Твоих мыслей недостаточно

      Спустя восемнадцать лет Чарльзу Ксавье приходится вернуться в Хогвартс в качестве нового учителя по Заклинаниям. И в качестве декана Райвенкло. Какая ирония: когда-то давно учился на Райвенкло и стал деканом этого факультета.       Если честно, то восемнадцать лет назад, в ужасном настроении, уезжая из Хогвартса на поезде, телепат не думал, что вернётся сюда когда-нибудь. Он окончил институт. Даже несколько лет работал в Министерстве Магии вместе с Хэнком, которому тяжело пришлось после школы, особенно если учитывать то, что он оборотень. Никто не хотел брать его учиться, а после — работать. Чарльз всё время оставался с ним, варил ему зелья в полнолуние. Иногда он слышал слухи о Леншерре.       После школы он уехал сначала в Америку учиться дальше, а потом работал на Кубе. Но три года назад ему снова пришлось вернуться в Британию. А после он уехал на родину. И больше Чарльз о нём ничего не слышал. Они никогда не пересекались за время после учёбы в Хогвартсе. Может, это было и к лучшему.       Перед новым учебным годом Чарльзу пришло письмо с Хогвартской совой с просьбой явиться в кабинет директора. И вот… он декан и новый учитель. Хэнк был рад за него. Они оба сидели и пили огневиски, вспоминая веселые школьные дни. Он работает учителем и деканом вот уже год, и Ксавье это ужасно нравится.       Чарльз сидит в Большом зале, ведя непринуждённую беседу с рядом сидящими коллегами. Второй его год в качестве учителя. Рядом с ним пустует одно место. Чарльз пожимает плечами и принимается разглядывать учеников. В пол уха слушает распределение, вспоминая, как много лет назад сам стоял там, успокаивал Хэнка и наблюдал за Эриком.       Эрик, Эрик, Эрик.       Это имя в последнее время слишком часто появляется в его голове. Он вспоминает последний вечер в Хогвартсе и ту ссору, перечеркнувшую абсолютно всё, что было между ними. Прошло столько лет… зачем думать о человеке, которого ты пожелал больше не знать? И… и сам стёр воспоминания… Чарльз опускает глаза в тарелку и делает тяжёлый вздох.       Вечером Дамблдор вызывает Ксавье к себе в кабинет, передав с письмом пароль от гаргульи. Чарльз не понимает, что директору нужно от него в самом начале учебного года. Вроде бы на собрании учителей они всё обсудили…       Он заходит в кабинет. На первом кресле уже кто-то сидит. Чарльз пожимает плечами и садится рядом, с любопытством оглядывая человека. Какие знакомые черты лица, да и лицо тоже знакомое… Да быть того не может. Чарльз старается унять дрожь в руках, встряхивает головой и поднимает глаза на Дамблдора, ожидая, что тот ему скажет. Ксавье борется с искушением залезть в голову к человеку, от которого исходят волны спокойствия и расслабленности. А от директора так и веет интересом. Чёрт бы побрал этих двоих, что происходит?       — Чарльз, это наш новый учитель зельеварения, а так же декан Слизерина, — Чарльз на этих словах фыркает. — Что-то не так? — телепат отрицательно качает головой. — Видимо, ты уже узнал его. Что ж, Чарльз Ксавье — это Эрик Леншерр, вы вместе учились в Хогвартсе.       Эрик кивает Чарльзу без тени улыбки на лице. Абсолютно серьёзный, важный вид.       — Я прошу тебя показать ему где находится учительская, его кабинет и прочее в Хогвартсе. Ведь со времён вашего обучения многое поменялось.       Чарльз молча кивает, поднимается и первым выходит из кабинета. Эрик минуты на три задерживается. Ксавье не может поверить, что этот высокий темноволосый мужчина — тот самый Эрик Леншерр. Все эти три минуты он стоял в ступоре и пытался успокоиться. Старые детские обиды всплыли на поверхность. Сердце Чарльза отбивало бешеный ритм. Он злился. Какого чёрта он теперь учитель? Да ещё и декан Слизерина? Что за шутки вообще…       Интересно, а Эрик так и остался мудаком даже спустя почти двадцать лет? Чарльз собирается обязательно это выяснить, а так же, по возможности, отыграться за все семь лет учёбы в Хогвартсе.       Эрик вышел из кабинета, поправил пиджак, посмотрел вопросительно на Чарльза, который, презрительно фыркнув, пошел первым. Стоит ли заводить разговор вообще? И… что ему сказать? Эрик ведь почти ничего не помнит. Может быть, если бы Чарльз не забрал у него воспоминания, сейчас всё было бы по-другому. Возможно, Леншерр даже не помнит его. Ведь почти двадцать лет прошло. Он даже учился на другом факультете, поэтому…       Чарльз вздыхает, суёт руки в карманы. Он слишком напряжен. Потому что из них двоих обо всём, что было, помнит именно Чарльз. И он зол. И обижен до сих пор. Но глупо злиться на того, кто ничего не помнит.       — Забавно, правда? — внезапно произносит Эрик.       Чарльз даже вздрагивает, но продолжает идти дальше.       — Что именно?       — То, что теперь мы оба работаем в Хогвартсе. Да ещё и деканами факультетов, на которых учились.       Он прямо чувствует улыбку Леншерра, идущего сзади.       — Да, забавно.       Дальше Чарльз предпочёл молчать. Показал расположение некоторых кабинетов, учительской и комнаты Эрика, дал ему пароли и ушел, даже не попрощавшись. Пошёл к чёрту этот Леншерр! Вечер Чарльз проводит в компании Логана, который тоже второй год работает здесь учителем полётов. Как его занесло в Хогвартс учителем — это уже отдельная история, в которой два года назад Чарльз играл главную роль.       — Чарли, детка, ты слышал, что малыш Эрик теперь будет новым деканом Слизерина? — Чарльз это слышал. А ещё он слышал издевательские нотки в голосе старого друга.       — Угу, я сам устраивал ему экскурсию сегодня, — кивает телепат и наливает себе огневиски.       — Ты не налегай, завтра у тебя первый день учебы, — ухмыляется Джеймс.       — Я помню, Логан.       — Да можно просто Джеймс, — фыркает бывший хаффлпаффец. — Ты за столько лет не уяснил?       — Уяснил. Я просто называю тебя и так, и так, — Чарльз пожимает плечами.       Все его мысли забиты этим проклятым Эриком.       И он не думает, что сможет прекратить злиться и обижаться, пока не получит извинения. В письменном виде. Страниц так на двести. В виде книги. И бутылку виски. Но Эрик ничего не помнит. Поэтому Чарльзу не светит ничего из этого.       Эрик никак не реагирует на Чарльза и на его явные саркастические ответы, всякие усмешки и презрительные фырканья. А Чарльза то бесит ещё больше… Однажды они остались в учительской одни. Эрик пытается завести разговор, видя, что его коллега какой-то слишком странный и неразговорчивый. Но даже само присутствие Эрика в этой комнате раздражает Чарльза. Он ломает карандаш.       Леншерр абсолютно спокоен. Он считает, что прошлые детские обиды остались в прошлом. И думает, что Чарльз считает так же.       — Как твои способности? Ты научился их контролировать?       Чарльзу кажется, что он насмехается над ним. Но Эрик выглядит серьёзным. Он спрашивает это из любопытства. А Ксавье видит во всём насмешки, и даже мысли и эмоции Эрика, говорящие о его серьёзности, не могут убедить Чарльза в этом.       — Уже давно. А ты?       — Тоже, — с улыбкой отвечает Эрик, поднимая чернильницу Чарльза в воздух.       — Прекрати.       — Что? Я лишь просто показал тебе, — Леншерр пожимает плечами, и чернильница становится на своё место.       За обедом Леншерр весело разговаривает с Логаном. Сидят, что-то обсуждают, смеются. А Чарльз, абсолютно не выспавшийся и недовольный, пьёт тыквенный сок и мрачно оглядывает зал, стараясь не слушать разговор этих двоих. Но не выходит, плюс ко всему он ещё слышит их мысли! Когда Эрик у него что-то спрашивает, Чарльз с шумом ставит стакан на стол и выходит из зала.       Леншерр провожает его ничего не понимающим взглядом.       — Что с ним?       — А, не обращай внимание, всё бесится, — Логан даже не смотрит на Чарльза, а с увлечением поглощает яичницу, запивая её соком. — Это он щас такой.       — Раньше он был спокойнее.       — Раньше… Возможно. Тебе лучше знать.       — Мне? — Эрик едва не давится соком от такого заявления.       — Вы же были врагами. А кто, как не враг, знает человека лучше всего?       — Ты не прав, я совсем ничего о нём не знаю. Он стал намного вспыльчивее, чем раньше.       — Я же говорю, бесится до сих пор.       — Из-за меня?       — Да, наверное, лучше тебе самому у него спросить, если, конечно, не боишься.       Леншерр пожимает плечами, допивает сок и идёт на урок. Он обещает себе подумать на тему Ксавье позже, а сейчас он должен научить первокурсников варить самое простейшее зелье.       А у Чарльза всё валится из рук. Он раздражительный, усталый, слишком хочет спать. Хорошо ещё, что не срывается на учениках, а смело просиживает все уроки и старается показать себя с лучшей стороны перед студентами, которые только и думают о том, как бы поскорее закончился урок, как бы поудачнее списать и кого пригласить на свидание. Это забавно, и всякий раз смешит Чарльза, хотя ему немного совестно за то, что так нагло лезет в головы ни о чём не подозревающих учеников.       Чарльз был в теплицах Хогвартса. По поручению Стебель, ему нужно было пересадить парочку Мандрагор. Ну… Это Чарльз умел. Он надел наушники. В этот момент в теплицу зашел Эрик с поручением Дамблдора заменить МакГонаглл завтра. Чарльз не видит Леншерра, да и не слышит его, потому что наушники не пропускают никакие звуки. Кроме мыслей Леншерра, конечно. Чарльз вытаскивает последнюю мандрагору и не спеша сажает её в новый горшок. Потягивается. Снимает наушники и выдыхает. Оборачивает и замечает Леншерра, лицо которого слегка перекошено. Он стоит и смотрит прямо на Чарльза. Кажется, что ещё секунда — и он бросится на Ксавье.       — Прости, ты что-то говорил? — спрашивает Чарльз, снимая наушники и скрывая улыбку.       — Да… да, говорил, — Эрик приходит в себя, тряся головой, чуть пошатывается, глубоко дышит.       — О, прости, я тебя не заметил. Ты… услышал мандрагору, да?       Эрик хватается за сердце, кивает.       — Ну ничего, — Чарльз хлопает его по плечу, от чего Леншерр шипит. — Это скоро пройдёт. Не смертельно. Так… что ты там говорил?

***

      Прошел уже месяц учёбы. Чарльз всё это время присматривался к Эрику. И он понял одно. Эрик больше не тот мудак, каким был во время учёбы в школе. Он изменился и стал практически другим человеком. Кажется, он даже хотел начать нормально общаться с Чарльзом, аргументируя это тем, что они коллеги и деканы, и им следовало бы поддерживать дружеские отношения. На что Чарльз тогда усмехнулся, сказал, что не думает, что у них получится. И ушел, оставив разочарованного Леншерра одного в коридоре.       Сейчас он вспоминает это и думает, что, наверное, зря сказал всё это. Эрик не плохой. Он даже наоборот — прекрасный учитель и декан. Глядя на него, даже не скажешь, что он бывший слизеринец.       Чарльз заметил, что любимое место у Эрика — это гремучая ива, под которой он часто проводит вечера, читая книги. Чарльз иногда гуляет по окрестностям Хогвартса, хочет подойти к Эрику, сесть рядом и поговорить.       Сколько можно злиться? Пришло время забыть всё это и смириться. Чарльз это прекрасно понимает, накидывает старый райвенкловский шарф ещё со школьных времён и шагает к гремучей иве, где уже сидит Эрик, увлечённый чтением. Он даже не замечает подошедшего Чарльза, который облокотился о дерево и наблюдал за бывшим слизеринцем. Эрик лениво переворачивал страницы, сидя на земле рядом с деревом.       Чарльз кашлянул и сел рядом. Леншерр даже вздрогнул и повернулся к Чарльзу. Ксавье подавил смешок и глубоко вздохнул.       — Знаешь, я подумал над твоими словами. И… да, думаю, ты прав, нам следует поддерживать дружеские отношения, ведь мы… мы деканы всё-таки, — и Чарльз протяну ему руку. Совсем как двадцать шесть лет назад в поезде.       Сейчас же Леншерр с улыбкой пожимает её и откладывает книгу на землю.       — Рад, что ты пришел к такому выводу.       Они полчаса разговаривают об учёбе и учениках, а потом Эрик уходит под предлогом проверки контрольных по зельеварению.       С тех пор Чарльз стал часто ходить к гремучей иве. Даже в одиночку. Не с целью встретить там Леншерра. Ему просто нравилось это место. Он сделал его своим любимым во всём Хогвартсе. Иногда там он играл в шахматы сам с собой. Иной раз компанию ему составлял пришедший Эрик.       Это было любимое место Эрика. И какого чёрта Ксавье стал проводить там всё своё свободное время?       — Мне казалось, это моё место? — он вопросительно поднимает брови, когда в очередной раз встречает Чарльзу у дерева.       — Мне казалось, на нём нет таблички: «Собственность Эрика Леншерра», — Чарльз ухмыляется и встаёт, стряхивая со своей мантии сухие листья.       — Я принёс шахматы. Сыграем? — проигнорировав этот выпад, предлагает декан Слизерина.       — Не думаю… мне нужно проверять работы. А ещё я обещал помочь Логану. Так что…       — Ну всего одну партию, профессор, — в глазах Эрика столько мольбы, что Чарльз не смеет отказать. Кивает и садится, помогая коллеге расставить шахматы на доске. В этот раз Чарльз играет за чёрных и выигрывает. В голову ему приходит странная мысль, что, возможно, черные фигуры — это залог выигрыша, потому что ранее Эрик всегда играл за них и выигрывал.       К ним подходит Логан с сигарой в зубах. Внимательно осматривает их партию, почему-то кривит лицо.       — Шахматы… — протягивает он брезгливо. — Никогда их не любил. Предлагаю вам, ребята, развеяться и в такой замечательный день полетать на мётлах. Ну… И, возможно, половить снитч. Кто что думает? Проигравший покупает бутылку огневиски.       — Я за, — живо реагирует Эрик. — Это было бы весело.       — Нет, спасибо, я, пожалуй, пойду, — предложение Чарльзу не нравится. Он не любит летать с самого первого курса.       — Что не так, Ксавье?       — Ничего, Джеймс. Мётлы — это не моё.       — Да брось, ты не на уроке, так что давай, пойдём с нами, это будет весело, — Логан обнимает Чарльза за плечи.       — Джеймс, я плохо летаю. И не хочу.       — Ксавье, не ломайся, давай, — подначивает его Эрик. Чарльзу ничего не остаётся, как согласится, чтобы в глазах Леншерра не казаться трусом.       Если честно, то Чарльзу было страшно. Он нормально никогда не летал. Эрик отбил у него всякое желание к полётам, а сейчас заставил вновь сесть на метлу.       — Ничего, Чарли, если что, я тебя поймаю, — смеётся Логан.       Ксавье в ответ криво улыбается. Зря он согласился. Логан выпускает снитч, считает до пяти и взлетает. Чарльз делает тоже самое, но оказывается самым последним. Ксавье боится подниматься на большую высоту, ведь если он упадёт… То точно переломает себе всё, что только можно.       Он наблюдает, как Логан выделывает различные финты на метле, а Эрик повторяет за ним. Про снитч они, кажется, забыли… Как бы не так. Когда рядом с Чарльзом что-то блеснуло, Джеймс и Эрик рванули прямо на него. Ксавье испуганно смотрел на этих двоих, которые с бешеной скоростью неслись прямо на него. Сказать честно — Чарльз растерялся. Блестящий шарик был прямо рядом с ним. Он просто протянул руку и схватил его раньше, чем это сделали эти двое. Кто-то из них задел его, и Чарльз, не удержавшись, рухнул с метлы прямо на землю. Логан не поймал его, как обещал.       Ксавье теряет сознание. Он уже не видит, как Эрик и Джеймс спускаются и испуганно проверяют у него пульс. Никто из них вовремя не смог среагировать. Телепат просыпается уже в больничном крыле. Хорошо, что ничего не сломал, отделался ссадинами и лёгким сотрясением мозга. Логан извиняется в шутливой форме, говорит, что Ксавье стоило бы стать ловцом ещё будучи студентом.       — Кажется, ещё не поздно, — подхватывает Эрик, и все трое смеются.       Потом Леншерр приносит свои извинения, ведь это он задел Чарльза по неосторожности. Чарльз почему-то не испытывает к нему за это обиды, он лишь пожимает плечами и говорит, что всё в порядке. Эрику правда жаль, Чарльз чувствует это.       К Эрику он не испытывает ничего, кроме равнодушия.       Уже вечером Чарльза выписывают и отправляют в его комнату. Логан и Эрик собираются у него с целью сыграть в карты и выпить огневиски за «самого лучшего ловца всех времён». Чарльз смущается и говорит, что всё это случайность. Снитч просто был рядом с ним.       — Да-да, конечно, — Джеймс ему не верит. — Просто признай, что зря не играл в квиддич в школе.       — Ну… возможно.       — Ну ничего, мы тебя ещё научим и сделаем профессиональным игроком, будешь играть за нашу сборную, — шутит декан Слизерина.       — Ага, и после каждого матча будете встречать меня в лазарете, да?       Они втроём снова смеются.       Логан и Леншерр уходят от Чарльза поздно, убедившись, что он в порядке. Эрик отдаёт ему зелье сна без сновидений, чтобы тот, наконец, выспался. Леншерр был довольно внимательным к Чарльзу. Он постоянно замечал, когда профессор не высыпался. Его настроение сразу менялось, он даже в шахматы играть не хотел и огрызался с Логаном, который никогда на него не обижался. Словно это Леншерр был телепатом, который мог читать мысли Чарльза, словно это он мог чувствовать эмоции Ксавье, а не наоборот.       Леншерра ученики полюбили. Он был прекрасным учителем, хоть и строгим. На своих уроках ему никогда не приходилось орать и успокаивать учеников — его просто слушали внимательно. Да, ученики часто взрывали котлы, но Эрик старался не перебарщивать с отработками и снятием баллов, ведь это вряд ли бы что-то решило. Вместо этого он закатывал глаза, убирал последствия взрыва и ещё раз объяснял неумелому ученику правила безопасности при варке зелья.       После всех уроков он ещё на часа два оставался у себя в кабинете за проверками домашних работ. Это было самое ужасное в работе учителем — проверять задания. Их было столько много, а некоторые из них были настолько нелепыми и ужасными, что Леншерр даже не хотел проверять это дальше. Но каждый раз усилием воли приходилось читать дальше, ведь он был учителем в Хогвартсе, а, значит, свои обязанности Эрик должен был выполнять.