Увлечение.

За несколько секунд шатенку обдает страхом, таким нечеловеческим, сумасшедшим, будто она самая настоящая преступница, только что пойманная на содеянном нарушении. Трясущимися руками девушка поднимает телефон с пола, до сих пор избегая прямых взглядов со стороны пары. Ей нечего сказать, да и ни одно хоть немного отдающее правдой объяснение не лезет в голову. Магнуссон обещала ему еще с самых первых минут приезда, что никогда не будет даже близко приближаться к Шистаду. А тут целый поцелуй..что-то совсем из ряда вон выходящее, да она и сама до конца не понимает как это могло произойти! Позволила поцеловать себя, прикоснуться к телу, но самое ужасное, что зеленоглазая совсем не жалеет об этом. Просто так случилось, вот и все тут. Хоть убей. — Вильям, — запинается, не может подобрать нужных слов, — прости меня, я даже не подозревала, что все так произойдет. — Не держи меня за дурака, сестренка, — старший Магнуссон выплевывает последнее слово как самое последнее ругательство, да так, что у зеленоглазой все тело покрывается гусиной кожей, — все ты прекрасно знала, просто решила мне насолить, как всегда и было! Думаешь только о себе, чертова единоличница! Маленькая, глупая, избалованная дура! Позоришь всю нашу семью, ложась под первого встречного парня.. Стоп-сигнал. Кареглазый переходит все границы, выливая все накопившееся внутри на нее, да еще и при чужом человеке. Он импульсивный, эмоциональный, говорит гораздо быстрее, чем думает, но это ее не останавливает. Девушка смотрит на него, пристально, прямо в душу, сразу же замечая, что гнев сменился на удивление вкупе со страхом. Теперь они поменялись местами. Зеленые глаза вспыхивают двумя эпицентрами ненависти, жгучей и ревностной, заставляющей его инстинктивно пошатнуться назад. Блондинка тут же тянет к нему руки, но он будто и не замечает, не смея отвести взгляда от темноволосой. — Оди, я не хотел, прос.. — Даже не думай, — быстро отрезает девушка, выставляя изящное запястье вперед, — я уже достаточно услышала. Негоже такому святоше как ты, жить в одном доме с самой настоящей шлюхой. Сегодня же позвоню отцу и попрошу снять квартиру в другом районе. Раз я позорю тебя, братец. Магнуссон разворачивается на пятках, быстрыми шагами направляясь в свою комнату, но слышит за собой тяжелый стук мужских ботинков. — Не смей ходить за мной, — шипит она, вот-вот и жало вместо языка появится, хочет уже закрыть за собой дверь, но через плечо бросает фразу, которую Вильям потом будет долго крутить в голове, — это тебе стоит больше никогда ко мне не приближаться. Иначе, клянусь, я расскажу отцу и дяде, что ты мне наговорил. Хлопок. Громкий и демонстрационный. Что-что, но уходить эффектно она всегда умела. Вся такая сильная и гордая, да только показушно, на людях, а сейчас не может сдержать душераздирающего всхлипа во всю глотку. Хочет заскулить, как самая последняя собака. Орать, выть от несправедливости, сделать хоть что-то, чтобы унять эту клокочущую боль внутри. Слезы, которые она ненавидит больше всего, скатываются по раскрасневшимся щекам со скоростью света. Наспех надевает безразмерный свитер, первые попавшиеся джинсы и накидывает шубу сверху. Сквозь пелену соленой влаги, собирает по углам свои вещи, кидает их без разбора в чемодан. Который, кстати говоря, даже не успела полностью разобрать. После чего пытается хоть немного успокоится, но у нее совсем не получается. Плевать, просто пулей вылетает из чертовой квартиры, игнорируя возгласы кареглазого. Бежит по ступенькам, расталкивая огромным чемоданом проходящих мимо людей, не останавливается даже когда оказывается на улице. Просто бежит и все, без разбора и конечного пункта, куда глядят глаза, как говорится. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Шепчет слова как молитву, путается в буквах, но не останавливается. Слышать обидные слова от посторонних людей для нее обычное дело, но от родного, такого близкого человека, равно потере жизненно важного органа. Слабая, растоптанная и никчемная, просто тащится в поисках хоть одного приличного отеля. Поскольку квартира брата находилась в самом центре города, девушке не пришлось долго идти. Темноволосая еще издалека заметила помпезную высотку, в данный момент горящую целой кучей огней. Без колон и прочей ерунды, просто огромное, отделанное отражающим стеклом здание. Подходит. Вытирает глаза рукавом шубы и заходит внутрь. На ресепшене ее встречает дружелюбная молоденькая брюнетка, спрашивающая в каком номере та хотела бы жить. Одетт просит одноместный номер на двое суток, где-нибудь на самом верху с самым красивым видом. Девчушка отвечает, что это будет стоить дороже, но Магнуссон плевать. Когда ее вообще волновали суммы? Брюнетка просит за номер три тысячи семьсот крон за два дня, на что Дэт просто протягивает карту и документы. Когда вся эта официальная возня заканчивается, швейцар забирает у нее чемодан и ведет до долгожданного номера. Из сумки та достает бумажку в сто крон и протягивает пареньку, у которого глаза становятся по пять копеек. Да он даже за несколько недель чаевыми столько не получал, благодарит ее без остановки, но ей вовсе не до чужих благодарностей. Молчит, иногда кивает, а в конце сухо улыбается и наконец остается одна. Номер самый обычный, не тот, к каким она привыкла, даже не смотря на поразительный вид из окон. Все как обещали. Город как на ладони, целые тысячи огней разбросаны в самых разнообразных точках, все светится жизнью и вдруг неожиданно напоминает ей о том, что сегодня ведь пятница. А что может отвлечь от дурных мыслей, пусть и не надолго, лучше, чем бутылочка вина и сигареты в толпе новоиспеченных знакомых с учебы? Правильно — ничего. Одетт спрашивает в общем чате, есть ли у кого-нибудь сегодня вечеринка, а через пару секунд ей уже скидывают адрес с просьбой привезти чего-нибудь спиртного. Та отвечает, что будет через полчаса с целой кучей алкоголя. Получает короткую смс о том, что все ждут ее. Магнуссон откидывает телефон и бежит в душ, пытаясь привести себя из заплаканной неудачницы в ту роковую девушку, что все знают. Скидывает безразмерные вещи, принимает душ, а после роется в огромном чемодане с целой кипой одежды. Что же, если Вильям считает ее шлюхой, она так и будет сегодня выглядеть. И вести, разумеется, тоже. Зеленоглазая находит серебристое, до чертей короткое платье, с весьма внушающим декольте. Серебряные туфли на тонких лямках, с переплетающейся черной отделкой, сделанной именно для нее на заказ год назад. Короткая шуба из белого песца приходится как раз кстати. Волосы каскадом ниспадают на оголенные плечи, так она чувствует себя куда защищеннее. Осталось лишь самое сложное — макияж. Немного подумав, девушка останавливает свой выбор на незатейливых стрелках и алой помаде. Стопроцентная пошлая классика. Вызывает такси, берет с собой только карты (банковскую и от номера), телефон и выходит из отеля. Назначенная машина уже ждет ее у входа, та замечает, что рот водителя распахнут от восхищения. Еще бы, молода и прекрасна — кто может быть лучше? Они заезжают в супермаркет, девушка набирает кучу всего: начиная с вина и заканчивая выдержанным виски. Водитель помогает ей все это дотащить до машины, после чего они едут на конечный адрес. Тот спрашивает, могут ли они еще увидеться, она в ответ лишь звонко хохочет и оплачивает поездку, не забывая отдать двадцать процентов от суммы ему на чай. Хотя бы за попытку. Заходит в чей-то шикарный особняк, тут же замечая паренька, что сидит с ней вместе за одной партой. У того при виде нее глаза хищно загораются, что не остается незамеченным. Кажется, красавчик только в учебных стенах такой милый и скромный. Блондин через орущую, уже поддатую толпу пробирается к ней, наконец забирая тяжелый пакет с алкогольной половиной супермаркета. И тут Одетт получает то, чего ей всегда мало — внимание. Восхищенные, завороженные, завистливые взгляды — все на нее. Великолепно. За этим она и приехала. Оглядывается, замечая несколько знакомых лиц, но большую часть ей совсем не вспомнить. Но одного старшекурсника она узнает, да и кажется, готова поклясться, что тот был в их..квартире Вильяма тогда на вечеринке. И парень рядом с ним тоже. Ладно, ну и что с того? Там много кого было, вряд ли это дружки брата. Поверни голову тогда зеленоглазая еще на сантиметр, то столкнулась бы взглядом с человеком, которого видеть сейчас совсем не хотелось. — Чей это дом? — задает она первый интересующий вопрос голубоглазому. — Мой, — тот надменно усмехается, оглядывая собственные владения, — понравился? — Неплохой, — кивает в ответ шатенка, специально прикусывая губу, — нальешь мне бокал вина? — Ну разумеется, — тот в долгу не остается, жадно пробегаясь по телу собеседницы, совсем этого не скрывая, — подожди минуту. Магнуссон удовлетворенно кивает головой, вновь принимаясь оглядывать людей вокруг. Музыка так бьет по ушам, что ей даже сконцентрироваться на ком-то одном стоит больших трудов. Но сейчас ей именно это и нужно, только бы не думать о ранее пережитых эмоциях. Тем временем, паренек наливал ей вина, а после незаметно достал из кармана белую таблетку и кинул в девчачий бокал. Та тут же растворилась, будто и не было вовсе, а довольный блондин усмехнулся, подавая спутнице желанный объект. У него же в руках был рокс с янтарной жидкостью, которую тот все время зачем-то помешивал. Одетт решила не забивать голову всякими глупостями, просто забирая выпивку из чужих рук. — Меня кстати Томас зовут, — шепчет ей он на ухо, опаляя кожу горячим дыханием, — а ты Одетт, верно? — Да, точно, — согласно кивает в ответ та, большими глотками осушая бордовую жидкость, — такой странный вкус, никак не могу его понять. — Просто вино такое, — как-то слишком быстро отвечает Томас, настороженно смотря на нее, — выпьем наконец за состоявшееся знакомство? — До дна. Она подает бокал, тот делает тоже самое, чокаются, после чего выпивают все до дна. Так происходит еще несколько раз: блондин все подливает ей и подливает, а она не останавливает. Не сегодня. Через пару-тройку бокалов, шатенка уже мало что соображает, пытаясь хотя бы на ногах устоять. Но Томас так заботливо подхватывает ее, смыкая руки на талии. Дэт хочет что-то сказать, но лицо озаряет лишь бессвязная пьяная улыбка. Зеленоглазая скидывает с помощью парня шубу, после чего тащит его танцевать. Они протискиваются в самый центр и ей кажется, что здесь целая тысяча людей, ведь в глазах все двоится и троится, но от этого так хорошо, что у нее крышу срывает. Шатенка никогда не позволяла незнакомцам прикасаться даже к ее рукам, а тут ей хотелось, чтобы Томас делал все, что только в голову взбредет. Проснулись какие-то сумасшедшие, животные рефлексы, которые ее лишь раззадоривали. Музыка, звучащая со всех углов, будто лилась по венам, заставляя тело выгибаться в такт. Голубоглазый же совсем не стеснялся в движениях, руками блуждая по телу желанной красавицы, совсем не встречая сопротивления. Ладонь его, казалось, намертво приклеилась к пятой точке девушки. У нее в голове же совсем ничего не было, кроме сотни импульсов проходящих по телу, словно ток. Томас другой рукой провел по шее, заставляя ту выгнуться в поиске порции новых ласк. И это стало финальной точкой кипения. — Пойдем наверх, — шепчет тот, поддевая губами мочку уха, — я больше не могу. — Дааа, — тянет она, совсем не понимая о чем разговор, — пойдем. Все это время за ними пристально следила пара глаз, которая молнии пускала в их сторону. Шистад даже руки сжал в кулаки от злости, захлестнувшей его прочной волной. Девчонка, сидевшая у него на коленях, вот уже битый час пыталась вызвать у него хоть какие-то эмоции, извиваясь как только может. Но все тщетно, в отличии от Томаса, у которого уже минут двадцать было видно стояк. Увидев куда он смотрит, та что-то недовольно буркнула и слезла с него, но парень этого даже не заметил. Тот был готов убить ее прям там, с какой стати она позволяет ему делать такие вещи? Какого она даже согласилась с ним танцевать? С ним, значит, ей гордость не позволяет, а с первым попавшимся — пожалуйста. Просто конченная сука, шатен решает что не будет больше тратить на нее время, просто пойдет и трахнет какую-нибудь девку. Но увидев, как Том… тащит Одетт наверх, Крис понял в чем дело. Она просто напилась до бесчувствия, а парнишка решил этим воспользоваться. Да и кто бы не решился переспать с такой девушкой? Пускай даже и таким способом. Ну этого он никак не допустит. Шистад вскакивает с дивана, опрометью бросаясь к девушке, которая манит его с первых секунд знакомства. Хватает ее за руку, потянув на себя, та просто валится в его руки, даже не пытаясь удержать равновесие. — Какого ты вытворяешь, Крис? — злобно шепчет Том, пытаясь забрать «добычу» обратно. — Проваливай, сопляк, — бросает шатен, крепко держа ее за талию, — пока я тебе по лицу не дал. — Она моя, — вспыхивает от такой грубости голубоглазый, но все же делает шаг назад, — найди себе другую и развлекись с ней! — Пошел ты к черту! Кристофер берет ее на руки, стараясь не обращать внимания на то, как сильно задралось ее платье. А Одетт все кажется таким радужным и веселым, та просто смеется, подхватывая со стола бутылку какого-то вина. Пьет прямо из горла, не обращая внимания на то, что половина оказывается на ней самой. Одна капля, догоняя другую, прокладывает дорожку по коже и скрывается в ложбинке меж грудей. Крис закусывает губу, быстро отбирая у нее бутылку и швыряет в сторону. И ему стыдно признавать, но даже от этой гребанной капельки у него встал. Девки часами пытаются его завести всевозможными путями, но Одетт стоит сделать лишь одно незамысловатое движение, и он дуреет хуже чем от виски. Он издает то ли рык, то ли стон, а после заворачивает в ванну, чтобы убрать с девушки остатки вина. Они заходят в просторную комнату, после чего тот ставит ее на ноги, чтобы закрыть дверь на замок. Когда он оборачивается, та стоит уже в полусогнутом состоянии над раковиной и пытается включить воду, что у нее не получается. — Когда же ты так напилась, Дэт? — кареглазый с большим усилием подавляет в себе всевозможные желания и просто лаконично поправляет задравшееся платье темноволосой красавицы. — Я не знаааааааю, — тянет девушка, а потом тянет к нему руки, крепко обхватывая его шею ладонями, — зачем ты меня сюда привел? — Одетт, — руки парня оказываются на талии зеленоглазой, тот одним толчком притягивает ее вплотную к себе, — ты вообще ничего не понимаешь. — Да, — как-то быстро кивает она, пододвигая свое лицо к нему, — вообще-вообще. — Прекрати так себя вести, — он уже переходит на шепот, а голос предательски дрожит, — иначе я трахну тебя прямо здесь. — А мне больше ничего и не нужно. Та накрывает его губы, сама, первая, по своей воле, властно завладевая его ртом. Он рычит прямо ей в губы, после чего берет инициативу в свои руки и с силой прижимает ее к стене.