***
11:50 кабинет 224 Толстый мужчина в костюме (Классный руководитель? Да не дай Бог) пытается выдавить из себя положение о школьной форме, а Йен уже подбирает аргументы, с которыми будет выпрашивать у старшего брата футболку с надписью «fuck you, you fucking fuck» для похода в школу. Это единственная мысль за последние 20 минут, которая бы не сводилась к дрочливому гопнику с северной стороны. Почувствовав вибрацию в кармане, Йен достал телефон и увидел на экране блокировки уведомление о новом сообщении. Он не торопливо ввёл пароль (а куда торопиться? Классный час закончится только через 20 минут, у него ещё куча времени) и прочитал: 11:50 Лип: «Сразу после школы пойду с Карен в кино, доедешь без меня?» 11:52 Йен: «Я бесчувственный, а не тупой. Конечно доеду» Отправив сообщение, рыжий заблокировал телефон и убрал его в карман. Учитель наматывал круги по классу, и Йен решил его послушать, о чем, кстати, не пожалел. Ему хватило одной фразы: «Зеленые волосы — это просто какое-то убожество», чтобы понять о чем, а точнее о ком идет речь. Йен оглянулся и увидел лицо Мэнди. Ее щеки покраснели, а слезившиеся глаза сверлили парту. Она бы не заплакала, Милковичи перед такой хренью не распускают сопли, но Йен не мог позволить этому продолжаться. Поэтому когда Мистер Мудак подошёл к ней в очередной раз, рыжий выдвинул свой рюкзак, об который учитель успешно споткнулся и переключил весь свой пыл на Йена: «Молодой человек! Вы что себе позволяете? Я чуть не убился, для кого придуманы крючки на партах?», «Извините, сэр. В следующий раз буду внимательнее» — самодовольно произнёс Йен и повернулся к Мэнди, которая мягко прошептала: «Спасибо», шмыгнув носом. А дальше он снова вернулся к своим мыслям и не заметил, как пролетело время, как громкоговоритель сообщил на весь класс: «Йен Галлагер, пройдите в кабинет номер 121 к школьному психологу», и даже как 20 пар глаз чуть не выпрыгнули от удивления и интереса. Так может пора понять почему ты все время думаешь о низкорослом брюнете, Йен? Почему так пялился на него все время? Почему чуть не подавился слюной, когда он посмотрел на тебя? Или же почему даже сейчас, когда Мэнди пихает тебя локтем, ты все равно думаешь о нем? Наверно она хочет напомнить про визит к психологу, а я бы не стала. Разве кто-то будет разгребать дерьмо в твоей голове, если ты сам к нему даже не притрагиваешься? Знаешь что, заебал! Сил нет. Послушай лучше Мэнди, она уже несколько минут пытается до тебя достучаться. -Йен, так ты пойдёшь сегодня ко мне после психолога? Закажем пиццу, порубимся в приставку? -Да, конечно. -И Липа можешь позвать -Он не сможет. У него свидание, — и заметив потухшие глаза девушки, рыжий дал себе парочку крепких мысленных пощёчин. -Ладно, — из-за кома в горле она больше не смогла произнести ни слова и поспешила выйти из класса.***
Кабинет 224 находился напротив двери, ведущей на школьную лужайку. Здание Чикаги напоминало квадрат с парком в самом центре. Йен не мог не отметить этого. Он всю жизнь находился в этом «квадратном положении», где все углы прямые, а стороны равные. Ничего нового, просто фигура. Просто жизнь. Рыжий вышел из класса и увидел Мэнди в самом центре «квадрата». Она слушала своего брата, который что-то очень эмоционально пытался до неё донести. Размахивая руками и выразительно поднимая брови, Микки не заметил как к ним подошёл Йен. -А он че уши греет? — прошипел брюнет, даже не посмотрев на рыжего. -Микки, захлопнись, Йен только что спас меня и пойдёт сегодня к нам в гости. Так что прояви все своё гостеприимство -Ага бля, а че было то? — брюнет заметно напрягся, он ненавидел, когда обижали его младшую сестру. -Мистер мудак начал смешивать меня с говном, но Йен все уладил. Рыжий зажег сигарету и затянулся. -Йен, ты че делаешь? Мы же в школе, — возмутилась Мэнди и посмотрела на брата, который тоже был в немалом***
Чем ближе они подходили к кабинету психолога, тем медленнее становился их шаг. Йен очень не хотел идти, он итак опаздывал уже на 10 минут и пытался украсть ещё больше времени. Когда они наконец пришли, Мэнди взяла его за руку и повернула к себе. У них была большая разница в росте, но это не смущало девушку. Она запрокинула голову и внимательно посмотрела в глаза напротив — Ты же понимаешь, что если сейчас не пойдёшь, назначат повторный приём. И так будет из раза в раз. Ты не должен этого бояться — Я надеюсь, это первый и последний приём. Ты подождёшь меня здесь? Мэнди кивнула и плюхнулась на мягкий пуфик. А затем Галлагер зашёл в кабинет. В нос ударил знакомый запах, так пахло в больницах, в которые ему приходилось ездить раз в месяц с Фионой, чтобы подобрать нужный рецепт. Но сейчас Фи рядом не было, и от этого становилось ещё неприятнее. Он терпеть не мог дешёвые ароматизаторы со вкусом свежести и уже ненавидел этот кабинет. Плюхнувшись на старый деревянный стул, Йен заметил перед собой женщину сорока лет. Ее платье было покрыто катышками, а волосы собраны в прилизанный хвост. Когда она заговорила, Йен ужаснулся, и я сейчас не про голос. Губы были накрашены розовой помадой с крупными блёстками, которые при каждом ее слове подрагивали. Хотелось умыться или просто закрыться (защититься?). Миссис Гаак начала долгую речь, и Йен на время отключился. Интересно, как там сейчас Мэнди?***
Она сидела в коридоре и рассматривала свои ногти. Но услышав приближающиеся шаги, по привычке выпрямила спину и принялась ждать. Голос показался ей на удивление знакомым, и это ещё больше заинтриговало девушку. Из-за угла вышел Лип с какой-то блондинкой. Она крепко держалась за его плечо, а Мэнди крепко держала себя, чтобы не намотать белые волосы незнакомки на кулак и хорошенько встряхнуть. Лип, заметив девушку, улыбнулся и подошёл ещё ближе — Хэй, Йен там? — Да, — внутри брюнетки все кипело, жуткое желание врезать кудрявому сводило пальцы. Она спрятала руку за спину и внимательно посмотрела на спутницу друга. — Ой, забыл вас познакомить. «Карен. Девушка Липа» — перебила блондинка и ещё крепче обняла своего парня «Мэнди. Подруга Липа» — Милковичи никогда не нуждались в представлении. Кудрявый почувствовал напряжение и заглянув в глаза брюнетки спросил: «Все же хорошо, да?» «Лучше не бывает», — ухмыльнулась Мэнди и поправила волосы. Она сейчас выглядела очень соблазнительно, но наверно не время думать о таком, когда рядом стоит твоя девушка, так ведь, Лип? Галлагер не сводил с неё глаз, а брюнетка лишь смотрела в ответ, прикусывая нижнюю губу. Карен, заметив это, покраснела от ревности и прошипела: «Думаю, за Йена не стоит волноваться. Мы опаздываем в кино. Пошли уже». Она сплела их пальцы и потащила Липа по коридору. «Поговорим в другой раз?» — выкрикнул кудрявый. Мэнди просто кивнула. Она не знала, как просидит следующие 20 минут. Обида переполняла ее, хотя на что, а точнее на кого она злилась? На себя. Абсолютно точно. Когда влюбляешься реже своих одноклассниц, велика вероятность, что огребать будешь за всех. Ладно, она же Милкович. И не с такой хуйней справлялась. Нужно просто выплеснуть эмоции. Интересно, как там сейчас Йен?***
После минутного молчания и внимательного изучения лица Йена (наверно возомнила себя профессионалом, а не выпускником захудалого педа), блестки снова задергались -Давай ты сейчас ответишь на мои вопросы, какой твой любимый цвет? — Какой мой любимый цвет? Как вам поможет мой любимый цвет разобраться с дерьмом во мне? А какой ваш любимый цвет? — Йен разозлился. Какого хуя люди суют свой нос в его дела, в его жизнь, в его ебанную мед.карту? Жалкая клеточная психология будет преследовать вечно. — Хорошо, — выдохнула женщина. — Розовый мой любимый цвет — Кто бы сомневался! — протянул Йен и начал истерично ржать. Но в этот момент в кабинет ворвалась Мэнди. Ее лицо было красное и зареванное. Тушь растеклась по щекам, а сама девушка громко дышала. Внутри Йена все сжалось, и он схватил ее за руку. Но когда брюнетка еле заметно ему подмигнула, рыжий все понял и стал наслаждаться представлением. — Девушка, что с вами случилось? — Он бросил, он бросил меня! А я только хотела познакомить его со своей семьёй! Я его ненавижу! — Кто он? — Мой парень! — прокричала Мэнди, и ее голос сорвался. — Уже мой бывший парень! , — на этих словах она опустила голову на колени и начала***
Когда они наконец подошли к двери, Мэнди резко остановилась, и Йен впечатался в нее своей грудью. От силы удара, могло показаться, что у Йена грудь и в правду больше, хотя, так могло показаться и не от силы удара. И это были не пивные мужские «сисечки», а сплошные подтянутые мышцы. Телосложению Йена завидовало много парней. А трахнуть это «телосложение» мечтало ещё больше. Рыжий уставился на Мэнди, которая нацепила на себя чёрные солнцезащитные очки и просто пошла дальше. Солнце било прямо в глаза, и рыжий сразу понял, кто в их скромной компании ненавидел свет. Мэнди морщила нос и жмурилась даже под очками. На Ее лице можно было заметить парочку веснушек, потому что бледная кожа раскрывала все недостатки. Хотя этими «недостатками» был покрыт каждый сантиметр лица Йена. Его веснушки с каждой минутой становились ещё ярче. А их многочисленности могло позавидовать население Китая. Ладно, не будем преувеличивать. Йен был просто сейчас очень тёплым и солнечным, но от него закрываться не хотелось. Ради такого и ослепнуть не жалко. — Микки забрал машину! Вот говнюк. И когда он только успевает? Ладно, идти все равно не долго. Расскажи мне что-нибудь о себе. — Эм, ну я гей, — почесав затылок произнёс Галлагер. — В смысле ты гей? И на какой хрен я веду тебя к себе домой? — остановилась Мэнди прямо посреди дороги и свела брови в своеобразную дугу. Люди обходили эту парочку, А Йен сейчас просто хотел провалиться под землю. Заметив, как рыжий смутился, Мэнди начала ржать и даже стянула с себя очки. Она подошла к своему другу и, сжав того в объятьях, сказала: «Йен Галлагер, я знаю, что ты гей. Все лучшие парни на этой планете геи. Так что расслабься, дурак». А Йен и правда расслабился, он взял свою подругу за талию и пошагал прочь от школы. Первый учебный день был позади.***
Мэнди болтала без остановки, Йену было приятно, что девушка так доверилась ему. В голосе было заметно, что она долго хранила это в себе. И от одного осознания хотелось подхватить ее на руки. Но когда она замолчала, рыжий не выдержал — Почему ты ничего не спрашиваешь о моей болезни? — Я решила подождать, ты бы сам рассказал, когда посчитал нужным, — от этих слов тепло разлилось по всему телу Галлагера. Люди никогда не говорили ему подобное, каждый засовывал свой нос и пытался узнать как можно больше, не испачкав его. Он доверял Мэнди, а Мэнди доверяла ему. — Дело в том, что я родился с травмой мозга, и чтобы нормально соображать, должен принимать таблетки. Но они полностью отнимают у меня «вчерашние» чувства и приходится каждый день проживать с чистого листа. Я редко запоминаю людей, поэтому завтра уже не вспомню твоё имя. — Йен. Ты сегодня назвал себя бесчувственным, но ведь это не правда. Ты создан для чувств. — Забавно, Лип сказал тоже самое — Мне насрать, что сказал Лип, — она сама не ожидала такого острой реакции, поэтому очень смутилась. — Просто не надо так говорить, хорошо? Не уничтожай себя. А имя мое ты точно запомнишь. Милковичи либо пробивают головы, либо надолго остаются в них. Кстати, многие знают, что ты гей? — Нет, только моя семья и ты. Можешь не говорить об этом никому? Мэнди часто закивала. Йен знал, что его секрет останется между ними. «Только моя семья и ты» — слова стояли будто на повторе. Она чувствовала, как становилась частью чего-то большего. У неё никогда не было нормальной семьи, нормальных друзей, но именно эта «нормальность» восхищала девушку, хотелось кричать, хотелось всем рассказать. Но вдруг отнимут, вдруг уйдёт? Нет, она будет просто тихо шептать, и тогда услышат все.