Трехгранный Мир

      Перси сидел за столом в Большом зале и мял в руках лист из Ежедневного Пророка за 1 августа. В этом номере находилась заметка, которая непременно должна была попасть на глаза Гарри Поттеру как можно скорее. Произошло проникновение в банк Гринготтс, но ничего не украдено. Интересный поворот событий. Поттер должен был заметить свёрток коричневой упаковочной бумаги, в конце концов, он вошёл в хранилище вместе с Хагридом, когда тот опустошал его. Будем надеяться, что он запомнил его номер… Гарри вместе с Роном показались в проходе между факультетскими столами. Перси махнул им. «Рону» — мысленно поправил он себя. — Рон, мама прислала каждому из нас по паре перчаток, вот твои. Гарри, хотел поздравить тебя со вступлением в команду. — Почему она присылает посылки тебе? — Я из нас самый ответственный, — хихикнул Перси. Рон возвёл глаза к потолку, но, подумав о близнецах и о себе самом, решил, что да, с этим не поспоришь. Чтобы хоть как-то отыграться, он резко спросил: — А что это у тебя? Удача. Невероятная удача. Перси едва сдержался, чтобы не улыбнуться. — Газета вместо упаковочной бумаги. Экономия… Перси небрежно расправил заранее смятый лист. — Посмотрим… Ежедневный Пророк за 1 августа… Кто бы сомневался. Продажа котлов… Ограбление банка Гринготтс… Что? Ничего не пропало… Хранилище семьсот тринадцать опустошено владельцем в тот же день… Какая-то чушь, похоже на репортёрскую утку, газета совсем скатилась, — самодовольно закончил он. Произнеся эту маленькую речь, он снова смял газетный лист и кинул его на стол. Краем глаза он наблюдал за Гарри Поттером и с облегчением прочитал по лицу мальчика, что наживка проглочена. Успокоившись, он отправился на занятия.       К вечеру Седрик затащил Перси на некое собрание того самого «узкого круга товарищей». — Сегодня будут все ассоциированные и действительные члены, так что тебе просто необходимо пойти, — возражал он на вялые протесты и просьбы оставить Уизли в покое. Делать было нечего, и через десять минут Перси оказался в просторной комнате, где до этого ни разу не был. Так и не поняв, каким образом Седрик привел его сюда, ведь, как он ни старался, дороги не запомнил. Стены были обиты золотистым шёлком, повсюду стояли низкие диванчики и мягкие пуфики, на обивке каждого из которых красовалась стремительно летящая оса. В комнате никого не было. — И что? — Тебе предстоит испытание, и, коль скоро ты будешь успешен, сможешь войти в Осиный Круг, — с непривычной торжественностью произнес Седрик. Из других дверей, а в комнате, как оказалось, их было ещё три, кроме той, через которую вошли Седрик и Перси, начали вереницами выходить люди. Каждый из них был одет в длинную чёрную мантию, скрывавшую всю фигуру с головы до пят, и прятал лицо за тёмной фарфоровой маской, совсем, казалось, без глазниц. Они сформировали, словно перетекая по медовому полу, круг. «Игрища», — язвительно подумал Перси, хотя ему, против воли, было немного не по себе. — Готов ли ты вступить в Осиный Круг, ищущий? — Прозвучал грохочущий голос, словно раздающийся с самых сводов готического потолка. А что случится, если ответить нет? Перси едва удержался, чтобы не хихикнуть. Часто бывало, что ему хотелось засмеяться в самый неподходящий момент. — Да.       Свет резко погас, погрузив зал в густую тьму. Казалось, что всё вокруг превратилось в непроницаемый чёрный бархат. Перси порылся в карманах, отыскивая волшебную палочку. Её не было. «Седрик, я тебе это еще припомню». Впереди показался крохотный язычок пламени. Он не давал никакого почти света, его сияния хватало лишь на то, чтобы обозначить себя в непроглядной тьме. Перси не пошёл к нему, оставаясь на месте. Просто так, из пустого нежелания играть в дурацкие игры. Огонёк постепенно разгорелся, после чего крохотная искра отделилась от него, побежала по кругу, запуская цепную реакцию. Один за другим зажигались маленькие пятнышки. Перси стоял в середине, а вокруг него искры ткали паутину из света. Они танцевали, выписывая мудрёные узоры, запутывая, заставляя терять чувство направления, земного притяжения и собственной личности. А потом пришёл голос, сперва почти неслышный, а затем отдававшийся оглушительным эхом. — Оса, сколь бы ни была она мала и незначительна, сможет проткнуть своим жалом небеса, коль скоро у неё найдутся достойные соратники. Да станем же мы соратниками друг другу, поклявшимися служить другим как самому себе. Ибо вместе мы – сила, способная изломать историческую последовательность, но избравшая лишь смиренно направлять её. Не говоря дурного слова, почитая благородство и доблесть, используя тягу к власти, поддерживая ищущих мудрости, пленяя дружелюбием врагов и щедро одаряя друзей, возьмём мир в свои руки. Ищущий! Готов ли ты вступить в Осиный Круг? — Да, — снова ответил Перси, полностью захваченный происходящим. — Персифаль Игнатиус Уизли, нарекаем тебя нашим братом, — произнес хор голосов. — Поклянись никому не раскрывать тайн Осиного Круга, не указывать его убежищ и не представлять его членов. — Клянусь Свет резко вернулся, залив всю комнату золотом. Дружелюбно улыбавшиеся пуффендуйцы сидели, удобно расположившись на диванчиках и пуфиках. Седрик давился от смеха, закрываясь кулаком. — Со вступлением! — произнес сидевший впереди Крис Рикетт. — Будь достойным братом! Перси всё ещё стоял в некоторой растерянности посреди комнаты. Потом он понял. — Диггори, если ты ещё хоть раз стукнешь меня конфундусом, я клянусь, сделаю так, что ты матери своей не узнаешь… — Процедил юноша сквозь сжатые зубы. — Ну, а теперь празднуем,— немного неуверенно объявил Крис. — Подожди, Крис, расскажи об Адской Неделе, что ждет его! — А, да, точно… Перси, тебя ждет Адская Неделя, — небрежно сказал Крис, разливая по бокалам медовуху. Перси решил не уточнять: он был слишком зол, чтобы поддерживать приемлемую беседу. — Диггори, на пару слов, — прошипел он. Седрик подхватил два бокала и направился к нему, лучась счастливой улыбкой. — Поздравляю со вступлением в Осиный Круг! — сказал пуффендуец, протягивая бокал с медовухой. — Верни мою палочку или я не отвечаю за последствия… — Пожалуйста, — Седрик с невинным видом протянул Перси волшебную палочку, — не таскай её в кармане, может выпасть, как сейчас, например… — Я тебе припомню это, — пообещал юноша, но Диггори уже отвернулся, начав рассказывать группе томно глядящих на него девочек какую-то историю из своей жизни. — ... я заметил снитч совсем близко, на расстоянии нескольких ярдов… — рассказывал он под восхищенные вздохи. Перси отошёл, не в силах долго выносить подобные беседы, положив непременно исполнить месть в самое ближайшее время. — Со вступлением, — к нему подошла Ребекка Лафкин, — как неофиту, тебе полагается преподнести что-то с символикой нашей организации. Лучезарно улыбаясь, по своему обыкновению, она протянула значок в форме круга, пересечённого смотрящим вниз узким равнобедренным треугольником. Как тогда, на письме… — Я думал, как неофита, меня полагается изводить всю неделю. — Разумеется. Этим будут заниматься мальчики, — она снова улыбнулась, показавшись вдруг мудрой и бесконечно старой. — И ты, конечно же, скажешь мне, что они задумали? — Конечно. Сразу после того, как они исполнят, что запланировали. — А тебе что пришлось делать? — спросил Перси, не сдержав любопытства. — Ничего. На наследных членов правила Адской Недели не распространяются. Если тебе и вправду интересно, поговори лучше с Тонкс. Видишь её? С розовыми волосами, — доброжелательно сказала Ребекка, показывая куда-то в толпу. — Подожди, объясни, пожалуйста, какая вам всем выгода от этого? — Этот вопрос уже давно вертелся у Перси на языке, но подходящий момент задать его подвернулся только сейчас. Ребекка оценивающе посмотрела на него. — Ты имеешь в виду от членства в Осином Круге? Просто не было ни одного министра магии и почти ни одного руководителя отдела, которые бы здесь не состояли. — Пуффендуй выпускает наибольшее количество высших служащих министерства… — почти про себя произнёс юноша, — хочешь сказать, что путь к власти начинается отсюда? — Опыт многих поколений это доказывает, — Ребекка одарила его снисходительной улыбкой, — тебе следовало бы гордиться: не часто сюда принимают таких как ты. — Как получается, что вы все попадаете на Пуффендуй? Вы настолько любите тяжелую работу? — Шляпа — всего лишь инструмент. Те, кто знают пароль, всегда попадают на Пуффендуй, а бесконечное количество простодушных простофиль — идеальное прикрытие, — с серебристым смешком она отошла, присоединившись к группе Хихикающих Девушек Седрика. Хотя она была одета почти так же, как они, хотя так же восторженно вздыхала при каждом сюжетном повороте бесконечной истории, Ребекка Лафкин выделялась в их обществе так же, как роза среди ромашек. Перси некоторое время смотрел ей вслед, а затем отправился разыскивать в толпе Тонкс. Её заметить было несложно: волосы ярко-розового цвета, как упаковка жевательной резинки Друбблс, виднелись издалека. — Привет, я Перси. — Да, конечно, очень рада с тобой познакомиться, — Тонкс cхватила его за руку и энергично затрясла ею, что, как стало понятно позднее, всегда сходило у неё за рукопожатие, — ты что-то хотел спросить? — Да, — юноша был немного озадачен напором девушки, — как проходила твоя Адская Неделя? — О, да, поздравляю! Наконец кто-то, кто не является наследным членом! — Тонкс широко улыбнулась, от чего её волосы стали сияюще-желтыми, — я метаморф, — пояснила она, заметив взгляд Перси. — Метаморф? — Он всё ещё не мог отвести глаз от волос девушки. — Могу изменять свой внешний облик по желанию, смотри, — с этими словами Тонкс перекрасила волосы в ярко-красный, а затем, поочередно, во все цвета радуги. — Только волосы? — Перси иногда ненавидел себя за вшивую скрупулезность. Она меняется без всяких заклинаний и зелий! Это уже само по себе невозможно. Просто порадуйся за неё, скажи что-нибудь приятное, и всё! — Вовсе нет, — Тонкс моргнула, немного наморщила лоб, — минутку. И теперь перед Перси стоял ещё один Перси. Немного отличающийся, но всё равно удивительно похожий. — Вот это да! Как это у тебя получается? — Парень был сражён наповал. — Я метаморф, говорила же уже, — Тонкс довольно улыбнулась, радуясь произведённому впечатлению, — так что ты хотел спросить? — А… Да… Точно… Как твоя Адская Неделя? — О, ничего особенного, мне просто пришлось послоняться по школе ночью. Не волнуйся, в этом нет ничего страшного, — весело сказала она, — они пытались меня напугать, но я что, призраков не видела? Правда, помню, я тогда разбила случайно одну из витрин в зале с наградами, так что пришлось побегать от Филча… Перси кивнул. По крайней мере, об этом можно будет не беспокоиться, с облегчением подумал он.       Сколь ни был Перси зол на Седрика после церемонии посвящения, они по-прежнему вместе работали над тем, чтобы провести Гарри Поттера через полосу препятствий. И следующим шагом должен был стать Фламель. — Фламель? Тот, кто создал философский камень, якобы спрятанный в Хогвартсе? Как я должен преподнести это Поттеру? — Спросил Перси. — Вопрос был риторический, полагаю? — Во взгляде Седрика читалась усмешка. Он должен помогать ему, а не издеваться, разве нет? Перси раздражала несерьёзность Диггори в важных вопросах. — Нет, мерлинова борода, самый настоящий. Это ему может рассказать, разве что, Хагрид. Предлагаешь мне просто пойти и попросить его об одолжении? — Вариант, вне всяких сомнений. Перси одарил его тяжелым взглядом. — Оборотное зелье? — А с его волосом получится? Ходит слух, что он не совсем человек… — Седрик задумался, наконец решив отнестись к вопросу серьезно, — есть, конечно, способ… Перси уже и сам догадался. Чего ещё можно было ожидать от Диггори? Хотя, конечно, приходится признать, что Седрик достаточно умел в том, что касалось трансфигурации и боевых заклинаний, и по обоим пунктам был лучше Перси. — Предложишь применить на нём заклятие Империус? Меня посадят… — произнёс гриффиндорец, думая о воспоминаниях Барти Крауча Младшего. Дементоры. Вот уж с кем точно не хотелось бы встречаться… — Не паникуй. Я, конечно же, не это имел в виду. Смотри, ты можешь просто подлить ему в чай сыворотки правды. Снейп разве не говорил тебе, что Дамблдор сказал Хагриду про камень в надежде, что тот проболтается Поттеру? Отличная идея. Перси посмотрел на Седрика уже более благожелательно. — Ты уверен, что Поттер будет его расспрашивать об этом? — Более чем. Гриффиндорец никогда не упустит возможности влипнуть в историю. Взять, к примеру, тебя… — Ладно-ладно, попробуем… Надо только выманить у Снейпа хотя бы один пузырек…       У Седрика была любимая поговорка: когтевранцы наблюдают историю, гриффиндорцы влипают в историю, слизеринцы творят историю, а пуффендуйцы пишут историю. Не стоит упоминать, насколько сильно эта поговорка раздражала Перси. Примечание: Адская Неделя - от Hell Week, одна из традиций при посвящении в fraternity или sorority (Greek Letter Organization).