Гадалка

      Утренние звезды мерцали сегодня иначе. Хотя, мне могло это показаться, в пути мы были уже достаточно долго. Ветер насвистывал мелодии севера, от которых не спасал даже плащ из шерсти яка. За всю дорогу несколько раз пришлось пожалеть, что взяли лошадей, а не повозку.       К вечеру разболелась спина, и решили сделать привал. Мы торопились, и буквально каждая минута была на счету, однако Седрик настоял на остановке. Я честно сопротивлялась, ведь чем мы быстрее покинем Север, тем выше шанс нашего спасения.       — Не хочешь отдыхать, — он протянул мне меч. — Победи меня, и едем дальше, — подлец знал, что, во-первых, я не люблю этот вид оружия, а, во-вторых, я и правда устала. Он помог мне слезть с лошади.       Сколько я уже не касалась ногами земли? Всю жизнь прожила в четырех стенах. Но для чего, мне так никто объяснить и не смог. А трава так мягка, шелковиста, как шерсть моего кота. Бедняга ты мой, Бандит. Ведь точно знаю, не кормит тебя никто теперь. Интересно, сколько занавесок ты испортишь, пока я не вернусь? Если вернусь. Седрик напряг слух и схватил меня за руку. Врезать ему что ли? Видимо, ему все равно, кто рядом с ним стоит. Может, и хорошо.       Седрик Паррис — офицер королевской гвардии, направленный из дворца охранять мою персону в Северные Земли Астероса. Кажется, так называлось то место, где я мерзла всю мою жизнь. В окружении совершенно лишенных эмоций «нянек». Вернее мне приказано было так их называть. Хуже них, наверное, только палачи, которых мне тоже показывали. Но палачи хоть сразу убивают – эти только пытали. Стук капель воды в течение недели прямо в моей комнате: медленный, раздражающий, врезающийся в мое сознание.       А еще они любили будить меня посреди ночи и выгонять на мороз. Который, к слову, здесь царил всегда. Лучше бы убили, честно. И тут появляется Седрик. Живой человек среди каменных стен и безжизненных скал. И в первую же встречу он больно меня обидел: назвал пещерным зверьком.       — Мне кажется, мы тут не одни, — его голос вернул меня в реальность. Когда он так говорит, то значит, так оно и есть. В первую нашу встречу Седрик тоже был прав. Откопав в хламе, который почему-то назвался моей одеждой, кусок зеркала я ужаснулась. Черные спутанные в комки волосы были похожи на воронье гнездо, а щеки измазаны в чем-то красном, смешанным с грязью. Не думала, что я настолько бледная. «Нянькам» юноша не понравился, но увидев у него в руках какую-то бумагу, они погрустнели. «Надо бы тобой заняться» — сказал он, когда рассматривал мою комнату.       Маленький арбалет был быстро извлечен из чехла на бедре. Седрик сделал его мне на пятнадцатилетие, еще ехидно ухмылялся, когда я его заряжала. Потому он знал, в кого я хочу выстрелить. Но мне кажется, он знал куда больше, чем говорил.       — Вы такие смешные, — сказал кто-то сзади. Мы обернулись и увидели чумазого мальчика, жующего яблоко. Живот предательски заурчал. — Идите за мной. Она вас уже ждет.       Я посмотрела на моего спутника, тот лишь пожал плечами и убрал меч в ножны. Мальчик привел нас к цыганскому табору. Странно, что мы не заметили его раньше. Возле большого костра суетились женщины в широких цветастых юбках, к одной из них мальчик и подбежал.       — А, гости пожаловали, ну проходите, — женщина заулыбалась. Ее волосы были подвязаны серым платком. Лошадей отправился привязывать Седрик.— Боишься меня, да? — женщина подкинула дров в костер. Я покачала головой. Она выглядела очень дружелюбно, несмотря на отсутствие двух зубов и серьгу в ухе. Никогда прежде я не видела цыган, только слышала от Седрика. Он говорил, что они гостеприимны и не любят воров. — Немая? — я улыбнулась и снова покачала головой. Благодаря этому светловолосому офицеру я говорить и научилась. По привычке я продолжала молчать, а Седрик понимал меня и без слов. Сколько точно ему лет я не знала, но, наверное, он был бы мне как отец, хотя выглядел молодо. — Как зовут-то?       — Нинель, — тихо сказала я. Второй раз за всю мою жизнь у меня спросили, как меня зовут.       — Красивое, — снова улыбнулась женщина. — Ты голодна. Держи, поешь, — она протянула мне что-то хрустящее и приятно пахнущее. — Что ты как зверек прям. Лепешка это, кукурузная.       Седрик пришел недовольный, так как наши кони не вызвали здесь восхищения. Ценность вещей, которые его окружали, были всегда его больным местом. Стоило только сказать, что они бесполезны – все! Вы ему враг до конца жизни.       — Она тебя ждет, — подбежал мальчик, приведший нас сюда.       — Эсма, дай гостям поесть, — окрикнула ее невысокая девушка. Как оказалось это был не мальчик, а девочка с очень короткими волосами.       — А кто она? — спросил Седрик, благодаря за протянутую ему чашу похлебки. Девочка затрясла головой.       — Не могу вам сказать, путник, она ждет девушку, — Эсма потянула меня за рукав. — Пойдем, скорее. Она - чародейка, предсказывает судьбу, — прошептала мне девочка на ухо.       Я отворила штору, закрывающую проход в кибитку гадалки. Внутри стоял сумрак из-за плотно зашторенных окон. Единственным освещенным местом был стол, стоящий в самом конце. На стенах висели ковры, а с крыши свисал ловец снов.       Цыганка, казалось, совсем не замечала меня. Спокойно зажгла благовония и окурила ими хрустальный шар. Ей было наверное лет тридцать или сорок. Может, она была старше, может, младше, но выглядела именно на этот возраст. Черные густые волосы были подвязаны алой лентой. На руках свободно закрепились браслеты, а на плечи легла пестрая шаль.       Она долго вглядывалась в хрусталь и только потом подняла глаза и взглянула на меня, все еще стоявшую возле дверей.       — Таинственная гостья, — ее голос пронзил сумрак кибитки, — не стой на пороге. Войди.       — Спасибо, вы ждали меня, но я не…— гадалка приложила палец к губам.       — Шшш, знаю. Все знаю. Садись, — склонившись, я прошла под ловцом снов, и села напротив нее. — Дотронься до колоды, — карты белыми пятнами замелькали у нее между ладоней. На губах была легкая усмешка, глаза сверкали золотом и смотрели мне в душу. Но это был не тот взгляд, которым меня одаривал Седрик или «Няньки». Он был теплым, как у моего спутника, но суровым, как северные ветры. — Тебе интересно, да? — она разложила карты передо мной. — Все на них смотрят, как на что-то необыкновенное. Но дело совсем не в них, и ты прекрасно это знаешь, Нинель. Вот замок, в котором, ты прожила всю свою жизнь, в окружении камней, — она показала мне серую карту со знаками Севера. — Ты не всегда жила в нем.       — Я не верю в предсказания, — отодвинув от себя карты, я встала. — Вы не можете знать обо мне ничего.       — Разве? В пять ты встретила Седрика, в десять ты убила своего первого зверя. В пятнадцать ты ранила одну из своих стражников, потому что рыцарь успел тебя остановить. А потом, буквально трое суток назад вы в спешке убегали оттуда. Тебя пришли убить, Нинель. И до сих пор они хотят это сделать. Садись, — ее голос снова стал суровым. Она взяла мою ладонь и большими пальцами разгладила кожу. — Ты родилась и была похищена. Король Севера решил, что так Юг быстрее сдастся, но он сильно ошибался. Битва была великой. Немало рыцарей положило свои головы, пытаясь найти тебя.       — И Седрик был среди них? — гадалка покачала головой. Она отпустила мою ладонь и снова вгляделась в шар. Моя голова начала кружиться, наверное, от дыма.       — Слушай внимательно, Нинель. Рыцарь, что сопровождает тебя, предал короля Севера. Но он не житель Юга, хотя и знает, что ты настоящий наследник его короля. Юношу ведет его сердце, а сердце человека переменчиво, откуда бы родом он не был. Ты умна, дитя мое, ты ловка, и многому он научил тебя. Твое оружие в молчании, но его подавай с умом. Он хочет вернуть тебя домой. В этом его правда, но дома уже давно нет, — грустно добавила гадалка. — Иди, дитя мое. Если ты сильно захочешь править югом, он будет твоим. А звезды укажут тебе дорогу.       Свежий воздух мгновенно пробудил меня от дурмана цыганской кибитки. Седрик разложил шкуры с одеялами у костра. С этого места неплохо было видно наших коней. Он обнял меня и положил голову на плечо.       — И что сказала тебе цыганка?       — Что ты самый влюбленный в меня идиот. И да, мы движемся в правильном направлении, — он что-то пробурчал себе под нос.       — С рассветом продолжим двигаться на юг.       Звезды, такие странные и незнакомые мерцали всю ночь, словно специально не давая мне уснуть. Ветер больше не свистел северных песен. К обеду мы пересекли границу.