***
Чарльз открывает глаза. Он не там. Не там… Прямо сейчас он стоит перед зеркалом Еиналеж. Смотрит на собственное отражение. Рядом с ним появляется Эрик. — Чарльз? — такой до жути знакомый голос, он так давно его слышал. Ксавье оборачивается, но никого не видит сзади. — Эрик? — он снова смотрит в отражение. — Я всегда любил тебя, — улыбается Леншерр. Чарльз ещё какое-то время смотрит в отражение. Всё исчезает. Слёзы градом катятся по его щекам. Сейчас он хочет одного. Покинуть это место как можно скорее. Ксавье утирает слёзы рукавом своего свитера. — Ну и что же ты там увидел, что это заставило тебя плакать, а, Карлос? — заботливый голос. Знакомый. Не из зеркала. Только один человек во всём этом чёртовом мире называл его так. Только один. Отражение показывает худого мужчину в чёрной водолазке. На этот раз Чарльз оборачивается с опаской, боясь увидеть там пустоту. Но вместо неё видит реального человека. Такого родного человека…«7»
21 мая 2017 г. в 12:35
Утром Ксавье захочет найти Эрика и извиниться, но нигде не найдёт его. Он будет метаться по Хогвартсу в поисках Леншерра, но в итоге никого не найдёт. Дамблдор скажет ему, что профессор зельеварения и декан Слизерина покинул школу поздней ночью, ничего ему не объяснив.
Ксавье вломиться в кабинет Логана этим же днём абсолютно разбитый и подавленный. За бутылкой огневиски он объяснит ему всю ситуацию. На что Джеймс лишь промолчит, печально покачав головой. Ему нечего сказать. Это был выбор Эрика.
Все эти месяца до начала войны Чарльз проводит в настоящем унынии и нежелании что-либо делать. Всё это время Джеймс пытается вытащить друга из столь плачевного состояния, но ничего не выходит. Чарльз, казалось, не слышит совсем никого.
Свои уроки он проводил, витая в облаках. Ученики тоже пребывали в странном апатическом состоянии: все чувствовали приближение чего-то ужасного. Некоторые даже решили уехать их Хогвартса и вернуться домой. Хоть профессор Дамбдлор и говорил, что Хогвартс — самое защищённое место во всём Магическом Мире, дети предпочти разъехаться по домам. И Чарльз понимал их. У него же не было ни малейшего желания уезжать. Если ему суждено умереть в этой войне… То, что же… Значит, он примет свою судьбу.
Когда начинается война, и Волдеморт нападет на Хогвартс, больше всего Чарльз боится встретиться на поле боя с Эриком. Потому что он точно не сможет убить его. Даже если Леншерр уничтожит всю эту чёртову школу… Чарльз не сможет убить своего бывшего заклятого врага. И лучшего друга. И любимого человека. Что бы тот не сделал… Чарльз не сможет.
Логан был рядом с ним. Прикрывал спину, защищал. Логан всегда был рядом. Когда Чарльз умирал от тоски в Хогвартсе, и сейчас — на поле битвы.
День, когда началась битва за Хогвартс, Чарльз ознаменует самым ужасным днём в этой грёбаной жизни. Наверное, он даже и не думал о том, что выживет. Он даже этого не хотел. Будучи с Эриком, он желал выжить сильнее всего. А сейчас, когда Леншерра нет рядом, ему просто не за что держаться и нет того, ради чего следовало бы жить дальше.
Ксавье стоял в самых первых рядах и защищал детей. Наверное, сейчас это было самое важное для него. И Чарльзу было страшно. Он впервые оказался на поле боя. Дементоры, тролли, акромантулы, оборотни, Пожиратели… Их было так много. Отовсюду летели непростительные, а он ни разу их не использовал и не умел. Сзади внезапно появляется Пожиратель и отбивает летевшую в Чарльза Аваду. Ублюдок снимает свою маску…
— Эрик? Но ведь ты… — Ксавье едва не роняет свою палочку. Нет, ему нужно собраться. Только не сейчас. Он должен сосредоточиться на сражении.
— Мы на одной стороне, Профессор, тебе нечего бояться. Верь мне.
И он исчезает снова, растворяется в чёрном дыму. Чарльз разочарованно смотрит на то место, где сейчас был Эрик. Что всё это значит? Что он имел в виду?
— Это сейчас был Леншерр? — рядом с ним моментально оказывается обеспокоенный Логан.
Чарльз кивает. Джеймс сжимает кулаки.
— Джеймс, прикрой меня, — вдруг решив кое-что, просит Ксавье. Он закрывает глаза и опускает палочку. Он ведь телепат. Он может изменить исход сражения. Он может выиграть эту войну… Нужно лишь только попасть в головы врагов. Сделать это и… Чарльз знал, как заставить мозг отключиться навсегда. Но как отличить своих от чужих? Определять личность — слишком долго. Но у него нет никакого выбора. А что если… что, если он проберётся в голову Волдеморта?
Он ведь видит его. Он видит этого ублюдка. И он может сделать это. Чарльз делает глубокий вдох. Он справиться.
В голове Тома Реддла он не находит ничего, кроме темноты. Мрака. И пустоты, которая затягивает его внутрь. По телу профессора пробегают мурашки. Ему становиться страшно. Нужно убираться отсюда. Он… он ошибся. Здесь только темнота и холод. Он не хочет этого всего чувствовать. Ксавье слышит шипение где-то над ухом, чувствует, как ледяные пальцы сомкнулись на его шее. Он кричит, пытается вырваться, но он даже не может пошевелиться. Волдеморт завладел его телом. Он не был телепатом. Том Реддл был прекрасным легилементом.
Ошибка Чарльза Ксавьера в том, что он не знал этого.
Логан видит, что Чарльз корчится на земле от боли, но, окружённый Пожирателями, он ничего не может сделать. Он не может помочь Чарльзу.
Эрик Леншерр видит, что Волдеморт сделал что-то с Чарльзом. Он обнаружил телепата. И сейчас именно тот случай, когда он готов бросить свою миссию, наплевать на правила. Раскрыться перед Томом.
Волдеморт направляется к профессору. Медленно. С ужасной змеиной улыбкой на лице. Внезапно перед ним в землю врезается две металлические балки, образуя «Х». Металлическая конструкция отделяет Чарльза от Волдеморта.
Эрик оказывается прямо напротив Тёмного Лорда.
— Почему ты предал меня, Магнето? — шипит Волдеморт.
— Я предал не тебя, я предал их всех, — и в эти же секунды в Тёмного Лорда летит весь метал, который только мог быть рядом. Но что эта груда металла для Тёмного Лорда с кучей крестражей?
Но Волеморт нашёл слабое место своего предателя. Этот жалкий телепат, который вроде бы даже был учителем в Хогвартсе. Так вот, кого Леншерр защищал всё это время.
Тёмный Лорд всё понял. Несколько секо и круциатосов летит в Чарльза Ксавье, который только сейчас поднимается земли и замирает, поняв, что уже не успеет увернуться и уж тем более поставить щит за эти роковые секунды. Поэтому он просто зажмуривает глаза и принимает свою судьбу.
Когда спустя три секунды он по-прежнему сидит на земле, Чарльз открывает глаза. Видит перед собой чью-то спину. Пожиратель Смерти падает, а Ксавье успевает поймать его. Эрик лежит у него на коленях, Чарльз придерживает его голову. По всему телу порезы от режущего заклинания, его всё ещё бьёт дрожь от круциатуса, Чарльз трясущимися руками забирает всю эту боль Эрика себе. Иногда быть телепатом удобно.
Леншерр захлёбывается в собственной крови. Чарльз не знает, что ему делать. Он держит на руках самого дорого человека. Умирающего.
— Эрик… Эрик, не смей, — хрипло и надрывно произносит Чарльз, готовый вот-вот заплакать, как будто этого сейчас ему не хватало. — Чёрт возьми, ты обещал мне, что всё будет хорошо. Ты обещал мне! Той ночью, уходя, ты сказал мне, что…
— Не надо, — тихо просит Леншерр. — Не надо, Чарльз.
— Я ведь тоже, Эрик, я тоже…
— Не продолжай, пожалуйста, не надо.
Чарльз всхлипывает, прижимает Эрика к себе, обнимая его и не желая отпускать. Нет для него сейчас никакого сражения. Нет поля боя. Нет летающих вокруг них заклинаний. Нет ни взрывов, ни смертей, ни криков. Сейчас нет никого, кроме них двоих.
— Я вспомнил, Чарльз. Ты… ты стёр мои воспоминания тогда, на седьмом курсе. А я всё вспомнил, — Эрик произносит это с печальной улыбкой.
— Прости меня, прости, Эрик, я был глуп и молод, я…
— Всё в порядке, я прощаю.
Эрик дышит прерывисто. Каждое слово даётся ему с трудом, и Чарльз видит это. В общем счёте у них есть не больше минуты, до того, как… Ксавье понимает, что Эрик стал для него ещё ближе, поняв его, приняв всё это и простив. Но уже слишком поздно. А ведь… ведь он думал, у них двоих есть будущее. Он хотел ещё раз побывать на матче их факультетов, хотел увидеть лицо Эрика, когда Райвенкло возьмёт кубок по Квиддичу. А теперь… Теперь всё это сломалось, как карточный домик.
— Всё это время я работал шпионом. По приказу Дамблдора. Я никогда тебя не предавал, Чарльз. Я всегда бы на твоей стороне.
Чарльз никогда не простит себя за те слова, сказанные в пылу ссоры. Ведь всё могло бы быть по-другому, если бы Чарльз выслушал тогда Эрика. Этого могло бы и не быть. Леншерру не пришлось бы умирать за него, за Чарльза.
— Не уходи, пожалуйста, Эрик не уходи, не бросай меня, Эрик, пожалуйста, — бессмысленные просьбы, но Чарльз не понимает, что говорит.
Трясущиеся руки сжимают Леншерра, который уже ничего не чувствует. Его глаза закрыты. Чарльз трясёт его, просит вернуться.
Логан оказывается рядом, проверяет пульс Эрика, оттаскивает Чарльза от мёртвого тела, даёт ему пару пощёчин, пытаясь привести в чувство.
— Бой ещё не закончен, Ксавье, так что соберись. Соберись! Ради Эрика. Выживи ради него, Чарльз, давай, — он легонько встряхивает профессора за плечи, возвращая того в реальность. — Эрик бы хотел это от тебя. Он бы хотел, чтобы ты жил, Чарльз. Так что соберись и сражайся! За него.
Ксавье утирает слёзы, понимая, что Логан прав. Убиваться по Эрику он будет потом.
Сейчас он должен выжить.
Чарльз ещё никогда в жизни не сражался так яростно. Бок о бок с Джеймсом, учениками и остальными учителями. Он видел смерть Поттера. Слышал речь Невилла. Видел лицо Люциуса, человека, который сожалел обо всей своей жизни. Он видел тела всех погибших в тот день, уже после того, как Гарри Поттер — мальчик из пророчества — победил Тёмного Лорда навсегда.
И только одного тела они никак не нашли. Эрика. Чарльз сидел на развалинах Хогвартса, рядом с ним расположился Логан. Они получили эту победу такой огромной ценой. Джеймс молчал. Говорить что-либо не было никакого смысла.
После победы они оба остались восстанавливать школу. На это ушло три месяца. Целых три месяца на восстановление школы, в котором участвовали почти все, кто сражался и выжил в тот роковой день. И спустя ещё два с половиной месяца школа полностью функционировала, работала как раньше. Всё было восстановлено до мельчайших деталей.
Профессор МакГонагл стала новым директором. Джеймс стал деканом Гриффиндора.
Первое время Чарльз всё никак не мог поверить, что Эрика нет. Нигде нет. Ни в одой точке света, куда бы он не пошел, он нигде его не встретит. Этого не произойдёт. Да, он никак не мог поверить, искал его призрак среди остальных, бродил ночью по коридорам в надежде, что однажды встретит там его. Живого. Невредимого. Улыбающегося. И эта надежда с каждым днём угасала.
Чарльз встречал рассветы на астрономической башне. Однажды даже запустил самолётики из работ своих учеников. Зелёные самолётики. Он вспоминал, как год назад он, Джеймс и Эрик сидели здесь и пили, слушали его историю о том, как Логан стал учителем полётов… Смеялись, едва не перебудив весь Хогвартс. А сейчас… сейчас ничего. Он даже не помнит, когда смеялся в последний раз.
Логан, правда, пытался вытащить Чарльза, но ничего не выходило. Джеймс плюнул это в итоге, решив, что сам однажды отойдёт.
Но Чарльз… Чарльз читал книги под Гремучей ивой, играл в шахматы сам с собой, иногда, когда становилось совсем скучно, доставал монетку, которую Эрик оставил ему перед своим уходом. Старая немецкая монета.
Осень напоминала ему о том, как Чарльз впервые пришёл сюда, под эту иву, первым заговорил с Эриком. Наверное, именно тогда и завязалась их дружба, которая впоследствии переросла во что-то большее. Иногда Логан пытался составить ему компанию в шахматы, но играть он не умел совсем. Это постоянно забавляло Чарльза. Нелепые попытки победить и даже жульничать… Но от него ничего не скроешь. Чарльз был телепатом и чувствовал практически всё.
Это был конец октября. Пошел первый снег. Заморозки. Уже совсем скоро пожелтевшие листья скроет снег. И на смену этим воспоминаниям придут другие. Как, ещё учась в школе, Чарльз и Эрик играли в снежки, как уже взрослыми на Новый Год обсыпали друг друга снегом, как ловили снитч. Чарльз тогда ещё упал и притворился перед Эриком, заставив его волноваться. Ну и идиотом же он был тогда, пытаясь добиться внимания зельевара…