От восхищения

Теперь я – выпускник муниципальной средней школы нашего города, единственный золотой медалист в параллели и первый за последние четыре года. Школа наша, как и прежде переживает не лучшие свои времена из-за недостатка квалифицированных кадров, а мы, одиннадцатый «А» представляем собой собрание худших из худших, поэтому даже на выпускной фотографии, где все мы, одетые как «приличные дети» стоим и бездумно улыбаемся непонятно чему, кое-чем все же выделяемся из тысяч таких же обезличенных выпусков. А дело было вот в чем: -…так, молодой человек в синей рубашке, встаньте ровнее, не сутультесь. Блондинка, чуть левее двигайтесь, вы загораживаете одноклассницу. Девушка с хвостиком… -Это не девушка, - под общий хохот поправил я. -Да?... Ах, простите, молодой человек, ближе двигайтесь к высокому юноше. -Это к нему-то? – Димка поднял на меня тяжелый взгляд. -Да. Вас что-то не устраивает? -Я ж на него сейчас лягу, тут места нет! -Ваши трудности! Не мне эту фотографию внукам показывать! Когда стих счастливый гогот одноклассников, Димка обратился ко мне: -Слушай, тебе есть куда двинуться? Я же разлягусь сейчас на тебе? -Не, нету. -Ну, ладно! Этот гад у меня сейчас получит такую фотосессию! – угроза прозвучала бы смехотворно, если бы не то, что он явно намеривался ее осуществить. Первые три снимка были забракованы: -Нет, ребят, если я говорю «Улыбаемся», значит надо улыбаться, а, если говорю «на счет три фотографирую» и уже отсчитал первые два, то моргать поздно. Сколько еще мне с вами возиться. Молодой человек с хвостом, где я вам говорил встать?! Мы с ним шли аккурат по центру снимка, где сходились меж собой две стороны: повернутые к объективу левым плечом и те, кому довелось засветиться правым. Нас и вправду как-то некрасиво, на наш взгляд, приплющило друг к другу, что недовольства, высказанные Димкой, были вполне справедливы и оправданы. -Итак, если в этот раз хоть кто-то моргнет или отклячится не в ту сторону, - фотограф взглядом посулил Димке персональные неприятности: - то я печатаю самую худшую фото. Всем ясно? Разноголосая толпа вяло, но утвердительно среагировала на речь мучителя, и снова замерла в ожидании. -На счет три снимаю, - оповестил фотограф и уставился в объектив: - Раз! - все вобрали животы, - Два! – натянули улыбки… …На счет «Три» вместо вспышки откуда-то взялись наглые руки, прижавшие к худому телу напротив и горячие губы у меня на щеке. Только после этого глаза ослепила вспышка, а через секунду, я стоял, один из мучеников-выпускников, как торчал до этого целых полчаса, приплюснутый с обеих сторон учащимися одиннадцатого «А». Никто, казалось, ничего не заметил. Только игривый блеск серых глаз напротив весьма откровенно намекал, что не прочь еще раз так сняться. Я посмотрел на фотографа, который, оторвав взгляд от объектива с результатом наших совместных мучений, уставился прямо на нас с Димкой и с явной угрозой в голосе произнес: -Эта фото была бы лучшей из всех, что мы с вами тут наделали, но она была безнадежно… гхм… «украшена» неофициальным жестом. Все засуетились, разыскивая глазами виновника, уже предвкушая его скорую и нелепую кончину, когда фотограф продолжил: -Но, я отступлю от своего слова напечатать ваш худший снимок, и вместо него, на стене выпускников будет красоваться ЭТА фотография. -А я не против, - прошептал мне на ухо Дима. -Ты – псих! - возмутился в ответ. -Увидим… …И мы увидели. До вручения аттестатов мы стали первыми после классного руководителя и директора, кто увидел это фото. Три нестройных ряда одинаково вымучено улыбающихся выпускников, а в центре композиции двое – золотой медалист и самый знаменитый, но самый наглый и невоспитанный, по мнению преподавательского состава, ученик в весьма компрометирующем виде. Я бы даже сказал: «В откровенно компрометирующей позе». Там меня по-хозяйски прижали к себе и в момент непомерного удивления, четко написанного на лице, мило поцеловали в щеку.