Трехгранный Мир

      Перси спал за столом в Большом Зале, поставив локти на стол и положив голову на руки. Завтрак вообще в последнее время он посещал только ради этого, ибо по ночам сон к нему не шёл. — Перси, ты меня слышишь? — Послышался ему сквозь дремоту настойчивый голос Патриции Шелд. С трудом открыв один глаз, он посмотрел на неё. Девушка, кажется, что-то ему говорила на протяжении минут десяти… — Так как поступим? — Она выжидательно на него уставилась. — Я тебе полностью доверяю, — выдавил из себя Перси, надеясь, что подобная фраза её удовлетворит. — Слушай, мне надоело, что я выполняю всю работу одна. Если ты не возьмешься за ум в самое ближайшее время, клянусь, я напишу прошение о твоём увольнении из старост, — вспылила Патриция. Видимо, считая, что больше говорить им не о чём, она шумно встала и направилась к выходу. Перси равнодушно смотрел ей вслед. Ну, уберут из старост, ничего не поделаешь. Он снова положил голову на руки. — Перси, — кто-то снова окликнул его. — Делай что хочешь, я же сказал! — Ответил он, не поднимая головы. — Перси. Кто-то толкнул его в бок. Он недовольно посмотрел на того, кто снова мешал ему спать. — Что? — как оказалось, на этот раз это была Тонкс. — Приглашение на вечеринку. Сегодня вечером. Приходи, будет весело. Там же, где обычно. — Обязательно приду, — соврал Перси, возвращаясь в исходное положение. — Что с тобой? — Удивилась пуффендуйка. — Просто не выспался. Пожав плечами, она ушла и Перси сразу же задремал снова. Кажется, уже пора было идти на нумерологию, но какая разница, в конце концов… — Мистер Уизли, что с вами? На такое обращение явно следовало ответить. Он нехотя поднял голову. — Я просто не выспался, — ответил он профессору Макгонагл. — Тогда идите в класс, уже начались занятия. Или, если совсем плохо себя чувствуете — в Больничное Крыло. Перси встал и поплёлся в кабинет нумерологии. Больничное Крыло явно не принесло бы ему спокойствия.       Около двери кабинета он столкнулся с Пенелопой. Кристал стояла в коридоре, несмотря на то, что урок уже начался. Видимо, она приняла какое-то решение и теперь ждала его. — Перси, ты всё мне расскажешь, — утвердительно произнесла она. — Нет. Пропусти меня, пожалуйста, я уже опаздываю, да и ты тоже. — Что бы это ни было, я помогу тебе со всем справиться. Только расскажи мне! Почему она никак не отстанет? Она точно не хотела бы увязнуть в этом. — Нет, тебе это не нужно, поверь. Перси хотел было пройти мимо неё, но девушка встала прямо перед ним, преграждая путь. — Позволь мне самостоятельно решать, что нужно, а что — нет, — твердо сказала она. Уизли окинул собеседницу скептическим взглядом. — Рассказывай. Зачем тебе маховик времени? И я хочу услышать правду, — одного взгляда хватило, чтобы понять: она ни за что не отступит. Мысли Перси метались туда-сюда, на долю секунды всплывали всё новые и новые варианты дальнейших действий. А потом. Он и сам не мог объяснить, почему так поступил. Он наклонился и быстро поцеловал её в губы. Пенелопа казалась удивленной, но не разозлилась. — Ты надеешься, что так не придется ничего мне рассказывать? — После паузы произнесла она. — Так ты согласна? — Перси очень хотелось спать, наверное, этим всё и объяснялось. Пенелопа задумалась. Когтевранцы. Они привыкли всегда принимать взвешенные решения. Даже когда принять любую из альтернатив было иррационально. — Хорошо. Раз так, я узнаю всё сама, — наконец сказала она. Перси истолковал её слова правильно. Он наклонился и снова поцеловал её. — Вы сошлись с Пенелопой? Поздравляю, она вполне ничего, — сказал Седрик, одобрительно хлопая Перси по спине. — Ты откуда знаешь? — В голосе гриффиндорца звучало раздражение. День даже ещё не закончился, а этот уже в курсе. — Ой, я тебя умоляю… Они сидели в секретном зале собраний Осиного Круга: Седрик всё-таки умудрился притащить напарника на вечеринку. «Тебе надо, точно надо выпить. И побольше. И уж тем более, есть, что отметить…», — убеждал он. И теперь, во исполнении задуманного, Диггори без перерыва подливал Перси в бокал бузинный пунш, следя, вне всяких сомнений, за изменениями. А самому Перси, ему было наплевать. По зрелому размышлению, это могло бы, по крайней мере, помочь заснуть. — Так ты уже назначил свидание? — Весело спросил Седрик. — Нет пока… — Перси безумно устал. Он отхлебнул из бокала. — Железо надо ковать, пока горячо. — У кого из нас здесь есть девушка? Тоже мне, эксперт. Седрик рассмеялся, словно над удачной шуткой. — Я могу попросить любую здесь стать моей девушкой, и она не откажется, — заявил он. — В таком случае, как насчёт Ребекки Лафкин? — Язвительно заметил Перси, смотря в сторону кресел, где восседала девушка, рулившая беседой с мастерством опытного кукловода. — О, ей это не интересно… Совсем нет… — Седрик тоже посмотрел в её сторону, может быть, слишком внимательно для праздно интересующегося и почти не знакомого с ней человека. Почему? Перси привык наблюдать и делать выводы. — Уже спрашивал её? Так что? — Парень был поражён внезапным озарением. — Она меня отшила. Но не очень обидно, — ну а Седрик, похоже, и правда не переживал. — В каком смысле? — Перси не был опытен в вопросах сердечных дел, но предполагал, что для того, кого отвергла девушка, такое поведение не является типичным. — Она сказала, цитирую: «слишком рискованная ставка, Седрик». Так что у меня, на самом деле, есть все шансы. — Что? Она же сказала «нет»? Что вообще значит «слишком рискованная»? — Значит, что она считает меня выгодной партией, но не хочет иметь дело с такой вероятностью умереть, как моя. Поэтому встречаться мы не будем. Кажется, разговор переходил в совершенно непонятную для Перси плоскость. — Что? — Спросил он, не чувствуя способности выдать что-нибудь более содержательное, — так ты ей нравишься или нет? — Нравлюсь? Это здесь совершенно ни при чем, — устало сказал Седрик. Он словно объяснял прописные истины малому ребенку, — мы всё утрясли. Если я доживу до тридцати и смогу к тому времени занять достойную позицию — мы женимся, а до тех пор — полная свобода. Перси понял, что, пожалуй, слишком трезв для подобных разговоров. Он одним махом прикончил остатки пунша. — А как вы закрепили контракт? — Поинтересовался он. Седрик повернулся к нему с таким видом, словно наконец смог добиться от глуповатой собаки выполнения простейшей команды. — Смотри, — с воодушевлением начал он, — Непреложный Обет — это старомодно… — Вы обсуждаете брачные контракты? — Подсел к ним Крис Рикетт, — я всегда говорил, что это - вторая тема после погоды… — Так вот, Непреложный Обет — это старомодно, ибо его невозможно расторгнуть, а в нашей современной реальности это никому не нужно… — Продолжал Седрик. — Да, совершенно истинно! Я предпочитаю простые залоги… Одновременно и неустойка в случае чего… — К беседе присоединился ещё один участник, кажется, его звали Эрик Лонлейк. — Рик, это ерунда! Не следует фиксировать неустойку… Можно отсудить больше… — Тот, кого все называли Скип, хотя, на самом деле, он носил какое-то заковыристое имя вслед за отцом. — Правильно! Помните кейс Боунс против Крауча? Он тогда её практически до нитки обобрал… Перси машинально налил себе пунша и выпил. — А как же любовь? — Вырвалось. Кажется, он уже немного пьяный. Все посмотрели на него, как на идиота. Седрик изобразил отчаяние. — Не отвлекаемся, джентльмены, я потом растолкую ему и постараюсь избавить от иллюзий, — сказал он. Они вернулись к прерванной беседе. «Мир сошёл с ума», — думал Перси, откинувшись на диване, глядя на медленно поворачивающийся вокруг него расписной потолок.       Юноша проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Он посоветовал этому человеку отправляться восвояси и не приставать к нему. Человек сдавленно захихикал, но продолжал расталкивать его. — Что? — Недовольно пробурчал Перси, резко открыв глаза. — Сударь, осмелюсь предположить, что Вы не хотели бы испытать на себе гнев нашего заведующего хозяйственной частью… — Нараспев молвил Седрик. Как довелось узнать позднее, он всегда становился падок на устаревшие выражения, когда напивался, — посему, хотел бы со всем возможным почтением посоветовать Вашей милости переместиться в общую гостиную Вашего колледжа. Перси огляделся. В зале собраний больше никого не было. Все, наверное, уже ушли в гостиную Пуффендуя. Тут он заметил. Кое-что маячило прямо перед глазами… Какой-то негодяй притрансфигурировал ему роскошные пышные усы ядовито-малинового цвета. — Диггори, — прошипел Уизли, — кто это придумал? — Осмелюсь предположить, что Вы не изволите сомневаться. — Ты? — Перси не был зол, но уже достал палочку. Волосы Седрика приобрели салатовый оттенок. — Надеюсь, Ваше сиятельство завершило свои преобразовательские упражнения? — Язвительно вопросил Диггори, вернув себе привычный облик. — Седрик, ты пьян, не следует заниматься трансфигурацией… — Авис, — вместо возражений воскликнул тот, намереваясь выпустить стаю канареек, чтобы заставить их атаковать Перси. Вместо этого прямо посередине комнаты возникло странное существо, напоминающее маленького зелёного поросенка со стрекозиными крыльями. С оглушительным хрюканьем оно начало носиться по комнате. Сперва Перси и Седрик пытались применить на нём заклятие исчезновения, но существо оказалось крайне юрким, и попасть в него не удалось. — Седрик Диггори, повелитель зеленых летающих свиней, — сказал Перси, откинувшись в кресле и лениво провожая создание глазами. — Красноусый король, — вяло огрызнулся тот. — О чём надо было думать, скажи мне, чтобы создать такое? — О том, как меня бесит эта свинья Перси Уизли. Поросёнок с жужжанием промчался мимо и взвился под потолок. Они некоторое время следили за его перемещениями. — Будешь огненный виски? — Спросил вдруг Седрик. — Откуда ты его достал? — Это не имеет значения. Так будешь или нет? — Ну давай… При условии, что ты не будешь пытаться сотворить бокалы. — Августу нужны друзья, он так одинок, — деланно-обиженно заметил Седрик — Так ты уже дал ему имя? Поросёнок наматывал круги по комнате, перемежая гул собственных крыльев жизнерадостным хрюканьем. — Мне не нравится имя Август, — заметил Перси, отхлебнув из бокала, который немного ранее призвал со стола с помощью манящих чар. — Это мой поросёнок. Если тебе не нравится имя Август, то можешь создать себе своего. — Для этого надо быть повелителем… — Да хватит тебе уже! — Повелителем зелёных летающих свиней! — Красноусый король! — Ты просто завидуешь, ведь они мне так идут, — сказал Перси, подкручивая свои малиновые усы. — Да, всё именно так, ты меня раскрыл, — трагическим тоном произнёс Седрик, — и всё-таки поросёнок остаётся Августом. Сложности хозяев зелёных свиней… Никому не понять… Они рассмеялись. Поросёнок с хрюканьем пронёсся вдоль зала, зацепив по дороге люстру, отчего та закачалась, мелодично позвякивая. — Кстати, всегда хотел тебя спросить, — вдруг посерьёзнел Перси, — как ты вообще живёшь со всем этим? — Ты имеешь в виду Августа? — Ты прекрасно знаешь, о чём я. — Как-то так. В силу привычки, наверное, — задумчиво ответил Седрик. — Хочешь сказать, что тебя совершенно не волнует ситуация, когда ты не можешь никому ничего сказать, когда твой собственный отец не доверяет тебе настолько, что готов применять легилименцию, когда ты становишься соучастником преступления? — Продолжал расспросы Перси. Он уже некоторое время размышлял над этим, и сейчас слова лились сами собой. — Волнует или нет, это не должно, в первую очередь, заботить тебя. У нас есть работа, которую надо делать. Вот и всё. Поросёнок опустился на стол и, утвердительно хрюкая, попытался выклянчить сахар. Он переступал копытцами по столу, раскидывая громоздившиеся на нём хрустальные бокалы и пустые бутылки из-под сливочного пива. Седрик задумчиво посмотрел на него. — Моё существование ничуть не более реально, чем существование Августа, который исчезнет через несколько часов, — заметил он, почёсывая поросёнка за ушком. — Что ты хочешь этим сказать? — Вокруг меня — мир, а я в нём не более, чем нелепая летающая зелёная свинья. Совершенно не подходящий, лишний компонент, эфемерная насмешка над логикой, созданная пьяным из-за глупой ошибки. Ни целей, ни будущего, ни даже возможности решать за себя… И даже ничего, что имело бы смысл решать. — Как это? А как же вся эта пурга с брачными договорами и планами занять пост в министерстве? — А что я, по-твоему, должен говорить? Сам подумай, какой вообще мне смысл что-то планировать, если завтра я могу быть мертв? — Но когда-то же это закончится… — Перси с некоторым удивлением увидел отражение своих собственных мыслей, только доведённых до крайности. — Наверное, но толку от этого все равно ни на полкната. Моя единственная цель — приблизить конец любым способом, — голос Седрика стал жёстким. — Хочется верить, что от этого будет хоть какая-нибудь польза… Если нет, то лучше бы пораньше… — Так ты убил бы, если бы пришлось? — Да, — в его словах была уверенность, твёрдость взвешенного решения, — я докажу тебе. Седрик направил палочку на зелёного летающего поросёнка со стрекозиными крылышками, которого всего лишь минуту назад ласково почёсывал за ушками. — Авада Кедавра. Поросёнок пискнул в последний раз и упал замертво. Седрик убрал его останки с помощью заклятия исчезновения.