Трехгранный Мир

- Джордж, ты просто боишься, что у тебя не получится, - заметила Пенелопа. - Это просто до безумия скучно, - ответил тот, - Что в этом толку? - Мы за это не возьмемся, - закончил Фред, аккуратно капавший что-то в кубок при помощи пипетки, - У нас есть дела поважнее… - Вы вчера просидели весь вечер за изготовлением каких-то конфет, - обвинительным тоном сказала Пенелопа. - Это не конфеты, - Фред рассматривал содержимое кубка так внимательно, словно, надеялся разглядеть внутри свою судьбу. - Это кое-что получше, - поддержал его Джордж, тоже теперь присоединившийся к созерцанию кубка. - Ага, конечно, - скептически сказала Пенелопа, а потом спросила, заглянув в кубок, - Что это у вас вообще такое? Вы накапали внутрь какой-то дряни и наблюдаете за тем, как белок разлагается? Зачем? Мне казалось, мы с вами сейчас занимается интеллектуальным бустером… - Пока ты не досчитаешь, мы не можем начинать эксперименты… - с упреком начал Джордж. - Представляешь, если это на кого-нибудь накапать? – вопросом на вопрос ответил Фред, перебив его. - Великий Мерлин, - Пенелопа тоже теперь не могла оторвать глаз от содержимого кубка. Кусочек курицы, лежавший на дне, уже почернел и на глазах расплывался в жидкость. - Может вы все-таки сварите для меня сыворотки? – спросила она, - это же совсем для вас не сложно. - Нет. Это скучно, - отрезал Джордж, - и это тоже скучно, - он встал из-за стола, - пошли, мы обещали Локонсу свести первые результаты клинических исследований сегодня. - Это тоже скучно, - заметил Фред. - Я знаю, но ты же не хочешь лишиться доступа в лабораторию? Фред нехотя поднялся, оставив уже переставший его интересовать кубок на столе. Пенелопа применила заклятие исчезновения. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь это случайно выпил. - Тебе удалось найти кого-нибудь, кто сварит Сыворотку Правды? – спросил Седрик - Нет, к сожалению. - Тогда придется обходиться тем, что есть, - Ребекка выставила на стол пять крохотных бутылочек, - у нас всего лишь пять порций, значит придется сначала сократить количество подозреваемых как-то иначе… - Полагаю на то, что у них есть черная метка, рассчитывать не приходится? – спросила Пенелопа - Конечно, - отмахнулся от нее Седрик, - Первое – кто поддерживал праздник «дружбы факультетов»? - Лакиша Кларк, Анна Ларина, Патриция Шелд, Нейт Фабиан, Мей Ли, Марти Сайстад, Эмили Уоллес, - поочередно припоминая всех, сказала Пенелопа, - не уверена, что это хороший показатель… Все-таки, предложение не ужасное… - А мне кажется, что утопическое и сплошная показуха, - отметила Ребекка, - я согласна с Седриком, нам нужно в первую очередь сосредоточиться на них. - Потом еще это не только те, кто высказывался за, а те, кто голосовали за… - с сомнением сказала Пенелопа, - А голосовали за почти все, кроме тебя, меня, Джеммы Фарли и… - Всех остальных когтевранцев, - закончил за нее Седрик, - мне кажется, важнее всего те, кто высказывался, но вообще, это не особенно большая разница, правда? - А почему когтевранцы были против? – с недоумением поинтересовалась Ребекка. - Мы считаем, что студсовет не должен тратить деньги на подобную чушь, - ответила Пенелопа, - люди все равно не сойдутся, а материалы и оборудование покупать будет не на что… - Ясно, - Седрик развернул карту, - У нас теперь есть возможность наблюдать за каждым из них, так что предлагаю делать это по очереди. - И что ты планируешь увидеть на карте? – поинтересовалась Ребекка. - Что угодно подозрительное. Тот, кто накладывает империус должен бродить по школе ночью, оставаться один на один с другим учеником в укромном месте… - Звучит как парочка влюбленных идиотов, - перебила его Ребекка, - но, раз у нас больше ничего нет, то придется пока попробовать так… - добавила она, - кстати, мы же все умеем сопротивляться заклятию империус? Не хотелось бы… - Если ты умеешь, то все в порядке, - сказал Седрик, - Они не знают, что Перси снял заклятие с Пенелопы. - Как насчет тебя? - Все в порядке. - Отлично, - сказала Ребекка. Могло показаться, что она сделала какую-то заметку на будущее. Предварительное слушание было назначено очень быстро. Всего лишь на следующий день после инцидента, словно кому-то хотелось скинуть его дело побыстрее. Перси провели по коридору с многочисленными дверьми, каждая из которых вела в определенный зал заседаний. Он все ждал, когда его попросят остановиться и скажут, что они пришли, но, нет, им нужно было в самый конец. - Главный зал? Зал суда №10? – с недоумением спросил Перси. Никто ему, разумеется не ответил. Это же было только предварительное слушание, зачем могло быть нужно… Его втолкнули внутрь так резко, что он едва не оступился. Справа и слева от него высились черные боковые стенки высоких скамеек, амфитеатром расходившихся от центра зала, где, на единственном видимом клочке бежевого мраморного пола стояло одинокое деревянное кресло, с цепями, обвивавшимися вокруг подлокотников. Как не трудно было догадаться, оно предназначалось ему. Перси замер и, если бы не пара мракоборцев, продолжавшая подталкивать его, больше не сдвинулся бы с места. - Быстрее. Мы и без того уже достаточно отстали от графика, - послышался сверху торопливый голос председателя, - мы должны были начать час назад. Перси опустился в кресло, с недоумением оглядывая пустые ряды скамеек. Наверное, это было единственное оставшееся свободное помещение. В зале было всего лишь трое. Председатель, мелкий зашуганный человечек в крохотных круглых очочках, все движения которого были обвешаны таким количеством суетливых подергиваний, что, казалось, происходили совершенно случайно и против его воли. Напоминающая жабу низкорослая леди в розовом пушистом костюмчике, растягивающая губы в фальшивой улыбке и, как показалось Перси, внимательно следившая за каждым его движением. Его едва не передернуло, когда он увидел ее. Долорес Джейн Амбридж, обвинитель по делам несовершеннолетних. Он пару раз встречал ее летом. Пуританские ценности и полная бессовестность. Одну минуту она готова была мурлыкать над «милыми деточками», а в следующий момент – отправлять их в детские дома, больше напоминавшие колонии для несовершеннолетних. Последним участником был дряхлый старик, которому, судя по виду, было никак не меньше тысячи лет и который сейчас храпел, свесив голову на один бок. Ричарда Смита в зале не было. Что-то готовилось. Что-то, о чем Перси не имел ни малейшего представления. Ему стало действительно не по себе. Это сборище слишком напоминало теплую, сплоченную компанию, которая собиралась довести дело до нужного конца в минимальные сроки. И где Ричард Смит? Почему он не явился? - Итак, - начал председатель, судорожно перекладывая какие-то бумаги, лежавшие перед ним на кафедре, - Слушание по делу Персифаля Игнатиуса Уизли объявляется открытым, председательствует Реджинальд Кроткотт. Мистер Уизли обвиняется в умышленном убийстве своего брата, Билла Уизли, с применением непростительного заклятия. Госпожа обвинитель, прошу вас, начинайте. - Благодарю вас, уважаемый председатель, - сахарным голоском протянула Амбридж, - Обвинитель по делам несовершеннолетних, Долорес Джейн Амбридж. Перси никак не мог взять в толк, специально ли она тренировалась говорить таким тошнотворно-приторным голоском или это получалось у нее естественно, а может она считала такой тон дружелюбным и обходительным? - Итак, мистер Уизли, клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? – все так же сияя улыбкой, спросила она. - Где мой адвокат? – спросил он, - Он не присутствует на слушание. - К сожалению, Мистер Смит так и не появился, поэтому суду пришлось назначить вам нового представителя, - проворковала Амбридж, - Мистер Бимс, встаньте, пожалуйста. Она посмотрела на спавшего старика. Тот, конечно же, не расслышал, что к нему обратились и продолжал умиротворенно храпеть. - Мистер Бимс! – крикнула она. Старик дернулся, едва не свалившись со скамейки и, разлепив сонные веки, стал ошалело оглядываться по сторонам. - Мистер Бимс, представьтесь пожалуйста вашему подзащитному, - сказала Амбридж. - А? Что? – спросил старик, его глаза обежали зал суда и остановились на Перси, - Да. Я ваш адвокат, мистер, - он полез под скамейку, вытащил оттуда огромный прямоугольный чемодан с защелками и принялся неторопливо перебирать его содержимое, доставая каждую бумажку и поднося к самым глазам, чтобы разглядеть, что было написано. - Мистер Уизли, - нетерпеливо сказала Амбридж. - Да, конечно, мистер Уизли, - Бимс вытащил из чемодана пачку бумаг и, победно защелкнув крышку, снова убрал чемодан. После этого он снова стал пытаться что-то в них прочитать. «Это мой адвокат?» - думал Перси, - «Вот это мой адвокат?!» В другой ситуации он бы, может быть, даже пожалел старика, но сейчас он чувствовал только злость. «Он даже имени моего не знает! Где Смит, Мерлин его задери?!» - Продолжим, - Амбридж вновь повернулась к нему. - Я не буду участвовать в слушании без моего адвоката. Я требую перенести разбирательство на другое время, - сказал Перси. - К сожалению, ваше прошение не может быть удовлетворено. Суд уведомил вашего защитника в надлежащие сроки и не вина суда, если он не появился, - Кроткотт стукнул молотком, - госпожа обвинитель, прошу вас, продолжайте. - Мистер Уизли, клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего кроме правды? – спросила Амбридж Мысли Перси метались, словно загнанные зверьки. Почему? Почему им так важно это дело? Почему они так хотят осудить его? - Да, - ответил он, пытаясь не поддаваться панике. У них все просчитано, нечего и думать, чтобы помешать им… - Применили ли вы убивающее заклятие к своему брату Биллу Уизли? - Да, но… - попытался оправдаться он. - Мне больше ничего от вас не нужно, мистер Уизли, - Амбридж перебила его с крохотным смешком, - Итак, уважаемый председатель, прошу вас обратить внимание на то, что обвиняемый полностью признал свою вину. Как известно, упомянутое заклятие не может быть осуществлено без наличия преступного умысла, соответственно, я считаю… - Да пропустите же меня! – в проходе послышался какой-то шум и в зал суда ворвался Ричард Смит, сжимающий подмышкой огромную папку с бумагами. - Мистер Смит, - быстро заметил Кроткотт, - Вы нарушаете порядок заседания. Хотите, чтобы я приписал вам неуважение к суду? - Я адвокат мистера Уизли, и, насколько я слышал высказывание госпожи Амбридж, сейчас время моего слова. - Вы опоздали более чем на час, - продолжал Кроткотт, - Суд уже принял решение о замене защитника в виду вашего отсутствия. - Я имею право сам выбрать себе адвоката, - вмешался Перси, - И мой адвокат – мистер Смит. Кроткотт поджал губы и с неудовольствием посмотрел на него. - Хорошо, приступайте, - холодно сказал он. - Господин председатель, - начал Смит, по-видимому быстро старавшийся собраться с мыслями, - Я хотел бы обратить внимание суда на некоторые дополнительные детали дела, которые пока не были упомянуты. Покопавшись он извлек из папки какой-то документ. - Прошу приобщить к делу результаты экспертной проверки палочки Чарли Уизли. По анализу заклятий и отпечатков пальцев можно сделать вывод, что ей пользовался Билл, который неоднократно применил убивающее заклятие. Таким образом, я предлагаю к рассмотрению суда возможность того, что имела место самозащита. - Поправка 28, - пропела Амбридж, - Самооборона не подразумевает применения непростительных заклятий. Смит снова зарылся в папку. - Также прошу приобщить к делу результаты психо-магических исследований докторов Вильямса и Штайнберга. Заклятие Авада Кедавра с некоторой вероятностью может сработать в ситуации сильного аффекта, даже если отсутствовало намерение убить… Кроткотт в раздражении стукнул молотком, словно обсуждение зашло совсем не туда, куда ему хотелось бы. - На сегодня заседание объявляется закрытым. Разбирательство будет продолжено в следующий понедельник. Смит разочарованно посмотрел на него, но сделать ничего было нельзя. - Прости меня, - обратился он к Перси, - Они очень постарались, чтобы послание о смене дня слушания не дошло до меня. Ума не приложу, зачем … Но не волнуйся, я разберусь с этим. Перси кивнул. У него начинало появляться подозрение, что из этого ничего не получится. Ребекка Лафкин была одна в комнате круга. Она стояла возле камина и смотрела на огонь. - Ребекка, - в камине появилась голова ее отца, Алоизиуса Лафкина, - рад тебя видеть. - Я тоже, - Ребекка улыбнулась, - Прости, не могу думать ни о чем другом. Как проходит слушание? Тебе удалось что-нибудь сделать? - К сожалению, здесь все не так просто, - он вздохнул, - Мне жаль твоего друга, но теперь это больше, чем просто еще одно проходное дело. Фадж видит в нем возможность надавить на Дамблдора, и, возможно, даже добиться его увольнения, если он не способен обеспечить безопасность в школе… - Почему теперь?! – спросила Ребекка, - Тут и раньше были инциденты. - Но не ученик, применивший убивающее заклятие, - заметил мистер Лафкин, - ты понимаешь? - Ты знаешь, скоро тут может случиться кое-что похуже! - И я не понимаю, почему ты до сих пор остаешься в этой школе. Если через две недели не будет уверенности, что с угрозой покончено, тебе будет лучше перевестись в Шармбатон. - Хорошо, - ответила Ребекка, раздумывая, как можно было бы устроить все так, чтобы никуда не пришлось ехать. - Я хотел предупредить тебя, милая, - голос отца неожиданно потеплел, - Снова о твоем друге. Я надеюсь, ты не влюблена в него? Нет? Хорошо. Потому что я в любом случае не могу упустить случая оказать министру услугу. - Делай, что хочешь, я все равно люблю тебя, - сказала Ребекка, но, конечно же, ей становилось не по себе. Она поторопилась рассказать ему о легиллименции, думала, он сможет помочь. Расчет был недостаточно точен. Из-за нее Перси попадет в Азкабан. Это было тяжело, но она могла это выдержать. В следующий раз она будет действовать лучше. Она уже клялась не сожалеть. Теперь было самое время. - Подумай о Шармбатоне, хорошо? И заканчивай водиться с Диггори. Младший, право слово, никуда не годится. Сомневаюсь, что такой союз будет полезен… Впрочем, я никогда не обладал твоей проницательностью, так что здесь доверяю твоему суждению. Только думай, милая, хорошо? Не бросайся сломя голову.