И я несу возмездие во имя чего попало!

Посмотрела я в воскресенье на убитого морально папеньку да и решила оставить его в покое хотя бы на недельку. Он был рад, когда я сказала, что в храм поедем через выходные (так уж и быть, жалкий смертный, цени мою доброту необыкновенную). Остаток дня в воскресенье он торчал перед телевизором, ржал над тупейшими ток-шоу и тетешкал Шинго с неистребимой энергией. Братец впервые заснул без колыбельной. Вот она, роль отца в воспитании ребёнка. Две недели пролетели просто стремительно, и я без понятия, чем таким я занималась. Ну, вообще мама начала учить меня готовить. Я подумала, что раз я так люблю поесть, то рационально будет уметь себе сварганить что-нибудь вкусненькое. Но японская кухня убивала. Тяжело было лепить рисовые лепешки моими мелкими ручками, но я как-то справилась. Даже никто не отравился после дегустации, удивительно. С лапшой меня мама страховала. Вот и правильно. Все при деле. Словила себя на мысли, что не хватает общения. Видимо, детская психика влияет на меня ещё сильнее, чем я думала. Проблема была в том, что с такими же мелкими мне неинтересно, а дети постарше будут воротить носы от меня — я же малявка. Оставалось надеяться, что хотя бы Рей сможет быть мне нормальной подругой, пусть даже она ещё маленькая. По соседству детей было мало, хотя вроде как нормальный район для семей. На нашей улице вообще половина домов стояла пустой — без понятия, почему. То ли не выкуплены, то ли являются инвестицией в недвижимость. Пара мальчиков на соседней улице не вызывали никакого желания с ними водиться — я как-то в окно наблюдала их вопли, когда они дрались на палках, пробегая по дороге. Ужас же сплошной: оружие не сбалансировано, удар не поставлен, приёмы не соблюдены… Так говорю, как будто сама в курсе, с какой стороны за меч браться, хех. Ещё под впечатлением от настоящей японской усадьбы стала доставать маму вопросами про древние традиции. Она мне порассказывала про духов предков и простейшие обереги. И про фен-шуй. Жаль книги никакой не оказалось в наличии, а то у меня было бы всё ваще по фен-шую, ага. Ранний подъём в следующее воскресенье совершенно не омрачил моё настроение. Я же наконец еду учиться делать фокусы-покусы и всякие колдунства, так что мелкие неурядицы вроде трудного подъёма меня не смущали. Лестница вот смутила чуть-чуть. Но она тоже заканчивается, факт. А вот начинающаяся жара заставила побеспокоиться о воде. Но папка молодец — папка затарился бутылочкой минералки. Люблю его. Встречала нас Миса Хино всё в том же костюме. Я выдержала церемониал с поклонами и беседой о погоде, как порядочная девочка. Взрослые трещат — дети не верещат, хех. — Мы ждали вас раньше, — отметила жрица, посмотрев на меня. — Возникли семейные проблемы, — пожимаю плечами. На гневно-вопросительный взгляд отца выстраиваю бровями «Шо такоэ? Я шота не то сказала?» Он закатывает глаза, но молчит. То-то. — Но уже всё в порядке. Теперь я в вашем распоряжении. Может, не стоило выдавать такую недетскую фразу в конце? А, плевать, я и так в прошлый раз спалилась. Даже особо никто не заметил. Миса проводила нас к настоятелю в деловую часть храма — здесь тоже велось хозяйство, и помещение для работы с документами тоже было в наличии. Внутренние коридоры в традиционном японском стиле после усадьбы Цукино совершенно не впечатляли, а в других подобного рода местах я и не была. Дедушка Рей сидел за низким столиком в своём кабинете и выписывал свои автографы на документах. Он был совсем не похож на себя мультяшного. Пусть он и был таким же малорослым, каким запомнился в аниме, но вёл себя не в пример серьёзнее. Возможно, присутствие дочери влияло на него благотворно, или же он просто не видел ни одной симпатичной молоденькой девушки, к которой можно было бы клеиться, вот и не выделывался. В общем, выглядел он совсем как натуральный настоятель не самого занюханного храма Токио. Когда дедушка глянул мне в глаза, у меня что-то предупреждающе тренькнуло где-то в районе сердца. Хм. Не предчувствие, но что-то к нему близкое. Довольно странно. Он же не сейлор-воин. С чего такая реакция моей чуйки? — Дочь передала мне ваше желание обучаться в нашем храме, — степенно начал говорить настоятель. — Но я должен заметить, что после вашего визита к нам зачастили странные гости, которые задавали много вопросов. Я посмотрела на отца. Он сначала застыл в непонимании, а потом кивнул головой и одними губами проговорил одно слово — «бабушка». Какие у нас охренительные родственные связи — общаемся уже без слов свободно. Так, глядишь, и на телепатию перейдём. — Вмешиваться она не собиралась, как же, — буркнула я. — Я уверен, что ничего плохого эти гости не хотели, — успокаивающе заметил папа, делая странные пассы руками, будто утихомиривая настоятеля. Вот ещё вылезло. Вроде только чесать затылок отучила. Эта его дурацкая жестикуляция… — Возможно, они зайдут ещё пару раз. Моя мать любит держать всё под контролем. Монах даже улыбнулся, но сделал это довольно натянуто. Как видно, «странные люди» были не слишком-то вежливы. Как бы попенять бабуленьке, что она неправа? — Так вы согласны меня обучать? — влезла я, когда пауза затянулась. Эти все расшаркивания взрослых иногда просто бесят. А этикет вообще демоны придумали, чтобы смертные страдали ещё больше. — Я медитировал в святилище… — после ещё одной невыносимо долгой паузы выдал дедушка. Кстати, а как его вообще зовут? — И мне было видение, что грядут смутные времена. Тёмные времена. Но путь к Свету сможет указать только Лунное Дитя. Этот пафосный мужик вообще не похож на себя самого из аниме. Этот взгляд как бы внутрь себя был довольно пугающим. Будто он уже рассмотрел своё будущее, понял, что ничего хорошего его там не ждёт, и пытается смириться. Всё будет хорошо, дед… Честное слово… — Моя дочь проводит тебя к священному зеркалу и объяснит, что делать, — очнулся вдруг настоятель, давая понять, что он с ног до головы занят, и беседа окончена.

***

Я смотрю на зеркало. Зеркало смотрит на меня. Искра, буря, безумие? Болтов тачка. Реакция отсутствует. Казалось бы, если священный предмет, то должен как-то соответствующе выглядеть. Но нет. Просто зеркало странноватой формы, в простой оправе, потёртое и поцарапанное к тому же. И мутное. И краешек отбит. Плохая примета, между прочим. Что в нём вообще можно увидеть? Рожу свою перекособоченную, вот что. Мне было сказано сидеть здесь рядом с Рей, смотреть в своё отражение и ни о чём не думать. Если вкратце. Там была ещё какая-то муть, но я ничего не запомнила. Нормальной инструкции у них не оказалось. Недоработочка. В голову постоянно лезут посторонние мысли, но я держусь. Думала, хотя бы тут медитировать научат. Щазззз. «Освободи разум от оков…» Охренеть, как понятно всё. Прямо-таки чувствую, как он освобождается сейчас. Разум мой. Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи… А вот интересно, а действуют исконно русские заклы на японские старинные зеркала? Что-то не очень, как я погляжу. Я продолжаю всматриваться в кривоватую поверхность. Что тут взрослая Рей в каноне видеть могла? Ну в принципе, ничего. У неё предчувствия, кажется, только были. А у меня и предчувствия не получаются. Хотя… Да нет, показалось. Нет, не показалось. Я вижу продолговатое светящееся пятно. Очень подозрительно. Стараюсь не шевелиться, чтобы не отвлекать сидящую рядом начинающую жрицу, но напряжённо вглядываюсь снова и снова. Да, вот я вижу светящееся пятно. Одну штуку. Через несколько минут, когда глаза заслезились, я моргнула, но пятно не пропало. Более того, изображение стало чуть чётче. Пятно стало походить на светящуюся иглу. Это мне намёк не трогать веретено? Чтобы не получилось, как со Спящей Красавицей? Эти блин священные предметы! Написать внятно нельзя что ли?! Вдруг зеркало будто напрыгнуло на меня. Не успела я испугаться, как осознала, что я проскочила сквозь его поверхность, и теперь стало понятно, что сияющий треугольник — это Токийская телебашня. Хм. Да, было там что-то в каноне с ней, даже не просто что-то, а любимая серия Вики, но рановато как-то мне такое показывают. Я смотрела на телебашню, на Токио вокруг. Город сиял, башня проблескивала огнями, но людей видно не было. Страшновато всё же быть единственным живым существом в целом многомиллионном городе. Я вот по своему опыту говорю. В руках у меня, оказывается, что-то есть. Поднимаю это что-то к глазам и понимаю, что это какой-то жезл. Очень знакомый, с красным клювом и крыльями. Не могу, правда, вспомнить, где я его видела раньше. А одета я в дурацкий костюм, плащ и шапку, которая норовит сползти на глаза. Нипанятна. Что-то замельтешило перед моим лицом. Смотрю вперед и вижу странное мелкое недоразумение — крылатого плюшевого медведя с длинным хвостом. Кого-то он мне напоминает… Нет, не помню. А зря, наверное. — Ты не Сакура, — говорит существо противным голоском. И хмурит плюшевый лоб. Странное чудо природы. — Нет, не Сакура, — говорю. Капитан Очевидность на страже любви и справедливости! И тут эта хреновина натурально окукливается в свои крылья. Они вроде поменьше были, нет? И плюшевого медведя, кажется, придумывали как копию обычного медведя? Как же он может окукливаться в кокон, будто бабочка какая? Эволюция заламывает руки и идёт нервно курить за угол. Спустя пару секунд кокон раскрылся, ударив в стороны яркими лучами света, а прямо на меня изнутри выскочила громадная оскаленная башка тигра, который рявкнул: — Ну и проваливай в своё собственное аниме, раз не Сакура!!! От испуга я упала назад, выставив вперёд руки вместе с жезлом. И проснулась. Это что за хрень вообще была только что?! Я-то уже испугалась, что стала выпадать из своей новой реальности. Второй переход между вселенными — это перебор! А тут сон... Теперь-то я вспомнила, откуда был жезл, и что за тигр. И вот что. Если в этой вселенной есть или будет студия Кламп, и если они снимут «Ловец карт Сакура», я плюну в морду любому, кто скажет, что Кероберос — лапочка. Эта жуткая зверюга меня чуть насмерть не поубивала! — Ты начала храпеть, — заметил бесстрастный голос Рей слева. — Ничего подобного, — автоматически огрызнулась я, понимая, что позорно заснула. Блин. Сердце быстро колотилось, судя по ощущениям, где-то в горле. Нефиговое эхо по организму, должно быть. — А вот и начала, — продолжила гнуть своё Рей. — А вот и нет! — А вот и да! Мы уже сидели друг напротив друга на полу и самозабвенно спорили. Блинский блин, как же клёво… Прямо недостаток споров в крови нарисовался. Пофиг, что сознание взрослое. Нужно взять от жизни все печеньки! — Нет! — Да! — Нет! — Да! Разумные (ну как разумные… словесные) аргументы закончились, и мне захотелось стукнуть эту наглую малявку, которая была свидетелем моего провала. Ну и просто подраться захотелось. Я принцесса — мне всё можно, даже драться. Пихаю Рей в плечо. Она меня тоже. Толкаю обеими руками. И она меня. Муха-повторуха. Никакой фантазии! А нет, есть ещё дух войны в крови у принцессы Марса! Кстати, она же тоже принцесса, и значит, что ей тоже всё можно! Ура! Осталось донести это до взрослых. Мы перекатываемся по полу, пыхтим и пытаемся своими маленькими ручками ударить побольнее. Получается хреново, но зато веселуха! Начинаю хохотать. Рей через пару секунд тоже. Валяемся на полу и ржём. — Рэй-тян?! Усаги-тян?! Упс. Миса-сан. Неловко получилось. — Это не мы, — быстро говорю, пытаясь выгадать пару секунд, чтобы придумать отмазки дальше. И потихоньку бросаю пучок чёрных волос, за который собиралась оттягать соперницу, если она нарушит перемирие. Нас недрогнувшими руками извлекли из комнаты и проволокли к концу коридора. — Категорически запрещено шуметь и драться в святилище!!! — шипящим шёпотом прорычала мама Рэй. Хино-сан страааашная. — А почему? — гулять так гулять. Я всё зафейлила, скорее всего, меня больше сюда не пустят, но бесшабашное шило играло в попе и толкало на наглость. Меня несло снова. — Потому что это святилище! — рявкнула жрица так, что маленькая Рэй вздрогнула и собралась реветь. Ой, не надо плакать. Не-не-не. Шило, выручай! — Ну так мы же его немножко почистили от застойной энергии. Там как-то сонно было, и настройки из-за искривлённых потоков энергии постоянно сбивались, мне вот соседняя ветка реальности причудилась, там ещё тигры умеют как бабочки закукливаться, и Токийская башня ещё, и людей нет, а я всего лишь хотела папе счёт завтрашней игры по футболу глянуть… Что я несу? Боги, что за бред??? Хотя слушают меня с открытым ртом обе Хино. Ну ещё бы. Такую псевдоинтеллектуальную чушню с серьёзным видом втирать — это талант нужен. Если с менеджментом не срастётся — пойду в гадалки. Удачливые шарлатанки десятилетиями на хлебушек с маслицем успешно зарабатывают, а я что, хуже что ли? «Марс в вашей натальной карте в квадратуре к Меркурию, который в свою очередь ретрограден, и находится в падении в Рыбах, что значит, что вы жалкий ламер, и перебить винду на маке у вас не получится, даже если винда с третьим сервис-паком и вшитыми дровами». Хех! Я уже предвижу славу великого экстрасенса! — Давайте, мы вернёмся, и вы сами посмотрите, Хино-сенсей? — умильно улыбаюсь и заглядываю растерявшей всю свою ярость женщине в глаза. И мы правда разворачиваемся и топаем назад в святилище. Зачем я усугубляю? Ведь я же точно знаю, что ничего не делала, просто заснула. Без понятия, что происходит. Я же была такой милой порядочной девочкой. Откуда из меня полез весь этот авантюризм? Мне нужна окклюменция… Ах, ну да, я же не в той вселенной снова. Шьёрт побьери. Застряли мы уже на пороге. Миса медленно обвела взглядом помещение, каждый его уголок, даже принюхалась, если мне не почудилось. — Зеркало… — вдруг выдохнула она. — Это не мы, — на этот раз говорим хором вместе с Рэй. А она быстро схватывает! — Оно обновилось… Э… Что? Ранее страшненькое изделие средневекового криворукого стекольщика стало на вид новым и сверкающим. Цвет оправы стал более ярким и приблизился по оттенку к благородной бронзе. Сама поверхность стала идеально ровной. Скол исчез, будто его не было. — Ой? — широко ухмыляюсь я, глядя снизу вверх на ошалевшую жрицу. «Да ладно? Да как так-то?!!» — лихорадочно размышляю я, где-то в глубинах мозга, чтобы наружу не прорвалось. — Кхм. Пожалуй… мне нужно сообщить отцу о случившемся, — отмерла наконец Миса. — Мы будем ждать тебя в гости снова, Усаги-тян. — Хорошо! — Но в святилище больше не дерись. — Ладно! Срываюсь бегом во двор, где меня ждёт папа. Пора валить, а то ещё расскажут ему собственную версию событий, буду битая, а отмахаться не смогу — на борьбу меня всё ещё не отвели. Хитрые взрослые против моего вознесения, но я буду терпелива и коварна!