Трехгранный Мир

      Перси так и не понял, что ему делать. Школьная рутина успокаивала его, заставляла почувствовать себя в безопасности, хотя каждый день в зале, выложенном тёмно-зелёной плиткой, Барти Крауч настойчиво втолковывал ему обратное. Дела шли хорошо. Он помирился с семьёй и иногда даже позволял себе представлять, что всё снова вернулось на круги своя, словно и не менялось вовсе. Билл был другого мнения. Он прислал ему несколько писем, гневно вопрошая, что его брат забыл на государственной службе, да ещё такой, с позволения сказать, мерзкой. Откуда он вообще про это узнал? Перси долго отнекивался, но, в конце концов, сдался и намекнул брату на суть пророчества, после чего тот подуспокоился и отстал.       Утром 15 октября Перси резко открыл глаза, только чтобы увидеть Пивза, пялившегося на него с потолка и державшего в руках стакан воды. Ледяной, как довелось узнать мгновением позднее. — Пивз, пошёл вон! — Вне себя от злости вскричал гриффиндорец. — Остолбеней! Заклинание просвистело мимо, угодив вместо этого в стену. — Уизли, ты чего? — Голос Макгреттана был хриплым — было ещё слишком рано. — Прекратите шум, — проворчал, даже не проснувшись, Килли Филдс с соседней кровати, переворачиваясь на другой бок. — С самого утра, Мерлинова борода, с самого утра, Уизли, у тебя что, крыша поехала? — Дуглас ОʼДонелл тоже спешил выразить недовольство, хотя был уже полностью одет и, судя по виду, встал некоторое время назад. Вуда, последнего из обитателей спальни, в кровати не было, наверное, он подскочил ещё раньше и умчался тренировать команду. Несчастные люди… — А тебе, ОʼДонелл, следовало бы быть вежливее, — с раздражением заметил Перси, высушивая пижаму волшебной палочкой. — Интересно, почему это? — Дуглас хорошо разбирался в боевых заклинаниях, что дурно сказывалось на его характере и развило у него к пятому курсу привычку грубить всем подряд. Перси вздохнул и вместо ответа начал заправлять свою постель. Всё равно больше уснуть не удалось бы. Макгреттан тоже встал, смирившись с неизбежным, и теперь, отчаянно зевая, пытался заставить глаза открыться полностью. — Уизли, ты глухой? — ОʼДоннел положил себе никогда не сдаваться и с успехом придерживался этого пути. Может, посадить его писать строчки? Или просто побить? Перси некоторое время боролся с искушением, но всё-таки сдержался и продолжил возиться с одеялом, не произнеся ни слова. Макгреттан громко чихнул и, утираясь рукавом, сказал: — Дуглас, как у тебя дела? Что делал всё утро? Я заметил, что ты встал рано. ОʼДонелл немного смутился. В его душе боролись противоречивые порывы: продолжать донимать противного заучку-старосту Уизли или поболтать с общительным и милым, пока не разозлят, Макгреттаном. — Нормально, читал главу перед зельеварением, — вежливо ответил он и, снова напуская на себя бравый вид, — а ты, Уизли, что, язык проглотил? Перси прекрасно понимал, почему он его раздражает. Они с самого первого дня в школе не поладили. Перси в одиннадцать лет, он сам признавал, был невыносимым и до тошноты правильным любителем критиковать всех и вся. Всех и вся, но ОʼДонеллу доставалось особенно — Уизли ему просто шагу не давал сделать. — Не волнуйся, я уже ухожу, — спокойно сказал Перси. Он считал, что может, по крайней мере, не подливать масла в огонь, раз не в состоянии извиниться за поступки пятилетней давности. Чего он не понимал, так это того, что раздражал теперь ОʼДонелла даже больше, чем в одиннадцать лет.       Ввиду отсутствия других дел, было решено заняться учёбой. Посему, на предстоявший урок зельеварения Перси явился точно в срок и как нельзя более подготовленным к сегодняшнему заданию. — Раствор Лизоблюда, — объявил Снейп, сияя, по своему обыкновению, противной улыбочкой. — Если бы только можно было отчислять за неуспеваемость… — мечтательно протянул он. «Яд акромантула, ногти великана, порошок из шкуры орикса, аконит и белладонна в качестве катализаторов…» Раствор Лизоблюда подходил для того, чтобы делать людей более сговорчивыми. Его изобрёл в XVII веке французский придворный врач и чародей Шарль де Мортемар и в дальнейшем с успехом добивался с его помощью благосклонности высоких лиц. — Небольшое изменение. Температуру вы сегодня определяете сами, — вдруг добавил Снейп, резво стерев с доски окончание рецепта. По классу пронёсся разочарованный гул. Снейп довольно улыбнулся. Вуд, всё ещё делящий с Перси вторую с конца парту в центральном ряду, ругался сквозь зубы. — Как я теперь, Мерлинова борода, получу приличный балл? Чтоб матушка Мерлина станцевала на твоей могиле, нетопырь ты гнусный… Перси предостерегающе пнул его под столом, но Оливер, похоже, был не в силах остановиться. — О, Вуд, позвольте теперь за каждое ваше некорректное слово снимать очко с Гриффиндора и добавлять его Слизерину. Небольшой налог на остроумие, — Снейп, похоже, был в прекрасном настроении. Вуд шёпотом высказался. — Минус четырнадцать очков Гриффиндору, плюс четырнадцать очков Слизерину. Чудовищным усилием воли Вуд сдержался и, вместо литературных излишеств, выместил своё неудовольствие на пузырьке с ядом акромантула, сжав его так, что вдоль горлышка протянулась трещина. Перси со вздохом развёл огонь под своим котлом. Всё как всегда. Прикинув в уме температуру по тепловой модели Фламеля, он взялся за работу. — Перси, — услышал он шепот Вуда. — Яд акромантула три минуты при пятидесяти в присутствии катализаторов, остальное при семидесяти полчаса и ещё сорок минут при двадцати, помешивая, — протараторил он. В конце концов, если этот парень сможет наконец обеспечить Гриффиндору кубок квиддича, он готов ему помогать. — Я слышал, Гарри Поттер стал новым ловцом, — уже громче спросил он. — Да, мальчишка словно родился в небе, — просиял Вуд, — кубок у нас в кармане — Думаешь, вы сделаете Когтевран? — Безусловно. Перси внимательно посмотрел на него. Кажется, Оливер был уверен в своей команде. Наверное, на это можно даже будет поставить… — Вуд, Уизли, что это за разговоры? Минус десять очков Гриффиндору. Да, и вы, Уизли, останетесь после урока. Перси вздохнул. Снейп в своём репертуаре. Но теперь подобные мелкие нападки не могли его вывести из равновесия. Перси снова занялся приготовлением зелья и не поднимал головы до самого конца занятия. После того, как урок был завершён, он остался в классе и, чувствуя неожиданный интерес, подошёл к учительскому столу. — Итак, Уизли, мне рассказали о ваших новых воззрениях. Очень хорошо. И назначили, цитирую, моим мальчиком на побегушках, пока он — то есть вы — не научится приносить пользу. Перси казалось, что он уже исчерпал свою способность удивляться. Снейп — ещё один агент отдела Тайн, ну какая, в конце концов, разница. — Наш возлюбленный директор, — продолжал профессор, — поручил мне присмотреть за Поттером и устроить ему небольшую игру на этот год. А так как мне этим заниматься больше не досуг, я поручу это тебе. Понял? — Зачем это Дамблдору? — Хочет подготовить его. Директор верит, что существует тайна Певереллов, открыть которую может только человек из их рода… «Если останется среди таковых один, видимо», — припомнил Перси пророчество. — … Поттер — потомок Певереллов, причем тот, кого легче всего использовать. — Он не знает про нашу семью? Мать, похоже, любой его приказ бы выполнила… — Да, этого он пока не знает. К делу. В коридоре на третьем этаже устроили полосу препятствий, там, якобы, спрятан философский камень. Тебе нужно заставить Поттера полезть туда, ну и, само собой, постараться, чтобы он остался в живых, — Снейп улыбнулся одними уголками губ, — как это сделать, решай сам. — Мне вам докладывать, получается? — Вполне. Буду оставлять тебя после уроков, так что продолжай подсказывать Вуду. Ему, правда, не помогает, — язвительно заметил Снейп. — Да, кстати, можешь попросить Диггори помочь тебе. Только не говори ничего важного — его сознание как распахнутые настежь ворота.