — А ты что… моя мамочка? Ты даже больше не мой начальник, так что не твое собачье дело! — пробубнила я, едва не подвернув ногу. — Вообще-то, пока я не подписал приказ о твоем увольнении, я все еще твой начальник, — поправил меня Джон, отключая сигнализацию в своей машине. Я передразнила его, но тут же закрыла рот, борясь с тошнотой. Он покачал головой в ответ на мое ребячество, помогая мне забраться на заднее сидение автомобиля, а я почему-то послушно выполняла все, пока стоящая перед глазами картинка медленно расплывалась. — Прости, я не хотел, чтобы так вышло, — вдруг сказал мужчина, пока укладывал меня на бок, нависая надо мной. Кажется, он попытался узнать мой адрес, но на тот момент я уже не могла дольше оставаться в сознании, мгновенно вырубаясь. Я ненадолго пришла в себя, когда ощутила, что мои ноги не касаются земли, хоть при этом я и двигалась. Лишь спустя несколько секунд до меня дошло, что кто-то несет меня на руках. — Это все из-за тебя, — хрипло произнесла я, стараясь держать глаза закрытыми, потому как меня лишь стало мутить сильнее. — Я знаю, — донеслось до меня откуда-то будто издалека. Я слышала слегка сбившееся дыхание Джона, пока он поднимался со мной по лестнице, а у меня просто не было сил сопротивляться, потому я позволила ему привезти себя к нему домой. Мне просто нужно было поспать и плевать, где, пусть и у него. — Я все еще тебя ненавижу, — с трудом пробормотала я, когда мужчина поставил меня на ноги, чтобы открыть дверь в квартиру, и мне пришлось вновь навалиться на него, дабы не упасть, обхватив за плечо. — Я знаю, — опять повторил он, подхватывая меня под руку и переводя через порог. — И, как я уже сказал, мне жаль. Я не считаю тебя… такой, — тяжело вздохнув, закончил Джон. — Зачем тогда сказал мне это? — собирая остатки сил, спросила я, пытаясь избавиться от туфель, потому как мои ноги изрядно распухли от алкоголя. Диксон долго не отвечал и заговорил лишь тогда, когда я справилась с правой туфлей. — Наверное, просто боялся. — Чего? Снова молчание. Вдруг я слишком резко сдернула с себя туфлю, пошатнувшись, стоя на одной ноге, но прежде, чем я упала, меня подхватили чужие руки, приподнимая. Наши лица внезапно оказались слишком близко друг к другу, и только сейчас я заметила, что на нем не было очков. В комнате горел весьма приглушенный свет, но даже он не мешал мне во всей красе насладиться этими чарующими голубыми глазами, а затем и губами… Нет, я не должна, только не снова… До того, как я успела натворить глупостей или сделать то, о чем могла пожалеть, но чего мне ужасно хотелось, произошло то, чего я опасалась — меня резко вырвало прямо на него. Теперь жилет и рукава его рубашки были полностью испорчены мною. От неожиданности Диксон застыл, явно растерявшись. На лице его не было отвращения или злости, которые я предполагала увидеть — лишь замешательство. Однако просить прощения было некогда, потому как я чувствовала, что подступает вторая волна. Поняв меня без слов, мужчина указал мне на ванную комнату, и я мигом рванула туда, закрыв за собой дверь. Снова провал в памяти, и вот я уже лежу на мягкой постели, голова раскалывается, но Джон тут же оказывается рядом со стаканом воды, говоря, чтобы я все выпила. А потом очередная темнота…

***

Очнувшись, я не сразу поняла, где я. Неподалеку располагалось огромное окно, за которым можно было увидеть, что солнце только начинало появляться из-за горизонта, а значит было раннее утро. Я поморщилась, так как голова все еще гудела, хоть и не так сильно, как я прогнозировала. Воспоминания о вчерашней ночи обрывками пронеслись перед глазами, и я приложила тыльную сторону ладони ко лбу, делая глубокий вдох. — Уже проснулась? Я едва не подпрыгнула на месте, когда в комнате показался Джон, облаченный в белый халат. — Если не перестанешь так пугать, то снова отключусь. Мне стало неловко от того, что только сейчас я осознала, что лежу под одеялом в лифчике и трусах, отчего я дернула ткань на себя, укрываясь по шею. — Твоя одежда сейчас сушится, как и моя, благо, все отстиралось, — уведомил меня мужчина, кладя на тумбочку мою дамскую сумочку. — Я надеюсь, что пока ты меня раздевал, ты повел себя как джентльмен и не пялился. Джон повернул голову в мою сторону, твердо промолвив: — Я не джентльмен. А затем отошел от меня, усевшись на край кровати с другой стороны. Почему-то от его слов у меня мурашки пошли по коже, но совсем не от страха. — Почему ты хочешь уволиться? — А ты не догадываешься? — гаркнула я, скептически глядя на него. — Я ведь попросил прощения, — создавалось впечатление, что этот человек искренне не понимал, как правильно взаимодействовать с людьми. — Это, по-твоему, что-то меняет? И кто сказал, что я тебя простила? Его брови нахмурились и было видно, что слова даются ему нелегко, оттого он просто промолчал. — Я не просила тебя приезжать. И уж тем более злоупотреблять своим служебным положением. Я говорю не только о клубе. Мало того, что ты меня едва ли не изнасиловал, так в конце еще и оскорбил! — в негодовании воскликнула я. — Изнасиловал? — глаза Диксона округлились от шока и возмущения. — Ты хотела этого не меньше меня! — воскликнул он. — Ошибаешься! Да и как можно хотеть такого нарцисса, как ты, эго которого раздуто донельзя? — разумеется, я лукавила, но я должна была поквитаться с ним за вчерашнее. Кажется, я немного переборщила, потому что цвет его лица изменился. Джон побледнел, поднимаясь. В молчании он направился на кухню, и я услышала шуршание, стук дверцы шкафчика, а потом и звук наливающейся воды. Через минуту мужчина вернулся, с силой стукнув стаканом с водой по тумбе, даже не посмотрев на меня. — Вот, это от головы. А после этого я больше не смею задерживать вас, мисс Картер, — холодно произнес Диксон, исчезая за углом. Мне даже стало немного не по себе от того, что я так его задела. Впрочем, может поймет, каково быть в моей шкуре. Конечно, я не собиралась жаловаться на него, но ему не помешает чуточку понервничать. Залпом осушив стакан, ибо мне жутко хотелось пить, а голова действительно не прекращала пульсировать, я аккуратно стянула с себя одеяло, намереваясь разыскать свою одежду и убраться восвояси, однако моим планам не суждено было воплотиться в жизнь. Я вдруг ощутила дикую слабость, словно мои конечности онемели, из-за чего я упала обратно на кровать, а через пару секунд и вовсе потеряла сознание.

***

Я не знала, как долго пролежала в отключке, но, приоткрыв глаза, заметила, что солнце не успело взойти слишком высоко, я бы даже сказала, что оно проделало совсем небольшой путь. Скривившись, я хотела встать, однако что-то мне помешало. Задрав голову, я обнаружила на своих запястьях обычные полицейские наручники, короткая цепочка которых была перекинута через одно из перил на спинке кровати. Я пришла в ужас, головная боль была забыта вмиг, хотя, возможно, Джон и правда не соврал, дав мне обезболивающее. — Ты такая милая, когда спишь, — проворковал мужчина, появляясь в поле моего зрения, устраиваясь в ногах на кровати. — Ты меня накачал! Только не говори, что ты маньяк, который прикрывает свои преступления, работая в ФБР днем, а ночью усыпляя девушек и расчленяя их, — я затрепетала, так как на какое-то мгновение эта мысль показалась мне весьма правдоподобной. Он тихо засмеялся. — Боже, с чего ты взяла? Я состроила гримасу, которая обозначала что-то вроде «Ты серьезно?», указывая глазами на наручники. — Если честно, я впервые использую рабочие наручники в таком ключе, — задумавшись, ответил Джон, подходя ко мне поближе. — Но ты вынудила меня это сделать, — наигранно опечаленно вздохнул он. — Освободи меня, и тогда никто не узнает, какой ты больной ублюдок на самом деле, — прошипела я, стараясь звучать угрожающе. — Прости, но это не входит в мои планы. Более того, вскоре ты сама не захочешь, чтобы я тебя отпустил, — лукаво посмотрев на меня, прошептал Диксон, а его пальцы заскользили по моей правой ноге. Я в недоумении уставилась на него, попытавшись не обращать внимания на его прикосновения, хоть кожа и стала приятно покалывать в том месте, где он касался ее теплой ладонью. — Я добавил в стакан еще кое-что интересное, думаю, тебе понравится. Вряд ли ты осведомлена о нашей секретной лаборатории, где разрабатываются некоторые занимательные препараты. Маленький образец одного из таких мне как раз удалось раздобыть. Все его противопоказания еще не изучены, но они просто не могли мне отказать. В любом случае, мне сказали, что он точно работает — возбудит даже мертвого. Сказать, что я была удивлена — это ничего не сказать. В панике, я задергалась, но тем самым лишь натягивала наручники сильнее, отчего они болезненно впивались в мои запястья. — Я подумал, что это неплохая возможность протестировать его. Поможет тебе расслабиться и перестать отрицать очевидное, — объяснил мужчина, а его пальцы пробежались по моему животу, пройдясь по резинке трусиков, что все еще были на мне. — Ты хочешь меня, — он прилег сбоку от меня, хватая за подбородок и поворачивая мою голову к себе. — Так же, как и я хочу тебя, — прижавшись ко мне вплотную, Джон дал мне возможность ощутить под слоем халата напряженность его полувставшего члена, на секунду возвращая меня обратно во вчерашний день. Его признание немного выбило меня из колеи, особенно учитывая то, что он так прямо говорил мне это в лицо. — И чтобы подтвердить свою теорию, ты решил заставить меня захотеть тебя насильно? Сам уже не справляешься? Ты жалок, — отчеканила я, не собираясь поддаваться на провокацию, хоть мои соски успели затвердеть несмотря на то, что в комнате было тепло. — Ммм, зато это поможет мне заставить тебя изнывать от желания настолько сильно, насколько это возможно… — он усмехнулся, смакуя про себя эту мысль. — И тогда-то мы и посмотрим, кто здесь жалок. — Если ты полагаешь, что я стану умолять, то этого не будет, — я наблюдала, как Диксон поднялся, вставая напротив меня. — О, нет, я не полагаю, я это знаю, — поправил он, распахнув свой халат, под которым мужчина был абсолютно голым. Я еле заставила себя отвернуться, чувствуя, как мои щеки предательски краснеют, а от кончиков пальцев и до самой макушки проходит волна возбуждения. Даже этих нескольких секунд хватило, чтобы понять, что у него идеальное тело. И это лишь мешало. Я ведь только вчера предалась плотским утехам, так почему сейчас я реагирую так, словно у меня уже полгода не было секса? Похоже, этот препарат отнюдь не шутка. Ловкие мужские пальцы проникли под резинку трусиков, бесцеремонно стянув их с моих ног, хоть я и старалась этому воспрепятствовать. Диксон облизнул губы, определенно довольный тем, что предстало перед ним. Кончики моих ушей покраснели, и я снова тряхнула руками, тщетно пытаясь вырваться, сдвигая колени вместе, прикрывая лобок. — Никуда не уходи, — попросил Джон, явно насмехаясь надо мной. Вернулся он довольно быстро, держа в руках металлическую распорку, на концах которой было нечто похожее на ремешки. — Откуда это у тебя? — находясь в замешательстве, спросила я осторожно, нервно сглатывая. — Хм, — загадочно улыбаясь, Диксон взобрался на постель, устраиваясь подле моих ягодиц. — У каждого свои потребности, — расплывчато ответил мужчина. — А теперь подай мне свою ногу. — Нет! — я забрыкалась, не собираясь сдаваться, пытаясь лягнуть его в пах или туда, до куда могла дотянуться, но он с легкостью перехватил мою лодыжку, а потом резко прижался к ней губами. Я оторопела от такой смены настроения, не ожидав от него подобной нежности. Воспользовавшись моим ступором, Джон быстро нацепил один ремешок на мою левую ногу, прижав ее к кровати своим коленом, после чего справился со второй, несмотря на мои протесты. Из-за этой штуки я не могла сдвинуть ноги, которые теперь были расставлены примерно на пятьдесят сантиметров. — Восхитительно, — зачарованно оглядывая меня, подытожил Джон, и под его взором я предательски задрожала от предвкушения. Я уже успела намокнуть, в этом не было сомнений. Я никогда раньше не принимала наркотических веществ, и сейчас изрядно злилась на Диксона, ибо он вытворял со мной совсем незаконные вещи, но в то же время я хотела посмотреть, что он предпримет дальше. — Мне кажется, что этого недостаточно, я хочу видеть всю тебя, — его голос уже сочился неприкрытым желанием, и от него между ног у меня приятно заныло. Мужчина заставил меня громко охнуть, когда его руки схватили металлическую палку и внезапно с силой крутанули ее, вынудив меня перевернуться на живот. Наручники едва позволяли проделать данную манипуляцию, сдавив мои запястья, когда руки стали располагаться крест-накрест. Джон вновь взялся за распорку, на этот раз раздвигая ее еще больше, и теперь мои ноги были расставлены уже почти на целый метр. Я жалобно всхлипнула, мигом позабыла о неудобствах, стоило рту мужчины прильнуть к моей промежности. — Ах! — не сдержалась я, утыкаясь в подушку, дабы заглушить все остальные непрошенные стоны, готовые сорваться с губ. Натянув палку на себя, Диксон заставил меня податься назад, буквально насаживая на свой язык, который успел немного проникнуть между влажных складок, а я чуть было не задохнулась от вожделения. Голова кружилась не меньше, чем вчера ночью, а ноги дрожали не только от напряжения, но и от удовольствия, которое Джон доставлял мне своими губами и языком. Еще никогда ласки такого рода не возносили меня на вершину, как это происходило сейчас, что, впрочем, было объяснимо. Неужели афродизиак был настолько сильнодействующим? Или может то, что он был принят на голодный желудок, как-то повлияло на мое состояние? Однако рассуждать мне довелось недолго, потому как Диксон почти приказным тоном промолвил у моего лона, едва касаясь его губами: — Давай, помоги мне, — он легонько шлепнул меня по заднице, резко вставив сразу два пальца во влагалище, что повлекло за собой немедленную реакцию моих стенок, которые мгновенно сжались вокруг его фаланг. — Насадись на мои пальцы. Прямо как вчера. Я знаю, ты хочешь, — мужчина оставил на моей ягодице небольшой засос, чуть раздвинув пальцы внутри меня в стороны. Он был прав. Я ужасно этого хотела. Все мое лицо горело от страсти и стыда, и я была рада, что он этого не видит. — Хотя так совсем неинтересно, — вдруг заявил Джон, одни махом вытаскивая пальцы, что побудило меня непроизвольно застонать от потери контакта. Не успела я опомниться, как он уже перевернул меня обратно на спину, похоже, сжалившись над моими подкашивающимися ногами и болящими руками. Вот только теперь он мог лицезреть мои раскрасневшиеся щеки и слезившиеся от переизбытка эмоций глаза, что определенно смущало. — Так-то лучше, — довольно усмехнувшись, Диксон пока не спешил возобновлять свои ласки — вместо этого он потянулся руками к лямкам моего лифчика. Когда он находился так близко, я могла слышать, как тяжело он дышит от того, что ему приходится сдерживать свои порывы, что явственно демонстрировал его член, который сейчас касался моей икры, пока я лежала под ним с согнутыми в коленях ногами. — Мне бы не хотелось его рвать, — пояснил Джон, отстегивая лямки от чашечек, чтобы можно было избавиться от бюстгальтера окончательно. В горле жутко пересохло, в отличии от паха, где влаги было хоть отбавляй. Я закусила губу, не удержавшись и чуть задвигав ногой, скользя по его плоти, что тоже была довольно влажной от сочащейся из уретры смазки. Мужчина стиснул зубы, продолжив свое занятие, разобравшись наконец с застежкой у меня на спине. Теперь, когда последняя деталь одежды улетела куда-то на пол, в отместку за то, что я решила его подразнить, Диксон атаковал мой левый сосок, взяв его в плен своими зубами, слегка оттягивая. Я слабо простонала, выгибаясь ему навстречу, совершенно не контролируя свое тело. Между ног запульсировало еще сильнее, когда второй сосок настигла такая же участь, а первый был сжат большим и указательным пальцами. Пока я была поглощена этими яркими ощущениями, его пальцы вернулись на место, и мое естество радостно приняло его обратно «с распростертыми объятиями». Если он так же искусно владел своим членом, как владел пальцами, я могла поспорить, что оргазм сегодня был мне обеспечен. Заметавшись по подушке, я продолжила изгибаться, уже менее волнуясь по поводу того, как именно я выгляжу сейчас. Он все еще вырисовывал языком узор по ореолу моего соска, вставляя в меня пальцы так быстро, что глаза закатывались от удовольствия. Я всегда была против веществ, изменяющих сознание, но данный опыт был весьма необычным и до боли приятным. — Ты только… пальцы… пускаешь в ход? Неужели… член уже подводит? — задыхаясь, спросила я, чтобы вывести его на эмоции, но, Джон, кажется, раскусил меня, засмеявшись. — Зачем мне использовать член, когда ты уже готова кончить от одних лишь моих пальцев, Аманда? — он звучал словно змей-искуситель, вторгаясь так глубоко, что подушечки на секунду вжались в шейку матки. Я сладко простонала, не зная, что могу ему противопоставить. Как я уже говорила, этот человек любил побеждать других в их же игре. Еще чуть-чуть и я точно достигну пика от его пальцев вновь, как бы я не сопротивлялась этому. Но меня снова ждало разочарование. Пальцы исчезли, и я наблюдала, как Диксон в этот раз сам решил слизать с них мою влагу. Потом кончик пальца внезапно притронулся к анальному отверстию, и тут-то я запаниковала, испуганно смотря на него. Однако Джон почти сразу убрал руку, подмигивая мне: — В другой раз. Ты права, сейчас у нас есть более насущные дела. Каков наглец! Он считает, что будет другой раз? Впрочем, я понимала, что он недалек от истины. Я вся дрожала, следя за тем, как мужчина достает из тумбочки упаковку презервативов, отрывая один. — Не доверяешь мне? — не упустила момента съязвить я, пока он, словно в каком-то фильме-клише, разрывал зубами упаковку. Но, черт возьми, как же эротично он выглядел в этот момент! Диксон уставился на меня с легким непониманием во взгляде, восприняв мои слова всерьез, судя по всему. — Я не доверяю себе. Боюсь, что я не всегда могу похвастаться реакцией мангуста, когда дело касается прерванного полового акта. К тому же мы только вчера были близки… Я не хочу, чтобы ты забеременела, да и отцом становиться пока не собираюсь. Это во-первых. А во-вторых, — сделав паузу, чтобы раскатать латекс по всей длине члена, мужчина продолжил, — мы оба часто проходим медицинский осмотр, если ты забыла, поэтому у меня нет причин сомневаться в тебе. А если бы что-то было с моей стороны, я бы не поставил под угрозу твое здоровье в любом случае. Я всего лишь хотела подколоть его, и такой серьезный ответ Джона меня обескуражил. Эти скачки между грубостью и заботой сбивали с толку. Но не то, чтобы я жаловалась. Мои стенки невольно сократились, стоило Диксону взять свою плоть в руку и провести головкой по моему входу. Я так сильно хотела его, что мне казалось, что я умру, если не почувствую его внутри прямо сейчас. Я предположила, что он будет и дальше издеваться надо мной, но нет. Мужчина бесцеремонно вторгся в мое лоно, и я всхлипнула от облегчения и наслаждения, когда он навис надо мной, правда, двигаясь слишком медленно. Он мучает меня или таким образом проявляет заботу? Я не знала, но мне нужно было больше. Я даже забыла о том, что должна была сопротивляться ему. — Открой глаза, Аманда, — склонившись поближе к моему лицу, произнес Джон приказным тоном. Я, наоборот, еще сильнее зажмурилась, борясь из последних сил, замотав головой из стороны в сторону. Тем не менее я невольно подчинилась, когда надо мной раздался сладкий стон. Гримаса какой-то смеси удовольствия и муки исказила лицо мужчины, когда он с трудом промолвил: — Не сжимай меня так… Я опять зарделась, даже не заметив, как сильно мои мышцы стали сокращаться вокруг его члена. Он приподнялся, стиснув пальцами металлическую палку, все еще удерживающую мои ноги вместе, а затем с помощью нее задрал мои лодыжки выше. Используя ее как рычаг, Диксон размашистыми толчками принялся вдалбливаться в меня, вырывая все новые и новые стоны из моего горла. Если честно, я едва сдержалась, чтобы не закричать, особенно когда он слегка изменил угол проникновения. Попутно мужчина все-таки освободил мои ноги от распорки, обхватывая бедра, чтобы насадить на свою плоть сильнее, притянув к себе. Боже, я сейчас скончаюсь прямо здесь… Единственным, что мешало мне насладиться процессом по полной, были наручники. Я чувствовала, как кожу пекло в том месте, где они соприкасались с нею. — Джон, сними их, — попросила я охрипшим от стонов голосом, — я никуда не сбегу, просто… сними… К моему удивлению Диксон мигом исполнил мою просьбу, взяв с тумбочки маленький ключ, и пока он освобождал меня от оков, я ощущала как его твердый член пульсирует внутри меня. Я хотела еще, хотела сильнее, быстрее, грубее… Поэтому, когда мои руки были свободны, я обняла его за шею, изгибаясь, едва ли не насаживаясь на член самостоятельно, не в силах сказать вслух, что именно мне нужно. Поощренный такой реакцией, Джон приподнял меня, заставив усесться, почти что прорычав на ухо: — Трахни меня. Если бы я не сидела, мои ноги подкосились бы от его слов, однако я кое-как собралась с духом, толкая Диксона спиной на кровать, оседлав его поудобнее. Во взгляде его гипнотизирующих глаз читалось восхищение, что подстегнуло меня к действию. Я принялась как бешеная скакать на нем, издавая какие-то животные звуки, упираясь ладонями в его грудь. Мне льстило то, что Джон тоже не сдерживался, как это бывало с другими моими партнерами — он не стеснялся громко стонать и рычать, давая мне понять тем самым, что не только я полностью отдалась во власть этого безумия. Это было сложно назвать занятием любовью или даже просто сексом — мы сношались будто кролики, упиваясь друг другом, словно завтра никогда не наступит. — Сильнее, Джон, мне нужно сильнее… я не могу сама… — не успевая глотать воздух, взмолилась я. — Я же сказал, что ты будешь умолять, — с победной ноткой в голосе сказал он, мгновенно опрокидывая меня обратно на простыни, принявшись вколачиваться в меня с особым усердием, пока я хваталась за подушку над головой. Из глаз даже брызнули слезы — я была так близка к финалу… — Еще, еще, еще, не останавливайся, я сейчас… я… — я даже не успела закончить предложение, изогнувшись дугой, переходя на крик. Я в буквальном смысле вознеслась, приподнимая таз над кроватью, чувствуя, как руки Джона крепко удерживают меня, пока я все кончала и кончала, словно не было этому конца и края. На самом деле, наверное, прошло лишь несколько секунд, прежде чем я опустилась на матрас, а тело Диксона навалилось на меня сверху. Его тяжелое дыхание щекотало мой влажный от пота висок, и я чувствовала, что он тоже подрагивает после пережитого оргазма. Бывало, что я кончала без ласк клитора, но никогда настолько бурно. Теперь я понимала, что значит видеть звезды перед глазами. Придя в себя, мужчина откатился, положив одну руку на вздымающуюся грудь. — Должен признать, что это самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видел, — проговорил он словно зачарованный, смотря в потолок. Если бы мне хватило сил, я бы даже смутилась, но я слишком устала для этого. Лежа с закрытыми глазами, я не видела, но слышала, как Джон избавляется от использованного презерватива, при этом попытавшись пошевелить хоть какой-то частью тела. Мне все еще было сложно свести ноги вместе после распорки, и я бросила эту затею. Мы пролежали так какое-то время, пока Джон бережно не обхватил мои руки, поочередно поднося каждое запястье к губам, аккуратно целуя красные отметины, что остались после наручников. Я приняла это неозвученное извинение, устало откинувшись на подушки. — Я боялся открыться тебе, не хотел, чтобы ты поняла, что теперь у тебя есть надо мной преимущество, когда ты увидела мою другую сторону тогда, на крыше, — вдруг заговорил он, и я повернулась, удивленно взирая на него. — Отвечая на твой вчерашний вопрос, — объяснил мужчина. — У нас были очень сложные отношения, не говоря уже о том, что мы работали вместе. Ты ведь сама всем своим видом говорила мне, что на дух меня не переносишь. Я списал наше спонтанное увлечение друг другом на то, что мы едва не погибли и инстинкты взяли над нами верх. Я подумал, что если притворюсь, что все это несерьезно, то ты не предашь этому большое значение, не будешь потом насмехаться и припоминать мне, что тебе удалось одержать надо мной своеобразную победу. Поэтому я так и отреагировал, это было своеобразной защитой, если хочешь. — Диксон нервно поправил растрепанные волосы, как он это обычно делал. Сейчас, с этой прической а-ля «у меня только что был самый безбашенный секс на свете», он выглядел еще привлекательнее. Я провела пальцем по его груди. — Значит, ты боишься уступить женщине? Ты настолько высокомерен? — я засмеялась, легонько ущипнув его за сосок. Он ойкнул, перехватывая мою руку, но делая это мягко. — В постели — нет. Я даже спокойно могу позволить тебе связать себя, если захочешь. Но на работе — да. Я твой начальник, как никак. И у меня не должно быть любимчиков, как не должно быть и тех, кто имеет надо мной контроль, ты ведь понимаешь? — Но ты больше не мой босс, — возразила я, проведя пальцем по его нижней губе. — Я же подала заявление об уходе. — Какое заявление? Я не знаю, о чем ты говоришь, — Джон прихватил подушечку моего пальца, чуть прикусив оную зубами. — Мой компьютер как раз сломался, представляешь? Так что я ничего не получал, — состроив из себя саму невинность, добавил он. — Вы ведь не спите со всеми своими подчиненными, сэр? — посмеиваясь, я стала накручивать локон своих волос на палец, игриво поглядывая на него исподлобья. — Признаюсь, у нашего Эндрю очень сексуальная задница, я ему даже завидую, — задумчиво произнес мужчина, но потом ухмыльнулся. — Но он не в моем вкусе. «У тебя гораздо лучше», — хотела было сказать я, но вместо это спросила: — А кто в твоем вкусе? Диксон прильнул ко мне, запуская пальцы промеж моих взмокших прядей, чтобы притянуть к себе и сладко поцеловать, пройдясь пальцами вдоль моих позвонков. — Я тоже должна извиниться. За то, что угрожала тебе. Ты был прав, это не было против воли, — потупив взгляд, пробормотала я. — Хотя я не могу сказать того же про то, что произошло только что, — с толикой укоризны пожаловалась я. — Знаю. Мы оба наговорили друг другу много лишнего. И так как тебе понравилось то, чем мы занимались только что, я пропущу твою очередную угрозу мимо ушей. Он убрал волосы с моего лица, чтобы приласкать языком ушную раковину. — Ммм, это все, конечно, прекрасно, но время поджимает. Как оказалось, я уже не безработная. А мой капитан пригрозил, что если я еще раз опоздаю, то он выпишет мне штраф, представляешь? — хихикая, я отстранилась от Джона, но он притянул меня обратно. — Каков подлец. Но не переживай, я думаю, мне удастся с ним договориться, — он лизнул меня в нос. — Но как же правило касательно того, что никаких поблажек или любимчиков? — А кто сказал, что тебе не придется отработать эти самые поблажки иным способом? — Диксон положил ладонь на мою ягодицу, слабо стиснув ее. — Кстати, ты ведь в курсе, что сотрудники не возмещают ущерб, причиненный вертолету, из своего собственного кармана, тем более, когда он, можно сказать, произошел не по их вине? — То есть ты меня просто запугал? — возмутилась я, надувшись. — Подумал, что нам стоит начать все с чистого листа, — выставив руки вперед, как бы сдаваясь, заявил мужчина. — Без недомолвок. — Хорошо, но больше не смей мне врать, — предупредила я, позволяя Джону оказаться сверху, приобнимая его за шею. — И никаких наркотиков, виагры или как там это называется! — Насчет этого… — замялся он, поджимая губы. — Что еще? — воскликнула я, внимательно изучая его лицо. — Ты серьезно поверила, что у нас есть какая-то секретная лаборатория, которая в тайне занимается разработкой афродизиаков? — приподняв брови, едва сдерживая усмешку, вопрошал он. У меня отвисла челюсть. Сейчас, когда он произнес это вслух, звучало это действительно глупо. — Все, что ты чувствовала, исходило от тебя самой. Хотя и моя заслуга в этом, конечно, есть, — закончил мужчина с довольной ухмылкой. — Ты обманул меня! Снова! — я застучала кулачками по его груди и плечам в полном негодовании. Джон прижал мои предплечья к кровати, вновь жадно целуя, заглушая все мои протесты. Мои ноги сами по себе обвились вокруг его бедер, будто не хотели отпускать, а губы пылко ответили на поцелуй, пока мужчина первым не разорвал его. — Как же я тебя ненавижу, — выдохнула я томно, закрывая глаза. — Если так проявляется твоя ненависть, то ненавидь меня еще сильнее, — прошептал он в мои уста, вовлекая в очередной нежный поцелуй, принявшись кататься со мной в обнимку по всей кровати. В бюро в тот день мы так и не явились.