До неба и выше.

В плену у безумной женщины, которая похоже хочет совершить ритуальное жертвоприношение. И этой жертвой буду я. Ситуация хуже некуда. Но я решив придерживаться своего плана, пыталась заболтать её. — Зачем вы это делаете? Ведь я просто человек и ничего плохого не сделала. — О нет, в этом ты не права. Она подошла к моему лицу, держа в руках большие ножницы. — Ты не человек, ты лишь выглядишь как человек. И я должна очистить этот мир от твоей нечестивости. Таша принялась состригать мои волосы и связывать их маленькими пучками тонкой красной лентой. Она срезала половину моих волос и принялась сжигать по очереди каждый пучок, бормоча что-то не внятное себе под нос. Я вновь проверила верёвки на прочность, натягивая их как можно сильнее пока она не видела. Ни какого результата. Верёвки были прочны. — Как вам удалось сбежать из психушки? Она прервалась и бросила на меня озлобленный дикий взгляд. Схватив широкую красную ленту она подошла ко мне и завязала мне рот. — Ты слишком много болтаешь! Ритуал требует сосредоточенности. Мой план заговорить ей зубы развалился на части. Ей потребовалось несколько минут, что бы сжечь все мои волосы, а потом она достала из своего мешка большую и старую чашу. — В древние века, монахи проводили здесь жертвоприношения, что бы задобрить своих богов. Сегодня я почту их память, совершив своё. Она поставила чашу на пол, а сама подошла ко мне. И только сейчас я увидела в её руках лезвие, которое используют хирурги в своих операциях. Я пыталась говорить, мне хотелось умолять её остановиться, но я могла лишь мычать. Лента закрывшая мой рот мешала мне говорить. Она сделала надрез на моей руке и подставила под неё чашу, моя кровь капала туда. Затем она вытащила ещё одну чашу и сделала тоже самое со второй рукой. Мне было больно, но я не могла нормально кричать, а Таша продолжала. Она делала короткие и не глубокие порезы по всей длине моих рук. Из ранок тонкими струйками текла кровь. — Не волнуйся. Твоё личико я оставлю целым. Она опять улыбнулась мне и продолжила своё адское занятие, от которого похоже получала дикое удовольствие. Она проводила лезвием по моим ногам, оставляя тонкие горизонтальные, кровоточащие полосы. Поднимаясь выше, она принялась за мои бёдра и живот. Все эти порезы если заживут, то не оставят шрамов, не считая тех, что были на ладонях. Я видела с каким удовольствием на лице она всё это проделывала и это пугало больше всего. Её ненависть ко мне была так сильна, что она стремилась не просто убить меня, но ещё и помучить прежде. И когда я решила, что хуже уже быть не может, я увидела что к её ритуалу присоединились ещё двое. Их лица скрывали капюшоны, но по их силуэтам можно было понять, что это мужчины. Они откинули свои капюшоны, подняли с пола чаши которые наполнялись моей кровью и выпили содержимое. Я попала в плен к сумасшедшим фанатикам, боясь даже представить что будет дальше. Один из мужчин тот что был по старше обратился к Таше. — На ней слишком много одежды дочь моя. Мы не сможем изгнать демона со святой земли если его будет покрывать что-то созданное людьми. Много одежды? Это он про эти две ленточки? Таша покорно выполнила указание, но кляп оставила. Второй из мужчин поднёс какую-то баночку к моему лицу. Я вздохнула и почти сразу разум затуманился. Я продолжала всё видеть и слышать, но меня окутало облако какого-то спокойствия. Ленту с моего рта тоже убрали, но у меня и мысли не возникло начать кричать во всё горло. Они что-то делали со мной, я чувствовала, но уже не могла понять что именно. Возможно я опять подвергалась сексуальному насилию или чему-то ещё, но мне было уже всё равно. Потеря крови давала о себе знать и я начинала слабеть. меня утешала мысль, что перед смертью я всё-таки нашла свою семью. Так же я радовалась тому, что в моей жизни был Дмитрий. Я любила его, но так и не успела сказать ему об этом. До неба и выше.