***
В ту ночь он еще долго не мог уснуть, ворочаясь в постели, напрасно стараясь не думать о произошедшем. Его губы стали сухими от бесконечных молитв, которыми он пытался замолить свой грех, хоть и понимал, что ему следовало бы раскаиваться гораздо больше. Впервые Нейтан на какой-то момент усомнился в правильности своего выбора, ведь до сей поры ему удавалось избегать подобных соблазнов — до того, как он приехал сюда и после тоже. Только Делайла сумела вызвать в нем подобные противоречивые чувства; не только со стороны его тела — в душе пастора теперь тоже было как-то неспокойно. Если бы он не был христианином, то скорее всего злился бы на девушку за то, что та, как ни как, ввела его в искушение, к тому же заставив задуматься о своем предназначении, в котором он был весьма уверен. Нейт покачал головой. Глупо и неправильно винить Делайлу, как это сделали бы многие, что уж там, даже церковные прихожане приняли бы его сторону, а не ее, обвинив девушку во всех смертных грехах. Все-таки он не был каким-то беспомощным маленьким козленком на веревочке, которого так легко можно увести из-под носа у Бога. Это была странная, но верная аналогия. Нет, вина лежит в первую очередь на нем, он мог этого не допустить, мягко отказать, уйти, да что угодно… Но он не только не отказал, но и насладился этим греховным деянием. Что уж говорить про место, где это произошло и про их неожиданную «компанию». Воспоминания об этом заставили священника покраснеть. И как же ему теперь смотреть людям в глаза и читать им проведи, когда сам он посмел осквернить церковь и свою веру? И почему эта девушка так прочно укоренилась в его сердце? Если упустить последний инцидент, то юноше нравилось проводить с ней время, и он сам не понимал, отчего выделял ее среди других прихожан. Она ведь даже не верующая и не мучается от угрызений совести, как он сейчас. Ничего хорошего из этих размышлений не выйдет, а ему нужно было рано вставать, чтобы еще раз помолиться, а затем выступить перед народом. Его тело наконец уступило усталости, и молодой человек закрыл глаза, стараясь хоть немного вздремнуть перед очередным сложным днем.***
Поправив столу, висевшую на шее, Нейтан вышел к людям, глотнув перед выходом немного воды, так как от непонятно откуда взявшегося волнения в горле совсем пересохло. Хотя волнение было не таким беспочвенным, ведь он снова увидит ее. Если честно, то пастор не знал, чего он хотел больше — чтобы она не попадалась ему на глаза, не напоминая об их «встрече» или же наоборот — пришла на службу словно ничего и не было. Подойдя к кафедре, с лежащим на ней листком бумаги, на котором была написана проповедь, молодой человек тут же нашел девушку взглядом. Не успел он начать свою речь, откашлявшись, поперхнувшись, как Делайла встала и направилась в его сторону. Нейт запаниковал, не понимая, что она задумала, а глаза его панически бегали туда-сюда, замечая такие же недоуменные взгляды посетителей церкви. Девушка молча улыбнулась ему, а потом резко оказалась так близко, что он чувствовал ее дыхание на своих устах. — Что ты… — Тшшш, пусть все знаю, какой на самом деле им достался развратный пастор, — шепнула она, прежде чем страстно поцеловать его на глазах у всех! Нейтан попытался отстранить девушку, но ее язык успел проскользнуть в его приоткрытый от шока рот, и юноша простонал что-то невнятное, краем сознания отмечая, что стола успела упасть с его плеч. Он также услышал возмущенный и негодующий возглас, который вырвался, судя по всему, сразу у нескольких человек, наблюдавших данную картину, пока сердце не застучало где-то в его висках, и кроме него он больше ничего не мог слышать. Рука Делайлы уже скользила вниз, игнорируя слои одежды, прямо к его напряженному члену, и последний факт ужаснул пастора. Словно читая его мысли, девушка хихикнула: — Ты такой бесстыдник, Нейтан, любишь компанию? Я заметила это еще вчера, когда мы… — она не закончила, лизнув его в нос, а потом чуть сдавила бугорок в его штанах. — Это не так… — постарался оправдаться священник, схватившись пальцами за края алтаря, что стоял позади него. — Прекрати. — Зачем, если тебе это нравится? — проворковала ему на ухо Делайла, прикусив мочку. — Ты мой! Нейтан быстро открыл глаза, едва не подскочив на кровати, приложив руку к груди. Сердце все еще колотилось как бешенное, пока он пытался прийти в себя после такого реалистичного сна. Точнее ситуация казалась ему не такой уж реальной, но вот отклик его тела на то, что происходило во сне, оказался вполне реальным. Молодой человек откинулся на подушку, зарычав, то ли от злости на себя, то ли от разочарования, что это все было сном. Бусинки пота проступили у него на лбу, а между ног приятно ныло, не говоря уже о приподнимающем одеяло члене. Конечно, как и все юноши в его возрасте (и ранее), он сталкивался с утренней проблемой, но давал ей сойти на нет самостоятельно, так как трогать себя тоже считалось греховным. Последний раз Нейт делал это еще подростком — тогда его одноклассник принес в школу эротический журнал. Уже в то время подросток понимал, что ему не следовало этого делать (раз он собирался встать на путь истинный), но желание плоти было сильнее него. Однако с тех пор Нейтан зарекся прибегать к мастурбации. Впрочем, он уже нарушил эту клятву вчера, пусть в деле участвовали и не его руки. Проглотив ком, что невовремя застрял в горле, пастор аккуратно потянулся к паху, будто бы собирался разминировать бомбу — настолько медлительными и неуверенными были его движения. Но когда ладонь наконец-то обхватила стоящим колом член, молодой человек облегченно выдохнул, закрыв глаза. Он попробовал поводить рукой вверх-вниз, пока не приловчился, поджав пальцы на ногах — блаженство окутало его полностью. С губ то и дело срывались тихие стоны, а перед глазами до сих пор стояла картина из сна, и сейчас Нейт уже не мог отрицать того, что он погряз в этом с головой или что ему действительно нравилось то, что преподнесли ему грезы. Плотно сжатый кулак заскользил по плоти быстрее, а священнику стало тяжелее дышать, когда бедра сами по себе пришли в движение, словно он всегда этим занимался. Все казалось таким естественным и даже правильным, что Нейтан позволил этой жаркой волне удовольствия подхватить себя и унести далеко-далеко, пока перед глазами все не потемнело от пережитой кульминации. В этот миг он не думал о Боге, он представлял лишь Делайлу, которая со своей наглой усмешкой наблюдала за его потугами и подбадривала его, подталкивая к обрыву. Но юноша упал совсем не в бездну, а в теплые объятия девушки, которые он сейчас ощущал так явно, будто все это происходило взаправду. Когда дыхание его более-менее пришло в норму, пастор открыл глаза, наблюдая, как по тяжело вздымающейся груди стекали густые капли его собственного семени. Взор сам собой устремился на часы, и молодой человек встрепенулся, когда понял, что проспал. Ему срочно нужно было приводить себя в порядок и собираться. Спешка настолько увлекла его, что Нейт даже забыл о раскаянии или вымаливании прощения. Найдя салфетку, он стер остатки своего стыда с груди, бросив ее в мусорную корзину, переключившись на облачение себя в подобающую одежду. Ему нужно было успокоиться, иначе он точно что-то забудет. Нужно причесаться, точно! Когда с подготовкой было покончено, пастор покинул свою обитель, натянуто улыбнувшись тем нескольким прихожанам, что успели собраться в церкви, мысленно повторяя про себя слова проповеди, стараясь унять дрожь в руках. На его счастье, Делайлы он не наблюдал, и это слегка облегчило его участь. Может быть, она не придет вовсе. Сейчас это было лучшим вариантом. Но Нейтану сегодня явно не везло. За минуту до начала службы девушка все же явилась, закутанная в бежевый короткий плащ (похоже, на улице было довольно прохладно), а также в длинных сапогах до колен и выглядывающей из-под плаща юбке-шотландке. Их глаза тут же встретились, но Нейт первым отвел взгляд, пытаясь игнорировать ее присутствие. Сделав глубокий вдох, молодой человек начал свою проповедь: — Бог наш обладает свойствами всеведения и всезнания. Настолько велико всеведение и всезнание Божие, что оно не вмещается в наше человеческое разумение. Господь знает всё о всех людях, живущих на земле. Знает наше прошлое, настоящее и будущее. Господь знает наши мысли, слышит наши вздохи, видит наши переживания и мотивы нашего сердца. На этом моменте взор его задержался на Делайле, что устроилась на самом последнем ряду вдали от всех с краю от прохода, облокотившись на спинку деревянной скамьи, вальяжно раскинувшись на лавке, на которой больше никого не было. Никто не обращал на нее внимания, так как все взгляды были устремлены на священника, но сам Нейт на секунду замер, наблюдая, как девушка приподнимает подол юбки, задирая ее до колен, демонстрируя конкретно ему, что на ней нет нижнего белья. Юноша находился довольно далеко от нее, но отсутствие трусиков сложно было не заметить. Он почувствовал, как предательский румянец растекся по его лицу. Что она творит, чертовка? Его заминка не осталась незамеченной для прихожан, которые в ожидании смотрели на пастора, и он постарался продолжить, хоть краем глаза и отмечал какой-то движение со стороны Делайлы. — Люди видят друга через внешние поступки и слова, а Бог видит и знает наши внутренние мотивы и помыслы сердца. Господь знает наши переживания за наши семьи, детей, родных и близких наших, то есть, когда мы молимся Господу об их спасении. Он знает нас лучше, чем мы сами знаем себя, и Господь с любовью воспитывает нас. Теперь дрожали не только его руки, но и голос. Нейтан старался унять свое любопытство, но не смог, а потому вновь взглянул на девушку, которая успела широко расставить ноги, опершись ступнями в сапогах в края лавки, бесстыдно светя своей промежностью. На губах Делайлы играла пошлая улыбка, а тонкие пальцы вдруг легли на гладкий лобок, совершив круговое движение. Нейт мигом вспомнил о своем сне, незаметно ущипнув себя, чтобы проверить, не грезит ли он снова. Но нет, к его разочарованию все это было явью. Впрочем, его тело совсем не разочаровалось, мгновенно отреагировав на увиденное. Почему ранее он так хорошо умел контролировать себя, а здесь, несмотря их вчерашний инцидент и утреннюю разрядку, юноша опять ощущал жгучее желание в своих чреслах? Это мешало сосредоточиться, ему хотелось умыться холодной водой, избавиться от этого наваждения, но он был бессилен. Собравшись с духом, пастор все же выдавил из себя следующие строки: — Такое наше убеждение, что Бог всё знает — это и есть наше утешение и надежда. Это с одной стороны, а с другой стороны понимание, что Бог знает и видит всё, есть предупреждение всем нам, что от Бога мы не скроемся нигде. Он все знает, и мы за всё дадим отчёт. Делайла стала активнее ласкать себя, смотря четко в глаза священника, устраивая это шоу лишь для него одного. И когда ему казалось, что хуже уже быть не может, а тяжесть в паху стала доставлять дискомфорт, молодой человек увидел, как она достала те самые четки, а потом, дерзко усмехаясь, вставила маленький крестик внутрь. От такого богохульства у Нейта помутнело перед глазами, что он даже покачнулся, но его член предательски дернулся в штанах, которые теперь казались ему жутко тесными. Как он может наслаждаться подобным развратом? Ответить на этот вопрос он не мог, безмолвно следя за движениями девушки, которая успела протолкнуть четки глубже, и черные бусинки стали исчезать в ее лоне одна за другой. — Бог слышит и контролирует бесчисленное количество Ангелов, которые являются служебными духами для человека. Бог контролирует всех нечистых духов, которые хотят сделать нам зло. Но Бог хранит нас. Бог видит и контролирует главного нечистого духа — это сатану и не дает ему сделать нам зло. У Бога всё под контролем и если бы не Божья милость и охрана, то враг давно бы нас погубил. Последние строки прозвучали как самоубеждение, и Нейтан, которому стало безумно жарко, словил себя на мысли, что ему хочется избавиться от одежды не только из-за температуры. Его плоть упиралась в ширинку брюк, и неприятное трение едва не вынудило его взвыть вслух. Тем временем четки полностью исчезли во влагалище девушки, и она, оставив их там, принялась с упоением мастурбировать, играя с клитором, а лицо ее исказила сладкая истома. Нейт осознал, что многое отдал бы сейчас, чтобы эта служба поскорее закончилась, а на месте четок оказалось нечто иное… Нет, стоит гнать от себя эти мысли. В отчаянии прикусив губу, молодой человек почувствовал себя мучеником, которому послали трудное испытание. — Бог слышит и знает все стоны и проклятия грешников в аду. Но люди заслужили ад сами своими делами и своей жизнью. Последнюю фразу он произнес сквозь зубы, злясь на Бога, на себя и на Делайлу, обхватив кафедру так сильно, что костяшки пальцев побелели. Неужели она не стесняется того, что ее могут увидеть? Впрочем, ответ был очевиден. Нейтану казалось, что это не девушка, а демоница, суккуб, которому было велено соблазнить его и обречь на вечные муки в аду. И похоже, что у нее это получалось. Его радовал тот факт, что за кафедрой и его свободным одеянием не видно было неудобной выпуклости в его штанах. Делайла приоткрыла рот в немом стоне удовольствия, онанируя еще активнее, и когда их глаза с Нейтом опять повстречались, она бурно кончила, жалобно прикусив нижнюю губу, чтобы подавить крик. Священник видел, как тело ее содрогалось, как она извивалась на этой скамье, и никогда ему еще так сильно не хотелось послать все к черту и прижать ее к себе, а потом сделать все возможное, чтобы снова иметь честь наблюдать эту прекрасную картину, но чтобы в этот раз виновником ее приятных судорог был он сам. Успокоившись и спустившись на землю, девушка игриво посмотрела на пастора, после чего демонстративно вытащила из себя влажные четки, принявшись их облизывать. Боже! Нейтан отвернулся, так как понял, что это слишком развратно для него, хотя была и другая причина — если он продолжит смотреть на нее, его член буквально лопнет от перевозбуждения. Нужно было заканчивать со всем этим. В очередной раз священник обратился к прихожанам: — Да поможет нам Бог жить так, чтобы наши дела, слова и помышления сердца были угодны Ему. Аминь! — Аминь! — разнеслось по залу эхом. Во время молитвы Нейт не смотрел на девушку, пытаясь взять себя в руки, чтобы достоять до конца службы. Весь его самоконтроль полетел к чертям, когда в веренице людей, что выстроилась за тем, дабы вкусить гостию с рук пастора, очередь дошла до Делайлы. Она подошла поближе, склонилась так, чтобы он мог увидеть крестик на четках, теперь висевших на ее шее, который скрывался в ложбинке ее грудей (он и не заметил поначалу ее глубокий вырез), а затем приоткрыла рот, ожидая, пока Нейтан положит ей на язык тонкий кружочек. Стоило ему это сделать, как девушка прихватила его палец губами, облизнув и томно посмотрев в глаза. Это действо отдалось пульсацией в его напряженном члене, все еще скованным пленом штанов. Делайла улыбнулась ему своей соблазнительной улыбкой, игнорируя уже ставшие привычными неодобрительные взгляды со стороны других людей, а затем отошла в сторону, не мешая священнику выполнять свой долг. Незаметно для других, ей удалось сунуть в его руку записку, которую Нейт пока не мог прочесть. Но как только служба окончилась, молодой человек развернул небольшой листок бумаги, на котором изящным почерком было написано следующее: «У меня дома в 20:00. Буду ждать».***
POV Делайла Я, конечно, считала себя довольно самоуверенной девушкой, но сейчас волновалась так, как будто снова сдавала экзамен. Взгляд уже в который раз невольно упал на циферблат часов, висевших на противоположной стене. Без пяти восемь. А вдруг он не придет? Но я ведь видела его алчные и голодные глаза. Для него это уже был наркотик, от которого, попробовав его единожды, было сложно отказаться. Может мне просто хотелось верить в свою неотразимость? От мыслей меня отвлек гром. За окном бушевала гроза, а по стеклу вовсю барабанил ливень, и я уже пожалела, что пригласила Нейтана к себе в такую погоду. Вот уже восемь, а его все нет. Да он просто опаздывает, убеждала себя я. Но когда прошло пять, затем десять минут, я стала нервничать. Желание обладать им сменилось тягой быть рядом. Он будто бы был кусочком пазла, которого мне так не хватало, чтобы чувствовать себя завершенной. Я хотела поскорее заключить его в объятия, целовать и целовать его до упоения, пока почва не уйдет у него из-под ног. Но молодой человек все не появлялся. Возможно, погода была виновником его отсутствия, и меня настигло разочарование. Есть вероятность, что сегодня я перестаралась и спугнула его. Я не прощу себе, если это действительно так. Измученная ожиданием, я обреченно вздохнула, собираясь достать бутылочку хорошего виски, чтобы забыться, как вдруг в дверь постучали. Сначала я подумала, что это слуховая галлюцинация или просто шум грома, но стук повторился. Воодушевленная, я быстро подскочила к двери, отворяя ее. По ту сторону стоял до нитки промокший Нейтан, облаченный в этот раз не в свою привычную черную сутану, а в темную рубашку с колораткой и старые брюки, с кончиков его прядей стекали капли дождя. — Да простит меня Бог, — это было все, что он успел промолвить, прежде чем я, осознавшая его слова, притянула молодого человека к себе для пылкого поцелуя, одновременно с этим затаскивая его в дом. Он больше не сопротивлялся, неловко заключив меня в крепкие объятия, но потом спохватился, смущенный тем, что его мокрая одежда намочит и мою. — Я счастлива, — шепнула я, прижавшись лбом к его лбу, — что ты пришел. Взглянув на юношу, я нежно улыбнулась ему, но потом встрепенулась: — Ох, ты простудишься, если мы и дальше будем вот так стоять. Я наберу для тебя горячую ванну. Могу поспорить, что ты давно не позволял себе чего-то подобного, — я быстро удалилась в ванную комнату, приготовив все необходимое, стараясь игнорировать необычайный прилив сил и глупую улыбку на губах. Проводив своего гостя в ванную, я не стала доставлять ему лишние неудобства, дождавшись за дверью, когда он разденется сам и передаст мне мокрую одежду, чтобы я повесила ее сушиться. Оставив его наедине с собой, я тут же стала готовиться к его выходу. Волнение превратилось в приятное предвкушение, и, продолжая улыбаться себе под нос, я принялась ждать. Хоть я и не торопила Нейтана, сам он не пожелал задерживаться, а потому вскоре вышел из ванной, обернутый лишь в полотенце, что сейчас держалось на его бедрах на честном слове. Но меня гораздо меньше поразил его внешний вид, чем Нейта — мой, и на то была причина. Я нацепила свое самое сексуальное белье, в котором и предстала перед пастором. Чулки с черным кружевным поясом, а на верхней части туловища красовался полупрозрачных того же цвета пеньюар с бантом на пояснице, тонкими лямками и главное — там, где должны были быть соски, располагались фигурки в виде сердечек, в центре которых находились розовые ореолы. В прошлый раз он не смог наслаждаться видом моей груди в полной мере, и сейчас я решила выставить частичку груди напоказ. И это сработало. Нейтан стоял, уставившись на меня так, будто видел в первый раз, не в силах оторваться от моих затвердевших сосков, сжимая и разжимая кулаки, не ведая, что ему стоит предпринять. Поэтому я сама сделала первый шаг, подойдя к нему и обвившись руками вокруг шеи молодого человека, чтобы в очередной раз одарить его поцелуем. Мои руки сами полезли вниз, под полотенце, проникая под ворсистую ткань, которая мигом упала на пол, оставляя его полностью обнаженным. Я играла языком с языком Нейта, в то время как мои ладони сжали его худощавые, но вполне упругие ягодицы, не в состоянии до конца осознать реальность данной ситуации. Священник охнул в мой рот от сего жеста, а я лишь теснее вжалась в его пах своим, давая ему прочувствовать, что на мне снова нет трусиков. Я дала ему свободу, не останавливая, когда длинные пальцы прошлись по моим плечам, приспуская лямки, пока губы покрывали поцелуями ямочки в районе ключиц. — Делай то, чего тебе хочется и не переживай ни о чем, — сказала я, поглаживая молодого человека по затылку, изогнувшись, чтобы ему было удобнее ласкать меня. Но осознав, что поза не очень удобная, я увлекла его за собой на кровать, улегшись на спину и поманив его к себе пальцем. Юноша словно с цепи сорвался, накинувшись на меня будто голодный зверь. Он стал чуть ли не яростно осыпать поцелуями мою шею, попутно обнажая грудь. Пусть опыта у него и не было, Нейтан явно знал, что нужно делать. Он лизнул мой сосок, затеребив его языком, заставив меня застонать от блаженства. И как бы мне не было приятно, я знала, что в свой первый раз он не продержится долго, а потому подумала, что ласки мы могли бы оставить на потом. — Притормози, Нейт, — шепнула я, обхватывая руками его голову. — Все-таки я сегодня уже получила свою порцию удовольствия за твой счет, так что теперь твоя очередь. Но раз уж ты отдаешь мне свою невинность, — я улыбнулась, стараясь сдержать смешок от того, как это слово прозвучало в моих устах, — я бы хотела отдать тебе нечто равноценное. Я хотела бы, чтобы ты взял меня сзади. На лице юноши отобразилось непонимание, но я быстро объяснила ему, что имею в виду, раздвинув свои ноги и продемонстрировав ему серебряную металлическую анальную пробку промеж ягодиц. Он не сразу осознал, что это, но когда до него дошел смысл моих слов, Нейтан смутился. — Надеюсь, ты не будешь сейчас читать мне лекцию о том, что это греховно, правда ведь? — посмеиваясь, я привстала. — Я несколько раз баловалась подобным и даже думала предложить это бывшему, но до этого не дошло… по известным тебе причинам. И, кстати, хочу заметить, что тебя, как мы выяснили, весьма возбуждает все греховное, мой дорогой пастор, не так ли? — подмигнув ему, я легонько погладила эрегированный член. Нейт шумно выдохнул. —Не волнуйся, пусть это и первый раз для нас обоих, я тщательно подготовилась. Но все равно попрошу тебя не слишком спешить. А еще нам понадобится смазка. Да побольше. Вот, — я взяла с тумбы бутылочку и презерватив, разорвав обертку последнего. Нейтан задрожал и я остановилась. — Еще не передумал? Пару секунд юноша молчал, а потом тихо произнес: — Я уже буду гореть в аду, не все ли равно? Приподнявшись на коленях и надев презерватив на его изнывающее без разрядки достоинство, я быстро поцеловала его в губы, шепнув: — Вместе гореть будет веселее, верно? Проведя рукой пару раз по всей длине основания, я осталась довольна и встала на четвереньки. — Теперь тебе нужно вытащить из меня пробку. Справишься? Нейтан молча потянулся к игрушке, робко положив ладонь на правую ягодицу, после чего взялся за край пробки и плавно извлек ее из анального отверстия. Вздохнув, я пару раз напрягла и расслабила мышцы сфинктера, уверенная, что молодой человек смотрит на меня. — Уже хочешь оказаться внутри? — зная о чем он думает, поинтересовалась я. — Для начала выдави смазку на пальцы и хорошенько подготовь меня изнутри, — пролепетала я, слегка расставив колени подальше друг от друга. Я вздрогнула, когда теплой кожи коснулась прохладная смазка, а Нейт был так сосредоточен, что не произносил ни слова, проникая в анус пальцами, выполняя мое приказание. — Ммм, думаю, что я готова. Как и ты, — обернувшись, добавила я, видя его стоящий колом член, который то и дело подергивался. — Только нанеси смазку и на себя, пожалуйста. Пока он готовился, я словила себя на мысли, что намокла едва ли не сильнее, чем сегодня во время проповеди. Но у меня еще будет время научить его и насладиться ослепительным финалом. Отдавая ему свою анальную девственность, я хотела не только отплатить ему тем же, но и попробовать нечто, что давно волновало мой разум. К тому же, с кем, как не со священником мне следовало исполнять этот бесстыдный акт? Усмехнувшись своим мыслями, я ахнула, когда головка его члена была приставлена к моему отверстию. Юноша склонился надо мной, шепнув на ухо: — Прости меня заранее, но если я как можно скорее не окажусь в тебе… — он не закончил, потому что я повернулась, дабы заглушить остаток его речи в поцелуе. — Все в порядке, я тоже этого хочу безмерно, действуй. Стиснув руками простыни, я расслабилась, готовясь принять его в себя. Несмотря на всю прелюдию, он заполнил меня до предела, заставив скривиться от необычного ощущения. — Ты, оказывается, не такой уж маленький в объеме, как могло показаться на первый взгляд. — Это ты… слишком узкая, ммм… — простонал пастор, шумно втягивая воздух носом, пытаясь продвинуться дальше. — Но, наверное, твои слова должны мне льстить. Через какое-то время он в конце концов вошел в меня полностью, застыв на месте, чтобы мы оба привыкли к новым ощущениям. — Это еще лучше, чем я представлял, — пробормотал Нейтан, принявшись медленно двигать бедрами, растягивая меня. — Я рада, что ты… ох, доволен, — я пока не могла сказать, что чувствовала, но боли уже не было. Разумеется, я не рассчитывала, что получу наслаждение от анального секса, тем более в первый раз и с неопытным партнером, но слыша его стоны позади себя, чувствуя его подрагивания и сбитое дыхание, я поняла, что это того стоило. Как и в прошлый раз, я получала удовольствие уже от того, что ему было приятно. Но вскоре ласки клитора помогли мне окончательно приспособиться к его члену внутри меня, и я даже подмахивала бедрами, двигаясь ему навстречу, специально время от времени напрягая мышцы, срывая парочку похабных стонов с его губ. Нейт кончил довольно скоро, что было ожидаемо, правда, немного внезапно для нас обоих, обмякнув и прижавшись к моей спине. Его теплое дыхание щекотало мое ухо, и когда он смог шевелиться, я слезла с его члена, позволяя ему распластаться на кровати, немного зардевшись от того, насколько растянутым был мой анус. Я быстренько избавилась от использованного презерватива, мягко целуя Нейтана в грудь возле соска. — Ну как? — поинтересовалась я, кружа подушечкой пальца по его торсу. — Словами сложно описать. Ты чувствуешь то же самое, когда… ну когда… — Полагаю, что да, если мужчина — хороший любовник. Мои слова, кажется, заставили его вспомнить о том, что опыта в этом деле у Нейта не было. Но вместо того, чтобы сокрушаться по этому поводу, он решил сразу приступить к делу. Я лишь успела удивленно ахнуть, когда молодой человек опрокинул меня на спину и с жаром впился в мой левый сосок губами. — Нейт! Ох, — простонала я, невольно схватив волосы на его макушке. — Тебе нравится? — спросил он, оторвавшись на секунду от своего занятия. — Да, продолжай, — я направила его голову к другому соску, прогибаясь в спине, чтобы быть ближе к его рту. Я даже не замечала, как бесстыдно трусь о его бедро, расположившееся между моих ног, пока священник с упоением терзал мою грудь. Видимо, он тоже не придал этому значения, пустив в ход руки, сминая оба полушария. — Они такие приятные на ощупь, — признался Нейт, массируя две груди сразу. — А если я попробую так? Нейтан прикусил мой сосок, наблюдая за реакцией. Я вскрикнула, приподнимая таз, получая небывалое наслаждение от этой толики боли. Он повторил то же самое с моим другим соском, довольный моим ответом. Молодой человек терзал мою грудь до тех пор, пока я не взмолилась и не попросила его прекратить, уточнив, что есть и другое место, где его новообретенные навыки могли очень даже пригодиться. — Можешь просто двигать языком, словно облизываешь леденец, — проинструктировала я, погладив его по волосам. — Плавно и тщательно. Оооо, — я затрепетала, стоило его языку слизнуть мою влагу и коснуться клитора. Я была так напряжена, что, казалось, могу кончить лишь от парочки движений. Пастор зарылся лицом в мою промежность, с неожиданным для меня рвением принявшись ласкать меня всевозможными способами. Вспомнив про то, как до этого ему пришлось растягивать меня, юноша снова вставил в меня пальцы, но в этот раз во влагалище, задвигав ими в такт языку. Я не могла лежать на месте, извиваясь под ним и постанывая, не успевая удивляться тому, как быстро мой подопечный схватывал все на лету. — Когда я смотрел на тебя сегодня в церкви, — хриплым голосом промолвил Нейтан, — я хотел снова увидеть тебя в таком состоянии, но чтобы причиной этого состояния был я. Кажется, у меня получается, — довольно улыбнувшись, Нейт вернулся к своему занятию, а я поняла, что долго не выдержу этой сладкой пытки. Обняв мои бедра, он максимально быстро стал теребить языком чувствительную розовую горошинку, заставив меня всхлипнуть и кончить так ярко, что я не обратила внимания на то, как вдавливаю его голову в свою промежность. Только когда я услышала слабый кашель и открыла глаза, то поняла, в чем дело. Я тут же извинилась, но юноша, похоже, был отнюдь не зол на меня. — Ты приятно пахнешь. Я бы сказал… возбуждающе, — смущенно улыбнувшись, Нейтан прилег рядом со мной, вглядываясь в мои глаза. Видя в его очах немой вопрос, я позволила себе ехидно усмехнуться: — Ты был хорошим любовником, просто лучшим, — промурлыкала я, слизывая с его губ свои соки. — Но мы еще не закончили. Моя рука легла на его вновь вставший член, чуть сдавив яички. Пастор застонал, вожделенно глядя на меня. Не прерывая зрительного контакта, я нащупала в ящике тумбочки еще один презерватив, позволив ему в этот раз самостоятельно натянуть латекс на пульсирующую плоть. Это было глупо и наивно, но я хотела видеть его сейчас, потому не стала экспериментировать с позами, заставив устроиться между моих раздвинутых ног, а затем обхватила его ими, скрестив лодыжки на пояснице. — Давай, — подтолкнула его я, ободряюще улыбаясь. Нейт тут же вогнал свой член в меня едва ли не до упора, явно поразившись своей же наглости. Но увидев, что я запрокинула голову назад и сладко застонала его имя, он успокоился, нависнув надо мной, принявшись входить в меня размашистыми уверенными толчками. Я ловила его губы, теснее прижимая молодого человека к себе, и несмотря на то, что я только что кончила, ему удалось завести меня снова, а влага после его ласк весьма облегчала проникновение. Его достоинство было не столько длинным, сколько действительно объемным, как мне показалось вначале, оттого моим стенкам было еще приятнее, когда по ним скользила его плоть. Я постаралась сжать мышцы, хоть и понимала, что того же эффекта, что и с анальным отверстием, мне было не добиться. — Здесь не так тесно, как в первый раз, но… — Ты великолепна, — прервал меня Нейтан, глаза которого едва не закатывались от удовольствия. Он накрыл мои уста своими, ускорившись, давая мне понять, что ему действительно хорошо. Тогда я расслабилась, позволив себе быть ведомой. — Я и не думал, что это может быть так… ох, волшебно. Теперь я понимаю, почему этот запретный плод так сладок, — пролепетал юноша, остановившись, чтобы сменить угол проникновения. Я хотела было что-то ему ответить, но вспышка наслаждения озарила меня. Если бы у нас было чуть больше времени, я бы смогла кончить без рук. Однако я не хотела мучить ни себя, ни его, а потому принялась вдобавок к этому ласкать свой все еще чувствительный после пережитого клитор, моля Нейта трахать меня сильнее и не сдерживаться. Я была в состоянии какого-то забвения, даже не понимая, что именно я выкрикиваю, но судя по звукам, что издавал молодой человек, это было что-то пошлое. — Ты мой! Только мой, и никакому Богу я тебя не отдам! — Твой… — на последнем издыхании только и смог вымолвить Нейтан, громко застонав. Я уже и не помнила, когда именно в последний раз мне удавалось достичь пика одновременно с партнером, но в этот раз это случилось. Простонав в унисон нечто нечленораздельное, наши уста соприкоснулись друг с другом, пока наши тела содрогались в головокружительном оргазме. Внутри все было таким гиперчувствительным, что мне казалось, будто я чувствую, как каждый миллилитр его спермы заполняет презерватив. Было очень приятно лежать вот так, ощущая его внутри себя, но и он, и я оба выдохлись. Тогда я мягко отстранила Нейтана, а когда он приподнял веки, я бережно сняла с него средство предохранения, после чего с озорной улыбкой перевернула презерватив так, чтобы капельки семени начали стекать вниз к моим губам на язык. Священник едва не задохнулся от такого зрелища, а розовые щеки стали пунцовыми. — Я подумала, что греховно семени пропадать зря, пусть оно и не нашло благодатную почву или как там у вас говорится, — посмеиваясь я отбросила использованный латекс в урну у кровати. — К тому же мне хотелось снова попробовать тебя, — я подмигнула юноше. Нейт покачал головой, стараясь побороть смущение, что было довольно забавным, учитывая то, чем мы только что занимались. — Я заставила тебя согрешить на несколько веков вперед, — я произнесла это так, словно мне было жаль, однако это было не так. — Ты не заставляла меня, я сам пришел к тебе. Хотя признаюсь, до последнего меня терзали сомнения, — задумчиво пробормотал Нейтан. — Кстати, мне все-таки надо вернуть тебе четки, — спохватилась я, лукаво поглядывая на молодого человека. — Не стоит, — запротестовал он. — Я их помыла, если что, — пояснила я, тихонько хихикая. Он залился румянцем. — Дело не в этом. Просто не думаю, что они мне нужны. Я не знаю, что мне делать дальше. Я не смею больше называть себя посланником Божьим на земле. Резко притянув его к себе, я сказала: — Значит мы уедем отсюда, ты и я. Ты еще молод, а человек может менять свои взгляды. Ты ничего ему не должен, Нейт, — я указала пальцем наверх. — Я не собираюсь спорить с тобой о религии, тем более сейчас, но я не хочу, чтобы ты корил себя. Если Бог действительно такой вселюбящий и всепрощающий, он простит тебя и отпустит. Если такого будет твое желание. Я хочу, чтобы ты остался со мной, — добавила я, взяв его руку в свою. — По свой воле, разумеется. — Дело в том, что сколько бы я не замаливал свои грехи, это не изменит того, что в душе я буду желать иного… Нашей близости… тебя, — заключил юноша, с горечью глядя на меня. — Сколько бы я не занимался, как ты говоришь, самобичеванием, сколько бы не умолял Бога заставить меня забыть тебя, это не представляется возможным. — Значит не такой уж он и всемогущий, а может быть это я так хороша, — ответила я гордо, хоть мысленно и вздохнула с облегчением, обрадовавшись тому, что Нейт все же выбрал меня. — С последним трудно поспорить, — заметил он, все же улыбнувшись и проведя рукой по моей щеке. — Ну раз ты решил оставить четки мне, я хочу сообщить, что нашла для них еще парочку применений, которые мы обязательно должны опробовать, — моя бровь игриво поползла вверх. Он театрально вздохнул. — На все воля Божья. Я никак не ожидала, что Нейтан начнет острить, но его реакция меня окончательно успокоила. — Никакой воли Божьей, я не хочу, чтобы у нас в постели был третий лишний, — засмеялась я, вовлекая его в страстный поцелуй, чувствуя, как его губы озаряет улыбка, прежде чем он не менее страстно мне отвечает, выбивая почву у меня из-под ног. Увлеченная этим процессом, а также безмерно счастливая, я, как и мой милый (по всей видимости, уже бывший) пастор, совершенно не замечаем, как четки с глухим стуком падают на пол, пока мы с упоением растворяемся друг в друге.