Человек военного времени

      Это был просторный, но уютный кабинет, в котором не было окон, а все горизонтальные поверхности покрывали шкуры убитых на охоте зверей. Стены увешаны различным оружием, начиная от боевого королевского молота и заканчивая редкими валлирийскими клинками. Близилась полночь, и все свечи давно догорели, кроме одной, что стояла на столе. Ее света хватало ровно настолько, чтобы осветить пустой чернеющий своей ненасытной пастью камин и человека напротив него с бутылью красного арборского.       Король Роберт Баратеон представлял собой величественное и одновременно жалкое зрелище. Огромный и волосатый, точно медведь, он изрядно растолстел за последние десять лет и уже мало чем напоминал себя в молодости. Стальные мышцы были погребены за слоем жира, а кожа пахла духами и вином. Ему шел тридцать шестой год, но вечные складки на лбу, безразмерный живот и черные тени под глазами сильно прибавляли ему возраста. Лицо его было покрыто черной жесткой бородой и такими же волосами. Однако, глаза синие и блестящие выдавали в нем человека жизнерадостного и смелого. Роберт всегда отличался неуемной любовью к жизни и всем ее благам, но в свое время был не в силах предугадать чем это может кончиться для него- человека дела. Сегодня он очень много пил, но все никак не мог напиться, тело уже не слушалось, но разум оставался ясен, трезв и до противного меланхоличен. Так всегда бывало с ним после турниров.       Роберт снова приложился к вину, вспоминая, как славно бились сегодня мечники и в который раз с горечью осознавая, что ему это уже недоступно. «Иные бы побрали меня и всех этих индюков!» — Роберт сплюнул в пустой камин-«И кто меня заставлял тогда садиться на этот поганый стул? Я сам загнал себя в ловушку, а теперь из нее не выбраться. Мне никогда не нужна была власть, без нее…»       Он часто вспоминал Лианну, но к своему ужасу уже давно не помнил, как она выглядела. В памяти всплывали лишь отдельные моменты, например, он хорошо помнил, что когда она нервничала, то всегда бездумно топала ножкой, а ее темные волосы, торчащие в разные стороны, на ощупь были очень мягкими. Он помнил, как они гуляли по Винтерфеллу и целовались в снегу красные от счастья и мороза, помнил, как они смеялись, отправляясь на тот злосчастный турнир в Харренхолле… «В итоге Лианна умерла и осталась с Таргариеном, а мне досталась Серсея. И вот я здесь, окруженный Ланнистерами, олухами и льстецами, с детьми, которые меня не любят и женой, что я ненавижу. Сегодня были именины Джоффри, но в нем нет ничего от меня, ни внутри, ни снаружи, может поэтому мне все равно. Когда он был маленький, то всегда плакал, завидев меня…» Неожиданно король вспомнил, другого своего сына, кажется Джендри, что жил здесь, в Королевской гавани и работал кузнецом, вот уж кто был похож на своего отца. В тот единственный и последний раз, что он его видел, малец сидел у него на коленях и с хохотом сосал его палец. Роберт хотел оставить своего бастарда при дворе, но Серсея не позволила. «Она отравила бы его, как пить дать, чертова баба» — Баратеон допил бутылку и грузно поднялся. Оглушительно рыгнув он снял со стены свой шипастый боевой молот и почувствовал его приятную тяжесть. Роберт взмахнул им, ощущая, как приятно заныли мышцы на руках и спине. «Боги, как же меня любили! Никто не мог со мной сравниться в бою, демон Трезубца, так меня прозвали в народе». Он снова взмахнул молотом, но не удержал его и разбил стол, подняв невообразимый шум. Свеча дрогнула и погасла, погрузив горе-воителя в темноту. Роберт едва не заплакал от обиды, ему стало настолько тошно от себя, что захотелось завыть. Он зло утер пот и пьяные слезы, надеясь что завтра ничего не вспомнит. Он вышел в коридор, с великим трудом добрел до спальни и рухнул на кровать не раздеваясь. Спустя минуту замок огласил его громоподобный храп.

***

      Джон Аррен отодвинул от себя увесистый том «Происхождения и история великих домов» и устало потер глаза. Стояла глубокая ночь, и комната была погружена в таинственный полумрак. «Итак, подозрения Станниса подтвердились, вот и доказательства, прямо в этой книге, все королевские дети являются бастардами королевы Серсеи. Но как она решилась?» Джон подошел к графину с вином и налил себе кубок. События последних дней сильно измотали его, разыскивать бастардов Роберта оказалось делом хлопотным, но, как видно, принесшим свои плоды. Против таких доказательств даже Тайвину Ланнистеру нечего будет возразить. «А ведь Роберт хотел отправить Робина к нему на воспитание. Моего единственного сына. Нет, это все равно, что отправить его в пасть к льву. Робин поедет на Драконий камень, как я и решил, и теперь король ничего не сможет мне возразить. Не удивлюсь, если он разнесет весь Ланниспорт по камешкам за измену королевы. Но как же мне успокоить Лизу?»       Его размышления прервал стук в дверь и не дожидаясь приглашения, в его комнату вошла королева Серсея. Джон поставил бокал на стол и учтиво поклонился ей. — Я так и думала, что вы еще работаете- сладко пропела она и села напротив него. С этого ракурса открывался превосходный вид на ее оголенные плечи и шею, что белели в полумраке. — Пока король спит, десница работает- выдержке Аррена позавидовал бы любой- Вина? — Не откажусь- она пригубила напиток и снова улыбнулась ему поверх бокала- А вы что же? Королева всегда была красивой женщиной, но Джон достаточно пробыл при дворе, чтобы понять, что скрывается под ее маской игривости. — Благодарю, мне нужна ясная голова- она бросила взгляд на «Происхождения и история великих домов» — Чем обязан столь позднему визиту? — Его величество после турнира был так любезен перепить вина, что сейчас лишь глухой не слышит его пьяного храпа. Я не могла уснуть. — Может вам стоит попросить у мейстера Пицеля снотворного? — любезно спросил Джон. Чтобы скрыть раздражение, Серсея отпила еще вина: — Чем вы заняты сейчас? — Будут ли интересны королеве рядовые законопроекты десницы? — Это не похоже на очередной законопроект- она кивнула на книгу, и Аррен внимательно посмотрел на нее- Как поживает леди Лиза? — Спасибо, хорошо. — Думаю, она сильно скучает по своему мужу, за всеми этими делами, вы совсем не проводите с ней время. — Мне очень приятна ваша забота, миледи. Серсея осушила кубок и подошла к нему вплотную: — Однако в ваших покоях довольно прохладно. Ей показалось, что в темноте по лицу Джона скользнуло отвращение, но она мысленно отмахнулась от этого. Она самая желанная женщина семи королевств, Джейме всегда так говорил, и соблазнить этого старикана ей не составит большого труда. — Вы просто слишком легко одеты.. — Я собиралась спать- она прижалась к нему высокой полной грудью- Может вы меня согреете? Джон быстро отошел от нее, чтобы она не заметила его зарождающегося возбуждения: — Прошу прощения, ваше величество, я еще обещал зайти к Станнису, он ждет меня. — Не сомневаюсь- она ядовито усмехнулась- Эту неделю вы прямо не отходите друг от друга- Аррен повернулся к ней- Дело, над которым вы вместе работаете, видимо, очень серьезное. Однако, не забудьте просчитать все последствия, а то мало ли что.       Серсея вскинула голову и гордо удалилась, шелестя парчовой накидкой. «Она играет, угрожает, в полной уверенности своей безнаказанности. Зачем она приходила? Выяснить насколько я продвинулся в своем расследовании?» — Джон вытер испарину и горько усмехнулся, вспомнив попытки его соблазнения- «Неужели Станнис прав, и королева спала с собственным братом?» — Джона передернуло от отвращения- «Нет, хватит тянуть время, я собрал достаточно доказательств, завтра же пойду к Роберту».

***

На следующий день королева Серсея сказалась больной и весь день не выходила из комнаты. Однако к вечеру простое недомогание переросло в горячку, и к ней был вызван мейстер Пицель. Ее брат, Джейме Ланнистер не отходил от ее покоев, и с трудом сдерживал волнение. Чтобы не делал мейстер, ничего не помогало, королева стонала от боли, умоляя облегчить ее страдания. Через день она скончалась.