Зверь внутри меня.

      Наруто довольно улыбается, увидев какой стол накрыла Хината. — Хм. А какой повод?, — он улыбается еще шире, и тянется за онигири. — Наруто-кун, ты забыл? Сегодня ведь день рождения Ко. Блондин звучно хлопает себя по лицу, и вздыхает: — Бака! Как я мог? Хината смеется и добавляет: — Я уже купила подарок от нас двоих. Лицо Наруто радостно светится, и он обнимает жену, тихо прошептав: — Ты лучшая. Он вдыхает аромат ее духов, утыкаясь носом в ямочку за ухом. «Быть может, это в последний раз» — думается ему, и он обнимает ее еще крепче. Сердце тягуче сжимается, руки дрожат, но он ловко себя контролирует. — А кого ты пригласила?, — выдыхает он ей на ухо, и она весело смеется. — Ну, кое-кого из друзей Ко, свою команду, а еще Сакуру —сан и Саске — куна. Ты ведь не против? Они твои друзья. К тому же, мы давно не собирались вместе, — она виновато заглядывает в голубые глаза, а Наруто лишь щелкает ее по носу и говорит: — Конечно нет, они наша семья. Она отворачивается, продолжая готовить, а Наруто готов бросить всю свою затею, лишь бы вдыхать ее запах вечность. Но нет, сегодня прекрасный шанс, и он воспользуется им, даже если она возненавидит его. С ним Хината будет счастлива по настоящему...       В доме Узумаки весело и уютно. Народ потихоньку собирается, а Саске наблюдает снаружи, как Хината весело щебечет с Ханаби. Стол накрыт, и все в ожидании именинника, однако, Саске думает совсем о другом. Черные глаза восхищенно обводят ладную фигуру в сиреневом платье. От ее красоты дух захватывает, ему так хочется запомнить этот ее образ. Темные, длинные волосы уложены заколкой цвета под стать платью, на один бок. Шелковое платье идеально повторяет каждый изгиб ее тела, спадая вниз свободным каскадом. Обворожительная улыбка не сходит с пухлых губ, но глаза ее, по прежнему грустны. Яркий алый цвет отражается на поверхности окна. Его глаза слишком ярко светятся. И пусть пользоваться шаринганом глупо, однако, он навсегда запечатлел этот образ в своей памяти. — Бака! Давно не виделись! — Наруто задевает друга плечом, а рядом с ним возникает молчаливый Ко, и приветственно кивает. Саске недовольно цокает и говорит: — Идем, все уже заждались. Он проходит вперед, а Наруто провожает его спину грустной улыбкой. Внутри народ дружно кинулся поздравлять именинника, а Наруто обвел взглядом три фигуры. Саске. Хината. Сакура. С последней, он многозначительно обменялся взглядом, и девушка грустно улыбнулась. Все переместились к столу, и вечер плавно перешел в посиделки. Все было вкусно, а атмосфера располагала к уюту, однако, несмотря на напускное веселье, Саске видел что Хината печальна. Как и он сам. Ребята плавно переместились в гостиную, а Хината осталась убирать со стола. Несмотря на все веселье, в голове было пусто. Мысли улетучились и остался лишь образ. Взгляд. Такие красивые и пугающие глаза. И почему сердце бешено стучит когда он рядом? Так нельзя. Это неправильно. Но, разве можно противостоять ему? Его красоте? Его силе? Глаза ее снова печально заслезились, и не ожидая увидеть кого-то на кухне, обернувшись, она испугалась. — Саске-кун! Почему ты не с остальными?, — она выжидающе смотрела не него, но он, пожав плечами сел за небольшой кухонный столик. Видимо, ответа не последует, и поэтому, стараясь успокоиться, она принялась мыть посуду. Саске наблюдал за тем, как тоненькие пальчики ловко орудуют посудой, и неожиданно даже для себя, спросил: — Почему ты грустная? Девушка, замерев на секунду, снова начала тереть посуду с еще большей силой. Что ему ответить? Ничего. Ему нельзя ничего говорить. Ее плечи поникли, а с глаз вот-вот потечет соленая жидкость. Но тут, он снова повторил вопрос, и она поняла, что отмолчаться ей не дадут. — Ничего. Все в порядке, Саске-кун. Голос был слишком подавленным, и он встал с места, чтобы заглянуть ей в глаза. Она стояла к нему спиной, а он почти в плотную подошел к ней, и уже хотел было повернуть к себе, когда она тихо попросила: — Не нужно, Саске. От собственного имени с ее уст без этих противных суффиксов, внутри что-то болезненно сжалось. Однако, ее он послушал и сел на место. Хината пыталась совладать с собой, и поэтому, покончив с посудой повернулась к нему, намереваясь сменить тему разговора и пройти к ребятам. Но, он был так красив и так смотрел на нее, что сердце Хинаты сжалось в приступе нежности. Ее печальный серый взгляд вдруг сменился на нежный и любящий, что Саске казалось, он попал в собственное гендзюцу. Цукиеми? Что это? Она не может так смотреть. Не должна. Неужели она не понимает, что полосует его сердце невидимыми лезвиями? Но она смотрит, и более того, улыбается. Так по особенному, так необыкновенно легко, что вся тяжесть с его души падает куда-то вниз, а сам он чувствует небывалую легкость. Разве можно так любить? Разве можно любить до этого щемящего чувства боли в груди? Можно. Если это она, то можно. Он улыбнулся ей в ответ, и заметил ее на миг растерянный взгляд, но она улыбнулась еще шире, и тихо, совсем тихо прошептала: — У тебя красивая улыбка, Саске-кун. Она сделала шаг к нему, а он ответил ей: — Твоя улыбка не сравнится ни с чем. Голос получился хрипловатым. Он слишком сильно ощущал ее запах, и это опьяняло его до дрожи. Их разделял всего какой-то метр, и он буквально умолял ее в мыслях, чтобы она подошла еще ближе. Хината, словно услышав его мысли, несмело сделала шаг вперед. Оба перестали улыбаться, ощущая напряжение. Саске чувствовал как кончики его пальцев стали пульсировать. Однако, он не смел и шевельнуться, боясь, что уже не сможет остановить себя. Он смотрел на нее, а Хината сгорала от желания прикоснуться к нему. На миг, она поддалась своему безумному желанию, забыв обо всем. Тонкие и холодные пальцы нежно провели по его щеке. Это было похоже на прикосновение нежного лепестка. Она тут же одернула руку, но Саске схватил ее и прошептал «Прошу, не бойся». Ее рука дрогнула, но она мягко освободилась от него и снова провела рукой по лицу, очерчивая пальчиком глаза и брови. Такие легкие касания давали ему небывалый восторг. Ни одно касание женщины не заставляло его желать ее так сильно, как сейчас Саске желал Хинату. Зверь внутри утробно клокотал, подставляя свое сердце и душу ее нежным рукам. Он был похож на изголодавшегося волка, отчаянно нуждающегося в любви. Она опустила руки, боясь собственных движении. Где-то глубоко истерично билась мысль о том, что она жена Наруто, а Саске его лучший друг, но все мысли улетучились, когда он не смело провел рукой по ее губам. Он провел по нижней губе большим пальцем, и Хината приоткрыла рот, ощущая как внутри нее просыпается раскаленная магма, ожидая момента, чтобы взорваться бешеным вулканом. Маленький и юркий язычок прошелся по его пальцу, а он лишь углубил эту странную ласку. Она сводит его с ума, позволяя его воображению нарисовать собственную картину происходящего. Сил чтобы сдерживаться почти нет, и когда она обхватывает губами его палец, проведя по нему языком, он прижимает ее к столешнице, и целует. Целует так, словно тонет, словно погибает. Целует страстно, не сдерживаясь. Он знает, они оба этого хотят. Оба отчаянно нуждаются в этом. Саске сжимает ее талию в своих руках, проводит рукой по оголенной спине, и зарывается в волосы. Его язык очерчивая ее губы, игриво кусается, а рука сжимает грудь. Хината стонет ему в губы, прикрывая глаза, но Саске не позволяет себе прикрыть глаз. Он смотрит и изучает ее. Вдыхает ее. Он сжимает ее грудь снова, попутно проводя языком по мочке уха, и Хината стонет громче. — Тише, — шепчет Саске, стараясь сам не зарычать от наслаждения. «Саске» — шепчет ему прямо в губы Хината, и теперь уже сама целует его, очерчивая ноготками его грудь и живот. Мышцы под ней напрягаются, и она царапает его кожу, сквозь тонкую ткань кофты. У Саске сносит голову, зверь внутри него рычит, желая большего. Желая обладать ею прямо тут. Желая видеть ее обнаженное тело. Изучить его и слушать как она стонет. Зверь внутри почти сжигает все сознание этими желаниями, но крошечный остаток разума пытается остановить его. «Она не твоя! Не твоя! Не принадлежит тебе!» — бьется в истерике его разум, но тут Хината целует его в шею и проводит языком, и остаток разума теряется в его приглушенном рыке. Он хватает ее за талию, и усаживает на поверхность, прижимаясь к ней своей плотью. Хината стонет слишком громко, и это словно возвращает их в реальность. Саске отшатывается от нее, а она дышит слишком быстро. Ее щеки слегка порозовели, волосы растрепались. Глаза все еще окутаны туманом желания, но смотрят ясно. — Прости, — тихо говорит Саске, и добавляет: — но, я не жалею. Она смотрит на него непонимающе, удивленно. Он отстраняется и уходит в ванную. Холодная вода ничуть не помогает. Его тело горит, зверь внутри смотрит безумными глазами через зеркало. Он требует продолжения. Ему нужно еще. Саске снова и снова полоскает лицо ледяной водой, но чувства никак не проходят. И тогда, он пытается вбить себе в голову что она жена его лучшего друга. Сколько это продолжалось? Пять минут? Десять? Неизвестно, но ему стало легче. Пульс стал стабильным, сердцебиение спокойным. И только безумные глаза голодного зверя тоскующе уставились в отражении. «Она не для тебя, даже если захочет этого сама». Взгляд стал еще более безумным, а внутри него, казалось, был слышен вой. Когда он вернулся в гостиную, ребята весело о чем-то спорили, при этом было слишком шумно. Саске стало тошно. Тошно от себя самого. От всего что происходило. Глаза ищут знакомый хрупкий силуэт, но не находят. Он пытается найти ее чакру, и ощущает ее где-то далеко за домом. На автомате, он отмечает, что не видит Наруто и Сакуру. Бесшумно выходит на улицу, ступая за ней. Он нагнал ее тихо и быстро, от чего Хината вздрогнула. Ее трясло. Она была слишком бледной. — Хина, — позвал он, и девушка остановилась. Он развернул ее лицом к себе. Она была такой бледной, что ему показалось, будто она вот-вот свалится в обморок. — Хина, все будет нормально, — лепечет он, понимая как это глупо. Она отрицательно трясет головой. — Нет. Нет. Уже ничего не будет хорошо, — как в бреду отвечает она. — Я бесстыжая и бессовестная. Я изменщица, Саске-кун, — осевшим голосом говорит Хината, и Саске хочется завыть от этих слов. Он трясет её, пытаясь привести в чувства. Черные глаза обезумев смотрят в фиалковые. В них читается мольба, просьба прекратить эту пытку. Кто виноват? Тут нет виноватых. Нет правых. Так вышло. И это все до ужаса печально.