***
Это действительно продолжалось долго, чуть ли не целых две недели. Чимин думал, что точно сойдёт с ума за это время, ибо боль, казалось, стала его вторым «я». Уже и повязку сняли, и аппетит какой-никакой вернулся, оповещая о выздоровлении, но она по-прежнему будила его посреди ночи, заставляя корчиться на кровати и тихо скулить, пока Чонгук бегает за водой, чтобы было чем запить горькие таблетки. Мало того, Чимин теперь не мог спать на правом боку, как привык. Каждый раз приходилось отворачиваться от Чонгука, и от этого он чувствовал себя виноватым. Но Чонгук не обращал на это никакого внимания, лишь тихонько выцеловывал лопатки Чимина, поднимаясь выше, к плечам и шее, успокаивая его таким образом и даруя неповторимое ощущение защищённости. В итоге, Пак даже не знал, что ему больше помогает — таблетки или же Чон. И такое повторялось каждую ночь. Однако к концу второй недели, когда это всё уже опостылело настолько, что хотелось выть, внезапно стало намного легче, и постепенно Чим начал отходить от постоянного приёма медикаментов, что не могло не радовать. Прогнозы врачей тоже были положительными, а через пару недель была назначена первая консультация с речевым процессором — прибором, который позволил бы Чимину слышать. Чонгук, естественно, вызвался сопроводить Пака на столь важное и значимое мероприятие, даже отгул на работе взял. «Итак, сейчас я продемонстрирую Вам, как следует надевать речевой процессор. Это прибор, состоящий из системы фильтров, которые преобразуют звуки, попадающие в микрофон, в электронные сигналы. Их-то Ваш мозг и воспринимает», — прожестикулировал врач на стандартном языке жестов, показывая Чимину маленький приборчик, который должен крепиться к его уху и голове. — «Снимать и надевать его желательно каждый день, но первое время будьте осторожны, особо не напрягайтесь. Мы будем контролировать Вашу реабилитацию, поэтому, пожалуйста, не пропускайте занятия и, несмотря на всё желание поскорее восстановиться, постарайтесь не переусердствовать. В процессе реабилитации главное — терпение и последовательность, особенно, когда дело касается мозга", — предупредил мужчина. — "Вы же не будете прыгать на ноге с гипсом". Чимин хохотнул. Хоть доктор был полон оптимизма. "Вот и здесь та же история", — мужчина принялся осторожно прикреплять прибор к голове Пака, параллельно показывая, что и как следует делать. Чонгук, хоть ничего не понимал в их разговоре, стоял спокойно у двери и тоже внимательно следил за действиями врача, чтобы, если что, Чимину помогать. "Ну, вот и всё. Первое время Вы вряд ли что-то будете разбирать, но потом мозг привыкнет, и станет лучше. Сможете различать какие-то частоты уже совсем скоро. Музыка — следом, но с ней лучше осторожнее, много не слушайте, потому что грузит голову. Голоса и речь — самое сложное, поэтому, чтобы их разбирать, потребуется время и практика. Не исключено, что голоса людей, с которыми Вы общались до потери слуха, Вы услышите раньше других, просто потому, что мозг их вспомнит и произведёт ассоциацию. А для того, чтобы услышать тех, с кем Вы познакомились недавно, или же чтобы, например, смотреть фильмы, придётся попотеть. Поэтому, ещё раз предупреждаю, что важно ходить на все проверки и занятия". Чимин снова кивнул, после чего врач нажал на кнопку, настраивая прибор. Он нахмурился, прищурившись. Он что-то услышал, но что-то настолько непонятное и неопределённое, что объяснить было невозможно. Как волны или нечёткие вибрации. В любом случае, на естественные звуки это мало было похоже. "Сейчас мы проведём первые измерения, а потом можете идти домой и отдыхать. Прописываю Вам те же таблетки на случай, если боли вернутся". В скором времени, завершив все контрольные проверки и записав что-то в медкарту, врач пожелал удачи и выздоровления и удалился, оставляя парней наедине. "Что-нибудь слышишь?" — немного помедлив, вывел Чонгук, осторожно присаживаясь рядом с Чимином на кушетку. Пак многого не ожидал от этой операции, честно. И сейчас, ощущая — именно ощущая на каком-то подсознательном уровне, не слыша — слабые вибрации, Чимин устало потер глаза и вздохнул, помотав головой. — Совсем ничего? — Чонгук попробовал произнести это как можно чётче и громче, параллельно набирая жестами те же слова, взволнованно всматриваясь в потемневшие радужки Чимина. Чимину не хотелось расстраивать его, но он и правда понимал сказанное лишь по жестам. Он вновь тяжело вздохнул. — Словно я нахожусь на самом дне океана. Знаешь, похоже скорее на вибрации. Я не слышу твой голос, прости. Чонгук подсел ближе и, улыбнувшись, легонько поцеловал Чимина в выбритый висок. "Наверное, надо действительно просто немного подождать. Врач знает, о чём говорит", — добавил он. Чимин кивнул и криво улыбнулся. Он уже ни во что не верил. На личном приёме до операции ему сказали, что вполне может статься так, что он вовсе не услышит после такого длительного пребывания в полнейшей тишине. Но спасибо Тэхёну, Пак продолжал все эти годы разговаривать, поэтому шансы вернуться к прежней жизни возрастали, потому что речь играла важнейшую роль в восстановлении. Чимин об этих рисках Чонгуку не сказал. Не хотел заставлять его переживать ещё по одному поводу. "Я буду говорить с тобой. Если что-то изменится, дай мне знать, ладно?", — Чонгук игриво взъерошил чёрные волосы, пытаясь подбодрить Пака. Хотя у самого на душе кошки скреблись. Казалось, Чимин совсем потерял надежду и что-то недоговаривает. — Пойдём домой, — тихо произнёс Чим. — Пойдём, — согласился Чонгук и, забрав пакет со всем, чем снабдил их доктор (коробка от речевого процессора и различные инструкции), взял Пака под руку и повёл прочь из светло-серого здания, пропитанного противным запахом лекарств. Последующие недели казались Чимину сущим Адом, поскольку вернулись жуткие головные боли. Они словно преследовали Пака, возвращаясь бумерангом раз за разом, когда переставали действовать таблетки. Ужасно хотелось выдрать из-под кожи всё инородное, чтобы хоть как-то приглушить эту боль. Но Чонгук не давал — находился всё время рядом, поддерживал и не позволял думать об этом позорном побеге. Временами Чимин не понимал, что больнее — пульсирующие виски, отдающиеся тянущими разрядами в ухо, или же волнение и начавшаяся бессонница Чонгука. Младший, казалось, переживал в разы сильнее, будто всё происходило с ним, а не с Паком. Эмпат чёртов, ругался про себя он. Чимин даже несколько раз порывался остаться на ночь в гостиной, чтобы Чонгук смог хоть немного расслабиться и поспать. Но знаете, что делал младший? Правильно, обнаружив пропажу на кровати в спальне, он шёл в гостиную, сгребал брыкающегося и протестующего Чимина в охапку и нёс к себе. Мол, спать не может без него. Чимину оставалось только дуться: ведь и с ним Чонгук спал плохо, но тот на всё паковское сопротивление не обращал никакого внимания. Различные измерения показывали положительную динамику реабилитации, но толку-то от них, если Чимин по-прежнему не мог даже голоса различать? Точнее, как не мог. Только низкие частоты и голос Тэ, и то какие-то отдельные слова. Чонгук, правда, не терял надежды и действительно разговаривал с ним, одновременно добавляя и язык жестов. Но Чимин упорно смотрел только на руки. А когда Чон пытался его окликнуть дома, даже специально стоя с той стороны, где находился имплант, все его надежды разбивались об полнейшее отсутствие реакции. Первые две недели показались обоим ещё более жуткими, чем послеоперационные. Однако где-то на середине третьей стало заметно лучше: боли поутихли, и Чим всё реже прибегал к принятию обезболивающего. Тогда Чонгук припомнил слова врача о реабилитации: когда станет легче, это будет означать, что мозг постепенно приспосабливается, и можно попробовать что-то новое. — Давай попробуем послушать музыку, м? — предложил Чонгук, заметив, что Паку действительно стало получше. Был вечер среды, и парни сидели в гостиной перед телевизором, уютно укутавшись в плед. Брюнет лишь кивнул, поджав губы, и Чон тут же выключил телик, вытащил телефон из кармана и нашёл песню, мелодия которой на низких частотах была наиболее чётко выраженной. Включив её и увеличив громкость до максимума, Чонгук передал смартфон Чимину. Наверное, эта реакция станет его любимой. Пак широко распахнул глаза, сжимая в руках телефон, и уставился на Чонгука. — Это... — он склонил голову вправо и прикрыл глаза, словно чтобы лучше расслышать. А потом начал тихонько постукивать пальцами по бамперу телефона в такт. — Это не "Дискаларейшн"? Очень похоже по ритму. Сердце Чонгука пропустило удар. Парень тут же сел на пол прямо перед замершим в шоке Чимином и, обхватив его ноги, уставился на Пака снизу вверх глазами, в которых, кажется, зарождались новые галактики. — Ты слышишь? Вопрос Чонгука Пак не расслышал, но энергично закивал, догадавшись о его содержании, и улыбнулся. — Не думал, что когда-нибудь услышу эту песню снова. Такой звук... странный. Немного неестественный. И я не слышу верхние ноты совсем, хотя знаю — они там есть. Но нижние слышу, Чонгук! Я слышу их! — почти запищал от радости Чимин и, откинув телефон с играющей мелодией куда-то в сторону, набросился на Чона, повалив того на пол, отчего-то весело хохоча. А может, и нервно. Чонгук, широко улыбнувшись, запустил пятерню в густые чёрные волосы и, притянув Пака к себе, осторожно поцеловал. Чон целовал с облегчением, с внезапно навалившейся усталостью, будто наконец с его плеч убрали тяжелый груз. Чимин же весь был переполнен яркими эмоциями. Не зная, куда бы их выплеснуть, парень оторвался от покусанных губ младшего и принялся покрывать его лицо короткими лёгкими поцелуями, отчего последний смешно морщился и, в конце концов, захохотал. — Я люблю тебя, — шепнул Чимин, удобно улёгшись на Чонгуке. — Я постараюсь тебя услышать, правда. Я постараюсь, — Пак обнял младшего, крепко прижавшись к нему. В груди Чонгука снова расцвела надежда.***
Но время шло, а ожидаемых изменений как таковых всё ещё не было. Чимин по-прежнему общался с Тэ, начал разбирать то, что говорит Намджун, с которым в последнее время наладилось общение, и слышал голос Юнги. Слышал, но вот понять смысл фраз не мог (Чонгук всё шутил, что у него просто манера речи такая, что и человек с самым острым слухом не сразу его разобрать может). Сокджин, Хосок и Чонгук же оставались загадкой. Хосок был слишком экспрессивен, его интонации часто скакали то вверх, то вниз, усложняя задачу. Сокджин говорил слишком быстро. А Чонгук… видимо, Чимин слишком хотел его услышать. Чрезмерные усилия, как и предупреждал док, ни к чему не приводили. Это выводило Чимина из себя. — Тэ, почему я нормально слышу только тебя? — в который раз сокрушался Чимин, сидя за столом и болтая ложкой в кружке чая. Чонгук был на работе, поэтому Пак пригласил Тэхёна к себе, чтобы попрактиковаться (и заодно поныть, ведь никто не мог понять и простить его так же, как лучший друг). — Возможно, ты просто ко мне привык и на подсознании вспоминаешь мой голос? Тебе же врач говорил, что будет проще вспомнить, чем создать образ с нуля, так? Не переживай, думаю, скоро всё восстановится. Результаты же хорошие! — Тэхён, как и Чонгук, продолжал дополнять свои слова жестами, поскольку Чимин, пусть и понимал его, по-прежнему не воспринимал длинные предложения. Порой слова сами собой вылетали из середины фразы. — Чонгук-и каждый раз смотрит на меня с такой надеждой. Но я слышу только какие-то отголоски. Даже не понимаю, какого тембра у него голос, — заныл Чим, тяжело вздохнув. — Наверное, всё ещё потому, что у него голос выше, чем у меня. Поэтому сложно приспособиться. — Но ведь два месяца прошло, Тэ! — Чимин устало бухнулся на стол и улёгся на левую руку, подняв взгляд на друга. — Я же занимаюсь каждый грёбаный день! Изменений словно вообще никаких. — А как ты стал слышать меня? — Да просто... как-то... я даже сам не понял, — замялся Чимин, напрягая память и понимая, что и правда не может выудить из неё конкретный момент, когда снова услышал Тэхёна. — Может, и тут тоже так? — предположил Ким, допивая чай. — Я честно не знаю. — Не переживай раньше времени. Может, для этого нужно подождать второй операции, Чим. — А подождёт ли Чонгук? — вздохнул Пак. — Он уже и так намучился со мной. — Подождёт, никуда он не денется. Прости, я пойду. У меня скоро смена, — Тэ поджал губы, глянув на часы и извиняясь. — Главное не нервничай лишний раз. — Поднявшись с места, Тэхён взлохматил волосы Пака и направился на выход. На пороге уже Тэхён столкнулся с Чонгуком, вернувшимся с работы с пакетами в руках — в супермаркет заходил, по-видимому. Сняв обувь и***
Чимин сидел на диване в гостиной и уже несколько минут гипнотизировал стопку CD-дисков на полке за стеклянной дверцей тумбы под телевизором. Особенно его привлекали те, чья упаковка выделялась полнейшим отсутствием оформления — лишь небрежным, но при этом красивым почерком было написано “Suga ft. JK”. Чонгук всё ещё был на работе, просто Чимин рано вернулся с очередной консультации. Врач отметил значительные улучшения в состоянии Пака и посоветовал ему попробовать постепенно нагружать слух музыкой. Кино и аниме они с Чонгуком уже смотрели частями время от времени, с субтитрами правда, но Чимин начал замечать, как фразы и слова, которые он понимает и определяет, увеличиваются с каждым разом в геометрической прогрессии. Просто надо тренироваться чаще, вот и всё. Они также пробовали изредка слушать разные композиции, но по одной, ведь музыка была пока слишком большой нагрузкой, как на слух, так и на мозг Чимина. Но сегодня врач, наконец, дал добро. И Пак, придя домой, почему-то растерялся. Знаете, бывает такое: вас одолевают подобные чувства, когда вы слишком многого ожидаете от чего-то и страшно боитесь разочароваться. Вот, у Чимина была та же проблема. Он ужасно хотел послушать творчество Чонгука и Юнги, но очень переживал, что ему может не понравиться. Нет, он прекрасно помнил, какие залы они собирают и какой обладают энергетикой, как заражают публику безумным драйвом. Но всё же. Он не слышал саму музыку. А если вдруг ему не понравится? Это станет самым тяжёлым грузом на его сердце. Ведь Чонгук столько всего для него сделал, а он даже не сможет оценить по достоинству его песни? Однако Чон больше всего на свете не любит трусов. Он сам говорил когда-то, и это врезалось в память Чимина, отпечатавшись где-то на подкорке. И каждый раз, когда рыжик пребывал в замешательстве, эта фраза всплывала, заставляя его действовать. Как и сейчас. Чимин, вздохнув, посмотрел на часы. Чонгук должен прийти домой через полтора часа, ещё будет время, если что, привести себя в порядок, включая свои мысли, чтобы не спалиться не дай бог. Пак поднялся с дивана и дошёл до тумбы. Взял два последних диска. Вроде, Юнги-хён говорил, что там наибольшее количество партий Чона. Как ни странно, у Чонгука не было музыкального центра, поэтому приходилось чаще всего слушать музыку либо с телевизора, либо с ноутбука. Если честно, Чимину было банально лень вставать и идти в спальню за компьютером, так что выбор был очевиден. Парень сел на пол перед телевизором и, включив его, нажал на кнопку DVD-проигрывателя. Немного подрагивающими то ли от страха, то ли от предвкушения пальцами брюнет осторожно достал из коробки первый (последний выпущенный) диск с простой белой матовой поверхностью и вложил его в дисковод. Спустя какое-то время устройство с тихим жужжанием само приняло диск, потому что Чимин, пребывая в какой-то прострации, забыл нажать на кнопку второй раз. Парень немного вздрогнул, когда из ступора его вывело резкое вступление. Слишком громко. Дотянувшись до пульта, Чимин сделал чуть тише и прикрыл глаза, чувствуя, как сердце забилось быстрее, а ладони вспотели. Чёрт возьми, да он не помнил, когда последний раз так нервничал! Из динамиков послышался хриплый голос Юнги. Чимину по-прежнему было очень сложно его разбирать, возможно, из-за его шепелявости. Но тембр ему нравился. Да и читка действительно впечатляла — Пак и не заметил, как через пару секунд уже покачивал головой в такт и постукивал пальцами по полу. Первые две песни трек-листа пролетели незаметно. Чимину безумно нравилось, хоть он не понимал и половины того, что Юнги читал. Неважно — музыка главное. А вот на третьей ему показалось, что он умер и попал в Рай. Что за ощущение дежавю? Чимин и не думал, что голос Чонгука такой сильный. И в то же время мягкий, тягучий. Обволакивающий, притягивающий к себе. Завораживающий и заставляющий трепетать всё естество. Хочется слушать и слушать, до бесконечности. Можно, Чимин просто будет наслаждаться этим пением вечно, а? Чуть погодя вступил и Шуга, и Чимин мысленно отметил, что вкусы Тэхёна не изменились совершенно — они по-прежнему на все сто процентов совпадают со вкусами Чимина. Не зря Ким так долго и упорно восхвалял это дуо, не зря все уши прожужжал и сходил с ума, когда не мог послушать его живьём. Это сочетание было поистине уникальным и великолепным. Простым, но в то же время необычным. Хрипотца Юнги и широкий вокальный диапазон Чонгука сливались в композиции, словно инь и ян, являя собой гармонию в её истинном, кристально чистом проявлении. Если бы Чимин составлял словарь, то в статье со словом «гармония» он бы указал ссылку на этот дуэт. Парень и не заметил, как полностью погрузился в прослушивание творчества «сахарного дуо». Треки первого диска неожиданно быстро закончились, и он поставил следующий, продолжая наслаждаться музыкой и совсем позабыв о времени. Зайдя в квартиру, Чонгук увидел Чимина, лежащего на полу перед телевизором с блаженной улыбкой на лице и раскачивающего в такт поднятыми вверх руками. Кажется, он ещё и ногой дрыгал. Чон сразу бы крикнул, что вернулся, отвлекая любимого от его забавного занятия, если бы не услышал до боли знакомые композиции. И знаете, как бы это банально ни звучало, Чонгук подумал: ради этой картины стоило влюбляться и ставить на кон всё. Стоило жить.