Tea and No Sympathy

Когда Драко очутился на следующее утро перед своим рабочим столом, все еще дрожа от полузабытого эротического сна, то увидел, как маховик времени светился даже еще ярче обычного, и сначала не поверил этому. Должно быть, он еще спал, только на этот раз ему снился кошмар. Он же исправил все. Не может быть, что это опять происходило. Абсолютно невозможно. Возможно, рассуждал Драко, маховик времени светился, потому что… время снова текло как обычно, или что-то подобное. Он же не использовал его, так? Но, в то же время, использовал. Такой вот забавный парадокс времени. Это совсем не значило, что он застрял во временной петле. Он точно не застрял здесь, без возможности все исправить, кроме как не уничтожить маховик… от чего, вероятно, мог исчезнуть и он сам. Но когда он зашел в столовую, то увидел свою мать. Она читала газету, заголовок которой гласил: «НАСЛЕДНИК МАЛФОЕВ ЗА ЕДИНСТВО С МАГГЛАМИ». Драко понял, что все-таки застрял. Он, блять, все же застрял в этой ебучей петле времени. — Доброе утро, дорогой, — сказала мама, откладывая в сторону газету и глядя на него с сочувствием. — Нервничаешь из-за выступления? — Нет, — произнес Драко, понурившись, и уставился в тарелку. Он не нервничал, потому что не собирался повторять это снова — в этом не было никакого смысла. Было куда полезнее просто вернуться в свою комнату, запереть дверь и сделать свой собственный тематический выпуск Ведьмополитена. Как-никак, у него в разных углах комнаты были запрятаны вырезки из газет с Гарри Поттером. По крайней мере, такое времяпрепровождение может быть достаточно занимательным, а потом он бы просто сжег всю эту хуйню, чтобы показать Поттеру то, что он на самом деле о нем думает. У Драко было дикое желание пойти в Вестминстерский Дворец и просто подрочить перед Поттером — прямо там, в зале палаты лордов. Все равно не будет никаких последствий. Да он мог это делать каждый день на протяжении целой вечности и все равно не нести последствий. Но нет. Драко сделал глоток подслащенного чая, чтобы дать оправдание вдруг покрасневшему лицу. Было бы удачно, если бы временная петля разорвалась сегодня. Время непредсказуемо, и вполне возможно, что этот повторяющийся цикл просто разрушится сам, без его помощи. Нельзя было неоправданно рисковать. Кроме того, в зале также был бы его отец. Чего-то, что могло испортить настроение больше, еще не придумали. После того, как с завтраком было покончено, Драко встал и вернулся в комнату, думая, что ему делать. В дальнем конце комнаты пульсировал маховик времени, и Драко посмотрел на него. Он должен был сделать хоть что-то, он никогда не был из тех, кто сдается, несмотря на то, что думали о нем люди вроде Поттера. Просить ли ему помощи у матери и отца? Эта мысль заставила его вздрогнуть. Он мог только представить, как приятно будет узнать его отцу то, что сделал его сын, и как разочарована была бы его мать. И что хорошего это бы принесло? Его отец совсем не эксперт в путешествиях во времени. Никто в них не эксперт. Широко известно, что Министерство прекратило эксперименты по путешествиям во времени еще в 1899 году, когда одна ведьма причинила неисчислимый вред всему, с чем столкнулась, и умерла сама от преждевременного старения, когда вернулась в свое время. Драко читал об этом. Ему стало интересно (слегка, блять, поздновато), почему это не остановило его от собственного эксперимента? Теперь это казалось слишком самовлюбленным, рисковать жизнями всех, с кем он контактировал, только ради пары заголовков в газете. По его мнению, было гораздо проще подкупить всех: Поттер просто отошел в туалет, а остальные услышали пожарную тревогу. Да пошло все оно к хуям! Драко ходил взад-вперед по комнате, но чем больше он об этом думал, тем менее привлекательной казалась ему идея просить помощи у родителей. По крайней мере, сейчас. Он отложил эту мысль в долгий ящик, чтобы полностью не погрузиться в отчаяние, и… Все равно продолжил мерить шагами комнату. Каждый раз, когда Драко проходил мимо маховика времени, это раздражало его еще больше. Нынешнее положение дел казалось ему даже смешным. Если он не мог исправить все немедленно, то с каждым днем все могло становиться еще хуже. Пройдя еще один круг по комнате, он вынул покрывало из сундука у подножия кровати и накрыл им маховик. Драко сразу же почувствовал себя лучше. Он надеялся, что не пропустил очевидного, например того, что временная петля не могла разорваться, потому что, — хотя Поттер не ушел во время речи и Драко не пришлось использовать маховик, — когда Драко вернулся с мероприятия, он увидел, что маховик светился, а это означало, что, в конце концов, он его использовал. Должно быть, ему следует остаться один на один с этими мыслями о путешествии во времени, подумал Драко, сжимая виски. Он даже не мог вспомнить, что происходило, без страха, что его мозги просто-напросто не расплавятся и не вытекут через уши. Драко принял ванную, а затем быстро надел свою парадную мантию, потому что, возможно, на этот раз он снова даст речь. Или нет. Он стоял перед зеркалом, и его отражение, бледное и прозрачное, смотрело прямо на него. Возможно… возможно, немного солнечного света перед походом в парламент пошло бы ему на пользу. Дало бы его коже немного цвета, чтобы он не был похож на ходячий труп. На улице, где жил Поттер, солнце светило ярче всего, если он правильно помнил. Драко трансгрессировал и оказался на той самой улице даже раньше, чем смог закончить свою мысль, поэтому он быстро огляделся, чтобы проверить, не заметил ли его кто-нибудь. Он подумал, что сейчас безопасно: было раннее пятничное утро, и магглы плелись к своим машинам, погруженные в повседневные проблемы. Драко прошел немного дальше и оказался возле дома Поттера. Дорожка была покрыта гравием и вдоль посаженных по обе стороны кустов вела прямо к входной двери, возле которой в горшочках стояли цветы. Ему стало интересно, это у самого Поттера был такой талант к выращиванию цветов, или он нанял садовника. Или, может, это один из друзей Поттера помог ему. Долгопупс, вспоминал Драко, разбирался в гербологии. Его кольнуло тревожное чувство ревности. Была ли у Долгопупса девушка? Или он околачивался возле Поттера, как Финч-Флетчли? Это было бы так в стиле Поттера, быть впечатленным таким, как Лонгботтом, с его вязаными свитерами и… тем, как он мечом смог убить змею. Драко покачал головой, пытаясь отделаться от этих мыслей. Он так много времени провел, думая о Поттере, что внезапное осознание этого вывело его из себя. Ему показалось, что он выглядит слишком заметным, стоя снаружи и таращившись на дом, что перешел через дорогу и встал чуть дальше. Но когда Драко дошел до противоположного тротуара и обернулся, то увидел, что входная дверь Поттера открылась. Драко, как идиот, нырнул за машину, его сердце колотилось. Он надеялся, что Поттер не заметил его, потому что он не знал, как мог объяснить свое нахождение здесь так, чтобы чувство его собственного достоинства осталось нетронутым. Когда он заставил себя привстать и выглянуть из-за машины, Поттер уже спускался вниз по лестнице и быстрым темпом пошел дальше по улице. Он был одет так же небрежно, как и обычно, и, слава Мерлину, кажется, его не заметил. Драко последовал за ним, оставаясь на противоположной стороне дороги и стараясь держаться поближе к автомобилям или деревьям в случае, если Поттер вдруг обернется, и ему придется прятаться. Он признавал, что это дико смешно. Драко, конечно, худой, но не настолько, чтобы спрятаться за этими маленькими деревьями. Но что еще ему оставалось делать? Он не изучал маскирующих чар, и у него не было знаменитой мантии-невидимки, что была у Поттера. Дойдя до вершины холма, на котором была эта улица, Поттер сорвался на бег и скрылся за горизонтом, отчего сердце Драко екнуло. Что увидел Поттер? От кого убегал? Но когда Драко поднялся на холм, то понял, что Поттер направился в сторону парка. Он ни от кого не убегал. Он просто вышел на пробежку. Мысли Драко помутнелись. Он стоял, смотрел на парк и думал, идти ли ему дальше. Но это было бы странно, да? Драко не хотел, не нуждался в том, чтобы видеть, как бегал Поттер, тяжело дышащий от усталости, с проступившими капельками пота на лбу, а легкий ветер ерошил его волосы. Нет, об этом не стоило и думать. Но тут Драко пришла в голову мысль, что, возможно, Поттер что-то замышлял. Может, он не просто бегал, а ждал кого-то. Может, вот почему временная петля еще цела — потому что Поттер что-то задумал, и он, Драко, должен узнать, что это, пока еще была возможность все исправить. Выходит, это не преследование, а героизм. В этом во всем был смысл, если не копать глубоко. Драко побежал в парк, но к этому времени он уже потерял Поттера из виду. Он оказался среди травянистых дорожек, проходящих через разрушенные арки и каменные кладки. Рядом было несколько безголовых статуй. Он пошел по извилистой тропе и повернул налево, прошел мимо огромной каменной статуи сфинкса, спустился по каменным ступеням и снова вышел на тропу, пролегающую возле деревьев. Впереди было небольшое озеро с металлической окрашенной цаплей в середине. Драко обогнул его и направился ко входу в лабиринт, спускаясь все ниже и ниже по склону, пока не очутился на оживленной детской площадке. Вокруг были слышны громкие детские возгласы, и Драко понял, что улыбался, хоть и провалил свою миссию — найти Поттера. Парк был огромен, и, видимо, Поттер просто повернул направо на той развилке, где Драко пошел налево. Все-таки, хотя бы другой цели он достиг: солнце светило яркими лучами и грело воздух, так что Драко мог даже почувствовать, как с его кожи постепенно исчезает болезненная бледность. Главное, чтобы, упаси Мерлин, не появились веснушки. Кажется, находиться тут дальше было бессмысленно. Драко не хотел наткнуться на Поттера именно сейчас — для начала, ему пришлось бы объяснять, почему он находился в парке так близко к его дому. Пусть Поттер и дал Драко свой адрес, но это было вчера — а из-за петли времени этого вчера не было. Нет, он хотел исподтишка проследить за Поттером и выяснить, в чем была его тайная цель пробежки в маггловском парке. Может, у него была назначена встреча с ебаным Финч-Флетчли в лабиринте? Если так, то выходит, что это Финч-Флетчли что-то задумал. И в долгу Драко было бы заступиться за Поттера и спасти его от самого себя. Но если Драко вернется домой, то мать просто отправит его прямиком в здание парламента, где, понял Драко, в скором времени появится Поттер. В спортивной одежде, будто произошло что-то подозрительное, отчего тот не успел переодеться. Драко спрятался за дерево и трансгрессировал так быстро, что едва не надорвал спину. Остаток дня прошел как обычно. Драко оттараторил свою речь так, чтобы удержать Поттера в зале: у него не было достаточно внутренних сил для еще одной беседы один на один — услышать один раз, какой он слабый и эгоцентричный, было достаточно. И, кроме того, каждый раз, когда он смотрел на Поттера, то вспоминал свое неуместное желание подрочить перед ним, и это выводило его из равновесия. Драко наблюдал за Поттером так долго, как только мог — он постоянно бросал на него взгляды, словно завороженный. Поттер же, к его раздражению и удивлению, мастерски избегал его на всех перерывах, а с вечернего мероприятия и вовсе исчез вместе с Уизли, оставив вместо себя Грейнджер. Драко отмел от себя мазохистские мысли допросить ее о том, где Поттер, потому что она, наверное, стала допрашивать бы его в ответ. Драко лег спать в более оптимистичном настроении, чем некоторое время назад. Может, он и не исправил причину того, почему до сих пор застрял во времени, но у него была твердая уверенность и что-то вроде плана. Плана, который позволит ему следить за Поттером. Это будет занимательно, думал Драко, даже если ничем не закончится.

***

В следующий раз Драко опять очутился перед столом, на котором лежал светящийся, как маяк, маховик времени. Он снова набросил на него одеяло и сразу же почувствовал себя лучше. Этим утром он был не в настроении идти на завтрак, ему не хотелось смотреть на заголовок Пророка… уже в какой раз? В седьмой раз? Восьмой? Драко подумал, что ради собственного психического здоровья было бы разумно начать отмечать дни. В случае, если он вдруг застрянет тут больше, чем на пару недель. Он не хотел бы начать терять чувство времени. Драко подумал и сказал вслух: «День восьмой». Он почувствовал себя лучше, хотя, что семь дней, что восемь, было все равно слишком много, по его мнению. Но сожаления были бессмысленны, так что Драко быстро принял ванную и стал надевать парадную мантию. Он уже был готов обуть жесткие сапоги из драконьей кожи, как вдруг остановился. Если он собирался исподтишка следить за Поттером, то, может, было бы лучше обуть что-то более удобное? Он пошел на компромисс и надел спортивную обувь. Мантия была очень длинная, почти в пол, так что даже если ему придется быть в такой уродливой обуви в парламенте, то вряд ли кто-то это заметит. Драко тут же трансгрессировал на улицу, где жил Поттер. Для Поттера было слишком рано выходить, и Драко почувствовал, что бросается в глаза, просто стоя там и наблюдая за домом, как влюбленный неудачник. И… Может, ему следовало бы надеть маггловскую одежду? Он привлекал внимание всех магглов, которые выходили из дома и направлялись на работу. Поэтому Драко решил, что, может, ему тоже лучше прогуляться, чтобы скоротать время. Да и, тем более, что его мантия была темная, и Драко привлекал бы меньше внимания, если бы куда-то шел. Так что он последовал в том же направлении, что и магглы, чуть позже оказавшись возле величественного железнодорожного вокзала, выполненного в викторианском стиле, в котором было очень много народа. Он подождал некоторое время, наблюдая за людьми, после чего пошел обратно, иначе мог бы просто пропустить выход Поттера. Драко нашел более-менее тихое и безлюдное место и трансгрессировал. Он оказался почти рядом с домом Поттера — он уже хорошо его знал. Кроме того, он настолько хорошо его знал, что Поттер уже спускался по ступенькам. Ну, по крайней мере, так было, потому что сейчас он просто застыл на месте, уставившись на Драко. Драко подумал, насколько неожиданным показалось его внезапное появление. В животе скрутило. — Доброе утро, — сказал он, пытаясь казаться не угрожающим. Он не хотел, чтобы Поттер кинул в него заклинанием. Это, кажется, разморозило Поттера, который продолжил спускаться по лестнице. — Малфой, — произнес он, когда уже был на самой нижней ступеньке, в его взгляде по-прежнему читалось удивление. Затем он нахмурился. — Откуда ты знаешь, где я живу? О, это легко. «Ты пригласил меня на чай и дал свой адрес, чтобы я потом к тебе заглянул». Но ведь этого еще не было, так? Так что… — О, я прочитал о твоем новом доме из газеты, — беззаботно сказал Драко, вспомнив, что Поттер ему говорил. Это было явно не верным ответом. — Это было несколько месяцев назад, — сказал Поттер, скрестив руки на груди. — И там не было моего точного адреса. Что ты задумал, Малфой? «Слежу за тобой, чтобы понять, что задумал ты», — хотел сказать Драко. Или, еще вариант, более раздраженный: «Слежу за тобой, чтобы спасти твою задницу от твоего бывшего грязнокровного дружка, который что-то задумал». Но это не казалось лучшими вариантами. — Я… Я хотел увидеть тебя перед мероприятием, — импровизировал Драко. — Хотел, чтобы мы были в хороших отношениях. А адрес знаю, потому что мы ведь рассылали приглашения, помнишь? Поттер расслабился, и Драко внутри себя вздохнул от облегчения. Эта отговорка по адрес была логичной. Насколько он мог знать, возможно, у его отца был адрес Поттера и он послал приглашение не через Министерство. — О, да, — сказал Поттер. — Я как раз собирался пойти на пробежку, — он оглянулся на дверь, затем обратно, словно не мог больше просто стоять. Поттер казался слишком беспокойным для того, кто просто вышел на пробежку, и Драко на мгновение заколебался. Должен ли он отпустить Поттера? Он мог бы последовать за ним, на приличном расстоянии, и выяснить, почему тот так нервничал и кто делал его таким. Или он мог бы пойти с ним и заставить Поттера сказать, с кем у того назначена встреча, или заставить ее пропустить. Возможно, если встреча не состоялась бы, петля времени была бы разорвана. Может быть, именно из-за этого Драко тогда использовал маховик времени — не из-за чистого эгоизма, как он думал, а из-за ощущения, что с Поттером что-то не так. Что-то, что может исправить только он. — Я пойду с тобой, — заявил Драко. Только это казалось разумным. Поттер мигнул. — На пробежку? В этой мантии? Драко задрал голову. — Конечно. Поттер пожал плечами, словно думая над чем-то. — Хорошо. Правда, магглы будут глазеть, — и он пошел быстрым шагом, не дожидаясь Драко. А Драко было интересно, хотел ли Поттер, чтобы он отстал или это просто такая разминка. Когда Поттер перешел на бег, Драко не стал отставать. Они бежали в тишине по травянистым тропинкам и свернули направо, пробегая мимо массивного уродливого бетонного стадиона по левую сторону. Он напомнил Драко о квиддичном поле, разве что не таком впечатляющем. Они бежали дальше и дальше, пока не оказались рядом с искусственным озером. Драко, уставший и вспотевший, почти споткнулся о собственные шнурки, когда заметил большое существо, выглядывающее из воды — вскоре оказалось, что оно было из камня. Драко посмотрел на Поттера и увидел, к своему неудобству, что тот заметил его реакцию и пытался не рассмеяться. — Это Викторианский парк динозавров, — сказал Поттер легко, несмотря на быстрый бег. Драко же подумал, что если он попытается что-то сказать, то просто умрет. — Викторианские магглы делали из камня статуи существ, представляя, как выглядели динозавры. Викторианские магглы были идиотами, думал Драко, когда они пробегали мимо других статуй. Конченными идиотами. Динозавры, которых он видел, не были похожи на все это — для начала, у них было больше перьев, и наконец, они не были сделаны из камня. — Мы можем бежать медленнее, если хочешь, — предложил Поттер. — Нет, я в порядке, — прохрипел Драко практически последним вздохом. Он не мог позволить Поттеру обойти его. Они продолжили бежать дальше, мимо детской площадки, которую Драко видел в предыдущий день, мимо лабиринта и озера с цаплей. Он бросил взгляд на Поттера, когда они пробегали мимо — лабиринт казался идеальным местом для рандеву… или отдыха — но Поттер, кажется, не собирался останавливаться. Но Драко собирался. Он понятия не имел, что был настолько не в форме. Наверное, он скоро умрет. Это казалось вероятным. Поттер остановился, когда они добежали до ряда скамеек на газоне. Кажется, они обежали весь парк. — Я хочу сделать еще пару кружков. Если ты уже все, можешь подождать меня здесь. Драко, покрасневший, с тяжелой отдышкой и капельками пота на лбу, кивнул и старался стоять на ногах, пока Поттер не отбежал несколько метров. После чего он с благодарностью рухнул на скамейку. Он знал, что должен опять встать, как только Поттер благополучно скрылся из виду, и последовать за ним — наверное, раз теперь Поттер один, то станет делать свои тайные дела — но это означало, что ему нужно было бы бежать еще быстрее, чтобы догнать его. Драко подумал, что если попытается, то просто отбросит копыта. Кроме того, не было шанса быть незамеченным — Драко привлекал к себе внимание. Он думал, что не каждый день магглы могли лицезреть, как элегантно одетый волшебник в развевающейся мантии носится по парку как полоумный псих, еще и красный как помидор. Не самый достойный его поступок. Кажется, не было особого смысла ждать Поттера, когда тот закончит свою пробежку. Хотел ли он говорить с Поттером, который, казалось, совсем не устал от пробежки, в то время как с него самого лил пот? Хотел ли он, чтобы Поттер опять пригласил его на чай, чтобы потом пойти сразу в здание парламента, не успев даже переодеться во что-то чистое? Ответ на все эти вопросы был «нет». Поэтому Драко встал и поплелся к выходу из парка — он не мог трансгрессировать, пока на него пялились магглы. Прошло какое-то время, пока он не нашел тихое место, а это значило, что он очень спешил. Ему нужно было переодеться (не так много раз можно использовать чистящие заклинания на шелке, после чего вещь нуждалась в обычной стирке) и добраться до здания парламента прежде, чем все начнется. Когда Драко пришел, сел и пытался поймать на себе взгляд Поттера, который старательно не смотрел в его сторону, то он понял, что Поттер по-прежнему одет в спортивную одежду — вероятно, задержался в парке. Но что его так задержало, до сих пор было не известно. Вопрос, на который Драко пока не мог дать ответа. Он не мог дождаться следующего дня, чтобы снова попробовать. На этот раз он хотел проследить за ним тайно, быть тенью Поттера, следовать за ним, словно приклеенный чарами. Если он, конечно, смог бы встать.

***

На следующий день («День девятый», — вслух произнес он), когда Драко прятался в парке, дожидаясь Поттера, тот не сделал ничего подозрительного. Драко (который на этот раз преобразился из своей парадной мантии в маггловского стиля спортивные штаны и футболку, по соображениям камуфляжа) умудрился незаметно за ним бежать. Он едва поспевал, но хотя расстояние между ними увеличивалось, а иногда Поттер исчезал из виду, когда сворачивал за угол, времени на все это, казалось, было недостаточно для того, чтобы сделать что-то скверное — или чтобы что-то скверное сделали с ним. К тому времени, как Драко снова его видел, все было нормально. Он не входил в лабиринт и не прятался за массивными каменными динозаврами, ничего такого — он просто бежал, быстро и ровно, и Драко проклинал его, пытаясь отдышаться. Он следовал за Поттером на расстоянии, стараясь не шататься от усталости, когда Поттер вышел из парка и вернулся в свой дом, а Драко опять встал чуть дальше. Может быть, сейчас что-то интересное могло произойти. Ведь еще было время. За исключением… За исключением того, что не происходило абсолютно ничего, по крайней мере, в доме Поттера. Было все тихо, пока, наконец, Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер не появились со стороны железнодорожного вокзала и не дошли до самого порога дома Поттера, звоня в звонок и тарабаня в дверь как минимум минут десять. В конце концов, Поттер открыл дверь. Он до сих пор был в спортивной одежде, волосы стояли дыбом, и прозаическая истина охватила Драко: Поттер, блять, просто уснул после пробежки. И так как он сейчас опаздывал, то у него не было времени переодеться. Грейнджер и Уизли скрылись за дверью, и Малфой посмотрел на часы: он тоже опаздывал. Если он трансгрессирует прямиком в здание парламента, это будет не лучшим решением — он по-прежнему был одет в маггловскую одежду. И к тому же отвратно пах. Он почувствовал себя плохо из-за того, что подведет своего отца, но затем пришел к почти незамедлительному решению: он пропустит сегодняшнюю речь. А какой в ней был смысл? Он всегда может произнести ее завтра. Или послезавтра. Но когда настал следующий день («День десятый»), Драко все равно был не в настроении давать речь. Он так устал от этой беготни, что едва ли мог нормально ходить, так что хромать по палате лордов было не самой приятной идеей. Он не хотел выглядеть перед Поттером ущербно. И, кроме того, что бы он сказал, если бы Поттер спросил, что случилось? «О, я устал преследовать тебя вчера. Но, фактически, это было сегодня». Нет, это было идиотизмом. Но Драко знал из опыта, что еще одна пробежка могла бы облегчить боль в мышцах, поэтому он вызвал домашнего эльфа, чтобы тот упаковал ему еды, оставил матери записку, переоделся в свободную одежду и направился на длительную пробежку по территории поместья и дальше по окрестностям. Прошло не так много времени, и он потерялся, удивляясь себе — в девятнадцать лет Драко ни разу не заходил дальше территории поместья, боясь ненароком попасть туда, где жили магглы. Вдруг это показалось ему смешным. День был теплым, и Драко был один среди кружащих в небе птиц и шуршащих листвой деревьев. Он бежал, медленно и спокойно, пока не устал настолько, что больше не мог бежать. Драко лег посреди поля и вдохнул запах выжженной солнцем земли и сочно зеленой травы, после чего уснул. Проснулся Драко где-то в обед, загорелый и голодный, и набросился на еду так, словно никогда не ел до этого. В «День одиннадцатый» он делал то же самое. Драко чувствовал себя свободным. Свободным от ответственности. Даже если теоретически он знал, что просто отказывался от нее, и отец, должно быть, был в ярости. Кроме того, если он собирался бегать с Поттером еще раз — даже если тот просто бегал, а не тайно встречался с кем-то в лабиринте — он хотел быть в более хорошей форме. В «День двенадцатый» он мог бежать еще дальше, а в «День тринадцатый» — еще. Он утомлял себя, но у него была миссия. В «День четырнадцатый» ему пришло в голову, что даже если этот день повторялся снова и снова, Драко менялся, он становился сильнее. И, наверное, старше. Теперь он уже не был уверен, что чувствовал себя свободным. Он был напуган.