Они...

(мясо начинаеццо, хех) - То есть, вы точно уверены, что без психиатрии ну никак не обойтись? - Игорь Игоревич, я вам еще раз повторяю, что нет. Поймите вы, наконец, что там и попытка суицида, и наркомания, и еще какие-то расстройства, раз все резано-перерезано! Там нужен врач! - А у нас концерты! Мы прогорим! Игорь – основной солист, на него идет бОльшая часть нагрузки! - Его лечить надо! Иначе у вас вообще не будет никаких концертов. - Значит так, девушка. Вы ставите Сорина на ноги. Желательно в кратчайшие сроки. Через пару месяцев у нас будет перерывчик, и подлечим нашего соловушку. - Я не уверена, что с такой нагрузкой и такими темпами он эти два месяца переживет. На ноги поставим быстро – там всего лишь болевой шок, артерии и вены не задеты и кровопотеря. Полежит у нас пару дней, и отпустим. Но попомните мое слово… - Вот и славно! «Тьфу ты!» - пронеслось в голове у окончательно пришедшего в себя Сорина, - «Матвей, мать твою в пизду за ногу!» - горло дико чесалось, хотелось содрать эту тупую повязку, но он был тут же огорошен неприятным фактом – руки были привязаны. Игорь попытался почесаться об плечо – хоть какое-то улучшение. - Привет! – над ним тут же нависло позитивно-хищное лицо продюсера. - Угу, - сипло ответил молодой человек. - Сорин, вот объясни, как тебя угораздило, а? - Вот отъебись, а? – хрипло попытался передразнить интонации Матвиенко Сорин. - Я просто хочу услышать что-то более-менее внятное. Ты съехал из дома черт знает куда, до тебя никак не дозвонишься, а когда мы с ребятами решили узнать, как ты, то пришлось вскрывать дверь, и увидели мы тебя на полу с лезвием в руке, перерезанным горлом и в луже крови. Ты, блин, имидж «Иванушкам» портишь! Ты понимаешь, что напишут газеты? - Мне похуй, что они напишут - раз. Ебал я твоих «Иванушек», куда: сами знают – два. И все равно я скоро съебусь – три. Все понял? – Игорь с вызовом посмотрел на мужчину. - Или группу, или тебя, или всех сразу убьют твои панковские замашки, Гош, - тяжело вздохнул Матвиенко. - А не ебет, - пару минут они, молча, смотрели в разные стороны, - Слышь, Матвей, руки мне отвяжи, а то лежу, блять, как кавказский пленник, - продюсер отвязал Сорина от кровати. - Так, может, все-таки объяснишь, а? – он обратился к молодому человеку. - Ты все равно не поймешь. И не потому, что я весь такой ранимый и творческий. - Тогда почему? – Матвиенко вскинул брови. - Ты тупо не в теме. - Но все-таки? - Оооооооой… -тяжело выдохнул Игорь, садясь на кровати, - В общем, выходит все как… Они появились где-то неделю назад. В общем, сначала эта хуйня просто шмыгала под кожей. Потом стала сильно шмыгать и мешать. А потом… Потом, собственно, они заговорили. - Кто? – остатки волос на продюсерской голове встали дыбом. - Ну, эти, эти блядосущества. - А завязать не пробовал? - А тебя ебет? – сквозь зубы процедил Сорин. - Представь себе, пока еще ебет, - ответил Матвиенко с той же интонацией. - Иди ты в жопу… - выдохнул Игорь. - Гоша, пойми, если ты не завяжешь – тебе конец. Тебя твоя наркота убьет. Ты и так уже хрен пойми на кого похож. - Нееее… Нееее… - глаза певца заблестели лихорадочным блеском, - Меня убьешь ТЫ! - Сбрендил? – продюсер удивленно вскинул брови. - Неееее… Они тебя подмяли под себя… Ты уже с ними… Больше… Они даже сожрали тебя… Ты… - Сорин не договорил фразу. Он неловко поднялся, сел и с прищуром уставился на своего тезку, - Ты… Сдохни! – молодой человек изо всех сил вцепился в горло Матвиенко. Тот попытался оторвать от себя руки музыканта, но Сорин вцепился, как бульдог. Продюсер уже хрипел, но хватка не ослабевала. Он вцепился в запястья Игоря, потом попытался схватить солиста за плечо, но задел повязку, и тот тут же отпустил шею композитора, провел пальцами по своей шее, посмотрел на окровавленные руки, несколько раз прерывисто вздохнул и потерял сознание…