Развилка

      Надежды Лили, связанные с Филиппом и Марио, которые сам Филипп склонен был оценивать как страхи, не оправдывались: Марио редко виделся с Филиппом, забегал к нему на пару минут, справлялся об эскизах, два раза свозил его на стройку, причём в последний раз Филипп сильно удивился, увидев, что фундаменты достаточно быстро обросли стенами, а стены покрылись крышами.       — Вот видишь, ты волновалась напрасно: уже в течение нескольких недель я не слышу от Марио ничего фривольного, никаких намёков на свой счёт, мы даже встречаемся редко — исключительно по делу.       — Терпение, только терпение! До твоих активных действий остаётся всё меньше и меньше времени. Стены растут, покрываются крышами, обвязка проводится, проводка укладывается, и совсем скоро ты включишься в дело на полную катушку. Разъезды, согласования, сметы, материалы, подвоз и сама отделка — всё это гарантирует ежедневные свидания. И в одно из них…       — В каждое из них мы будем подводить итоги того, что сделали, и обсуждать то, что ещё остаётся.       Только в декабре Марио позвонил Филиппу и обрисовал положение конкретно:       — Начинаем завтра. Номер один — второй проект по нашей документации, собирай то, что нарисовалось, я подъеду к тебе на работу к шести, и мы отправимся охмурять драпировками любительницу пышности.       — Или её мужа.       — Или так, но давить всё-таки лучше на дамочку. Женщина с более лёгким сердцем выложит деньги на дом, где она будет жить, когда, во-первых, деньги заработаны не ею, во-вторых, их, потраченных на недвижимость, естественно остаётся меньше на смазливых предприимчивых вертихвосток. На второй пункт довольно прозрачно намекнём, вот увидишь: сработает, расщедрится.       — У тебя целая философия…       — Да нет, это элементарная психология. К женщине являются два прекрасных парня и начинают апеллировать к её уму и вкусу — это поднимает её в собственных глазах, рассыпают ей комплименты — это её расслабляет, говорят о том, что плиточная облицовка придаёт дому снаружи чертовски хорошенький вид и сэкономит кучу денег на обогрев в холодный период, — она соглашается, тем более, что это действительно так. В крайнем случае уговорим утеплить все наружные стены изнутри. Ты за то, что экономика должна быть экономной?       — Целиком и полностью.       — Поэтому получается, что в наших действиях не будет никакого плутовства. Заканчиваем тем, что деньги постоянно обесцениваются, и вкладывать их выгоднее в натуру, а не в чулок. Недвижимость — это то, что используется, то, что можно продать, сдать, обменять, то, что не состарится и не проржавеет, как машина, это не хрусталь и не ковры, которые только ублажают взор, но безусловного значения не имеют.       — Понятно. Это будет твоим вступлением?       — Нет, будем петь по очереди и дозированно, чтобы всё дошло.       — А завтра мы уложимся только с этим или имеет смысл ещё кое-что захватить на согласование?       — Вряд ли, вторым номером пойдёт любительница дерева, а у неё здоровый дом. Это займёт целый вечер, так что на завтра оставим только первое. Я специально договорился на седьмой час: муж подъедет позже и согласится быстрее, если его будут уговаривать трое, из которых один, то есть одна, точно никаких личных интересов не имеет.       — Хорошо, тогда до завтра.       — Идёт, на всякий случай диплом захвати. Он у тебя с вкладышем или отметки в зачётке?       — В зачётке.       — И что там? В смысле тройки, четвёрки, пятёрки?       — Больше последнее.       — Тогда и зачётку, но вряд ли до этого дойдёт.       На следующий день после работы Филипп, сев в машину Марио, увидел на заднем сиденье нечто среднее по величине между дипломатом и чемоданом.       — Это к твоим планам?       — К нашим. Так сказать, натуральное выражение твоих замыслов по кусочкам. Фрагменты паркета, чтобы ясно был виден узор и контраст цветов, плитка и кафель на выбор — размер и цвет на усмотрение заказчиков, стекло для подвесных потолков в ванной и туалете, квадрат обшивки для части кухни, где будут обедать, кусок панели с позументиком для предполагаемой обшивки под потолок, гипс простой и покрытый бронзой, образцы обоев, кое-какие фотки — в общем, всё, что дополнительно стимулирует желания.       — Умно! Тон разговора исключительно деловой?       — Ни в коем случае! Комплименты приветствуются и ни к чему не обязывают.       Уже у дверей Марио на несколько секунд приостановился:       — Ну, делаем сияющие рожи — и с богом!       Дверь открылась сразу же после звонка: несомненно, их ждали.       — Зинаида Ивановна, моё почтение! Мы к вам целой делегацией. Прошу любить и жаловать: Филипп Ладожский, мой заместитель и управляющий отделочными работами, юное дарование, которое уже сейчас нарасхват, в чём вы, конечно, убедитесь, когда взглянете на то, что он для вас приготовил. Диплом и зачётка, естественно, тоже при нём.       — Ой, Марио, какие формальности! Как я могу вам не доверять! Проходите, проходите! Может, чайку сначала?       — Нет-нет, сперва ваш глаз, чтобы вы полностью определились к приходу супруга. Вкус умной женщины — лучший критерий…       Лицо Зинаиды Ивановны, пышной крашеной блондинки, и так начавшее цвести в дверях, расплылось ещё шире и почти сравнялось с габаритами увесистых форм.       — Располагайтесь, располагайтесь! Вы с багажом? Не к нам ли вселяетесь?       — Не бойтесь, раскладушка не потребуется. В чемодане дополнительно к эскизам — их натуральное воспроизведение один к одному. Исключительно для VIP-клиентов.       — Каких клиентов?       — VIP — сокращённое от «very important person», то есть «очень важная персона» по-английски. Приходится осваивать языки, когда специализируешься на эксклюзивном евроремонте…       Зинаида Ивановна поморгала-поморгала, но про «эксклюзивный» решила расспросить попозже. Друзья расположились за журнальным столиком, эстафету принял Филипп:       — Итак, рассмотрим сперва жилые комнаты, потом — прихожую и кухню и завершим ванной и туалетом. Вы не будете возражать против такой последовательности?       — Нет, полностью согласна: конечно, сначала главное.       — Тогда будем двигаться от пола до потолка. Этот паркет включает в себя три цвета. Из них, используя различные комбинации, мы предлагаем вам следующие сочетания…       Филипп выложил на стол три наброска, Зинаида Ивановна тихо охнула и чуть ли не молитвенно сжала руки:       — Господи, какая прелесть…       — И посмотрите на это в натуре, — продолжил Марио и раскрыл чемодан, перед Зинаидой Ивановной легли три варианта набора узоров, каждый из которых значительно и выгодно отличался от простой ёлочки под ногами присутствующих.       — Обратите внимание: при такой нарезке, сохраняя квадрат, мы закругляем цветом контур, то есть не сводим его к простой окружности — это напоминало бы примитивную геометрию, а как бы вырезаем угол. Помимо основного узора получается, что… представьте, что вы складываете четыре фрагмента…       — И на стыке образуется ещё одна фигурка вот такой формы.       Зинаида Ивановна представила и плотоядно потёрла руки.       «Забирает, — подумал Марио. — Раньше она их только трепетно сжимала, теперь в ней проснулась жажда обладания. Будем дожимать — не спеша, но убедительно».       Зинаида Ивановна без колебаний указала на самый замысловатый узор.       — У нас сходные вкусы: мы тоже предполагали именно это, — тонко улыбнулся Марио. — Теперь перейдём к стенам.       — Внизу обшивка деревом, причём этими же самыми фрагментами на высоту до начала окон…       — Или конца камина.       — И смотрите, что у нас получается, если вместо банальной прямой линии мы исключим в верхней части смыкания эти сектора и обведём тёмной окантовкой, — продолжил Филипп. — Остальную часть стен мы покрываем драпировками…       — Из этой парчи. — Жестом фокусника Марио достал из чемодана образец, с удовлетворением заметив разгоревшиеся глаза хозяйки.       — И линии их сборки будут прямым продолжением…       — А, а, поняла, — закивала головой Зинаида Ивановна. — Посередине они будут сближаться, а где сборка, останется выемка.       — Совершенно верно. Сблизим до десяти сантиметров и оставшееся пространство покроем масляной краской в тон дереву.       — Причём Филипп смонтирует драпировки так, что при желании затеять генеральную уборку вы их сможете снимать без всякого труда и стирать…       — Лучше всё-таки поручить стирку прачке: зачем вам портить такие белые ручки…       Зинаида Ивановна полузастенчиво-полугорделиво зарделась. Филипп с Марио сделали небольшую паузу, чтобы их вежливость оценили.       — Далее: вот здесь мы уложим камин — сквозной, как вы говорили, чтобы и в спальне был открытый огонь. В спальне мы выложим его изразцами, а в столовой предлагается… опять-таки на ваш выбор.       Перед Зинаидой Ивановной замелькали эскизы Филиппа и страницы журналов, припасённых Марио.       — Обратите внимание на эти декоративные столбики. После окрашивания тою же масляной краской мы пустим по ним золотую змейку, а сверху над камином установим зеркало с теми же золотыми контурами по периметру.       — Да, да, это замечательно! Такая красота!       — Кстати, я добавлю несколько слов по поводу интерьера, даже если вы поручите его отдельному оформителю. Экран перед камином должен быть затянут тою же тканью, которая пойдёт на драпировки; из неё же должны быть сшиты тяжёлые занавеси, и их надо будет повесить не на тонкие, а на нарочито утяжелённые карнизы. Знаете, есть такие… с широкой фигурной полосой.       — Она к тому же закрывает все прищепки и крючки. Тоже немаловажно, — вставил Филипп.       — Вот-вот. И мебель. Если будете брать готовую, запаситесь этой же парчой и на мягкую — диваны, кресла, сиденья и спинки стульев — сшейте чехлы. Если будете делать на заказ, и того легче — просто отдайте ткань обойщику. А для спальни пойдёт немецкий комплект, в нём занавеси гармонируют с покрывалом на кровати. Так всё у вас будет выдержано в едином стиле: в меру пышно, в меру изысканно и никакой безвкусицы.       — Минуточку-минуточку, я запишу, а то ещё позабуду, — заторопилась Зинаида Ивановна. — Так, значит, экран… карнизы… обивка… комплект… Ой, целое дело…       — Да, ваш муж бы не справился и растерялся, а вы всё схватываете. До чего приятно с вами общаться…       — Ой, ой, ну что вы! — снова засмущалась хозяйка.       — Хорошо, только под вашим нажимом оставим эту тему и закончим столовую. Мы уже дошли до потолка. Филипп, выкладывай дальше.       — Чтобы потолок не выглядел слишком блекло и скучно, прямо под ним по всему периметру стен установим эту полосу — специально темнее, чем паркет, потому что здесь уже уместен контраст. Кроме того, эти позументы будут выгоднее смотреться на тёмном фоне. Конечно, можно использовать и простой тиснёный рисунок, но накладка будет явно красивее.       Подтверждая слова Филиппа, Марио вытащил из чемодана очередную заготовку.       — Давайте переберёмся за обеденный стол, а то мы весь журнальный уже завалили.       Троица переместилась и уселась за большим столом. Филипп продолжил:       — Площадь столовой достаточно велика, и вместо одной громоздкой люстры посередине лучше повесить две изящные хрустальные.       — Для равномерного освещения.       — Пространство над ними украшаем гипсовой лепкой. Это обыкновенная белая, а эта окрашена бронзой. Выбирайте.       — Да, с бронзой наряднее.       — Оставшуюся площадь потолка мы либо красим масляной краской, либо заполняем лепкой того же узора, что и над люстрами.       Наброски теперь ложились на обеденный стол, вместе с ними всё больше и больше разгорались восхищением и алчностью глаза Зинаиды Ивановны. «Пока ещё она не спохватилась и не спросила о ценах — добрый знак», — думал Марио.       — Конечно, лучше всё с лепкой и бронзой. Эта краска так гармонирует…       — Совершенно верно, и, кроме того, обилие лепки придаёт столовой абсолютно законченный вид. Если вы не утомились, займёмся спальней.       — Нет-нет, нисколько. Камин в ней вы облицуете изразцами?       — Вот такими, у меня в чемодане весь ассортимент магазина стройматериалов. Для спальни подойдут более светлые тона, здесь гипсовая окантовка обоев бронзы не требует, но обои мы наклеим не обычным, сплошным способом, а вот такими прямоугольниками со срезкой по углам. Взгляните, нравится?       — Прелестно, а паркет тот же? Он мне так понравился…       — Конечно: гармония во всём, и шаг не собьётся. Теперь: спальне приличествует неяркое, рассеянное освещение, и мы предлагаем по обе стороны от камина, в серединах этих фрагментов установить по светильнику.       — Это вы будете делать?       — Нет, этим займётся специалист по интерьеру, а мы спрашиваем потому, что, если вы не будете возражать, проводку под светильники мы утопим в стене, и у вас от них не будут тянуться провода к розетке — это совершенно ненужное дополнение. Лампы навешиваются и напрямую соединяются с проводкой — вам достаточно будет выключателя. Кстати, чтобы не насыщать спальню хрусталём… сейчас в моду вошли вот такие светильники под тонким фарфором — и вы можете выбрать в зависимости от его цвета тон, который вам больше понравится. Над кроватью тоже можете укрепить… Вы любите читать на ночь?       — Да, почитываю иногда.       — Ну вот, и небольшая люстра в центре. Тоже из фарфора — она будет гармонировать со стенными, а врежем мы её в центре… видите?       — Ой, тут тоже обои?       — Ну да, и тоже единство со стенами. Я не знаю, вы встречали или нет, но ещё в начале века обои укрепляли даже на двери, это сейчас плановое строительство экономит на всём. В этом углу мы смонтируем гардероб — во всю высоту. В верхней части антресоли, а внизу раздвижные шкафы-купе. Куда лучше, чем эти «стенки»: высота два ноль пять-два тридцать, треть или четверть стены остаётся пустой, а наверху вечно пыль скапливается.       — Точно, — согласилась Зинаида Ивановна. — И длиннющие такие, вечно куда-нибудь не влезут. Мы вот взяли, а места оказалось мало, и три секции пришлось в другую комнату поставить. Ой, подождите: я про фарфор запишу. А у нас его можно достать или это только в ваших журналах?       — Конечно, можно. Продавцы понемногу привыкают к тому, что люди хотят жить достойно, и стремятся удовлетворить любой вкус. Итак, мы занимаем один угол, а у вас туда поместятся и одежда, и обувь, и бельё, и постель, и одеяла, когда уберутся на летний период. А то эти комоды обычно такие несуразные… Давай, Филипп, излагай дальше.       — Дальше идёт кабинет для вашего мужа. Он может быть чуть построже, как и подобает помещению для серьёзных занятий, но без излишней аскетичности. Опять-таки стенной шкаф, уже во всю длину — вот здесь, это сплошная стена. Хотите со стёклами, если будете хранить преимущественно книги, или закрытые секции…       — Ах, это ж как у Мюллера в «Семнадцати мгновениях весны»! Да-да, хочу-хочу, только давайте сделаем все секции закрытыми, чтобы было точь-в-точь. Тем более, что у Дмитрия вечно разное барахло копится. А какой интересный камин!       — Да, он уже с решёткой, для смака можно даже кочергу приставить. Видите, мы делаем, чтобы в каждой комнате всё сочеталось полностью в едином замысле, да вы и сами так быстро разбираетесь…       — Умной женщине и двадцати минут хватит, вы уже и чертежи, и эскизы… всё на лету!       — Тем более ценно, когда ум сочетается с такой приятной внешностью.       Зинаида Ивановна приосанилась. Бесспорно, у этих мальчиков бездна вкуса! Эх, ей бы сейчас больше смелости, да приход мужа не светился бы на пороге!..       Проекты прихожей и кухни выплеснули очередную бурю эмоций, особенно обшивка квадратными панелями, элемент которой, конечно же, нашёлся в чемодане Марио. Напоминающая лицевой стороной яичную клетку, панель была намного симпатичнее, удивительно лёгкая по весу, удивительно приятная на ощупь, поразила Зинаиду Ивановну и заставила забыть женщину о нескромных мыслях.       — Какая прелесть! Я такую в первый раз вижу.       — Для вас старались. Всё самое передовое и лучшее. Возьмите! Чувствуете, какая лёгкая? А тепло держит идеально. И цвет не холодный, стерильно-белый, а молочный — ею мы обошьём ту часть кухни, где у вас будет установлен стол. Вы же перекусываете иногда на скорую руку?       — Ну да, приходится, если спешим.       — Вот, а ту половину, где у вас будут мойка, плита и стиральная машина, уберём под кафель. Вот такой, и обратите внимание: этот салатовый узор на белом фоне не повторяется, а складывается из нескольких плиток. Взгляните, на этой фотографии они в сборе.       — Уникально!       — Вот и славно. Теперь, чтобы кулинарные запахи вам не надоедали, можно или смонтировать вытяжной вентилятор в форточке, или установить вытяжку над плитой.       — Давайте вытяжку, я давно о ней мечтала.       — Принято. Теперь у нас осталось совсем немного. В ванной и туалете лучше обить всё мелкой плиткой. Если вы весёлая женщина, пойдёт розовый, если задумчивы и склонны к мечтательности — голубой, если спокойны и удачливы — салатовый. Взгляните на поверхность и решите.       — Давайте салатовый, это так мило. А сантехника финская будет?       — Конечно, а как же иначе! И подвесные потолки: стекло с соответствующим салатовому цветовым узором, лампочки монтируем над стёклами. И, наконец, у нас остались только гараж и чердак, но для этого особой фантазии не требуется: в гараже стеллажи под канистры, шланги и так далее, а чердак обносим деревянными досками — светлыми, с неброской матовой полировкой. В нём у нас прорезано два небольших окна, и лампы дневного освещения лучше установить вот здесь. И последнее, наполовину эстетическое, наполовину практическое. Единственный недостаток каминов — неравномерный обогрев. Для того, чтобы это устранить, надо утеплить самые холодные, то есть наружные стены. Для этого можно использовать два варианта: либо облицовка керамической плиткой снаружи, тогда домик у вас будет просто прелесть со всех сторон и отпадёт необходимость в оштукатуривании и покраске извне, либо теплоизоляционный слой прокладывается изнутри. В любом случае энергосбережение налицо, уже ко второму сезону вы полностью компенсируете все затраты на газоснабжение.       — А как?       — Просто ставите счётчик на газ и рассчитываетесь по факту, а не по количеству каминов и конфорок. Рано или поздно их всё равно всем установят — как на электричество.       — Вот оно что, а я и не слышала.       — И на воду то же самое, в Европе это уже давно практикуется.       — Тогда давайте керамику снаружи, эти плиточки такие милые… Ох и устала! Ну, уж теперь чайку, а за тортиком посвятите меня, на сколько мне муженька надо будет раскручивать.       — О, у вас и тортик припасён?       — А как же! Домашний, «птичье молоко» собственного изготовления.       — Это с лимончиком на нежной манной кашке и в шоколадной глазури?       — Точно так, вы и здесь специалисты.       Зинаида Ивановна скрылась в кухне, Марио сжал в своей ладони руку Филиппа:       — Медленно и внятно, чтобы каждый довод дошёл. Когда появится муж, выйдем в кухню, чтобы оставить их наедине: клиентка клюнула, она должна устроить приличное кровопускание второй половине.       — Ты думаешь, на всё согласится?       — Должна. Я начинаю, после с мужем упрём на честность.       Вскоре стараниями Зинаиды Ивановны на столе появился аппетитный, под стать хозяйке, тортик. К нему прилагались коробка конфет и бутылка кагора с маленькими изящными рюмочками. Последними в столовую вплыли три чашки чаю на кокетливом подносике.       — Попробуйте, попробуйте. Берите тарелочки. И конфеты хорошие, югославские.       — А, вишня в коньяке. Спасибо, уважаю.       Марио с видимым удовольствием расправлялся с угощением и жалел о том, что хозяйка не курит. Филипп от него не отставал, но был всё время начеку, чувствуя и в Марио внутреннюю собранность. Перекусив, друзья приступили ко второму раунду, сначала завёлся Марио:       — Итак, к делам. Мы составили предварительную смету. Прежде чем я вам её покажу, хочу заметить следующее. Хотя официально инфляции у нас нет, вы знаете, что цены всё время растут, а деньги обесцениваются.       — А то!.. — согласилась Зинаида Ивановна. — Муж со склада партию австрийских сапог брал, так госцена — сто сорок за пару! А этим разве заканчивается? Заведующему накинь, экспедитора уважь… Пока окупится…       — Ну вот, а ведь, казалось, совсем недавно было то время, когда шестьдесят пять рублей за пару перламутровых сапог — помните такой крик моды? — считалось жуткой дороговизной…       — Ой, точно. У меня были такие. — Глаза Зинаиды Ивановны потеплели от воспоминаний молодости.       — Да? У нас тоже где-то на антресолях пылятся… А сейчас сами сказали, что пара в полторы сотни. Меньше ста не накидывайте, австрийские и так с руками отхватят, тем более в сезон. Да, инфляция везде. Коробка этих конфет на толкучке четыре рубля стоила, а нынче за десятку перевалила.       — Белый сыр — тоже четыре, причём без всякой толкучки: открыто, на прилавке, — вставил Филипп. — Того и гляди, хлеб поднимут.       — Уже ползёт. Под тем соусом, что из муки высшего сорта, килограмм в сорок одну копейку оценили.       Зинаида Ивановна согласно кивала головой, поминая зелень и фрукты на рынке, но по её цветущему виду и обстановке квартиры было ясно, что старания мужа с австрийскими сапогами и плащами «крокодил» с лихвой окупали не только потребности желудка.       — Из этой инфляции следует, — приступил к выводам Марио, — что деньги лучше переводить в натуральное выражение, причём не в то, что не несёт пользы само по себе, а служит лишь дополнением, украшательством — хрусталь там или ковры. Лучше вкладываться в недвижимость — так, как делаете это вы, в процессе строительства. Во-первых, вы сберегаете деньги от инфляции. Во-вторых, цены на квартиры и дома растут быстрее, чем на всё остальное.       — Да, сейчас некоторые предприимчивые пишут в объявлениях, что поменяют свою машину с доплатой на квартиру, только пока ни один дурак не клюнул, — вспомнил Филипп случайно просмотренные газеты.       — Во! — Марио загнул уже безымянный палец на левой руке и нацелился на средний. — В-третьих, вы получаете дом, где всё будет сделано по вашему вкусу, и в любой момент можете реализовать его хоть за шестизначную сумму, то есть втрое-вчетверо дороже того, во что он вам обходится, когда вы строитесь под нашим неусыпным присмотром.       — Ой, правда! — воскликнула Зинаида Ивановна. — Ведь Дмитрий говорил, что восьмикомнатный дом с камином в каждой комнате за двести тысяч продавали! — Женщина понимала, что Марио и Филипп сведущи в своей специальности с любой точки зрения, и решила не мелочиться и не экономить на красоте будущей собственности — это поднимало её в глазах собеседников, да, к тому же, несколько костяшек на счётах в ту или иную сторону по сравнению с сотнями тысяч погоды не делали. — Только я такую красоту не продам, сама расположусь, поживу, понаслаждаюсь…       — Совершенно верно! В ближайшем будущем абсолютно не стоит, разве только через пару-тройку лет, если построитесь ещё пышнее, тогда уже и цены в долларах будут исчисляться.       — В долларах? Это что ж, всё на валюту будет? — удивилась Зинаида Ивановна.       — Не всё, но основное, капитальное… — Марио многозначительно постучал пальцем по столу. — Земля, недвижимость, фабрики, заводы, хорошие мозги, технологии. Но только не «будет», а уже идёт: вон в Москве иностранные компании целые кварталы скупают. Скоро «Мальборо» вместо «Космоса» курить будем и «Марс» есть вместо родного шоколада… с оплатой по курсу доллара на день покупки, да не заявленному Центробанком, а сложившемуся на чёрном рынке. У нас один кэгэбэшник строится, так он такое порассказал… Дай бог, посидим у вас на новоселье — посвящу во всё подробно. Хотя и тот же доллар от инфляции не защищён. В начале семидесятых распрекрасная машина в Штатах тысячу стоила, а сейчас примерно та же уже в шесть обходится. Как они убрали привязку доллара к золоту, так и пошло…       Зинаида Ивановна похвалила себя про себя за то, что решила не мелочиться: вон с кем они по соседству окажутся, да и Марио этими новостями и их анализом не только со строительством полезен. Мало ли какая информация может ещё поступить, мало ли какие дела ещё заварятся, а он всегда будет в курсе и советом поможет. Да, не время сейчас экономить и жаться, когда такое в мире творится!..       — Оставим макроэкономику в покое. Мы немного отвлеклись от темы, ближе к делу. — Марио успокоился, поняв по глазам Зинаиды Ивановны, что женщина уже решилась и результат, скорее всего, будет положительным, — надо было переходить к завершающему этапу. — Та сумма, которая может показаться вам значительной сейчас, через полгода станет приемлемой, через год — скромной, а через два — и вовсе смехотворной. Вы получаете прекрасную отделку по эксклюзивному проекту, то есть выполненному в единственном экземпляре в полном соответствии с вашим вкусом. Вы становитесь полноправной хозяйкой этой красоты, деньги вашей семьи концентрируются в реальном выражении и не распыляются на всякие глупости. Наверно, около вашего мужа, как около всякого успешного состоятельного человека, всегда вертится несколько прихлебателей, которые рады покутить за чужой счёт, да несколько предприимчивых девиц с беспокойно бегающими алчными глазками…       — Вот-вот. Постоянно приходится ревизию устраивать. Всякий рад обобрать, а эти пронырливые продавщицы! От горшка два вершка, а уже себе на уме, так и стреляют моргалами по всем сторонам, патентовки законченные! И откуда их столько развелось!       — Что касается этих девиц, то проблема в скором будущем решится. Или ваш магазин приватизируете, или мы вам собственный, частный, выстроим — и штат будете набирать сами. Но это всё-таки дело будущего, а пока с этим проектом все деньги остаются в доме и умножаются.       Затренькал звонок в прихожей: с трудов праведных возвращался муж, Зинаида Ивановна с гордостью непреклонной решимости поплыла навстречу. Марио повернул голову к Филиппу:       — Пара парфянских стрел заключительным аккордом. Главное, чтоб муженёк был в духе, лучше выбить согласие уже сегодня.       Филипп понимающе кивнул и указал на полуприкрытую дверь в прихожую:       — Слышишь, обработка уже началась.       «Муженёк» вошёл в столовую, окутанный плотным облаком горячей убеждённости второй половины, начавшей жужжать с самого порога.       — А, молодёжь! Доброго вечера и доброго здравьица! Что, по миру пустите или на булочку с маслом оставите?       — И, Дмитрий Казимирыч! И вам здравствовать желаем! С нашими-то идеями, да под грядущую приватизацию вашего промтоварного или открытие своего частного к маслицу всегда икорка будет прилагаться, а к хлебушку — курочки с шашлычками. Знакомьтесь! Филипп, мой зам и гений отделочных работ. Только гляньте, какую кухню мы вам замыслили! Одно удовольствие здесь развернуться, поставить нехитрый аппаратик с плёнкой на носике, гнать домашнюю колбаску да на плитку!       — Ой, а есть такое? — Зинаида Ивановна даже перестала тормошить мужа.       — Ну конечно. У моей тётки ферма в Италии, так чем только она её ни обставила! И сыроварня, и маслобойня, и сепаратор, и коптильня, и пекарня. Заказывайте что угодно, и вам пришлют. Современные кухонные комбайны даже лапшу и макароны нарезают, а колбаску на них вертеть — просто объеденье, не то что банальная мясорубка и миксер для коктейлей. И деньги найдутся, и руки до всего дойдут. Было бы желание…       — Ух ты! А что, Марио, твой отец может нам ещё участок отрезать?       — Нет проблем. Хоть дворец с бассейном и чёрными лебедями, хоть кондитерский цех, хоть колбасная линия. Он на этих формальностях собаку съел и в квалифицированного юриста по землепользованию дообразовался, устроит вам всё в два счёта. Но это будущие планы, посленовосельные, так сказать… В общем, Зинаида Ивановна уже всё одобрила. Потерпите час без обеда, пока мы всё для вас обобщим?       — Придётся, только, Зинуль, чайку стаканчик. Ну, грабьте…       Марио бросил ещё один внимательный взгляд на Дмитрия Казимировича и понял, что предусмотрительный муж, предчувствуя жаркие дебаты, уже успел где-то пообедать. «Тем лучше: если голодный обычно зол, то сытый, как правило, благостен. Воспользуемся», — подумал Марио.       Начав излагать всё по второму разу, Филипп вполне понял замысел Марио: Зинаида, войдя во вкус и мысленно уже расхаживающая по будущему дому, убеждала мужа горячее подрядчиков и то, что они излагали по-деловому, взвешенно, бесстрастно, разумно обоснованно, обставляла десятком дополнительных доводов.       — Так. А теперь суммируем всё, — Марио принялся подбивать итоги. — Если пятизначная сумма в примерной смете вас поначалу неприятно удивит, имейте в виду, что каждый рубль, вложенный вами сейчас, принесёт три в конечную стоимость дома. У нас всё открыто, всё прозрачно, вплоть до того, что за материалами с нами можете поехать либо вы, либо вы, — Марио поочерёдно кивнул каждому из супругов, — либо в наш магазин, либо в тот, который сами предпочтёте, если у вас есть что-нибудь на примете с достаточно широким ассортиментом. То же с оплатой рабочих. Конечно, мы можем всё это убрать, настелить на пол линолеум, оклеить стены двухрублёвыми обоями и побелить потолки. Сами при этом ничего не теряем: проект Филиппа — эксклюзив, выполнен в единственном экземпляре, любой из ваших соседей его с руками оторвёт, да ещё ухмыльнётся. Решайте сами, мы никого ни к чему не склоняем — просто излагаем то, что можем. И последнее: определиться лучше оперативно, желательно сегодня, ещё желательнее через полчаса, пока у вас всё в памяти свежо. Праздники не за горами, потянете несколько дней — всё застопорится. Бригаду впопыхах, со стороны мы собирать не будем, а квалифицированных рабочих уже сейчас разбирают: каждый к Новому году будет прихорашиваться, халтуры полно. Там Новый год, седьмого — рождество, тринадцатого — по старому стилю… Протрезвятся только к концу января, а тогда уже и цены в магазинах взлетят… и величина заработка соответственно. Повторюсь: мы никого не агитируем, выбирайте сами. У вас, конечно, может вестись, как в каждой семье, личная бухгалтерия, поэтому сделаем так: мы с Филиппом оставим вас на двадцать минут, посидим или в кухне, или в машине, и вы, полностью свободные от нашего влияния, через полчаса изложите нам итог раздумий. Идёт?       — Ой, ну какие церемонии! Как мы вам можем не доверять… — начала Зинаида Ивановна, но Марио решительно перебил:       — Нет-нет. Без всякого давления, только ваш свободный выбор. Есть у вас на кухне какое-нибудь треснувшее блюдце или ненужная чашка? Мы из неё устроим пепельницу, передохнём и перекурим, пока…       Марио и Филипп поднялись и отправились в кухню, за ними заспешила Зинаида Ивановна:       — Располагайтесь, располагайтесь. Тут чайник. Если захотите, в холодильник залезайте, а то все проголодались. А, вот и пепельница. Дмитрий всего пару месяцев как бросил. Мы сейчас быстренько… — И женщина проворно устремилась в столовую.       — Чёрт, два часа не курил. — Марио с наслаждением затянулся.       — Ну ты стратег! — Филипп тоже задымил сигаретой. — Профессиональный артобстрел, ничего не скажешь. Только к чему такая скрупулёзная честность?       — Скупой платит дважды, — возразил Марио. — Нет смысла накидывать полтинник, если одна перевозка стройматериалов им обойдётся дороже.       — Это тоже твоя работа? А если Казимирыч решит сэкономить и займётся сам?       — Ага, как же! Будет он свой «Газон» по колдобинам и рытвинам мотать и терять полдня, когда за это время может спокойно несколько пар сапог реализовать. Самоперевоз ему дороже встанет. А цены на материалы и услуги… Это легко проверяется при желании, у них знакомых куча.       — Думаешь, на всё согласятся?       — Загадывать смысла нет, через полчаса узнаем.       — А что, у всех наших клиентов жёны так активны?       — По моему мнению, у большинства. Видишь ли, во всех этих семьях, где обеспечение выше среднего, естественно образуется своего рода кооперация, семейный подряд. Эта Зинаида Ивановна — особа энергичная, я уверен, что половина всех этих сапог, плащей и прочего барахла реализуется через её руки. Обратил внимание, какая у неё цепкая память, как она запомнила все наши доводы и по порядку их изложила? У них всегда имеются и свои расчёты — помимо наших, они постоянно крутятся. Хорошо, чай не остыл. Держи.       В столовой в это время шёл разговор несколько иного содержания. Зинаида вполголоса страстно втолковывала Дмитрию:       — И раздумывать нечего, подпишемся на всё.       — Дороговато всё же.       — Ты ничего не понимаешь! Заметил, какой у Марио прикид? Уж точно не из твоего магазина, и Филипп вполне, соответствует…       — Ну и?       — Ну и всё ясно как день. Тут мелочиться нечего, и мальчики нам ещё сто раз понадобятся. Марио — вообще ходячая энциклопедия, в любой момент просветит. Знаешь, что он мне сказал? Иностранцы сейчас в Москве целые кварталы скупают. За валюту, заметь, а они считать умеют и денег на ветер не бросают. Наши рубли обесцениваются постоянно, и всё идёт к тому, что скоро всё долларами исчисляться будет. Это только в газетах он шестьдесят копеек стоит, а платье из валютки за сорок зелёных в двести сорок наших обходится — смекаешь? Чем больше вложим, тем лучше. Это — ценность, это — недвижимость, это — земля, на это надо упор делать, а не на всякие вазочки с ковриками. И, потом, контингент в этом кооперативе серьёзный. И кэгэбэшник, и академик, и цеховики, и наркоманы… тьфу, не наркоманы, а эти… наркоторговцы. Соответствовать надо? Надо. Как познакомимся, как они пройдут по этому паркету, так за сапоги и выложат три сотни.       — Ну, это слишком жирно.       — Сегодня, но не в январе или к будущей зиме. Теперь смотри. Вот здесь Марио строит свой магазин. — И ноготок Зинаиды Ивановны, украшенный легкомысленным лаком с блёстками, постучал в прямоугольник на плане. — Достаточно здоровый торговый центр. С одной стороны — продукты, с другой по периметру — всякие забегаловки: шашлычная, чебуречная, блинная, кафе-мороженое и тэ дэ. А вот здесь, — и уже целая фаланга плашмя легла рядом с прямоугольником, — через дорогу свободный участок. Соображаешь, к чему клоню?       — Не вполне.       — Эх, совсем пропал бы без меня! «Доведут кабаки да бабы до цугундера». Надо тебе ещё одну ревизию устроить.       — Как? Внеочередную? Я ж как стёклышко…       — А будешь как хрусталик. Слушай внимательно. Мы покупаем или арендуем этот участок, отец Марио нам всё оформит. Строим здесь уже наш, свой собственный, родной магазин. Смотри, как удобно: в двух шагах, у нас под рукой, постоянный присмотр. Опять же: товары со склада храним дома, для этого вся инха… инхра… ихраструктура имеется. В гараже стеллажи, у тебя в кабинете — смотри, какой чудный шкаф во всю стену, как у Мюллера, в спальне купе, раздвижные.       — Кстати, как сапоги?       — Нормально сапоги. Три коробки осталось.       — Чего к праздникам не придержала? По двести пятьдесят бы пошли.       — Деньги должны быстрей оборачиваться. Не мешай, а вникай. Выходит из дому одна бабёнка. Из приличного контингента, какого-нибудь цеховика или эмвэдэшника жинка. Идёт в магазин Марио за буханкой хлеба и палкой колбасы. Видит: через дорогу наш магазин. И возвращается домой с дублёнкой! Ясно?       — У тебя грандиозные планы, а как концы с концами сведёшь, если ты ещё одну стройку затеешь?       — Вытащишь заначку на своих шлюшек, не обеднеешь. В крайнем случае уговорим Сергея с машиной подождать. С выездом сейчас всё упрощается, смотнусь в Дубай, и аппаратурой отоваримся, и кожей, и раскрутимся прилично, а фасад при этом всегда должен быть на уровне. Недвижимость сейчас — главное, это верный капитал, это состояние. И запомни: экономика должна быть в первую очередь быстрой и уже потом — экономной. Так подписываемся на всё. По рукам?       — По рукам, зови наших кооператоров, только не сияй так, а то смета распухнет.       Зинаида Ивановна торжественно распахнула двери:       — Мальчики! Пожалуйте!       Марио и Филипп прошли в столовую, Филипп держался подчёркнуто просто, а на лице Марио сияла мирная улыбка:       — Итак, вердикт готов, и оглашение следует. Именем Российской Федеративной… к чему нас приговаривают?       — К принудительным работам в полном объёме! — победно изрекла Зинаида Ивановна.       — Прекрасно! Мудрый и правильный выбор!       Марио расслабился, у Филиппа тоже отлегло на сердце.       — Вот, убедила благоверная, — с притворным сокрушением Дмитрий Казимирович развёл руками. — Вы уж постарайтесь в темпе и качественно, а то мы сына с машиной поприжали, а он давно мечтает…       — Так никаких проблем! — нашёлся Марио. — И не вздумайте тратиться на семёрку! Через год-полтора поедете в Баку, возьмёте приличный холодильник, цветной телевизор, стиральную машину, микроволновку и пару масляных радиаторов, оттуда через Астару прямиком в Иран и махнётесь техникой на приличную иномарку.       — Ааах! — Зинаида Ивановна взвилась в переносном и прямом смыслах, подлетела к Марио и чмокнула его в щёку. — Родненький, тебя нам сам бог послал! Дмитрий, тащи первый взнос и бутылку коньяку, спрыснем.       Проводив парней, Зинаида Ивановна присела на краешек дивана. В её душе не цвели сады, не пели райские птицы — о, нет! — в ней творилось нечто гораздо более величественное: там она расхаживала по фигурному паркету своего собственного дома, забивала стеллажи в гараже и полки в стенных шкафах аппаратурой из Эмиратов, куртками из Пакистана и сапогами с местного склада, болтала с жёнами цеховиков и наркоторговцев, умело их обрабатывая, и сбывала им товар. А потом… а потом она открывала неподалёку магазин, набирала туда молодых мальчишек и ни одной пигалицы в мини и снова расхаживала по своим растущим владениям, важная и значительная. То-то Дмитрий осерчает, когда ни одной потаскушки в продавцах не увидит, а она ему ещё рожки наставит и сама об этом расскажет: мол, специально сделала, чтобы не вышло, что злился даром…