Tear You Apart

- Так... Зачем ты здесь? - Лена не любила прерываться посредине такого трепетного и животрепещущего процесса, особенно, когда находилась на иной позиции, чем обычно. - Стоп. - Крепкая хватка Вдовы сомкнулась на руках англичанки, прижав их к изголовью кровати. - Ты не задаешь вопросов. Не сопротивляешься. Не указываешь мне на что-либо. Ты лежишь и молчишь, либо я ухожу. - Я не против, дорогуша. - Заявила Лена спокойно, избавляясь от своей майки и оставаясь в спортивном бюстгальтере, сквозь который ярко сиял алый сгусток света. - Но перед этим нужно немного позанудствовать на важную тему. И, я понимаю, что рискую оставить себя без секса, но сначала ты должна выслушать небольшую лекцию о том, что у меня торчит в груди. Если ты не заметила, конечно. То ли Вдова сегодня была царственно терпеливой, то ли она сама в действительности хотела то, чему дала название "благодарность", то ли Юпитер вошел в одну линию с... Впрочем, француженка покорно замерла на месте и смерила Окстон ироничным взглядом, пока та, приняв сидячее положение, продолжила свою лекцию: - Как ты поняла, в груди у меня не фонарик новогодний торчит. - Начала Лена, опустив взгляд вниз, как и сама Вдова. - Эта штука – «Якорь». - Она радиоактивна? - Нахмурилась Вдова, прищурив при этом глаза. - Не совсем. Суть в следующем... - Лене всегда была неприятна тема, касающаяся ее прошлого и... Собственной смерти. - Года два назад был экспериментальный полет, на истребителе, носящем название «Супервспышка». В теории этот истребитель мог перемещаться из одной точки света в другую, используя высокие технологии. - Я читала твое досье. - Сухо прокомментировала Вдова, закатив глаза. - Так или иначе, - чуть насупилась Лена. - После аварии, меня не стало в общепринятом виде. Я... Исчезла из этой реальности. По сути, то, что ты видишь перед собой - тело, которое держится лишь за счет «Якоря» - хреновины у меня в груди. Без него - мое тело... Распадется на атомы, и я исчезну. Умру, если опускаться до простых аллегорий. Но... Если бы только это. Я тебе это все объясняю, чтобы ты уяснила - эта херня... Она не совсем херня. «Якорь»... Он Как бы, живой. - В каком смысле? - тут же растерянно спросила Вдова. - Это трудно объяснить. - Скривила губы Лена. - Он - мое второе сердце, реагирует на мое настроение, "капризничает", делая мне больно, как ударом тока. Он - как пес на привязи. Ему нужна энергия. И, приближая вопрос к интиму, поясняю: он не любит чужих. - В прошлый раз ты об этом не заботилась. - Фыркнула Вдова. - Есть разница... - хмыкнула Трейсер, располагаясь удобнее под телом француженки. -...между спонтанным перепихоном на крыше и полноценным сексом на шелковых простынях, понимаешь? К тому же в прошлый раз снизу была ты, а не я. - Пока у меня не закончилось терпение, говори, что не так. - Потребовала Вдова. - «Якорь» не любит чужих людей и немедленно говорит об этом... - Пробормотала Лена и тут же шикнула, когда любопытные руки Вдовы потянулись к светящемуся источнику на груди, обдав волной боли и саму француженку. -...болью. - Как будто раскалённое железо к пальцам! - зашипела Вдова, сжав зубы и схватившись ладонью за обожженную руку. - Забудь об этом, терпеть такое... - Попробуй еще раз. - Мягко попросила Лена, схватив ладонь француженки с умоляющим взглядом. - Ему нужно кого-то «ужалить», а потом он успокаивается и даже немного больше. - В каком смысле? - Приподняла брови Вдова. - Просто поверь мне. - шепнула Лена с усмешкой, мягко направляя руки француженки к своей груди и на этот раз никакого «конфликта» со стороны алого сгустка не последовало. Алые вихри необычной энергии заструились по изящным пальцам, искрясь, словно электричество, принося с собой ощущение эфемерной пульсации. - Видишь? Ты ему уже нравишься. - Словно... Биенье сердца на кончиках пальцев. - Пробормотала Вдова задумчиво, в какой-то мере даже завороженно смотря за тем, как энергия струится по ее коже. Она наблюдала за этим некоторое время, пока не заприметила выражение лица англичанки. - Тебе нравится это? - Это... Сложно объяснить. - Отозвалась Лена, растягивая губы в улыбке и скользя рукой по стройной талии. – «Якорь» иногда живее, чем кажется на первый взгляд... Он чувствует вместе со мной и может испытывать симпатию. Ты ему понравилась. - Неужели? - Отозвалась Вдова, иронично приподнимая брови. - Мне кажется, что Сомбра ему тоже нравится. - Сомбре он долго не давал себя касаться. - Хмыкнула Лена и потянулась за спину, чтобы снять бюстгальтер. - А тебе поддался. Но достаточно разговоров, не так ли? - Да. - Согласилась Вдова и решительно прижала Лену к постели. - Определенно достаточно. *** ...быть в пассиве было для Лены всегда интересным опытом. Она редко позволяла себе быть снизу во всех смыслах этого слова, но если это и случалось, то это был верный признак того, что девушка ей нравилась и она проявляла к ней доверие, касательно собственного удовольствия. Или это была поистине строптивая женщина, под которую просто было не стыдно прогнуться... - Ах... - Лена сдавленно выдохнула и вцепилась пальцами в изголовье кровати. Сил наблюдать за черноволосой макушкой, что плавно спускалась по ее натренированному прессу, просто не оставалось. Когда холодные пальцы стянули с нее спортивный бюстгальтер, оставив верх полностью оголенным, Окстон ощутила себя под оценивающим и хищным взором француженки как никогда беззащитной и голой. Пронизывающее горячее золото этих глаз как будто выносило вердикт идеальному телу, скользя по его поверхности. Лена, обычно, гордилась своей фигурой и всегда демонстрировала натренированное тело, особенно пресс, бедра, руки... Под взглядом Вдовы же Лена ощутила то, что не посещало ее с совсем девичьей поры. Смущение. Столь испытывающий, жадный и придирчивый взгляд такой потрясающей женщины, чьи полные соблазнительные губы исказились в какой-то момент в хищном оскале, заставлял Трейсер... Трепетать. Если опускаться до интимных деталей, то Лене редко доводилось делить ложе с женщинами. Просто совпадало все так, что ее компания, как правило, состояла из девушек ее возраста, иногда младше или старше на пару лет. Но такие личности, как Вдова, как истинные женщины, всегда немного соблазняли ее больше, чем другие. Для Лены девушки отличались от женщин, тем, что в глазах последних она видела опыт, царственную величественность, а собой они напоминали... Хищниц. Самых настоящих. Наверное, именно поэтому Окстон так явственно ощущала к француженке нечто вроде животного магнетизма. В ней было все, что так заводило падкую душу Лены и именно тогда, когда их глаза пересеклись, англичанка заставила себя показать ненавязчивую напористость и уверенность: - Наслаждаешься видами, дорогуша? - Окстон усмехнулась, а лицо предательски было залито милым румянцем. Вдова не ответила, а лишь продолжила скользить взглядом по оголенному торсу. Вскоре к любопытным глазам добавились пальцы, что своими аккуратными и изучающими прикосновениями проложили маршрут от шеи до пупка, акцентируя свое внимание на крепких мышцах пресса. - Ты такая хрупкая на вид... - пробормотала Вдова, холодной ладонью лаская пресс и медленно сползая вниз. -...а под одеждой у тебя крепкие мышцы. Я ошибалась на твой счет. - Мал да удал, слышала? - хмыкнула Лена и прикрыла от удовольствия глаза, вслед за тем, как властные руки сомкнулись на ее миниатюрной груди. Из-за хроноускорителя и «Якоря», который постоянно «капризничал», столь интимной части ее тела давно не касались и волну удовольствия не пришлось долго ждать, заставив англичанку невольно выгнуться навстречу ласкам. Лена чувствовала себя уязвимо, будучи находясь под кем-то, но с Вдовой все было по-другому. В ее холодных руках, в коих прослеживался профессионализм искусной убийцы, чувствовалась власть, которой хотелось подчиняться. И этот странный диссонанс с ее привычным поведением, не приносил дискомфорта, а скорее будоражил... -...мне нравится, как твое идеальное тело дрожит от удовольствия... - Шелестящий шепот с истинно французскими нотками вызвал у Лены восторженную дрожь, а стоило полным губам провести влажный след по ушной раковине, как англичанка открыто выдохнула, вцепившись пальцами в чертово изголовье, откуда им запретили дергаться. -...ты хотела оказаться на своем месте, верно?... - Заткнись просто, а? - с горящим румянцем пробормотала Лена, предательски содрогаясь от изучающих прикосновений француженки. Та спускалась губами все ниже и ниже от горла к животу. Поймав по дороге один из коричневых сосков губами, она с удовольствием сомкнула на нем зубы, слыша судорожный выдох и сдавленное ругательство. Пока рот был занят одним полушарием, другое не оставалось без внимания внимательных пальцев, вырывая из груди напористой англичанки жалобные всхлипы. Когда ласкающий жадный рот добрался до пресса и обрисовал языком неясный вензель возле впадинки пупка, Лена пожелала связать свои руки цепями, потому что терпеть эту сладостную пытку становилось от мгновения к мгновению все сложнее. «Якорь» давно ярко полыхал в приступе торжества своей хозяйки, из горла той вырывались тихие стоны удовольствия, увеличивающиеся в своей громкости пропорционально тому, как голова Вдовы спускалась все ниже. Спортивные хлопчатобумажные шорты были непозволительно тонкими и дыхание француженки опаляло так, словно ткани не было совсем, отчего жар внизу живота усиливался от каждого выдоха или вдоха, вынуждая англичанку кусать губы от нетерпения. Как же уязвимо она себя ощущала, но в то же время — это чувство непреодолимо завораживало и проносило по телу живительное тепло. Она нервно облизнула губы, приподняла бедра навстречу ласкам и протестующе замычала, когда их прижали обратно к постели. - Тш-ш… - Шепнула Вдова, пронося по телу дополнительные вибрации от своего голоса. Лена лишь что-то тихонько промычала, когда чужие зубы царапнули кожу чуть ниже живота, прямо под резинкой шорт. - Ниж... - начала она и смолкла, прервавшись резким выдохом, когда холодные руки сжали обтянутые тканью ягодицы. После этого длинные пальцы уцепились за края шорт и стянули их вместе с нижним бельем, заставив англичанку отреагировать на это сдавленным охом. - Ты такая покорная. – Заметила Вдова, опаляя своим дыханием чувствительную кожу живота и не оставляя его без своего внимания в виде очередного «мазка» губами. - Une telle bonne fille… Лена хотела сказать, что один лишь родной язык Вдовы заставляет ее дрожать, не говоря уже о том, что эта фраза была произнесена столь интимно и приглушенно, но не смогла даже заикнуться об этом, поскольку ощутила игривый укус на внутренней стороне бедра. Едва он был нанесен, его тут же накрыли шелковые губы и этот ритуал продолжался ровно до тех пор, пока с губ Лены не сорвалось хриплое: - Пожалуйста… - щеки англичанки горели в судорожном румянце, пальцы давно вцепились в изголовье кровати так, словно разомкни она их, то просто свалится в необъятную пучину. - Que voulez-vous? – Вдова нависла над еле соображающей Окстон, провела пальцами по ее подбородку и скулам, словно мысленно заставляя себя запечатлеть этот невообразимо прекрасный образ покорности обычно дикой и необузданной личности. - Dis-moi, bonne fille.. - Я не… - бессильно начала Лена и в который раз прервалась на полуслове, поскольку в этот раз ее прервали тем, что между бедер вклинилось колено француженки. -…черт. Окстон была обескуражена и одновременно пребывала в странном животном восторге. В сексе она всегда ценила страсть и необузданность, под стать ее характеру и поведению. Ей были чужды подобные ласки и обращения, заставляющие ее ощущать удовольствие от нежности и игры на контрастах. Скорее, важную роль играл факт того, что она редко бывала на позиции пассива, но именно с Вдовой все вытекающие столь интимного процесса приобретали совершенно неожиданный поворот. Лена ожидала обычного секса, в лучших традициях собственного поведения, но то, что творилось сейчас… удивляло ее и интриговало столь же сильно. Власть очень шла Вдове. Пронизывающее золото хищных глаз, точные и грациозные движения гибкого тела, будоражащий голос с соблазнительным акцентом – все это приписывало восседающей на ее бедрах Вдове статус поистине и без преувеличений Роковой Женщины, в чьих руках сосредоточение любой власти было словно само собой разумеющимся фактором. Когда холодные пальцы, способные легко задушить и спокойно держать тяжелую снайперскую винтовку, сомкнулись на теплой шее и провели изучающим прикосновением по всему торсу, Лена ощущала себя как будто под действием дурмана. Она ненавидела, когда ею командовали, управляли или как-либо распоряжались, но оказавшись под взглядом кипучего золота, в холодных точных руках, все словно переставало иметь значение и единственным смыслом жизни становились ощущения и подчинение этой прекрасной женщине. Лена жаждала быть во власти лишь этих рук, таять от удовольствия лишь под этим взглядом, биться в восторге лишь в переплетении с этим гибким телом. Вдова медлила, как и всякая хищница, что поймала в свои лапы добычу. Хотя, нет. Она была беспощадным пауком, в чьих сетях давно изнывала наивная, но такая упрямая добыча, подстегивая к тому, чтобы ею уже немедленно занялись. Ее губы посылали по телу волны удовольствия, когда они в очередной раз приникали к груди или чужим устам, руки заставляли подмятое под нее натренированное тело содрогаться, отчего желание и жар между ног распалялся сильнее. За такое короткое время, эта наглая британка посмела пробудить в ней то, что спало всегда под действием процедур и пробивалось наружу лишь после очередного убийства. Чертова девчонка стала словно наркотиком, помогающим чувствовать себя живой. Живой и обязанной этой англичанке… Когда голова Вдовы плавно спустилась вниз, прямо к разведенным в приглашении бедрам, Лена не могла сдержать жалобного скулежа: поцелуи не прекращались, а лишь спускались ниже и ниже, а влажность и жар между ног увеличивались до невыносимости, требуя к себе внимания. Окстон сжала зубами нижнюю губу, позволила себе чуть привстать на локтях, чтобы лучше видеть обстановку между расставленных в стороны ног и тут же покрылась судорожным румянцем, встретившись с пылающим золотом прищуренных глаз, смотрящих на нее с блеском хищного азарта. - Ха-а-а… - искренне шумно выдохнула Лена, закатив голову кверху, когда горячий рот француженки без лишних слов приник к источнику влажного тепла и возбуждения, сотрясая тело восторгом и дрожью. Горячий язык был способен не только на горячие французские фразы и пытливые поцелуи, но и на виртуозные движения другого интимного толка. Именно по этой причине спальня уже через несколько мгновений заполнилась звуками жалобных стонов и тяжелым хриплым дыханием, изредка срывающимся на отчаянное: - Вдова… - рука англичанки нетерпеливо коснулась черной макушки, похороненной между ее ног, и движения языка, скользящего по влажным складкам, прервались, заставив француженку возмущенно посмотреть на нарушителя покоя. - Смотреть, но не трогать. – Заявила она ледяным голосом и лишь когда Лена с искренней жалостью убрала руку, та вернулась к своему занятию. Чертово изголовье точно успело обзавестись лишними царапинами и неровностями от впившихся в него пальцев, но это мало заботило изнывающую Окстон. Когда та в забытьи приподнимала бедра навстречу ласкам и шепотом умоляла замедлить или ускорить темп, ей отвечали лишь крепкой хваткой властных рук, что прижимали ее обратно к шелковым простыням, а влажный язык немедленно заставлял англичанку вырвать из своей груди очередной неровный выдох. «Якорь», сияющий в центре груди, не переставал разносить по телу дополнительное тепло, каждый раз, как сердце его хозяйки принималось делать настоящие кульбиты в груди. Когда же к ласкам языка и губ добавились холодные пальцы, Лена осознала, что не продержится так долго, как рассчитывала. Ее тело колотило до мелкой дрожи, разум метался впотьмах и сотрясался шквалами громких заявлений от панического «Не смей останавливаться!» до умоляющего «Еще!», в то время как руки не смели касаться того единственного, чего так жадно хотели, отчего и дрожали, и принимались яростно впиваться в подушки или покрывало. Лена с готовностью и искренней тоской принимала снисходительный поцелуй Вдовы, когда та медленно нависла над ней, продолжая свою сладострастную пытку пальцами внизу. Француженка целовала жадно и откровенно, словно старалась выпить несопротивляющуюся и полностью покорную англичанку до дна. Той как будто было мало и этого, потому, когда поцелуй окончился, шепотом от нее донеслось: - Еще... – Алые глаза были затуманены, громкие стоны давно стали хриплыми, а единственным желанием было непросто прийти к концу этой бесконечной гонки, а раствориться в этих холодных властных руках, кипучем золоте хищных глаз… - Похотливая и жадная девчонка. – Произнесла Вдова в самые губы Лены, искусанные от нетерпения и сладких мучений, пока холодные пальцы продолжали двигаться в горячем и влажном лоне, делая ритм то непозволительно медленным, то катастрофически быстрым. – Хочешь конца? - Я очень хочу, да… - сипло шепнула Лена, судорожно облизывая пересохшие губы и поддаваясь бедрами навстречу толчкам, одновременно с этим испуская нечто вроде скулежа, когда ее руки беспощадно сковали над головой в крепкой хватке. -…пожалуйста… - Ты придешь только тогда, когда я это позволю, ma сherie… - Царственно проговорила Вдова, отпустив руки англичанки и скользнув своей оперативной хваткой на горячую шею. – На счет «десять»… - Охх… - бессильно выдохнула Лена, еле соображая даже то, где она была, пока хватка на ее шее плавно оказалась в ее коротких волосах. - Un… deux… - начала отсчитывать Вдова, с каждым словом впивая зубы в незащищенную шею или ключицу, а рукой начиная двигать все быстрее и резче. – trois… quatre... cinq… six… - Вдова!... – сдавленно воскликнула Лена, впившись руками в покрывало под собой. - ..sept… huit… - продолжала француженка властным и строгим голосом, хватая Лену за волосы и прижимая к кровати, чтобы после этого оставить на открывшейся шее страстный и глубокий укус. -…neuf… dix… Лена испустила раскатистый стон, походящий на настоящий скулеж, вперемешку со слезами. Лавина оргазма накрыла тело так, словно по жилам пустили расплавленный свинец, что приковывал к кровати своей тяжестью. Пот скатывался по крепким мышцам маленькими бусинками и их нетерпеливо и как-то жадно тут же подбирала языком Вдова, что после окончаний их страстных игрищ не оставила Лену в покое, словно незримо доказывая свое верховенство над ней в данный момент. Впрочем, праздновать и смаковать победу над обессиленной девушкой долго не удалось – та пришла в себя спустя минуту блаженного отдыха и ленивых поцелуев, ловко перехватив инициативу в свои руки. - Я тебе, и ты мне, а? – объявила Трейсер с усмешкой, мягко оказываясь сверху француженки и начиная расстегивать ее легкую рубашку. – Не люблю оставлять прекрасных дам без своего внимания, дорогуша… - Займи свой рот чем-нибудь полезным, ma chienne. – Приказала Вдова, оскалившись и тут же усмехаясь, следя за тем, как англичанка послушно стала спускаться губами вниз, не отрывая при этом от нее взгляда. - C'est vrai, ma salope… Continuer de faire cela. - Черт, твой язык – это язык секса, милая… - искренне восхитилась Лена, перед тем, как ее голову требовательно направили еще ниже и ближе. *** - Ты смотришь на меня и молчишь уже десять минут. - Донеслось от Вдовы тихонько, а поглаживающая ее талию рука остановила свое движение, обтянувшись вокруг, пока горячие губы приникли к уязвимому месту прямо за аккуратным ушком. - Ты как кошка. - Мягко пробормотала Лена с ленивой улыбкой, ткнувшись носом в угольные пряди и прижимая француженку теснее к себе, а после пояснила: - Гуляешь, сама по себе, приходишь, когда захочешь и не даешь себя погладить, если тебе самой этого не хочется. И я стараюсь запомнить каждую деталь, прежде чем ты уйдешь. Вдова хмыкнула, прикрыла глаза от приятных касаний к талии и волосам, позволяя англичанке небольшую вольность, а себе долгожданное расслабление. - У тебя что-то на уме. - Утверждение, не вопрос. Вдова лаконична, но в ее голосе послышалось ненавязчивое расслабление и спокойствие. - Не уходи. – Лена попросила это также спокойно, вкрадчиво и одновременно скользнула ладонью по фарфоровым оголенным плечам. - Я не собиралась уходить. - Ответила Вдова равнодушно, продолжая смотреть вперед себя. - По крайней мере сейчас. - Останься со мной. - Это прозвучало от Трейсер с потаенной мольбой и вкрадчивыми нотками тоски. - Что ты имеешь в виду? - нахмурилась Вдова и даже подозрительно кинула на Лену непонимающий взгляд. Та замялась: глубоко вздохнула, сжала зубами нижнюю губу и еле смогла скрыть легкий румянец на лице, от резко подскочившего к горлу сердца. Она привстала в постели и мягко прижалась к телу француженки, пальцами начиная перебирать угольные пряди длинных волос и мягко шепча: - Разве нам не хорошо вместе? - Не получив на вопрос отрицание или подтверждение каким-либо жестом, она аккуратно продолжила. - Мы начали ладить, хорошо общаться... У нас был отличный секс. - Я не вижу Сомбру с обручальным кольцом от тебя. - Фыркнула Вдова пренебрежительно, щуря глаза, подобно змее. - Вы с ней спали чаще, общаетесь куда лучше. - Тебе не приходило в голову, что Сомбра может не интересовать меня так, как интересуешь ты? - Воспротивилась Лена спокойно, продолжая гладить чужие волосы, пока ей это позволяли. - Нет. - Отозвалась та холодно. - Разве тебе не приятно со мной? - Спросила Лена, настойчиво притянув Вдову к себе и заглядывая ей в глаза. - Секс с тобой - новый опыт для меня. - Ответила Вдова, иронично усмехаясь, увидев в алых глазах англичанки растерянность. - И я помню о том, что ты сделала для меня. Сегодня я сделала все для тебя. Мы квиты. Лена отняла руки от шелковых волос, сжала зубы в небольшой злобе и разочаровании и сдержанно процедила: - Квиты. Лена до последнего не хотела признаваться самой себе в том, что это был для нее непросто секс. Помимо неповторимых ощущений, Лена поняла, что хочет повторять мгновения их близости бесконечно. *** Это не ограничилось лишь одним разом. Казалось бы, то был бесповоротно последним, со всеми вытекающими вопросами и недомолвками. Однако, все оказалось куда сложнее и бесконтрольнее. Когда Вдова неожиданно зажала Лену в коридоре, спустя неделю после их интимной встречи, стало ясно, что эту карусель будет непросто прекратить. А если точнее, то невозможно. Все начиналось и заканчивалось с бушующей страстью и жадностью. Вдова либо провоцировала Лену самым изящным образом через взгляды или соблазнительные телодвижения, либо решительно хватала ее за воротник одежды и вела в ближайшее подходящее для дела место. Окстон не возражала и даже была всецело «за», но каждый раз, когда эйфория от их страстных игрищ проходила, а она оставалась в одиночестве, смотря вслед уходящей француженке, ощущая себя словно использованной игрушкой, неясная пустота внутри груди увеличивалась, заставляя беспокоиться. В какой-то момент, когда Вдова в очередной раз покинула ее постель, а Лена проснулась в одиночестве, до разума Окстон снизошло шокирующее озарение. Она влюбилась. И каждая встреча с Вдовой стала особой изящной пыткой. *** - Я немного не понимаю. Вы... встречаетесь или нет? - Хмыкнула Сомбра из-за спины Окстон. - Сложно сказать. - Лена сжала зубы от очередной волны небольшой боли, когда маленькая игла с краской вонзилась в ее кожу. - Знаешь, она приходит, когда захочет. Я и не возражаю. - Ты пробовала поговорить с ней? - Сказала, что я для нее нечто вроде нового опыта. - Призналась с глубоким вздохом Лена и непроизвольно шикнула от очередного движения чужой руки с иглой. - А я... не хочу спугивать ее. Сомбра иронично хмыкнула, продолжая работать над татуировкой. Точнее, доделывая, поскольку контур был нанесен еще давно и время приняться за основную часть расцветки как раз подошло. Они заняли свое привычное в ангаре место и тема их разговора за последнее время стала насущна, поскольку Лена разговаривала об этом практически постоянно. Ее можно было понять, поскольку происходящие события обескураживали и ее саму. - Так, значит, ты ждешь момента? – уточнила мексиканка, давая коже англичанки чуть отдохнуть от манипуляций с иглой. - У меня есть выбор? – Хмыкнула Лена иронично, не смея расправлять плечи или как-либо шевелить спиной. – Она раньше вообще ничего не чувствовала, а сейчас... да и мне нравится секс с ней. Она довольно страстная. - То-то ты потом ходишь на следующее утро после этого, как щенок потерянный. – Сомбра усмехнулась и показательно стала рассматривать свои ногти. - Я просто не знаю, что мне делать. – Призналась Лена тяжко, мучительно опустив голову вниз. – Я пробовала ей отказывать, но она просто говорит что-то по-французски, после чего целует меня, а я уже все… с ней. Не смотри на меня так – я признаюсь, что очень падка на нее и слабохарактерная в том плане, чтобы сказать ей «стоп». - А еще ты боишься предложить ей напрямую. – Колко подметила Сомбра, сложив руки на груди. - Я говорила тебе. Ее слов и намеков достаточно для того, чтобы понять, что ей это не нужно от меня. – Насупилась Лена и удрученно сдунула челку со лба, пока мексиканка вернулась к своему делу, заставив свою «клиентку» шикнуть от боли. - Ну, в таком случае перестань спать с ней. Возможно, что она поймет, что ей не хватает тебя и что-то из этого получится. – Предложила Сомбра и в ее словах Лена неожиданно нашла действительно разумное решение проблемы. - Это идея. – Согласилась Трейсер, кивая. – Нужно попробовать! Спасибо, Сомбра! Ай! - Сиди смирно, chica! Потом поблагодаришь! *** План Сомбры Лена решила использовать в тот же день, как Вдова ясно давала ей понять о том, что зовет ее к себе. И Лене было действительно трудно отказать разуму в очередной раз, пока француженка властно прижимала к стене, вклинивая колено между ее бедер. - С-слушай, я думаю, что нам надо заканчивать с этим. – Дрожащим от возбуждения голосом просипела Лена, заставив себя сжать колени и отодвинуть ногу Вдовы. – Я больше не вижу азарта в наших встречах. Надоело. Сказанное заставило Вдову растеряться, что выражалось в ее изумленном взгляде и буре гнева на дне золотистых глаз. Она разжала свои руки и отошла от Лены на шаг, щурясь, словно змея, готовая к выпаду, отчего англичанка напряглась и приготовилась встретить пощечину или что-либо, похожее на это. Однако, следующий шаг француженки был в действительности самым неожиданным, который только можно было представить. - Повтори это еще раз. – Потребовала она, медленно расстегнув свою рубашку и демонстрируя обнаженную грудь. - Э-э-э… - Выпала в осадок Лена и захлопала глазами, ощущая на лице горящий румянец. Однако, спустя пару мгновений Окстон все-таки заставила себя отвести взгляд выше и проговорить: - Давай заканчивать. Я больше не хочу. - Это твое окончательно решение? – Вдова изогнула иронично бровь. Уже внутри она ощущала себя так, словно была хищницей, упустившей свою любимую добычу. - Да. – С трудом, но все-таки выговорила Лена, отведя взгляд прочь. Она как никогда жалела о своей похоти прямо сейчас. - Я хочу закончить наши похождения. Пока звук удаляющихся от нее каблуков Вдовы, что сотрясал пространство в гулком эхе, также в разуме Лены не утихал вопрос - не себя ли она наказала собственным заявлением в адрес этой холодной фурии? Но от задуманного Лена отступать не собиралась и действительно думала о том, что делала все правильно. Конечно, ей было сложно отвыкнуть от, к чему скрывать, страстного и безудержного секса, но данная жертва была необходима, если хотелось добиться каких-либо результатов. А вот каких именно - для Лены уже оставалось большой загадкой, поскольку первостепенная задача была далека от того, что она приняла по итогу. Вдова непросто оставила ее в покое… она напоминала агрессивную змею, что готова была сделать выпад в ее сторону каждый раз, как они пересекались взглядами. В действительности своей она напоминала истинно разочарованную и оскорбленную женщину и Лене иной раз было стыдно за столь радикальный метод их внезапного прекращения «интрижек». Но если она хотела добиться хоть каких-то результатов и понять истинную природу отношения Вдовы к себе, необходимо было пережить это непростое время, состоящее из густой и напряженной атмосферы, воцарившейся меж ними. Поначалу Вдова отреагировала на их «расставание» с холодной злобой отрешенности, предпочитая отстраниться от англичанки так сильно, как это возможно. Спустя две недели полного безмолвия и отсутствия контакта друг с другом, Вдова стала делать то, чего Лена точно не ожидала от нее. По крайней мере в такой наглой и показательной перспективе. - Лена? – Сомбра отыскала англичанку на полигоне, но не за ожидаемым занятием в виде тренировки стрельбы, а в виде наблюдения за француженкой и молодым оперативником. – Ты чего? - Кто это? – Процедила сквозь зубы Окстон еле слышным шепотом, кивая на ошивающегося возле француженки молодого парня. - Новенький вроде. – Пожала плечами мексиканка, плохо помня новобранцев. - Новенький, значит… - Лена сама не заметила, как частичная энергия хроноускорителя укутала ее тело, на что Сомбра быстро все поняла и прыснула: - Ты что, ревнуешь? – Спрашивать дважды не пришлось, потому что стоило оперативнику взять в руки винтовку, а Вдове кинуть на нее косой взгляд и грациозно обойти своего протеже и положить свои руки на чужие плечи, как сияние хроноускорителя стало сильнее, а кулаки Окстон сжались до побеления костяшек. Выдерживать больше Лена не могла, и когда Вдова исказила губы в усмешке, позволив себе прижаться к спине оперативника, направляя его руки в правильное положение на винтовке, англичанка ушла с полигона прочь, сдавленно рыча и ругаясь сквозь стиснутые зубы. Сомбра, оставшаяся в ангаре, с огромным удовольствием приметила то, как француженка в следующее же мгновение после этого чуть ли не отпихнула нерадивого и растерянного паренька прочь от себя. Подобные трюки и игры стали продолжаться и становится все интереснее. Вдова упивалась ревностью Лены играясь с этим чувством, словно кошка с шелковой кисточкой. Та, в силу характера и откровенной вспыльчивости, оправдывала каждое ожидание француженки от своих выходок, превращая это в невозможную карусель и лишая ту любых желаний… бороться за внимание последней. Спустя месяц таких игр, озлобленности и неугасающих внутренних противоречий, Лена пала духом окончательно. Ситуация, в которой она оказалась – была настолько по-человечески идиотской, что задевала в ней все, заставляя в какой-то момент впасть в апатию. Наблюдающая за этим со стороны, Сомбра, была единственным живым собеседником Окстон, что могла пробиваться сквозь глухую стену равнодушия ко всему и вся. - Лена, ты буравишь взглядом потолок уже семь минут. – Обеспокоенно позвала мексиканка, присев неподалеку от Лены, что недавно работала над своими чертежами в ангаре и впала в нечто вроде прострации где-то посередине процесса. – Неужели это все из-за Вдовы? Тебе не надоело это? Поговори с ней. - Я пробовала. – Ответ последовал не сразу, но он был четким. – Вот где-то пару часов назад и пробовала. - Поэтому ты буравишь потолок взглядом? – Уныло спросила хакерша, присев возле Лены. – Что у вас был за разговор? - В стиле – «Ты заебала вертеть жопой перед каждым, чтобы я ревновала тебя». – С глубоким вздохом высказалась Лена и рухнула головой на стол, рыча сквозь зубы. - И… что она ответила? – аккуратно стала допытываться Сомбра, зная прекрасно, что все можно было узнать быстрее самостоятельно, но желая поддерживать с Леной разговор и связь. - В стиле – «Перед кем хочу, перед тем и верчу». – Коротко ответила Лена, оторвавшись от поверхности стола. – Сука, ну, почему именно она??.. ебать я это все хотела! Вою из-за нее, как подросток какой-то, пиздец!.. Сомбра сочувственно вздохнула и нахмурилась. Ситуация явно вышла из-под контроля и напоминала собой уже какой-то странный слезливый роман о неразделенной любви, который хотелось уже поскорее закончить читать, не то, что участвовать. Размышления завели Сомбру в небольшой тупик, открыв, однако, любопытный и вместе с тем – абсолютно идиотский способ решения нависшей проблемы. *** Проявлять знаки внимания к Трейсер на виду у Вдовы было тем еще приливом адреналина. Каждый раз Сомбра ощущала на себе дикий необузданный взгляд золотистых глаз и это напоминало впивающиеся в спину острые раскалённые иглы. Иной раз Сомбра думала, что проснется на утро с дулом снайперской винтовки у своего лба, поскольку кипучая ярость в золотистых глазах напоминала мечущиеся молнии. Лена реагировала на заигрывания и знаки внимания двояко, поскольку прекрасно помнила манеру их общения и считала это сродни дружескому жесту, направленный на ободрение. Но в то же время Трейсер шутливо отбивалась от Сомбры, когда та максимально игриво вела себя с ней: шлепала по бедрам, зажимала у чертежного стола, с удовольствием лапая за выпирающие места или же заставляя Лену смотреть на нее с самых выгодных ракурсов. Главное, чего Сомбра добилась лично для себя, так это… открытой ревности со стороны Вдовы. Спустя две недели своих манипуляций Сомбра наблюдала за итогом своих действий уже через собственные средства связи, наслаждаясь личной гениальностью… - Я не удивлена, что твой выбор снова пал на нее. – Вдова ожидала Лену возле ее комнаты, в темном коридоре, прислонившись у стены и скрестив руки на груди. – Тебе по вкусу, когда на тебя вешаются? - У тебя, что, постоянно свербит? – Тут же оскалилась Лена, идя в агрессивную атаку, вымотанная дополнительно перед этим, тренировками в спортзале, отчего сейчас была мокрая из-за принятого душа. – Разве мы не решили все? Зачем пришла? Если лишний раз доебать, то развернись и пиздуй отсюда. - Какой яд. – Невольно нахмурилась француженка, оттолкнувшись от стены и сократив между ними расстояние, не забывая при этом в который раз демонстрировать свое превосходство ростом. – Она-то, наверное, только и делает, что постоянно подлизывается к тебе, боготворя. Приятно, наверное, постоянно ощущать себя нужной кому-то в постели. - Чего не скажешь о тебе? – парировала Лена, полыхая в гневе. – Заебалась задом вилять перед каждым? Так и просишь. Если пришла сюда мне мозги пилить, то вали, я не настроена. Окстон решительно двинулась к двери, но замерла, когда Вдова остановила ее прикосновением своей руки к плечу. Лена глубоко вздохнула и посмотрела на француженку, чей взгляд неожиданно пропитался странными эмоциями, походящими на… растерянность, страх и странную злобу. Злобу, направленную на два первых чувства, которые были еще плохо знакомы ей. - Почему ты все равно так продолжаешь смотреть на меня, даже когда она извивается перед тобой? – Задала она вопрос, заставив Лену утихомирить гнев. - Как «так»? – тихо спросила Лена, сократив между ними расстояние. - Словно… просишь меня вернуться. Даже после всего того, что случилось. Я не знаю, как это объяснить. – Вдове давались подобные откровения с трудом, но рука ее, покоящаяся на чужом плече, не торопилась покидать своего места. - Наверное, потому что я хочу, чтобы ты вернулась. – Проговорила Лена после небольшой паузы, совсем растеряв всякий гнев или злобу. - Тогда почему ты… - Потому что мне недостаточно тебя лишь… для секса. – Призналась она, ощутив на лице следы легкого румянца. – Я хочу больше. Но ты не хочешь. Поэтому я решила все прекратить. Настала пауза. Не неловкая, а наоборот – необходимая. Настоящий переломный момент, после которого Лена решила для самой себя, что если не сейчас, то уже никогда. Потому что никаких сил и терпения не оставалось. - Все те, перед кем ты ходила… они видят и жаждут лишь одного. И будут довольны этим. – Продолжала Лена тихо. – Я не такая. Я хочу иного и готова дать это в ответ. - Я не уверена, что наши желания совпадают. - Откуда ты знаешь, если никогда не пробовала? Наступила очередная пауза. Рука Вдовы мягко соскользнула с плеча Лены к ее шее, проведя большим пальцем по крупной артерии, через которую можно было четко уловить зашкаливающий пульс англичанки. Странно, но француженке это неожиданно понравилось – осознание, что она так влияла на Лену. - Я хочу попробовать. – Проговорила Вдова, словно подведя итог и в следующее же мгновение оказалась на руках Лены…