И я несу возмездие во имя чего попало!

Я — Усаги Цукино, и я несу возмездие во имя Луны. Хм. Я — Усаги Цукино, и я алкоголичка. Хммммм… Я — Усаги Цукино, и это диагноз. Нет, не так.       Я — Усаги Цукино, и какого хрена я Усаги Цукино, я хочу долго бить всем морды, за то, что я Усаги Цукино, и когда вообще все это кончится??? Я в гробу видала этот … Котел, и эту … СейлорКосмос, и … … аниме вообще!!! В небольшом домике в тихом районе Токио маленькая девочка с двумя хвостиками тихо материлась по-русски, сидя на своей кроватке. А где-то в резервном хранилище данных под руинами Лунного Королевства сработало оповещение о том, что Принцесса снова появилась в этом мире.

***

То, что что-то неправильно с моей жизнью, я начала понимать в глубоком детстве. Женщина, которая утверждала, что она моя мамочка, вызывала смутное чувство протеста и непонимания. Мужчина, который говорил, что он мой папка, а я его маленькая дочурка, был каким-то странным и выглядел совсем не так, как должен был выглядеть мой отец. Собственное имя раздражало. Что блин за имя такое — Усаги? Почему меня обозвали кроликом? Я спрашивала. Папа задвинул что-то странное про Лунного Кролика и семейные традиции, я так ничего и не поняла. Слова, которые я старательно выговаривала за «мамой», царапали язык, постоянно отказываясь складываться в нормальные предложения. По мнению логопеда, я плохо выговаривала звук «р», а я душой чувствовала, что в большей части слов он просто не нужен. Со звуком «ш» была та же проблема. А вот с устным счетом у меня было все в порядке. «Папа» умилялся, когда его мелкая дочура множила в уме двухзначные и дробные числа лучше, чем он сам это делает. Правда, проблемы с речью накладывались и здесь, поэтому далеко не всегда можно было понять, что именно я нарешала в этот раз. Детские игрушки меня интересовали слабо, особенно погремушки (они шумели и раздражали). Из всего мешка плюшевых уродцев мной не был презираем ровно один заяц, который выглядел действительно как заяц, а не как результат опытов крышанутого генетика. Зато всякие логические игрушки мне вполне очень даже нравились. Заметив это, родители купили мне кубики с иероглифами, и дело с речью пошло на лад. Еда казалась мне не такой, как надо. Сердце просило чего-то другого, а не вот этого всего. Особенно раздражало, когда мама делала суши. Они были вкусными, но отчего-то бесили. Лапша была неплоха, но в ней чего-то не хватало. В определенный момент я заметила, что мама стала выглядеть по-другому. Больше. Это почему-то одновременно радовало и пугало. Когда мамин живот стал ощутимо выделяться, папа с противным сюсюканьем поведал, что у меня будет братик или сестричка, за которым или которой я буду приглядывать как старшая сестренка. Детское сознание уяснило, что лафа кончилась, и начнутся суровые будни, потому что приглядывать за кем-то — совсем не фонтан. С другой стороны внимание сместится на мелкого, и меня перестанут так уж настойчиво воспитывать, что было бы совсем неплохо. Имя выбирали долго и старательно. Половина вариантов после одного из осмотров отпала, так как стали ждать мальчика. Папа стал более беспокойным и истеричным. Мама говорила, что когда она меня носила, он таким не был. Однажды маме стало плохо, и папа совсем уж заметался, а потом мы всей гурьбой поехали в больницу. Папу пришлось успокаивать самой. Странное, должно быть, было зрелище: маленькая девочка гладит рыдающего отца и говорит, что все будет в порядке, и что все будут живы и здоровы. Папуля даже почти успокоился, но тут его потянуло на свершения. Так и не получилось отговорить его идти искать цветы. Хорошо, что рядом с больницей был цветочный, так что весь поход занял не более получаса. Явились мы как раз вовремя — мама успешно родила мне братика. Я решила поверить на слово, потому что в укутанном свертке даже человек с трудом угадывался. Пока папа сюсюкался с мамой и новорожденным, я стояла рядом с букетиком алых роз и надеялась, что не придется делиться комнатой с братом. Нет, ну сколько можно трещать? Похоже, у братца Шинго (папенька сходу отверг выбранное заранее имя якобы потому, что оно не подходит, и тут же придумал новое) прямо сейчас планируется судьба на десятилетия вперед. Папуля уже дошел в своих мечтах до частной школы в центре Токио, где у него работает знакомый по университету. Слушать весь этот поток сознания у меня не было никакого желания. Моего ухода никто не заметил. Пока я брела по коридору и заглядывала в палаты, на меня никто особо не обращал внимания. Кругом были дети, большинство были печальными. Грустно, наверное, лежать в больнице, особенно с какими-нибудь травмами. На полпути к окну я вдруг поняла, что странное чувство узнавания меня тянет к последней двери. Довольно необычно, ведь я тут явно первый раз. Чувство было сродни тем мыслям, которые иногда всплывали во мне в той или иной ситуации. И было предчувствие. Тихий плач я услышала уже из коридора. На кровати в палате сидел мальчик чуть старше меня с замотанной головой и очень горько рыдал, притом очень заразительно. — Эй, привет, что случилось? — спросила я, чувствуя, что надо что-то делать. — Сегодня навсегда уходит мой друг, а я ничего не могу сделать! — прямо сразу ответил мальчик, совершенно не собираясь прекращать слезоразлив. Навсегда уходит? Помирает что ли? Ну так бы и говорил тогда. Надо отвлечь. Отвлечь… О, цветы! — Держи, — говорю и протягиваю розочку. — Я сегодня стала сестренкой. Порадуйся вместе со мной! Похоже, подействовало. Плакать мальчику расхотелось. Может, теперь нормально поговорим?.. — Спасибо! — вдруг воодушевленно воскликнул он, забрал цветок и умчался куда-то. Странный какой-то. Ни тебе здрасьте, ни до свидания. Ну и ладно. Вот и предчувствие улетучилось куда-то. Моего отсутствия вообще никто не заметил. Даже как-то обидно было первые 5 секунд. А потом я расслышала планы насчет Токийского университета и юриспруденции. Папенька жжет. Видимо, медсестрам тоже надоело до чертиков все это слушать, так что нас мягко выпроводили из палаты, наказав возвращаться через два дня — маму с ребенком забирать. Прямо даже не знаю, что я буду делать с нервным папой одна. Ну да ладно, прорвемся. Букет оставила маме, задумалась, четное число цветов или нет, я же одну розочку отдала, но вроде никто не возмущается и не охает, значит, все в порядке. Дома папа подуспокоился, плюс начал звонить всем друзьям, родственникам, коллегам и знакомым и отчитываться о проделанной работе. Напоминать про ужин пришлось очень настоятельно и несколько раз. Если бы мама не оставила еду в холодильнике, смерть бы нам пришла лютая. День получился все-таки довольно длинным, поэтому спать мы улеглись рано. И вот тут-то все и началось. Сначала мне снилось что-то расплывчатое и непонятное, но потом вдруг будто чья-то невидимая рука смахнула пыль с моего сна, и я оказалась посреди огромного водоворота света. В него то ныряли целые звезды и скопления, то вырывались новые, водоворот будто дышал. И что-то мне это напоминало… — Здравствуй. Я развернулась и увидела перед собой призрачного вида прекрасную женщину. Её платье, туфли и плащ были белоснежными и изредка мерцали в окружающем сиянии. В руках она держала длинный тонкий посох с фигурным навершием, а серебристые волосы убраны в два хвоста, скрученые в оданго. И что-то мне это напомнило… Кого же… И парные заколки в виде трех шариков на голове… И белое сейлор-фуку… И брошь как у… Да ладно?! ДА ЛАДНО??? — Я СейлорКосмос, — с легкой улыбкой представилась женщина. — Ты могла знать меня в своем мире как СейлорМун. Шок — это по-нашему. Вот так просто напротив меня завис придуманный персонаж из самого знаменитого махо-сёдзё «Сейлормун». Точнее её финальная форма СейлорКосмос, про которую я знала благодаря подруге-косплейщице Вике. Вике очень шла белая униформа и белый парик, на местном комиконе с ней особенно охотно фотографировались… Минуточку. А почему я здесь? И почему я могу посчитать, сколько раз Вика надевала костюм СейлорКосмос на вечеринки, но не помню, как звали меня и моих родителей? И почему оригинальная СейлорКосмос вот она передо мной, а меня саму её родители зовут Усаги?! Почему я здесь, а не дома?! Я запуталась. Это все мне снится. Ха-ха. Разбудите меня, будьте так любезны. Что за нахер?.. — Я вижу, ты немного растеряна, — констатировала бывшая Сейлормун. — Все дело в том, что мы находимся в Звёздном котле. Я прожила очень долгую жизнь на Земле, и когда все мои друзья и родные стали лишь далекими воспоминаниями, а сражения потеряли всякий смысл, я вернулась сюда. Это особое место. Здесь умирают и рождаются не только звезды и планеты. Если нырнуть глубже, то здесь ветвятся вероятности и реальности. Я вижу рождение, развитие и смерть сотен и тысяч миров, но не вмешиваюсь в их жизнь. Из-за моего исчезновения из одного из миров и преобладания Хаоса целая ветвь может сильно пострадать, поэтому я призвала свободную чистую душу из одной из корневых ветвей, чтобы она смогла поддержать умирающую ветвь. Теперь в твоих силах стать новой Сейлормун и спасти целый ряд вселенных. Так. Таааак… Я с ног до головы Избранная, и что-то мне это не нравится. Помнится, у настоящей Усаги было время пожить в свободное от махачей время, но не так чтобы очень много, особенно когда наступал конец очередного сезона. Помирать и оживать кучу раз мне тоже не хочется. И пусть кто угодно другой будет прыгать от счастья, что попал в любимое аниме, а мне вот что-то больше поплакать охота. И вдруг я тут накосячу? Земля же или будет захвачена, или уничтожена, или и то, и другое вместе! И многое у Сейлормун получалось только благодаря её наивности и доброте. Можно сказать, выезжала на везении. У меня так не получится! Может, душа у меня и чистая, но сомнительно мне, что её чистоты хватит на то, чтобы вложить достаточно силы в противостояниях с осколками Хаоса! — А можно вернуть меня обратно? — решила уточнить я. Да понятно уже все, что нельзя. — Увы, нет. Путь назад для тебя закрыт. Ты теперь часть нового мира из моей ветви. — Но… Я же не справлюсь! Это сидя перед экраном можно воображать, что вот если бы я попала на место Банни, да я бы там ух! У меня бы все строем ходили, а демоны рассыпались бы в пыль только от самого вида моей неземной крутости! Только по эту сторону, особенно на фоне гигантской звездной колыбели, слабо в такое верилось. Да, я могу кое-что сделать, чтобы не выглядеть совсем уж дурой, но истинную Сейлормун из меня это не слепит.  — Я — это не ты! Я совсем другая, и там, где ты с легкостью побеждала, я с треском проиграю! Я не настоящая! Может, больше похоже на истерику, но это же правда! Как же она не понимает?.. — Ты — настоящая. Да, ты другая. Но ты справишься не хуже. Я вижу ядро твоей души. Ты сможешь найти новое оригинальное решение там, где мне приходилось превозмогать голой силой, терять воспоминания и подруг. Просто больше верь в себя. Усаги. СейлорКосмос тепло улыбалась мне, а я хлопала глазами и не знала, как ещё объяснить, что ничего не получится. — Просто будь собой. Ты сама не подозреваешь о том, на что способна. Просто поверь. Она вдруг оказалась совсем рядом со мной и взяла мое лицо в ладони. Э, фемслеш? А как же Мамору? А как же прынц в изгнании из будущего, как его там? А как же Сэечка?! — Живи, новая Усаги, — торжественно сказала СейлорКосмос и запечатлела на моем лбу легкий поцелуй. И меня рывком вынесло из середины Звёздного Котла прямо в реальный мир в мою комнату. — Ни хрена себе сходила за хлебушком, — вырвалось у меня. Мне явно было о чем подумать.