вторник
Тайлер ненавидит огромный Нью-Йорк слишком сильно. Солнце освещает небо и парк в начале этого дня, почти одновременно перенося свой свет на высокие здания, а затем и на самих людей, что с пустыми глазами бредут на работу и по своим ненужным делам. Солнце просто это делает и почти никогда не устает. У Тайлера вымученная улыбка и черные кеды с кровавой полоской: на подошве несколько темных дыр, он почти обходил все кварталы за этот месяц и успел осознать, что этот город просто таки не дает шанс на понимание. И этим ранним утром, поднимая глаза на небо, он думает о том, что тут все слишком фальшиво, слишком пафосно, слишком херово. Впечатление, будто ты в картонной коробке с милыми рисунками, но стоит тебе только разорвать ее — и тебя постигнет неопределенность, страх, возможно — смерть. Тайлеру надоели все эти манерные художники, которые ничего не делают, выкрикивающее о том, что они хуевы гении и что мир их не признает; ему надоели таксисты с их вселенским пониманием жизни и взглядами, будто однажды ночью они все-таки познали смысл и теперь как стражи галактики, должны только водить автомобиль, чтобы себя не выдать. Ему надоел запах кофе, свежего хлеба и газеты Нью-Йорк Таймс. Ему надоел он сам. Такое случается. Конечно же. и И Тайлер шагает по главной авеню, попутно сжимая бледными пальцами ткань своей красной футболки. Он вспоминает, как ночью просидел на старой кухне дряблого домишка на Браун-стрит где-то около трех часов, рисуя какие-то незамысловатые узоры и слова у себя на руках. Пытаясь укрыть себя за столь ненадежной броней. Разве этого он хотел? Он не знает. И сейчас что-то внутри парня говорит о том, что ему нужно где-нибудь укрыться, спрятаться, ощутить себя маленьким мальчиком. Нужно стать призраком. Забить на эту тупую глупую работенку: Марк может вместо него приготовить чай или кофе посетителям. Проще простого. Тайлер сворачивает в левую сторону так же быстро, просто в один момент, как и утром выскакивал из своего дома через зеленый газон — копы догоняли какого-то злодея, потому тот едва не сбил Джозефа с ног. И сейчас перед Тайлером возник большой торговый центр. Первая странность Нью-Йорка — куда бы ты не пошел, ты всегда натыкаешься на что-то огромное. Серьезно. Тайлер думает всего несколько секунд, — его голова вращает механизмы с большой скоростью, — а потом понимает, что судьба или что-то там еще специально натолкнуло его на эту кучу стекла с продуктами. Тайлер смотрит вверх, его взгляд касается самого конца этого здания, и он улыбается: да, он всегда любил лазить по крышам. И да, на крыше этого мега-крутого супермаркета он не был. Пока еще. Все еще можно изменить. Джозеф занимается этим всю свою жизнь. Правда, вот он обходит супермаркет, вот он прячется за горой камней, а потом бежит к лестнице, что почти всегда в самом низу. Он пытается отклеить мусор от своей обуви, дырки на подошвах дают проход чему-то мокрому, и Тайлер вынужден снять кеды: он хватает их одной рукой, пока другой тянется вверх. На это все — семь минут. На все остальное — возможно, жизнь. Тайлер выбирается на самый-самый верх, мысленно соглашаясь, что это лучший вариант на сегодняшний день. Потому… потому что высота спасает. И, конечно же, она показывает реальность. И ничтожность этих людишек в деловых костюмах. И Тайлер вообще не соображает сперва, когда натыкается на какого-то парня с красными волосами. Красноволосый сидит на небольшом подъеме — у него в руках игрушечный пистолет с штучным прицелом. — Эм, привет, — говорит Тайлер, все еще оставаясь на своем месте. — Ты кто? — Тот же вопрос к тебе, — пожимает плечами парень. Тайлер невольно жмурится: солнце светит ему в лицо. Он думает о том, какой у него нелепый вид, правда, это почему-то врезается в голову. Вот он, Тайлер Роберт Джозеф, одетый в старые джинсы и большую красную футболку, босой, с странными рисунками на руках. — Ладно, — продолжает незнакомец. — Начну я, окей. Меня зовут Джош Дан. Теперь ты. Это не сложно. Тайлер смотрит: Джош в дорогих брюках и рубашке. Тайлер смотрит: Джош с красными волосами и бластером. Что с ним случилось? Что с ним? — Я Тайлер. Просто Тайлер. — Значит, сегодня мы оба на этой крыше тупого супермаркета в поисках ответов, так? Джозеф улыбается, но потом вновь становится серьезным. Ему кажется, что все это дурацкий сон. — Ну, может я сюда вскарабкался только за тем, чтобы нарисовать баллончиком свое имя или всякие гадости, откуда ты знаешь? — Типа «марк — сосет» или как? Но ладно, если у тебя и есть баллончик, то где же ты его прячешь? — Джош невольно скользит взглядом по фигуре парня. — Не говори, что у тебя есть какие-то супер-блядские-способности и ты делаешь вещи невидимыми. И да, что за книжка? Тайлер сперва не понимает, о чем идет речь. Он делает шаг вперед, а только потом до него доходит, что в заднем кармане джинсов у него маленькая книжонка в мягкой обложке. Подарок Зака. Его брата. Что-то сильно жжет в груди. Нет, никто этого не должен видеть. Нет. Никто не должен вот так что-то спрашивать. — Хей, расслабься, — голос у Джоша немного взволнованный. Он подымает руки в знак понимания. — Ты можешь не говорить, если хочешь. Просто прекрати так… дрожать. Тайлер кивает. Он сглатывает. Ему кажется, что нужно перестать глазеть на этого подростка, вероятно, который из богатой семьи, и заняться наконец-то делом — посмотреть на город и людишек сверху вниз. Джозеф делает несколько шагов. Да, ему почему-то трудно это дается, но он никогда не отступает. Потому за секунду на него смотрит мертвый Бруклин, а потом и поток машин вперемешку с детьми и взрослыми. — И как? — Что «как»? — Нравится видок? — Джош откидывается на какую-то серую стену. У него в руках все тот же бластер. — Ты же не собрался прыгать? — Нет, — спокойно выдает Тайлер. — Если бы… ну, если бы я хотел покончить с собой, я бы… — Наглотался таблеток? — Скинулся с самого высокого здания. А не с этого супермаркета. Тайлер медленно сглатывает. Он поворачивает голову в сторону Джоша и смотрит несколько секунд ему в глаза. Джош кажется понимающим. Но это может быть иллюзия. Конечно. Вторая странность Нью-Йорка — все может быть нереальным и убийственным. — Приходи завтра, — говорит Джош. Тайлер думает.*
среда
Тайлер берет с собой кока-колу и черную кепку — все то, что необходимо для конспирации. Он уверен в том, что сегодня там будет Джош Дан, вновь с этими своими красными волосами и изучающими глазами. Он опять будет задавать вопросы. Если бы Зак спросил Тайлера об этом, Тайлер бы сказал, что у него слишком сложный период в жизни, чтобы чего-то опасаться. Он бы поделился со своим мертвым братишкой тем, что он слишком устал и слишком разочарован в этом мире, потому странный богатый парень на крыше супермаркета — единственная возможность что-то начать сначала. К супермаркету сорок минут пешком. Тайлер не поднимает голову до тех пор, пока парк не настигает его и опять же заставляет выхватить из кармана книжку.ТиДжо, парню, который не только является моим братом, а так же и спасителем этого мира. Мы любим тебя, Тайлер. Однажды ты поймешь.
Тайлер воротит головой и смахивает слезу со своей щеки. Он пересекает зеленый парк, обходит тупых людей. Ему нужно забраться на крышу в эту тишину и прохладный воздух. И да, Джош все еще там. Сегодня на нем светлые шорты и майка, но в руках все тот же пистолет. — Зачем тебе он? — спрашивает Тайлер, садясь примерно в нескольких метрах от нового знакомого. — Ну, пистолет, зачем тебе он? Джош Дан думает. Это чертовски видно по нему, он буквально впадает в себя и копается в чем-то слишком мерзком для остальных. В своем личном. — А зачем тебе дырки в подошвах? — Это все само собой. — Вот видишь, — сообщает Джош. — Это все само собой. — Ты уходишь от ответа, Джош. — Если ты не заметил, я все еще сижу на крыше. Тайлер пропускает смешок. Он действительно хочет получить нормальный ответ. Он хочет спросить о многих вещах, типа почему твои волосы как кровь или почему ты проводишь утро тут, вместо школы, или почему ты все еще носишь бластер в своем рюкзаке. Но Тайлер молчит. Что-то опять глухо бьется у него под ребрами. Опять вызывает тупую ноющую боль. однажды ты поймешь Пойму что? Что? — Как думаешь, этот мир всегда был так жесток? Вопрос в Дана слишком реальный, потому Тайлер прикрывает лицо рукой, выдыхая полной грудью. — Я не знаю, Джош, — этот ответ честный, слишком светлый. — Есть люди, я уверен, которые никогда ничего подобного не знали, но я… я всегда ощущал эти удары на себе. Буквально. — В каком смысле? Ты все же супергерой? — Если бы, — Тайлер все еще не открывает глаз. Все еще медленно умирает. — Три месяца назад какой-то мудак сбил моего брата. Просто посреди улицы около нашего дома. Зак… ну, он возвращался с тусовки, у его лучшего друга был день рождения, а потом… потом мир показал мне, какой он жестокий. На похоронах я не видел его лица. Лица не было, Джош. Ничего не было. — Мне очень жаль, — почему-то говорит Джош. — Я не рос в задворках города, но тоже знаю что-то о страхе и боли. Тайлер впервые кидает на него долгий взгляд: Джош медленно достает сигарету, а потом подносит к своим красным губам. — Расскажи о своих любимых вещах, — просит Тайлер. Ему слишком плохо, чтобы концентрироваться на покойнике. Ему нужны новые абстрактные формы. — о всех, что только придут в твою красную голову. — Крыши, — Джош затягивается. — The Killers, высокая зеленая трава, раны на руках, запах стены, что только-что побелили. Мерцание радужек на солнце, понимание, сыр, возможно и вино, но пиво я люблю больше, хм… горы. Осознание. — Твой бластер. — Мой бластер. Теперь уже и Джош смотрит просто в глаза. Ему, кажется, ничего не страшно. Он хочет заглянуть под черную кепку. Просто в самую голову. однажды ты поймешь Джош выбрасывает сигарету. Он говорит: — Почему ты тут? А потом: — Только не из-за того, что я попросил тебя прийти. Есть другая причина. Тайлер кивает. Джош прав. Тайлер невольно кусает губу, он слишком сильно концентрируется на вопросе. — Я… бегу. Я возвращаю себе жизнь. Там я просто задыхаюсь. Похоже на то, что Джоша устраивает этот ответ. Он слегка кивает, потом отводит голову в сторону. Красные волосы забавно крутятся вместе с ним. — Ты где-то учишься? — Да, последний год в школе. А ты? — Первый курс. Психология. Тайлер удивленно поднимает брови. Он все еще сидит так, но потом удивление сменяется улыбкой. — Бластер? Почему? — Он отгоняет демонов, — говорит Дан. — Ты что, совсем потерянный? Джозеф встает на ноги, отряхивая джинсы. Он хочет рассказать Джошу о своем списке вещей, в которые он влюблен. И он это делает. Действительно, почему бы и нет. — Белые носки, большие окна, дождь и гром. Боль. Саморазрушение. — Потому ты тут. Тайлер кивает. — Точка отсчета, обои, кафельный пол. Музыка. — Музыка, — повторяет Джош. Вид у него отсутствующий. Солнце светит на его тело. — Это то, что нужно. Тайлер опять смотрит вниз с крыши. Он чувствует, как сильно бьется его сердце и то, как сильно ему нужно рассказать. однажды ты поймешь — Кто ты, Джош? — Тот, кого подкинул случай встретиться с тобой, — это так просто. Джозеф хочет чтобы все в жизни было так просто. — Но в самом-то деле, я просто Джош. — Нет, — у Тайлера есть свои теории и свои слова, что он пишет на руках, а потом и в блокнотах. — Ты… ты ищешь. Возможно, ты не только это делаешь. — Я умираю, — говорит Джош. — Не физически, конечно же. — Да. И тебе нужно понять, почему тебе стоит оттянуть момент смерти. У Тайлер такое впечатление, что он только что пустил острый нож прямиком в сердце этому парню. Просто в самое сердце. И сейчас вот-вот пойдет кровь. — Береги себя, — говорит Джош. Тайлер обещает себе еще раз прийти сюда. однажды ты поймешь*
четверг
Джош спит на крыше, прижав к себе пистолет. Тайлер смотрит на него минуту, затем еще одну, все еще не желая двигаться с места. Слишком прекрасный вид. Слишком больно там под ребрами. Тайлер тихо опускает свой рюкзак. Он осторожно открывает его и выхватывает баллончик с синей краской. А потом без особых мыслей рисует что-то, ныряя в это с головой. И он сперва не понимает, когда рука Джоша касается его плеча, но потом осознание бьет его по голове и Тайлер поворачивается. — Почему ты кинулся бы с высокого здания? Почему не с этого? — Там я буду дольше падать. — Эгоистично, Тайлер. Смерть одна и та же, ты просто хочешь растянуть падение. — Ну, — Тайлер кивает, отдавая Джошу баллончик. — Кто-то говорил, что падение самое опасное. Что приземление сущие пустяки. Джош касается рукой затылка Джозефа. Тайлер вздрагивает. Солнце уже почти выбралось на небо. — Перестань, — шипит Тайлер. Он дергается, выбирается из-под руки Дана. — Джош. — Что ты должен понять, Тайлер? — Ты о чем… — он хмурится, потом резко вздрагивает. — Стой, я что говорил это в голос?однажды ты поймешь
— Что ты поймешь? Тайлер путается, у него перед глазами все кружится и кровь приливает к голове с неимоверной силой. Джош понимает: он притягивает парня к себе. И он его целует. Тайлеру кажется, что весь океан сейчас черный. Что он черный. Он чувствует губы и горячий язык, но перед ним только кровь. Тайлер весь в крови. Тайлер весь в крови. Третья особенность Нью-Йорка — чертов город пытается спасти тебя ужасными способами. Тайлер должен очиститься. Он должен перестать быть грязным. И когда Джош притягивает его к себе еще ближе, Тайлер ощущает, как дыра в его груди становится больше. Но он не может не думать о крепких руках, что кажутся слишком знакомыми. Он не может думать о теле, что теперь просто будто его вторая кожа. Джош целует еще несколько минут. Потом он отстраняется и всего на секунду прикасается рукой к губам Тайлера. А потом он уходит. Тайлер смотрит себе под ноги и в конце концов находит забытый пистолет.*
Вечер того же дня приносит ему пустоту. Бластер лежит у него на коленях. Рядом на столе маленькая книжка.однажды ты поймешь, Тайлер, что свет приходит через смерть
Тайлер понимает. Он действительно понимает. Он начинает смотреть на бластер так, будто это его лестница выше к небу. Будто это спасение. И все происходит ночью, ибо его будит крепкая рука на затылке, а потом и те знакомые глаза. Красные волосы все еще в разные стороны. — Ты думал, я оставлю тебя? Тайлер пытается отогнать от себя этот сон. Ему страшно. Джош садится на кровать, поправляя младшему одеяло. Как он сюда пробрался — еще одна чертова особенность Нью-Йорка. Дан касается руки Тайлера, выводя узоры поверх написанных слов на его коже. — Почему? — Защита, — говорит Тайлер. У него сбивается дыхание. — Защита, Джош. Пальцы Джоша касаются голого живота и груди. Это словно магические символы, движения и вообще черт знает что. — Какие они на вкус? — Джош смотрит прямо в глаза. — Они горькие. И Джош наклоняется. Он целует кожу Тайлера, несколько раз задев языком сосок. Тайлер почти что выгибается. Почти что возрождается. — Тебе нужно расслабиться, — говорит Джош. — Довериться мне. Ты сможешь? И это случается просто посреди ночи. Тайлер осознает, что ему дико хочется ощущать Джоша всегда во всех планах и смыслах этого слова. Когда люди, что связанны мысленно находят друг друга, они просто нащупывают эту связь, им не обязательно узнавать друг друга целые года, жизни и столетия. Тайлер обнимает Джоша в ответ. Он тянется к нему и бластер падает на пол. Он разбивает. И затем Джош забирается на него, накрывая телом. Он настолько близко, настолько… и ты все поймешь Пальцы Джоша внизу, они оттягивают резинку боксеров и проникают внутрь: он делает пару незамысловатых движений, все еще смотря Тайлеру в глаза. — Я пообещаю не покупать больше пистолетов, если ты пообещаешь не карабкаться высоко на крыши. Тайлер соглашается. Тайлер чистый.*
И где-то только утром, почти проснувшись и уловив маленькие солнечные лучики на своем лице, Тайлер Роберт Джозеф наконец-то осознает: у Джоша был реальный пистолет. А Тайлер действительно собирался покончить жизнь самоубийством.*
Утром Джош уходит, захлопнув дверь.*
Это я, Тайлер. Прости за то, что рано смылся. Все еще есть некоторые дела, но знаешь что, котенок? Приходи сегодня в парк, где-то в три, скажем. Просто будем гулять. Буду ждать тебя.*
Тайлер ненавидит Нью-Йорк. Он сидит в парке, глазами изучая кеды. На этих кедах дырок меньше, но они такие же потрепанные. Джош появляется из-за угла. Красные волосы светятся слишком ярко. У него в руках нет никакого пистолета. Тайлер думает, что он любит Нью-Йорк. Он его любит. Джош улыбается живо, слишком знакомо.