***
– Итак, это – твоя фотостудия? – спросила Харука, проходя вглубь однокомнатной квартиры, в которой единственная широкая комната была оборудована как раз под то, чем Сейя это место назвал. – Неплохо так... лучше, чем я себе представляла. – Не язви. Харука улыбнулась: – Окей, не буду. Она положила на складной стул купленные в ближайшем магазине пиво и чипсы, пробежала глазами по стопке журналов, лежащих рядом. Может быть, пить в фотостудии было не самой шикарной идеей, но Харука очень захотела земного пива и уговорила Сейю так же, как и в предыдущие разы: ведь не посещал же он с ее легкой руки свой главный офис второй день, по телефону отцу сказал, что все отлично, хотя он даже и не знал сам, – в общем, по мнению Харуки, этот Сейя оказался неплохим парнем, с которым можно было дружить. Всё равно она ожидала худшего, чтобы как обычно. Харука не любила смертных: они все казались ей скучными, глупыми и унылыми. Вечно носились, не в силах объяснить себе причину такого поведения, не умели получать сиюминутное счастье, строили гениальные перспективы, которые не могли воплотить в жизнь, и не гнушались ходить по чужим головам – да ну их... Правилами было запрещено бросать зачастую невыносимых подопечных раньше условленного соглашением месяца, поэтому Харука действовала двумя дорогами: либо сводила их с ума (с чего всегда начинала), либо потом, как какая-нибудь японская гейко, находила в каждом что-то хорошее, хотя бы каплю. Фотостудия была выполнена в лучших традициях: очень много белого. Если бы не собственные цветные руки, Харука бы заявила, что ее телепортировало в черно-белый мир – черными были стулья и зонтики. На стенах висели фотографии Сейи (все это было уже знакомо – краткий курс по истории жизни будущего подопечного без альтернативы ей провели), и смотрелось очень даже ничего: по крайней мере, он одинаково неплохо фиксировал мужскую, женскую красоту (природы не было), делая акценты в нужных местах. – Слушай, а давай я тебя сфотографирую? – предложил Сейя. – Зачем? – Нет, ну, – Сейя развел руками, – странный вопрос. Фотографии делают для того, чтобы запечатлеть какую-либо память. Допустим, как ты бессмертная, не меняешься, но можно на камеру сделать так, что вот этот день, ты в этой фотостудии – всё останется на века. – Может, ты только с веками загнул... – заметила Харука, пододвигая к себе другой складной стул и усаживаясь на него. – И я знаю, для чего была создана фотография. Уже смирился со всем ангельским во мне? – Ты кроме крыльев пока ничего не демонстрировала особенно, – заметил Сейя, – так что... мне легче. Странно лишь понимать, что ты будешь и через лет шестьдесят, когда я уже – нет, но в остальном всё не так страшно. Харука поморщилась: – Давай без этого. – Тогда становись – и я тебя сфотографирую. – Ну зачем? – Запечатлеть красоту. У тебя интересная форма лица и прическа. Знаешь, можно будет в фотошопе добавить сзади фон дождя – с твоими серыми глазами должно получиться нечто фэнтезийное и в хорошем смысле слова волшебное. Но я бы взял в кадр еще и плечи, обязательно. Немного островатые, хрупкие, даже тонкие – они очень здорово смотрятся. Харука негромко засмеялась, искренне и без издевок: – В жизни не слышала столько комплиментов, да еще с такими дополнениями. Те, кто за мной бегали, от смешанных чувств теряли дар речи, все общение с ними составляло мой игнор и их «бек-мек». – Тогда да? – Только я прямым образом участвую в редакции. Они были вместе третий день, и Сейя уже не казался себе сумасшедшим в той же степени, что и чуть меньше семидесяти двух часов назад. Харука встала, поправила короткую синюю безрукавку, надетую поверх белой футболки. С обычными джинсами смотрелось отменно. Упорно делая вид, что ей очень неохота, она вошла в территорию самой фотостудии и стала в центре. Сейя включил лампу, хлопоча о подготовке деталей, и взял фотоаппарат. – Так... повернись, пожалуйста. Чуть-чуть руку... да, примерно так. Не моргай, – щелкнув несколько раз, он принес стул и включил с левой стороны чуть позади Харуки дополнительную лампу – для создания эффекта большей привлекательности. – Просто не шевелись теперь. Улыбнись. Нет... лучше изобрази задумчивость. Харука даже не пыталась пошутить, изобразив глупую или слишком широкую улыбку, а потом представила перед собой вид с Бесконечного Неба – и с задумчивым выражением лица проблем не возникло никаких. – Все. Ты прирожденная модель, – заявил Сейя, спеша с фотоаппаратом к компьютеру и нажимая кнопку пуска на бегу. – Я не обиделась. – Что? – Как по мне, не лучшее сравнение на этот век. «Получается, что Харука действительно... ангел-хранитель? Только нерядовой», – решил он. За пять дней он чуть с ума не сошел, а Харука пришла, довела его до этой самой грани, а потом расслабила, вынудила плюнуть на правила и буквально-таки поставила перед фактом: «Теперь ты будешь веселиться и не думать ни о каких проблемах». Это все выглядело легкомысленно, но Сейя никак не мог возразить – Харука убеждала увереннее, пусть и искала развлечений только для себя (так говорила – и Сейя не находил ни одной причины, чтобы посчитать, что она вдруг маскируется). – Показывай, давай, – произнесла Харука прямо над ухом, приблизившись абсолютно бесшумно, – мои глаза и острые плечи. Всего Сейя сделал три фотографии (то есть их было не меньше тридцати, но все черновые варианты, а уж общие они потом выбирали): на одной он запечатлел ее в полный рост в несколько модельной позе, что Харуке не очень понравилось, и, если бы не любовно подобранная одежда, которая смотрелась неплохо, она бы всерьез возникала; вторая половина охватывала всю ее от макушки до талии, а третья была классическим портретом – лицо и плечи. Именно ее Сейя предложил превратить в полноценный красивый снимок типа жанрового: добавить какой-то дождь, стекло. Харука колебалась и упорно отказывалась какое-то время, но всё же согласилась от порции очередных «богатых на дополнения» (с ее же слов) комплиментов. – А ничего себе так... – с определенной привычки Харука даже присвистнула. – Это ж надо так красиво все обработать, прям и... чуть ли не настоящий ангел вышел. Сейя засмеялся, сохраняя фотографию. На ней позади Харуки лился дождь, разбиваясь мелкими каплями, и она смотрела куда-то в сторону. С добавленными тенями, придающими атмосфере дополнительную аккуратность и загадочность, смотрелось действительно неплохо. При этом Сейя намеренно не стал сглаживать резкие черты лица Харуки – в этом тоже была своя, особенная красота. – Теперь пьем пиво, – заявила Харука, – и ты меня больше на предмет таких вещей не трогаешь, – уже открывая свою банку, она добавила. – Но фотографию распечатай, я заберу. Они уселись прямо на пол, порвав упаковку чипсов и положив ее напротив себя. До этого, перевернув упаковку, Харука зачитала: – Чипсы к пиву. Идеальны для мужской компании. Слышь, Коу, я твоя мужская компания, поздравляю, – хохотали они вместе. Харука называла его «Коу» несколько раз – это не значило от нее какое-нибудь меняющееся отношение, она всего-навсего выдавала таким образом определенную долю своего неугасающего юмора. – И все же... – заговорил Сейя, опустошив свою банку пива и заедая финальный глоток последней чипсиной. Харука будто даже и всерьез скуксилась, что он не стал героем и не отдал ей. – Надо будет завтра съездить в офис... там же всё на мне. – Все на Умино – он как раз завтра доставит все отчеты и прочие бумажки. Скажу, чтобы прямо в твой офис. И ты можешь отдыхать – там будет все верно, без обмана, сразу с твоей подписью и на неделю вперед. Вот так тебе несут на утверждение – а там уже все сделано. Отдыхайте, пока я добрая. Вечером Харука с комфортом обживалась на новой, недавно купленной кровати, которую поставили, как и условлено было, у окна. Одним глазом она поглядывала на ночной Токио, играющий огнями, и слушала, как шебаршит Сова, а утром посылала Сейю к чертям в их город и прятала голову под подушку. Пойдя на уступку и отправившись готовить обыкновенный европейский завтрак (в надежде на то, что Харука таким питается), Сейя всё-таки никак не мог поверить, что ангелы-хранители на самом деле такие: по утрам сонные, ворчливые, ленивые и часто такие упертые. Или что наглая Харука такая. И, конечно, он не мог ожидать, что ангелы пьют пиво и заедают его острыми чипсами, шутя про «мужскую компанию».Глава 5. Мирное (более-менее) сосуществование, или Всякие подробности миров ангельского и земного
15 января 2017 г. в 10:52
На ночь Харука, проникшись (как любезно) сочувствием, заявила, что валит к себе на Небеса и, развернув крылья, действительно исчезла в голубой дыре, которая, как и предполагал Сейя, называлась порталом. Однако белую сову она оставила как знак того, что Сейя с ней не прощается.
Утром, стоило Сейе проснуться, его встретил запах всё той же жареной яичницы и прочих составляющих традиционного английского завтрака. Харука стояла у плиты с той же совой на плече (подтверждая, что весь вчерашний день не был одной большой галлюцинацией), занимаясь едой, и, как только Сейя появился, сказала, что завтра готовить на него не будет – еще не уверилась, что все условия ее проживания на территории будут выполняться.
«Но какого бы тебе тогда каждую ночь не улетать ночевать на свои Небеса?» – вряд ли дружелюбно поинтересовался Сейя.
Харука дернула плечом и хмыкнула: «Если вдаваться в подробности, то я обязана денно и нощно за тобой наблюдать (впрочем, это правило соблюдают самые чопорные и консервативные ангелы – никто до такой степени не влюблен в свое дело), поэтому на Небесах мне делать нечего. А если просто, то это неинтересно».
«Класс, – протянул Сейя, разведя руками. – Ты гений».
Харука улыбнулась в ответ, переворачивая яичницу: «Спасибо».
К восьми часам они сидели на кухне и заканчивали завтракать: Харука допивала свой прохладный апельсиновый сок, а Сейя, как и привык раньше, довольствовался чашкой свежесваренного кофе (который ему пришлось делать самому, ибо Харука заявила, что смыслит только в растворимом – все остальное не по ней).
– Слушай, – обратилась к Сейе Харука, сделав глоток апельсинового сока, – ну вот сдалось тебе посещение этой фирмы? Будешь сидеть, скучать. Я с тобой бесплатно не пойду – я там от скуки окочурюсь, и никакое бессмертие не поможет. А так... развеемся.
Она уговаривала послать дела уже примерно полчаса.
– Хорошо, – согласился Сейя. – Сегодня никуда не пойду, если ты мне кое-что скажешь.
– Окей.
– Ты почему так себя ведешь? Вечно издеваешься, и... все вот это.
Харука вздохнула:
– Ангел я, понимаешь, наглый ангел. Я на смертных смотрю немного свысока: со всеми этими вашими заморочками, проблемами... как-то все это не заходит мне. И этот свой чертов «долг» ангела-хранителя я воспринимаю через пень-колоду. Пытаюсь получать от происходящего моментальное удовольствие, но мои лучшие черты проступают всё равно – вот и издеваюсь, права качаю. Уж прости, на какую повезло. Если бы ты на два дня позже пожелал ангела-хранителя, тебя бы досталась приличная и очень консервативная Бертье – ангел с голубой косичкой. Тихонько бы у тебя появился милый идеальный бухгалтер, который бы тебе все объяснял и...
Сейя внезапно ее прервал:
– Несмотря ни на что, я уже не так и жалею, что мне повезло на тебя.
Посмотрев на часы, которые сегодня с утра оказались на подоконнике и после приготовления завтрака были возвращены Харукой на свое запястье, Харука выпила остатки апельсинового сока залпом, быстро собрала тарелки и практически швырнула их в посудомоечную машину, но включать ничего не стала. Как только она это сделала, у стены, украшенной сетчатой трещиной, появился портал, из которого вышли два мужчины около двух метров роста с традиционными белыми крыльями. Одеты они были в белые костюмы с золотистыми фартуками поверх.
– Привет, Харука, – поздоровался один из них, шатен с высоким лбом и волосами, завязанными в хвост на тот же манер, что любил Сейя.
– Тайки, – Харука улыбнулась, – проблему ты видишь. Реши, пожалуйста.
Минуту названный «Тайки» мужчина оглядывал кухню, ходил, изучал поврежденные шкафчики и трещину на стене, рассматривая ее через прозрачный по краям портал. Все это время его, скорее всего, помощник стоял в стороне и гладил по голове белую сову, которая сидела, притихнув, с самым милым видом, закрыв свои желтые глаза, как кошка, и ловя наслаждение. Резко взлетев, сова замерла над головой помощника и краем крыльев принялась осторожно ерошить его синие волосы, выражая благодарность.
– Один момент, – заверил Харуку Тайки, заканчивая осмотр. Отойдя к порталу, он щелкнул пальцами – и волшебным образом поврежденные кухонные шкафчики заняли свое место, а трещина на стене затянулась, как рана при ускоренной регенерации. – До встречи.
– Спасибо! – благодарно улыбаясь, Харука даже дружелюбно помахала ангелам вслед, и портал свернулся.
Сейя, который чуть не поперхнулся кофе еще в тот момент, как «Тайки» исправил все щелчком пальцев, наконец получил возможность (и тут же ею воспользовался) вскочить со стула и выплюнуть напиток в раковину, заодно выливая и те две капли кофе, что еще остались в кружке.
– Что с тобой? – спросила Харука, и в ее голосе прозвучала... забота?..
– Признаться честно, – ответил Сейя, садясь на стул, – под словом «ангельские рабочие» я представлял людей, которые придут и будут работать, чинить что-то... не щелчком пальцев. Получается, ты не можешь это сделать, а они – да?
– Конечно. Они поработали – Тайки потратил на тебя свою магическую энергию. Но я не могу так сделать: у меня нет на то способностей. Если каждому ангелу-хранителю выдать силу, как у Высших или, о... как у Него, то представь, что на Небесах начнется? Нам будет не до вас, смертных, мы там воевать начнем, тирания установится... каждому по потребностям, так сказать – всего в меру.
– Твоя Мичиру тоже щелчком работает?
– Нет, – Харука засмеялась. – Разрисовка крыльев – очень ответственное занятие, которое выполняется без магии, только руками и талантом мастера, поэтому хорошего специалиста еще поди найди.
– Интересный у вас мир, получается...
– Ага. И вовсе без всех тех предрассудков, что вы, люди, себе понавыдумывали.